Эльфийский бык 3

Глава 4 В которой происходит встреча со старыми знакомыми, а также обсуждаются важные планы государственного бытия

Князь Поржавский обвел собравшихся мрачным взглядом и произнес.

— Спешу сообщить…

— Пренеприятнейшее известие, — пробормотал глава императорской службы безопасности.

— Да не совсем чтобы пренеприятнейшее, — князь, право слово, и сам пребывал в некоторой растерянности. Впрочем, с учётом последних событий состояние это он полагал уже вполне привычным. А потому лишь тяжко вздохнул и поглядел на старого друга с укоризной.

— Нам предстоит организовать фестиваль.

— Какой? — уточнил Пахом.

— Какой-нибудь фестиваль.

— Ну… Организуем. Что уж тут. Вон, в столице… — Саволенко выдохнул с облегчением. Рано он это. Ой, рано. — Уже вовсю организуют… в поддержку властей. Этот… сельского хозяйства или чего у них там.

— Не в столице, — Поржавский решил задавить ростки нездорового оптимизма на корню. — В Конюхах. По инициативе снизу. И желательно в кратчайшие сроки.

— Фестиваль нужен в кратчайшие сроки или инициатива? — благоразумно уточнил Пахом.

— И то, и другое. Про инициативу снизу я уже распорядился. Будет. С фестивалем сложнее. И потому счёл возможным пригласить молодых, но очень… как это… креативных…

— О нет…

— Специалистов, с которыми некоторые из вас уже знакомы, — завершил фразу Поржавский.

И снова посмотрел.

Нынешнее собрание проходило в расширенном составе, а потому опасения приглашенные специалисты вызывали лишь у Саволенко. Да Пахом тихонечко произнёс:

— Мне до сих пор в кошмарах сняться яйца Чингисхана… суслячьи… особо эксклюзивной серии.

— Могу посоветовать хорошего психиатра, — встрепенулся министр образования. — И специалист отличный, и таблетки у него замечательные. Пьёшь и прям чувствуешь, как душа в гармонию приходит. И такое спокойствие…

Он лучезарно улыбнулся.

— … что даже перспектива новой реформы не трогает.

И вправду, видать, хороший специалист. Надо будет контактами разжиться.

— В общем… за последние пару часов группа рассмотрела возможные варианты и набросала примерный сценарий. А потому… прошу… русский… так сказать, креатив.

— Это вроде бунта? — уточнил министр сельского хозяйства.

— Хуже… — министр культуры заблаговременно прикрыл глаза ладонью. — Много хуже…

На сей раз мальчики были в одинаковых голубых пиджачках с очень узкими рукавами и белыми кружевными манжетами, из узких рукавов торчащими. А Василиса даже платье надела. Розовое. И тоже с кружевом. Правда, платье несколько дисгармонировало с лысой головой и конскою подковой, которую девица надела, то ли очень модным украшением, то ли сглаза опасалась.

Это она правильно.

Это разумно.

— Доброго дня, — сегодня Иннокентий выглядел ещё более бледным и не выспавшимся, чем в прошлый раз. Тонкая его шейка торчала по-над пышным кружевом воротника. Светлые волосы он разобрал на пробор, который зачем-то подрисовал фломастером.

Тоже от сглаза.

Не иначе.

— Рад… оказаться в столь высоком обществе.

И нервничал он куда больше. На министров поглядывал с откровенной опаской.

— Времени у нас мало, а потому перейду сразу к делу…

Все закивали, соглашаясь, что так оно лучше всего будет.

— Конюхи — это небольшой райцентр, который в прежние времена был широко известен так называемыми Конюховскими ярмарками. Проводились они на излёте лета, торговали там в основном местной продукцией, но в хронологию нам с вами попадать не обязательно. Как и в продукцию. Главное, сама идея!

И на экране возникла румяная могучего вида девица, во взгляде которой читалась мрачная готовность к подвигу. Лицо девицы было бело. На щеках горели два круглых пятна румянца.

— Возрождение! Восхождение к корням!

— А к корням восходят? — робко поинтересовался министр просвещения.

— Эти — восходят, — заверил его Пахом. — Они так возойдут, что всем мало не покажется.

— Василиса…

Василиса поднялась, вышла из-за стола и поклонилась до земли, явив при том не косу, но татушку на бритом затылке, что несколько испортило общее впечатление.

— Мы используем актуальную тенденцию с ростом интереса общества к историческим корням и всему, что связано с народом…

Камера от девицы отодвинулась, дав общий план, позволяя оценить и стати, и то, что в одной руке девица сжимает нечто длинное и желтое, а во второй — пачку соли.

— По старинной традиции хлебом и солью встретят Конюховцы гостей…

— А почему багет? — шёпотом поинтересовался министр сельского хозяйства.

