Дорога 2 (СИ)

Глава 7 Спасение утопающего…

Видимо, под утро я все-таки крепко задремал, потому что, когда открыл глаза, рядом никого не было. Голожопый и замерзший валяюсь себе в соломе. Отличное начало дня! Сквозь облака робко пробивалось солнце, что откровенно радовало. Солнышко нас согреет и высушит одежду. Дьябло, а где Радей? Случилось что? Проклиная себя за то, что заснул, разгребаю наше гнездо и слышу рядом чьи-то осторожные шаги.

— Это я, Олег!

— Тьфу ты, бес! Где ходил?

Внутрь гнезда залезает полуодетый парень и подает мне подсохшую рубаху.

— Как только солнце вышло, я тут рядом в яме наши вещи сушиться повесил. Скоро все высохнет.

— Молодец!

— Как твоя рука?

— Болит, но вроде меньше.

Я с сомнением глянул на запачканную повязку. Надо бы рану осмотреть и промыть. Но то ли появившееся солнце, то ли осознание того, что мы остались живы, или мне показалось, что здорово полегчало. Хотя такое несколько эйфорическое состояние могло указывать и на то, что ночью на нашу ладью был наслан некий морок. Странно, но Орат не имел кудесных качеств, я бы сразу почувствовал. Кто-то ему помогал или этот хмырь в нужный момент использовал ся некий магический предмет? А не нашли ли проклятые усини без нас нечто такое-эдакое в развалинах ставки? Инициатор поездки ведь много ходил там со своим подпевалой. Он мог и не сказать мне про главное место поисков. Надеюсь, этот урод сейчас кормит рыб на дне реки.

Через полчаса наша одежда достаточно подсохла, мы оделись и начали решать, что делать дальше. В том месте, где ночью стояла на якоре ладья, ничего не осталось. Насколько позволяло нам наблюдение с берега, на ближайших островах также никого не было видно. Или ладья сгорела дотла, или её все-таки захватили чужаки, или полуразрушенную унесло куда-то вниз течением. Оставалось надеяться, что часть команды сумела отбиться и как-то уйти. Ниже они найдут помощь у сезонных рыбаков, может, и к нам поспешат на подмогу. Но рассчитывать на это точно не стоит. Что в первую очередь следует предпринять, когда дело — совсем труба? Правильно, оценить активы!

— Что у нас осталось? Одежда, обувь. Уже неплохо! Топать босиком — это самоубийственно.

Вдобавок я успел натянуть в кубрике по вбитой привычке свой пояс. И Фалката, и «Жнец» остались при мне. К револьверу прилагалось шесть патронов в барабане и столько же в специальном отделе кобуры. Оружие я сразу же протер нижней рубахой. Жаль, что верный «Моссберг» канул в Лету. К моему удивлению, в отдельном подсумке, висящем на ремне, спокойно лежал себе блокнот в кожаной обложке и с карандашом. Часть записей пострадала, но вполне читаема. А это, считай, вся схема Лебяжьей ставки и потенциальные находки. Еще одним подарком оказался мини-набор с ниткой и иголкой. В отдельном кармашке лежали огниво и растопка в вощеном мешочке. Вот так подарок судьбы! Или это моя вечная предусмотрительность? С одной стороны, такой пояс таскать постоянно затруднительно, но зато как он нам сейчас пригодился!

Радей был одновременно менее и более удачлив меня. Свой карабин в кубрике так и не нашел. У меня сложилось такое подозрение, что все оружие матросов втихую унесли заранее. Мой помповик просто закатился глубже под койку, и его не нашел проклятый Урса. Свой револьвер парень потерял в пылу схватки, пояс с патронами не успел или забыл надеть. Зато успел забрать выпавшее у пособника Ората ружье. Так с ним и привязанным к телу подсумком, что висел на ремне винтовки, и приплыл со мной к берегу.

— Это же самозарядка, что мы нашли в оружейной на Ставке!

— Вот тати! Втихую достали и снарядили противу нас.

Я осторожно взял посмотреть автоматическое ружье. А не тяжелое! Удобно легло в руки. Цевье и приклады деревянные и покрыты лаком защитного пыльного цвета. С металла еще не полностью снята смазка, так что воздействия воды можно не бояться. В самозарядку вставлен магазин. Осторожно отщелкиваю его. Для этого сбоку есть кнопка. Снаряжен полностью. Значит, у нас в наличии двадцать пять патронов. Неплохо! На донной стороне выщелкнутого патрона вижу непонятные символы. Мир, из которого они попали сюда, явно далеко отстоит от наших. Но техническая мысль и решения очень похожи.

