Единственное желание. Книга 5

33 Узник башни одиночества

А девчонка оказалась на редкость осторожной и умной. Кралась по каменным галереям, будто лиса к курятнику. Прислушивалась, присматривалась, чтобы не наткнуться на кого-нибудь случайно.

Разумеется, ей было отчего осторожничать — шкуру спустят, если узнают, о чём она разболтала незваному гостю, а уж за помощь рыцарю наверняка засекут.

Да только Кайл этого не позволит.

«А что будет, когда вы уедете? — насмешливо вопрошал внутренний голос. — Не жаль сестрицы-то? Пообещал девчонку защищать, а как ты это сделать намерен?»

Пустой двор. До башни уже совсем немного. Луна услужливо освещала тёмные закоулки. Ночь затаилась испуганно. Эйлит скользила в тишине почти бесшумно.

Кайла прошиб холодный пот.

Эта ночь вдруг до жути напомнила ту страшную, которую никогда не стереть из памяти, когда они с матерью бежали из Солрунга, слепо поверив вероломной хозяйке замка. Только тогда падал снег, а нынче лето. Холодное северное лето. Ночью пар от дыхания — в Кирлии успел отвыкнуть от таких вот летних ночей.

Эйлит огляделась настороженно по сторонам и исчезла в едва различимой арке.

Вот и вход в башню. Здесь ещё темнее.

Абсолютная чернота накрыла колпаком. Девчонка вцепилась в его руку, и полукровка уловил, как она дрожит. Дальше они шли почти вслепую. Иногда в узкие прорези бойниц проникал тонкий и тусклый лучик лунного света, но с мраком ему было не совладать.

Эйлит тащила полукровку за собой. Кайл видел в темноте лучше, но не понимал, как рабыня не путается в многочисленных переходах, как выбирает, куда свернуть. Хорошо бы сейчас факел, но нельзя — огонь заметят непременно.

Чем выше поднимались, тем больше света проникало в узкие стрельчатые окна. В сером сумраке идти было уже проще и быстрее.

— Здесь… — шепнула Эйлит, остановившись.

Кайл дёрнул дверь. Заперто, разумеется. Пошарил в темноте — вдруг просто засов, или ключ оставлен в замке. Но на такую удачу рассчитывать глупо.

Лишь внизу, у самого пола, щель светится едва-едва.

— Отойди-ка!

Рыцарь сдвинул в сторону девчонку, дёрнул кованую ручку с силой разок, другой. Хрустнуло, щёлкнуло, и дверь распахнулась приветливо.

В нос тотчас ударил густой тяжёлый смрад. Запах болезни, старости, затхлости.

Эйлит отшатнулась от мерзкого зловония. Полукровка тоже не сразу решился шагнуть внутрь.

Масляная лампа больше чадила, чем освещала комнату. Но в её тусклых отсветах хорошо был различим человек, неподвижно лежащий на узком топчане.

В этом неверном свете милорд Форсальд напоминал мертвеца. Бледный, исхудавший, заросший. В косматой бороде почти не уловить дыхание.

Да тут и дышать нечем. Единственное окно закрыто наглухо.

— Он совсем больной, — голос Эйлит позади — сочувственно и печально. — Милорд Элиол, он умрёт скоро, да?

— Теперь не умрёт…

От тяжёлого тошнотворного смрада хотелось выскочить прочь из комнаты. Но Кайл поступил иначе, шагнул к окну, распахнул тяжёлые створки ставен.

И лёгкий ночной ветер прикоснулся к лицу. Прохладный свежий воздух мгновенно наполнил комнату.

Форсальд приоткрыл глаза, почувствовав это непривычное движение. Прищурившись, недоверчиво разглядывал стоявшего у его ложа полукровку. Он нахмурился и с трудом разлепил потрескавшиеся губы.

— Ты? — хмыкнул Форсальд насмешливо и зло. — А я ждал, что смерть придёт за мной в облике твоей матери… Отчего же ты?