— Понятия не имею. Может, это старинный русский багет, — предположил министр образования, сцепляя пальцы на груди. — В конце концов, мы так мало знаем о прошлом…

— … и вовлекут их…

— В состав преступной группы. Извините. Профдеформация, — повинился министр внутренних дел.

— В хоровод! В хоровод, как главный символ Конюховской ярмарки, что привольно раскинется на окрестных полях и лугах.

Она и руки развела.

А на слайде за спиной девицы появились те самые Конюховские луга, которые ещё не догадывались, что им предстоит. На лугах девицы, похожие друг на друга, что клоны, водили хоровод. В центре его в живописных позах застыли парни в красных то ли пиджаках, то ли всё-таки камзолах. Поржавский боролся с желанием протереть глаза и разглядеть получше.

— Народные товары! Ремесла. Изделия лучших мастеров… — продолжала Василиса. — Эксклюзивная бижутерия…

И подкову подняла.

Стало быть, сглаз тут не при чём.

Украшение.

Не то, чтобы удивляло… если б в золоте и с каменьями, то и собственная супруга Поржавского призадумалась бы. А вот внучки, те, пожалуй, как раз без золота предпочли бы.

Ну, хоть головы не бреют, уже хорошо.

— А главное — фестиваль народной песни! — завершила выступление Василиса.

— Мы… — подал голос Емельян. — Подумали и пришли к выводу, что название стоит дать тоже в народном стиле. Скажем… «Всероссийский фестиваль Ай-люли-люли».

— Согласитесь, — Иннокентий почуял некоторые сомнения, а может, совокупное удивление кабинета министров. — Это звучит очень по-народному. А сейчас во всём мире говорят о необходимости сближения власти к народу… косоворотки! Сарафаны…

— И люли, — сделал вывод Пахом. — Всероссийский фестиваль люлей. Это именно то, чего властям не хватало, да… с раздачей оных…

— Само собой! — Василиса подхватила идею. — Серебряный люлю! Золотой люль… люлю… люля…

— Кебаб?

— Не важно. Даже платиновый…

— За особые заслуги перед отечеством… платиновые люли из рук государевых, — как-то очень отстранённо произнёс министр образования, прижимая руку к груди. Но тон его был меланхоличен, стало быть и вправду хорошие таблетки выписали.

— Можно… как-то иначе… — засомневалась Василиса.

— Не надо, — махнул рукой Поржавский. — В конечном итоге это просто фестиваль. В Конюхах… чай, не столица мира…

— Но мы должны привлечь туристов… — подал голос Емельян.

— Не волнуйтесь, — Поржавскому даже было жаль ребят. Старались же. — Туристов вам подвезут… начнём с пары батальонов, а дальше видно будет.

— А… — открыл было рот Иннокентий, но Василиса дёрнула его за рукав и что-то на ухо шепнуло. Отчего выражение лица у Иннокентия сделалось преобиженным.

Ну да, он ведь искренне старался.

— Но рекламу дать надо, — поспешил успокоить паренька Поржавский. — И вообще, чтоб фестиваль — так фестиваль… там эти… палатки торговые. Шашлык для народа. Скоморохов опять же…

— Мы бы предложили сделать ставку на известных артистов, как продолжателей традиции народного пения, — Иннокентий ухватился за подсказку. — Просто само по себе народное пение мало кому интересно, но вот если переосмыслить современное искусство… правда, артистов не из первой когорты, там всё давно расписано, а если и можно бы подвинуть, то на новый столичный фестиваль уже забронировали. А перекупать дорого станет, но вот тот же Шайба…

— А это кто? — поинтересовался министр внутренних дел, не сводя взгляда с экрана. Там одна картинка сменялась другой. И на всех-то были румяные девицы, порой даже без багетов.

— Это… очень модный… рэпер. Он читает рэп…

— Логично.

— И весьма понятен молодёжи, как самой активной части населения. Если пригласить его и вот певицу Лёлю…

— В целом состав можно согласовать… — поспешила заверить Василиса.

— Тогда подтянутся и другие туристы… и ещё подтянуть торговлю. Устроить конкурсы там разные… вот, столб, например. Раньше на столб сапоги вешали. Или там сарафан. Разное-всякое. И желающий мог вскарабкаться. Только сейчас за сарафаном не полезут. Можно пообещать сертификаты. Телефон там. Планшет…

— Автомобиль, — встрепенулся придремавший было министр здравоохранения. — За автомобилем полезут…

— Еще переноска быков… и в целом, там фермы рядом. Много. Можно конкурс устроить. Красоты. Среди скота… ну, крупного рогатого.

— Ага, Мисс Конюхи… или Мисс корова…

— Ещё кулачные бои. Очень традиционная забава.

— Знаешь, — глаза министра внутренних дел подёрнулись дымкою воспоминаний. — А я бы съездил, пожалуй… в молодости мы на Заречинцев знатно ходили. Стенка на стенку… хорошее было время. Девки опять же. Девок организуйте!