— И в сумке еще один набитый магазин.

— Значит, у нас пятьдесят патронов. Плюс мои двенадцать в «Жнеце».

— Живем!

В подсумке вдобавок нашлись приспособления для чистки и капсула с ружейным маслом. Хоть что-то!

— Бери ружье. Без разговоров! Ты лучший стрелок, чем я.

Радей волнительно сопит, но заметно, что доволен. Он же с детства имеет дело с оружием, так что и с этим разберется. На душе стало спокойней. Мы не совсем безоружны.

Желудок внезапно издает интересные звуки. Вчера с усталости толком не поужинали. Я задумался. Тратить целый патрон на убийство животного, честно говоря, жалко. Может быть, эти патроны — единственная наша надежда.

— Жрать охота. Здесь водится кто-нибудь?

Радей внезапно подхватился и куда-то шустро ускакал. Вскоре он радостный притащил за уши трепыхающееся туловище зверька.

— Я ж сразу силки поставил, как кролей увидел! Нашел нитки у вас и сделал.

Не успел я ахнуть, как парень зарезал бедного кролика и начал его свежевать. Опять проклятое ощущение близкой смерти. В этот раз все произошло очень быстро, но не менее болезненно. Меня скрючило, но тошнота вскоре прошла. Радей недоуменно на меня оглянулся, но резать тушку не перестал. Оказывается, он всегда носит в сапоге длинный и узкий нож. Вот и пригодился! Дьявол! Что за мир такой, что ради жизни надо кого-то обязательно умертвить! Сколько же всего живого мы за собственное существование убиваем? Где, спрашивается, вселенская справедливость?

Пока парень освежевал кролика, я занялся разведением костра. Лучше это сделать в той ямке, где у нас сушилась одежда, или уйти подальше. Хотя мне без проблем устроить бездымный костер. Набираю немного хвороста под елью и открываю небольшой подсумок на ремне. Все-таки хорошая привычка хватать его сразу! Вот и пригодилась. Подпаленная ткань в качестве трута и всякая мелочь типа сухой бересты и мелкой щепы, заготовленная заранее лежала в вощеном мешочке. Огниво давало достаточно огненных брызг, так что хватит и бересты. Минута и небольшой, практически не дающий дыма огонь готов.

— Зажарим эти куски, остальное я спрячу на обед.

Радей подает мне готовые шпажки из ивовых прутьев с нанизанными на них тонкими кусочками мяса. Хорошо, когда напарник опытный. Вряд ли кто из таких же молодых пацанов моего мира будет вести себя соответственно. Ну, Радея жизнь жестко с самого детства учила. Парень из такой же сожженной степняками деревушки, что и Улада. Так что приют товарищества Боляна стал им всем новой и единственной семьей. Я невольно вздрагиваю. Нет, не такое детство все-таки должно быть у людей. По мне лучше раздать детишек по семьям.

Но хозяин — барин. Раз Болян их выкупил, то и подготовил к жизни. В принципе не самая худшая участь для здешних сирот. Образование очень даже неплохое для этих из Вортюги. Не всем ремесленникам такое по карману. Да и работа, почитай, сразу имеется. А там уж каждый постарается в меру собственных сил и возможностей. Равный старт по мне справедлив.

Мясо приготовилось очень быстро. К моему удивлению, парень достал из кармана мешочек с солью.

— Хранил для рыбы, да удить не пришлось.

— Ага, сами чуть на корм не пошли.

После сытного завтрака настроение улучшилось. Стали думу думать, куда нам нынче идти. Хотя вариантов особо и нет. На севере по этой протоке ближайшее жилье далеко. Мало кто нынче осмеливается проживать на степном берегу. Лишь изредка стоят форты и летние фактории, в которых живут лишь в сезон. То есть надо двигать на юг. А первые форты нашей волости в трех днях хода по воде. Значит, пёхом больше недели. Но Радей местную географию на практике знает лучше меня.

— В двух дёнах должны стоять на островах рыбацкие тони. Вода ноне большая, рыбы много. Ловят и солят на всю зиму.

Я что-то такое слышал об особенностях местной рыбалки и легко соглашаюсь с предложением. Мы тут же подхватываемся и начинаем бодрое движение. Стараемся идти рядом с берегом, но так, чтобы нас со стороны воды не было видно. Иногда приходится углубляться подальше от Устюги. Овраги, промоины не всегда дают идти прямо. Да и берег как у всякой реки извивается, словно змея. Но мы упорно движемся вперед.

