Единственное желание. Книга 5

30 Рабыня

Рыжая взбежала вверх по каменным ступенькам и замерла растерянно. Эливерт стоял на коленях рядом с какой-то незнакомой пожилой женщиной.

Вид у той был довольно нищенский, а кроме того женщина заливалась слезами. Рядом с ними переминалась с ноги на ногу девчонка лет десяти. Такая же оборванная, как и старшая. Такая же зарёванная.

Но больше всего поразило, что и Эливерт по лицу размазывал слёзы, но при этом улыбался непрестанно. Да так улыбался, как, наверное, никогда прежде.

— Что тут у тебя? — ошеломлённо поинтересовалась Анастасия.

Эливерт поглядел на женщину, которую держал за руку, потом на Настю и сказал, смущённо пожав плечами:

— Вот… это мама моя… — Добавил, пока Настя, открыв рот, безуспешно пыталась вдохнуть немножко воздуха: — А это Лана, — и объяснил поспешно, видя, что недоверие в глазах Рыжей перешагнуло всё мыслимые границы: — Нет, не сестра! Я не спятил. Это её дочка. Ну, выходит, моя племянница.

— Здравствуйте, эрра Лаиса! — медленно кивнула Романова. — Рада знакомству! Здравствуй, Лана!

Рыжая с минуту таращилась на них, смешно хлопая огромными глазами, потом очень медленно отошла и села на ступеньку напротив.

— Ох! — наконец, выдохнула Дэини, обмахнула себя рукой, как веером. — Я сейчас… сейчас… Простите!

Отдышавшись, Рыжая снова поглядела на всхлипывающую беспрестанно женщину, поймала серебряный взгляд Эливерта. Мать Мира Всеблагая, да ведь глаза-то и в самом деле один в один!

— С ума сойти можно! — потрясённо покачала головой Анастасия.

— Можно… — усмехнулся Эливерт счастливо. — Я, кажется, уже…

— Так… — Настя поднялась, наконец, огляделась растерянно. — Я пойду, пожалуй… Найду наших. А вы тут пока поговорите! Я попрошу вам не мешать.

Рыжая нетвёрдой походкой двинулась вниз — она так и не пришла в себя от изумления.

Лаиса проводила её долгим взглядом, улыбнулась сыну ласково, но с хитрецой:

— Зазноба твоя?

— Не-е-е, — Ворон мотнул головой, опуская глаза в пол, — не моя. Дэини… Замужем она.

— Жаль, — вздохнула женщина, посмотрела внимательными мудрыми очами. — Славная девочка. Я думала, твоя…

Добавила с улыбкой:

— Ну, а ты как? Жена, детки есть?

— Нет у меня жены, — помолчав, сказал Эливерт, так и не поднимая головы. — Умерла. Вернее, убили. Недавно. А дети…

Лицо осветила улыбка, тёплая, как весеннее солнце.

— Дочка у меня. Такая красавица, словами не описать! Вот увидишь её, глазам не поверишь!

— На тебя похожа? — непослушным голосом уточнила женщина, с жалостью поглаживая по плечу.

— Как две капли, мама, как две капли! — гордо уверил Эл и снова уткнулся головой в её худощавую старческую грудь, чувствуя, как мягко скользят натруженные руки по его волосам. — Мама, неужели я тебя нашёл? Спасибо, Милосердная! Мы теперь с тобой никогда не расстанемся, родная моя…

— Ах, кабы так! — вздохнула Лаиса. — Сыночек, я же тебе говорю — почти не хожу. Ногу так сильно расшибла, что с зимы всё не зарастёт никак. Разболелась, загноилась, так и не проходит. Уйти далече я не смогу…

— Да я тебя на руках унесу, — пообещал Эливерт, — хоть до самой Кирлии, если будет нужно!

Ворон покосился на притихшую девчонку, что сидела, насупившись, на ступеньках рядом и скромно помалкивала, что было мало на неё похоже.

— Лана, а ты чего нахохлилась? И тебя с собой заберём, не переживай! — Эл снова в изумлении обратился к Лаисе: — До чего же на мать походит!

— Походит… — нежно кивнула старушка.