Лицо его вдруг мучительно исказилось, в мутных глазах промелькнула догадка.

— Или ты уже?..

— Нет, — Кайл мотнул головой, растерянно оглядывая этого беспомощного старика — такого чужого и странно непохожего на сурового мрачного рыцаря, которого он помнил. — Я жив. И ты пока тоже. Хоть, кажется, жена твоя сделала всё, чтобы ты поскорее отправился за Грань Мира.

— Она меня тут будто узника держит… — со вздохом кивнул Форсальд. — Ей отрадно видеть, как я медленно гнию заживо. Что ж… наверное, я это заслужил, а? Сдохнуть в муках и одиночестве… А ты явился поглядеть, как это произойдёт? Кто ты — призрак или сон?

— Я не видение, — полукровка шагнул ближе. — Я — плоть и кровь. Твоя плоть и кровь.

И вот тут-то хозяин Солрунга начал осознавать, что явившийся в ночи синеглазый рыцарь не чудится ему, а существует на самом деле. Он даже попытался привстать со своего одра, протянул дрожащую руку, покрытую мелкими струпьями. Но полукровка отстранился, не позволив ему коснуться себя.

— Кайл… — мучительно простонал старик. — Зачем ты здесь?

Северянин не сразу ответил, не сразу поднял глаза.

— Подумал… пора уже всё-таки нам что-то сказать друг другу…

— Говори! — тёмный взгляд обратился к полукровке. — Я готов выслушать твои проклятия. Говори, как ты ненавидишь меня! Я это заслужил. Всё это я заслужил. Уже полгода или больше я здесь прозябаю в одиночестве… Видишь, как мерзок и жалок я стал? Поверь, у меня было достаточно времени, чтобы поразмыслить о своей жизни! Многое я понял за эти дни. Я сам всё разрушил. И теперь расплачиваюсь за это. Ратур мне тогда сказал, что я пожалею… И я пожалел, Кайл. Я пожалел уже тысячу раз… Каждый день я проклинаю себя за то, что сделал однажды. Но это ведь ничего не изменит, так, Кайл?

— Ты продал меня… — напомнил Кайл, поражаясь в очередной раз собственному необъяснимому спокойствию. — Но за это я лишь благодарить тебя могу. Ты мне новую жизнь подарил, которую здесь, в Солрунге, я бы никогда не увидел. Но Анладэль… Как мне простить тебя за то, что ты… Я ждал тебя! Ждал, что ты спасёшь нас обоих. Я ждал, даже когда уже готовы были виселицы, когда надежды не осталось… Я всё равно ждал! Я верил, что ты явишься и спасёшь нас! Как ты мог убить её? Как ты мог?

— Она… — Форсальд сморщился, подбирая слова. — Я слишком её любил! Нелепо звучит, да… Но иногда любовь страшна. Я сошёл с ума тогда. От её слов, от того, что она хотела сделать. Если бы она раскаялась, я бы простил. Клянусь, Кайл, я бы простил её предательство! Но я не смог простить её презрение. Я верил, что дорог ей. А оказалось… Она меня ненавидела.

— А чего ты хотел? — у Кайла, в конце концов, закончилось терпение. — Ты отнял всё у моей матери! Всё! Даже её жизнь, в конце концов!

— А как же ты? — удивлённо воскликнул Форсальд. — Я дал ей тебя. Неужели это ничего не стоило? Я отнял её жизнь, но она навсегда осталась в тебе, и продолжится в твоих детях… Я даровал ей вечность. Но ты… ты всё равно меня не простишь, ведь так?

Кайл посмотрел на потрясённую Эйлит, что замерла у двери, боясь даже дышать, не то что слово молвить.

— Я приехал за этим… Не за ненавистью. Её и так было достаточно. Я просто хотел сказать тебе эти четыре слова: «Я прощаю тебя, отец!» Но, видимо, я ещё не готов это произнести.

— Я понимаю… — угрюмо кивнул владетель Солрунга.