— Родник!

Не успел я слова сказать, как Радей ловко снял ножом с березы полосу бересты, нарезал её и свернул стаканчик.

— Где так настропалился?

— Да был у нас в школе один лешак, учил лесным промыслам.

Я задумался. Тоже когда-то плел, но больше из лозы.

— А котелок сплести сможешь?

Мы решили устроить обеденный перерыв здесь. Солнце поднялось высоко, из степей пахнуло жаром. Идти стало невмоготу. Лучше после отдыха двигать до самой ночи и завтра встать до рассвета. Я развел костер, чтобы наработать углей, сварганил фалкатой палку цеплялку и сплел из ивовых прутьев ручку, которую мы прицепили к небольшому коробу из бересты. Думаю, на пару раз сварить супца нам его хватит. Так оно и вышло.

После плотного обеда по закону Архимеда полагается поспать! Жирный бульон и куски мяса отлично нас насытили. Котелок из бересты не потек и точно сгодится еще на ужин. Разбудило же меня некое нехорошее ощущение. Опять кого-то неподалеку убивают? Меня скрючило, а привычный ко всему Радей вскочил и уставился на меня. Он уже понял, что просто так со мной эти мистические дела не происходят. Поглядывал одновременно восторженно и с толикой страха. Все люди недолюбливают колдовство.

— Смерть где-то рядом.

Я закрыл глаза и включил внутренний «радар». Что-то сегодня он здорово барахлит. Видимо, ночная буря не прошла для него бесследно. Или магический дар имеет свои изъяны. Но как бы там ни было, он указывает сейчас в сторону густо разросшихся на берегу кустов. Мы тут же, подхватив свои немудреные пожитки, пошли в ту сторону. Сначала внимательно оглядели гладь реки и лишь после этого двинулись к урезу воды.

Это были ребята с моторного отделения. Вот, значит, какая смерть их настигла. Бились до последнего. Их растерзанные пулями тела, лежащие на досках от лодьи, выбросило на узком, поросшем тростником и рогозом мысу. От реки нас прикрывал небольшой островок, так что мы смогли спокойно вытащить убитых товарищей под сень деревьев. Радей стоял весь потухший. Видать, пришло в его голову осознание того, что мог бы также сейчас лежать на берегу или в воде. Молодым нам всегда кажется, что мы будем жить долго. Да и дружок у него на лодье пропал. Скорее всего, погиб, вот и переживает.

— Бедолаги. Но сражались до последнего.

Мародерничать, конечно, грех, но нам надо было как-то выживать. Так что рабочие куртки с матросов я аккуратно стянул и начал осматривать карманы. Удача! У высокого чернявого парня в брюках нашлись патроны для револьвера. Я аккуратно разложил их на листе. Серия «Стрижей» очень популярна, и патроны подходят к моему револьверу. У второго матроса в куртке лежали какие-то снасти для рыбалки.

— Я знаю, как ловить ими. На ужин у нас будет уха.

— Тогда следует похоронить товарищей по-человечески.

Мы оба знали, что вряд ли кто приплывет сюда искать и оплакивать могилы. Раз так суждено, то наши товарищи останутся лежать здесь навечно. Я нашел подходящую промоину и с помощью меча и палки как мог её расширил. А Радея послал за какой-нибудь живностью. Прикопав бедолаг, я подумал совершить над ними обряд жертвоприношения. Матросы не были христианами, а поклонялись древним богам с их мрачными ритуалами.

Небольшую птицу с испуганными глазами я постарался убить быстро. Не повезло бедолаге, но, может, таинственные чары Смерти уготовят ей удачу в следующей жизни? Круговорот наверняка затрагивает и эту сферу материального, но одухотворенного эфира. Снова это странное ощущение. Ох, как меня вштырило! Всего согнуло, перед глазами невероятно быстро проскочила магическая воронка. Да что же это такое? Маньяком становлюсь? Нравится ощущать отход в мир иной живой сущности?

Затем отпустило. И такое ощущение проскочило, что как будто души погибших мне улыбнулись. Странно убить живое существо ради мертвого. Где логика? Но что поделать, религии и подобные обряды лишены её напрочь. Но мы сотворили, и что должно, и ушли отсюда со спокойным сердцем. Нет на нас греха. Птичка уже воплотилась в другую жизнь, я это сразу почувствовал. Как будто на глазах росток распустился. Ну и сюрпризы преподносит мне раз за разом здешняя действительность.