— Дя-я-ядь, — потупив светлы очи, нехотя протянула девчонка, — ты не серчай на меня, ладно! Ну… что я на тебя с ножом… и вообще…

Во внутренний двор Лаису Эл принёс действительно на руках. Лана бежала рядом, заботливо следя за тем, чтобы он не оступился и не споткнулся на поистёртых временем ступенях.

Ворон усадил мать в тени навеса, обустроил удобно и направился к своим спутникам. Девчушка от бабули не отходила даже на шаг, а на чужих зыркала волчонком.

— Пожалуй, поздравить тебя надо! — рассудил Кайл, и остальные поддержали его нестройным хором.

— Спасибо! — благодарно отозвался вифриец. — Вот уж не думал не гадал…

— До сих пор поверить не могу! — поддержала его Настя.

— Да, чудес в этой жизни никто не отменял, — усмехнулся Эливерт. — Даже когда мы надеяться уже разучились…

— Эл, а что теперь делать? — тихо спросила Рыжая, покосившись на двух рабынь, сидящих под навесом. — Эрра Лаиса ехать верхом не сможет, так?

— Не сможет, — угрюмо кивнул Ворон. — Повозка нужна.

— Не беда, — успокоил полукровка, — вернёмся в Эруард, попросим эйлве у Келэйи и заберём твою матушку отсюда.

— Я её тут одну не брошу, — нахмурился Эливерт. — Я здесь останусь. А вы за нами пришлите кого-нибудь, ладно?

— Добро! Так и сделаем, — кивнул Северянин.

— Кайл, а как думаешь, если миледи Келэйю попросить… — Ворон смутился совершенно, — ну, чтобы она приютила пока моих у себя… Она не откажет?

— Думаю, с радостью примет, — пожал плечами полукровка. — Лекаря тоже сыщем. Да и Шэрми, глядишь, снадобье какое-нибудь приготовит.

— А надо здесь ещё посмотреть, — подсказала Настя, — может, найдётся какая-нибудь телега…

— Спасибо, друзья мои! — благодарно улыбнулся Эливерт.

И Рыжая подумала, что давно не видела его таким счастливым.

— Эрр Эливерт, а я, кажется, видел какую-то повозку тут недалече… — вдруг подскочил к ним один из рыцарей, до которых тоже разговор приятелей долетел.

— Где? Показывай!

Телега оказалась жестоко побитой жизнью. Но она вполне способна была ещё ехать и даже кого-то везти. Так что, немного помучившись, в неё впрягли лошадку Эла. Усадили обеих бывших рабынь. И тронулись в путь все вместе.

— Эл, — сказал Кайл чуть погодя, поравнявшись со скрипучим тарантасом, — мы тогда в Солрунг завтра без тебя… Да? Ну, ты же мать не бросишь?

— Хорошо, — кивнул Ворон. — Уж простите!

— Да, что там… Радуйся пока, раз счастье такое приключилось!

— Эрра Лаиса…

— Что, девочка?

— А почему Ворон?

Женщина продолжала улыбаться безмятежно всю дорогу, но сейчас слегка нахмурилась, не сразу уяснив суть Настиного вопроса.

— Отчего так назвала?

— Ага! — кивнула Рыжая. — Всегда мне любопытно было.

— Так он ведь родился чернявый как уголёк. Элирон, помню, гордый такой ходил, дескать, сынок-то весь в меня. И имя придумал тоже он, муж мой, — она усмехнулась лукаво. — А Эл, ещё до года не дорос, возьми да и посветлей, будто вылинял! В мою родню пошёл, южная кровь над северной верх взяла.

— А что отец его?

— Да что… Посмеивался иногда, что всё у нас шиворот-навыворот. Лана, девка — его кровиночка, а Эливерт, сын — да весь в меня. Только любил-то он их обоих одинаково.

Женщина вздохнула, улыбнулась нежно и грустно.

— А вот ещё помню, был у нас среди соседей один гнусный дуралей, завистливый, да на язык колкий… Пошутил один раз недобро, дескать, не больно сынок на Элирона похож. Видно, я его нагуляла. Так враз забыл потом, как такое болтать. Так его муж мой отделал! В верности моей он никогда не сомневался. Любил меня шибко, и детей любил…

— Эрра Лаиса, вы меня заранее простите за такой вопрос! А, правда, что он вас бросил и сбежал, когда на деревню вашу напали?