— Что ты понимаешь? — вскинул глаза полукровка. — Что ты понимаешь? Разве ты можешь понять меня? Как ты позволил себя довести до такого? Мне сейчас больно и гадко смотреть на тебя! Ты даже презрения уже не заслуживаешь. Во что ты превратился? Что ты сделал с жизнью своей? У меня даже сил на ненависть не осталось! Я больше не хочу мести… Ты сам себе отомстил, сам себя наказал. Милорд Форсальд ар Вандар, только взгляни на себя!

— Так и есть, Кайл, так и есть, — угрюмо кивнул его отец. — Небеса всё видят… И каждый получает, что заслужил. Я сгину тут в одиночестве, зная, что не нужен никому в этом мире. А мог бы жить… долго и счастливо. Жить рядом с женщиной, которую любил, рядом с сыном… который теперь меня презирает…

— Ты не сгинешь, — покачал головой рыцарь. — Не умрёшь вот так. Я не позволю. Завтра я приду сюда. И не один, а с твоей женой. И ты вернёшься на своё законное место. Я не позволю Ольвин сжить тебя со света раньше срока.

Кайл обернулся к сестре.

— Эйлит, завтра я отдам распоряжение милорда Форсальда вернуть обратно в замок. И ты будешь за ним приглядывать! Ты, а не эта ведьма. Лекари в Солрунге есть толковые? Такие, которые не отравят?

— Есть! Одна… — торопливо кивнула девочка. — Мама моя. Я вас отведу к ней.

— Вот и хорошо, — улыбнулся полукровка, не разжимая губ.

— Так ты… — изувеченная старческая рука снова потянулась к нему. — Всё-таки прощаешь меня?

— Чтобы тебя простить, мне надо памяти лишиться, — качнул устало тёмной головой полукровка. — Позабыть всё… А я так не умею. Эйлит, идём!

— Кайл, подожди! Подожди! — закричал ему вслед старик, дёрнулся из последних сил. — Дай сказать! Ты не простишь, я знаю, но я скажу… Я хотел бы всё повернуть вспять, всё исправить! Я был глупцом. Я никогда бы не сделал этого теперь. Не отдал бы тебя, не отправил на смерть Анладэль! Не поддался бы на эти уговоры. Я бы… В Бездну все эти законы!

Голос сорвался, но Форсальд продолжал шептать с одержимостью безумца.

— Кайл, я ведь хотел тебя спасти! Знаю, ты не поверишь… Но тогда они все требовали… По закону короля следовало повесить тебя. Ольвин всех моих рыцарей настроила. И я тоже знал, что они правы, что так должно… Я увёз тебя к Ратуру, чтобы они не заставили тебя повесить. Не заставили, как твою мать… Я бы никогда не отдал тебя добровольно…

— И ты сам в это веришь? — скривился Кайл. — Ты! Хозяин этой земли… милорд Форсальд ар Вандар, Покоритель Прибрежных Земель! Ты не боялся ничего в этом мире! Но поддался на уговоры толпы, что требовала казни по закону? Казни твоего единственного сына? Теперь-то зачем ты врёшь, врёшь мне и себе?

— Это всё, во что я могу верить, сын мой! Если я допущу мысль, что выбор был, и я по собственной воле так поступил, то всё, что мне останется — шагнуть в это окно…

— Не торопись! — холодно отозвался полукровка. — Знаешь, моя жена говорит: «Никогда не поздно!»

— У тебя жена есть? — улыбнулся Форсальд.

— Есть, — кивнул синеглазый рыцарь. — Пожалуй, я даже тебя с ней познакомлю. Впрочем, что я говорю? Вы встречались. Пойду… Я вернусь с ней завтра. Если заставлю себя поверить, что у тебя и вправду не было выбора. Светлой ночи! Жди!

— Я буду ждать, сын мой! — заверил Форсальд.

— Только на одно не надейся — что я тебя отцом назову…

Старик печально ухмыльнулся.