Поздно вечером мы устроили лагерь в длинном, извилистом овраге. Отсюда ни нас, ни дым от костра с воды не увидят. Радей ушел на рыбную ловлю, я двинул к берегу и нарвал свежих листьев рогоза. Его белую мякоть можно есть и так, а еще небольшие корешки сварить с рыбой. Летом растение вырастет, и его клубнями в вареном виде получится спокойно питаться. Да если подумать, то многое можно использовать в пищу. Вот, например, дикий чеснок, что растет на лугу или свежие листья крапивы. Хвощ, одуванчик, молодые корни иван-чая, сныть, ревень, да многое другое. Так что уха у нас получилась особенная. С удовольствием поели. Тем более что я успел вырезать из орешника небольшие узкие ложки. Часть рыбин Радей подсолил, зажарим с утра на завтрак и в дорогу.

Но тут меня внезапно здорово забеспокоила рана. С утра мы её промыли и зашили, но к вечеру она снова заболела. И боль такая неприятная, толчками. Дело худо. Может даже пошло заражение. Радей не ведал нужных трав для лечения, да и я не помнил. Привык в той жизни надеяться на лекарства. Осторожно приспустил повязку и понял, что ситуация швах. Еще день выдержу и все. Без врачевателя или волхва не обойтись.

— Что делать будем? — испуганно спросил Радей.

— Снимать штаны и бегать.

По уму надо отпустить парня вперед и ждать помощь. Завтра из меня ходок будет никакой. Или…

Лечить самого себя оказалось делом нелегким. Это чужому человеку я могу направить поток энергии, потому что ощущаю её. Пусть и неявственно, но получится виртуально представить. Нам, людям из будущего, такое, кстати, сделать проще. Мы играли в компьютерные игры и смотрели фильмы с подобными эффектами. Для здешних это неведомая сказка, а для людей кудесных — волшба. Как бы не так! Скорее всего, поток нечто материального действа иной физической природы, случайно попавшего в этот Мир Свалки. На то она и свалка, чтобы в ней носилось всякое. Здорово подозреваю, что и волшба тут практикуется именно по этой причине.

Что у меня ранее получалось? Наложение рук. Но рука — это, по сути просто продолжение тела, его конечность, в которой концентрируется неясного происхождения энергия. Для выплеска наружу такой способ годится, а мне необходимо самолечение. Начинающаяся лихорадка и противная боль, ставшая всерьез терзать руку, резко придают уму остроту. Мне крайне необходим выплеск негативной энергии. Ведь болящая плоть — это прежде всего скопище того, что в физике называют энтропией. То есть распад живой плоти и приближение смерти.

Дьявол! А она проклятая обратила на меня пристальное влияние. Хрен тебе! Злость придает сил и мудрости. Дерево! Именно туда я смогу вылить излишек негатива. Так, что у нас использовалось в народной мудрости как олицетворение спутницы богини судьбы Макоши — Недоли. Именно осина! Недоля ассоциируется в некоторых сказах с мертвой водой. Едрить-матить, откуда это в моей голове? Слышал когда-то и вспомнил, раз прижало.

Осины на берегу есть. Взгляд упал на одну из них. Самую здоровую и старую, она много чего помнит на своем веку. Так, рука отпадает. Чем прижаться? А почему, собственно, мне надо прижиматься? А не следует ли вылить туда заразу из организма? В нем так-то целая система для этого дела присутствует. Собираюсь с силами и бросаю всю светлую энергию, что имеется у меня, к болящей руке. Я даже вижу, как она течет. Призрачными белесыми ручейками, омывая почерневшую рану. Ух! Вот это бодрости прибавилось! А теперь все вниз, туда! С опозданием понимаю, что вдруг подобный выхлоп энергии как-то повлияет на мои детородные возможности. А-а-а-а! У меня стоять не будет!

Но поздняк метаться. Мощная струя уже вырывается из предназначенного природой орудия. Дерево буквально шипит, как будто его поливают кипятком. Хотя может так и есть? С последними вытекшими каплями ощущаю, как силы покидают меня. В этот момент крепкие руки родственника и собрата по несчастью подхватывают мою квелую тушку и тащат вглубь чащи. Радей фырчит от натуги, но все равно волочит. Ха, я, наверное, стал тяжелее от прилива внешних сил. Такое бывает. Физику ведь не обманешь.

Вскоре забываюсь тяжким сном. В эту короткую ночь мне много чего снилось, но наутро я ничего не помнил. Так казалось тогда. Но позже все эти сновидения повлияют на мои жизни. Дьявол бы их побрал!