— Не в этом смысле! — поспешил влезть глава министерства по связям с общественностью. — Речь идёт о девушках в народных нарядах, чтобы соответствовали тематике праздника. Там… сарафаны… косы.

Министр внутренних дел глянул на лысую Василису и согласился:

— Да-да… косы тоже. Можно, тоже конкурс устроить. На самую длинную и толстую косу! Типа, девица-краса…

— И чучело сжечь! — подал голос министр образования, и щека его всё-таки дёрнулась. — Как на Масленицу…

— Чьё? — уточнил министр внутренних дел.

Задумались все.

— А на Масленицу чьё жгут? — министр сельского хозяйства даже привстал.

— Масленицы? — предположил Емельян.

— Зимы! — Пахом поглядел на мальчишку с укоризной.

— Чучело тоже можно организовать, — Василиса что-то чёркала в своём блокнотике. — Если чучело зимы является материальным воплощением негатива, с зимой связанного, то по аналогии и наше чучело будет представлять какое-то явление или человека, которого люди недолюбливают… можно местного.

— Боюсь, губернатор не слишком обрадуется, если его чучело сожгут на празднике, — Саволенко откинулся в кресле. — Хотя да… народ бы оценил.

Обсуждение как-то вот и пошло.

Поржавский даже тайком пот со лба смахнул. Всё же… веял в зале незримый остальными призрак печального сусла. Так что «всероссийские люли» уже и злом-то не казались.

А и вправду.

Такое вот… чтоб с хороводами. И для души… правда, что-то подсказывало, что пара требуемых батальонов, которым надлежало незаметно превратиться в туристов, несколько сбивали общий романтизм настроя. И Поржавский, хлопнув в ладоши, прервал обсуждение всенародных конкурсов.

— Значит, так, — сказал он. — Приступайте… запрос на проведение фестиваля уже должен был появиться. С местными мы утрясём… в рамках поддержания культурного уровня регионов. Есть у нас такая программа?

— Будет, — бодро ответил министр культуры.

— Отлично… пусть выделяют место. Только чтоб быстро… а чтоб быстро, скажите, что сроки горят. Не уложатся — бюджет будет признан неизрасходованным.

А ни один чиновник в здравом уме и твёрдой памяти подобного не допустит.

— И чтоб к завтрему у нас люлело со всех экранов с призывами…

— К завтрему? — хлопнула нарощенными ресницами Василиса.

— Будет, — Емельян был настроен куда как решительней. — Сейчас сбацаем ролик, быстренько нарезку… на телевидение тоже, а по сети завирусим. Скажем, пустим слух, что сам государь в народ пошёл… ну, его ж давно не видели… вот… накинем интриги… типа, почему так срочно… что указание свыше народ развлекать… можно добавить пару теорий глобального заговора. Что-то типа, что замещая праздники иноземными тайное мировое правительство пытается лишить нас исторической памяти и отнять дедины…

Его пальчики застучали по клавиатуре, записывая идеи.

— Может, — Пахом наклонился к уху. — Его того… изолируем? Какой-то больно умный…

— Не стоит, — покачал головой Поржавский. — Кто в такую ерунду поверит-то…

— … и потому долг общества всячески способствовать возвращению к истокам.

Поржавский прикрыл глаза.

— Извините, — робкий голос вывел из полудрёмы. — Возможно… это не совсем… то, чего вы хотели.

Иннокентий выглядел смущённым.

— Но могу предложить услуги для создания легенды.

— Какой? — Поржавский не сразу сообразил, о чём речь. Бросил взгляд, убеждаясь, что совещание идёт весьма бодро, и блокнот Василисы пополняется идеями, которые министры высказывали с немалой радостью, и снова посмотрел на Иннокентия.

— Вы говорили про туристов… как понимаю, необходимо… сделать так, чтобы прибывшие туристы не выделялись среди обычного населения? Но как правило, если речь идёт о сработавшейся группе… специалистов, особенно узкого профиля… то их единство не скрыть. А туристы — это люди разобщённые… и несоответствие будет бросаться в глаза.

— И что предлагаешь?

А мальчишка дело говорит, пожалуй.

— Так… сменить легенду. Прибывать малыми группами, но объединёнными… скажем, объединения по интересам.

Вопрос, императорскую гвардию можно считать объединением по интересам?

— Скажем… есть вот… разные творческие. Близкой тематики… и заявить даже можно выступления. Один момент.

Он что-то тыкнул в телефончике.

— Хор мальчиков-семинаристов…

Саволенко, прислушивавшийся к разговору, крякнул, верно, прикинув, сколь гвардейцы обрадуются.

— Или вот… «Богатыри-затейники». Силачи, они вроде как с гирями фокусы показывают. А! Ещё подходящее… «Весёлые колокольчики». Это звонари. Они в колокола бить умеют…

— Близко, — оценил Саволенко. — Наши только в бубны, но по дороге переучатся. А кто не захочет в колокольчики, тот в дояры пойдёт.