— Кто тебе такое сказал, девочка? — изумилась Лаиса. — Никогда муж мой трусом не был! Убили его изверги эти, на моих глазах убили… Отчего же ты так решила?

— Да… — замялась Настя. — Сестра ваша зачем-то Элу наплела…

— Моя Иланга? — не поверила мать Ворона. — Быть не может!

— Она ещё и не такое…

— Дэини, не надо! — Эливерт, до сей минуты не встревающий в душевный разговор женщин, резко оборвал Настю. — Про это не надо… Я сам. Потом.

— Прости!

— А про отца я уже давно всё понял… — со вздохом добавил Эл. — Ещё там, у Первого Древа.

Кея, встречавшая гостей, изумлённо взирала на старую громоздкую телегу, вползавшую в ворота. Они с Шэрми переглянулись в недоумении и подошли ближе.

Эл почтительно поклонился хозяйке Эруарда.

— Миледи Келэйя, не сочтите за дерзость, могу ли я обратиться к вам с просьбой? Об очень большой милости просить хочу, но выбора у меня нет…

— Говорите! — напряглась владетельная госпожа.

— Эта женщина — моя мать, а с ней — её внучка. Они были в рабстве у вашего соседа, милорда Экаиба. Он бросил их умирать. И я думаю, после этого будет справедливо считать их свободными. Миледи, я буду признателен вам до конца своих дней, если на время вы позволите им стать гостями в вашем замке!

Кея изумлённо поглядела за спину вифрийца и кивнула тотчас:

— Разумеется, оставайтесь, сколько понадобится!

— Благодарю, миледи! — снова поклонился Эливерт. — Если я смогу оказать вам ответную услугу, почту за честь!

— Да нас это совсем не затруднит. Правда, Шэрми? — смутилась Келэйя.

— Конечно, — добродушно отозвалась домоправительница. — Людям помогать надобно. Она, видать, приболела, матушка твоя?

От умудрённой жизненным опытом женщины ничего не скрыть.

— Да, эрра Шэрми, — угрюмо кивнул Эл. — Боюсь, дело плохо. Лекарь нужен.

— Давайте для начала я погляжу, милорд Элиол, а там видно будет… — рассудила та.

— Благодарю, — снова поклонился Ворон, добавил, помолчав: — Вообще-то, я не милорд. Не из благородных вовсе. И звать меня Эливертом. А титулы и позволительная грамота… так, чтобы лишних вопросов никто не задавал. Простите за этот обман! С вами я так не хочу — лучше по-честному.

— Спасибо, — хмыкнула Кея, — за правду, спасибо! Не терплю враньё и притворство.

— Видно, побила тебя жизнь-то, да, эрр Эливерт? — понимающе улыбнулась Шэрми. — Ладно, давай поглядим, что там с матушкой твоей!

Эливерт осторожно снял Лаису с повозки, поставил на землю, бережно поддерживая, повёл к замку. По другую сторону от него тотчас оказалась Лана. Ворону казалось, что девчонка от страха готова вцепиться в него, но гордый нрав не позволил ей выказать открыто свою слабость.

И всё же она зыркала по сторонам, будто зверь, которого обложили легавые. А на самого Эла поглядывала так, словно он не человек, а несокрушимая крепость, способная от всех врагов и бедствий укрыть и спасти.

А давно ли кидалась, будто злая собачонка?

— Сынок, а ты уезжаешь? — Лаиса с тоской заглянула Ворону в глаза. — Я слышала разговоры, что твои друзья завтра в путь собираются.

— Нет, мама, нет, — поспешил успокоить Эливерт. — Как же я уеду? Я здесь буду, с тобой. Наглядеться на тебя хочу, моя красавица!

— Вот и славно! — погладила его по руке мать. — Я так тебя отпускать не хочу! За всю жизнь бы успеть наговориться… Мальчишкой ты мне всё рассказывал. Ты говори ещё — про себя, про внучку мою! Звать-то как её, твою девочку?

— Воробышком, мама, Воробышком… — нежно улыбнулся Ворон, обнимая Лаису за плечи.