— Достаточно и того, что мне есть кому сказать: «сын мой»…

Они стремительно выскользнули в коридор, прочь из затхлой тесной каморки. Эйлит таращилась на него так, что даже в кромешной темноте глаза сверкали, будто драгоценные камни.

— Никому не говори! Ясно?

— Конечно ясно! — фыркнула девчонка. — Так, на самом деле, ты… вы… не милорд Элиол? И вообще… не милорд?

— Я — милорд Кайл, по прозвищу Северянин. Я давно не раб. Получил вольную. Титул же мне даровал король Кирлии, у которого я служу. А теперь я выполняю поручение её величества Эриледы. Так что тут я не солгал ни словом. А имя… Что оно значит?

— Оно много значит! — изумлённо возразила девчонка. — Очень много. Это ж можно умом повредиться! Ты — тот самый полукровка, отцов наследник, о котором столько баек в замке ходит.

Она замерла, больно сжав его ладонь.

— Ой, так выходит… Ты — брат мой? Ну, по отцу-то…

— Выходит, — кивнул рыцарь, увлекая её дальше, вниз по лестнице.

— Ты поэтому меня отослать хотел? — в темноте полукровка не видел её лица, но уловил в тоне лукавую улыбку. — А я решила, что просто некрасивая для тебя…

— Ты красивая, — терпеливо промолвил Кайл. — И, разумеется, я понял, что ты — моя сестра, когда ты сказала, что дочь Форсальда. Но это тут ни при чем. Разве та причина, которую я прежде назвал, тебя уже не устраивает? У меня есть любимая. Видела даму, которая с нами приехала? Моя жена.

— Ого! — ахнула девчонка. — Ну, тогда конечно…

— Что?

— Она — настоящая красавица.

— Эйлит, — серьёзно сказал Кайл, когда они, наконец, выбрались из башни на улицу, — То, что я сказал… Ты приглядишь за милордом Форсальдом?

— Пригляжу, — послушно кивнула рабыня. — Не чужой ведь! Дали бы только… Боюсь, миледи Ольвин…

— С Ольвин справимся как-нибудь, — пообещал полукровка.

Эйлит испуганно вскинулась, когда Кайл поутру осторожно коснулся ей плеча. Огляделась спросонок растерянно, потом вспомнила, заулыбалась.

— Выспалась? Тогда идём! — деловито велел полукровка.

— Мне с тобой? — уточнила с готовностью девица, приглаживая взъерошенные волосы.

— Нет, — покачал головой Кайл, — лучше пока скройся с глаз! Нельзя, чтобы Ольвин догадалась, что это ты мне про башню проболталась.

— Хорошо. А что ты задумал?

Сегодня девчонка уже не стеснялась так, глядела с любопытством.

— Сам ещё не знаю, — Кайл нахмурился. — Чего ты так смотришь?

— Чудно… — хмыкнула она с улыбкой. — Как подумаю, что ты — мой брат, так аж в голове кружится! Я — рабыня, а брат у меня — рыцарь королевский.

— Когда Форсальд пойдёт на поправку, попросим у него для тебя вольную, — пообещал Кайл. — Не будешь больше рабыней.

— И куда я потом с этой вольной? — скривилась от такой перспективы Эйлит. — У меня здесь мать, сестра меньшая.

— Ещё одна хозяина дочь? — уточнил рыцарь.

— Нет, милорд мать мою одному из своих ратников подарил, — невозмутимо пояснила девочка. — Сестра от него.

— И мать твою освободить…

— Не надо! Она никуда отсюда не пойдёт, — нахмурилась девчонка. — Ринар, хозяин её новый, к ней добр. Она его любит. Он, правда, хороший, заботливый. И нас с сестрой не обижает. Я тоже не хочу из Солрунга уходить.

— Но ведь тебя здесь за человека не считают… — Кайл хмурился всё сильнее.

— Сейчас, — улыбнулась хитро девчонка. — Но ведь, если ты отцу нашему поможешь, всё изменится, так?

— Надеюсь, — вздохнул полукровка и толкнул дверь.