Эльфийский бык 3

Глава 44 О правильном освещении событий и роли позитива в принятии апокалипсиса

Тропа вывела на край поля, над которым клубился туман. Серый, мокрый и какой-то гадостный даже с виду. И главное, что в этом тумане увяз до боли знакомый фургончик.

Быть того не может.

— Нам туда! — велела Юлиана, дернув Семена за ухо. Сидеть на медведе было мягко и в целом вполне удобно, как на кресле, только без подлокотников и ещё это кресло двигалось. — Сёмка, там же наши. Я должна узнать. Быстренько посмотрим…

Она видела и сцену. Скамьи какие-то. Столб, уходивший в небеса. А где люди? Хотя нет, люди тоже наличествовали. Они растянулись жиденькой цепью на пути тьмы, что катилась со стороны дальнего леса. И надо было туда, наверное, но… как своих бросить? Пусть они и не друзья, но ведь коллеги!

Фургон был пуст.

Почти.

Только у самого края дороги маячила высокая фигура с камерой на плече.

— Криворученко, ты что тут делаешь⁈ — Юлиана удивилась. А вот Криворученко явно обрадовался.

— Юлька! Живая!

— Ну.

— А мне сказали, что тебя медведь сожрал… а оно вон как… наоборот, выходит…

— Это оборотень, — зачем-то пояснила Юлиана. — Мой будущий муж.

Слово держать надо.

— Всегда знал, что ты страшная баба… — Криворученко явно понял всё несколько не так, как задумывалось. — Ладно, мы, мужики, народ привычный. Но оборотня за что? Животинка, чай, редкая, а ты его того…

— Я его не того!

Так. Надо успокоиться и вспомнить, что Криворученко — это Криворученко. В съёмке он гений, а вот во всем остальном… как выражался Главнюк, за счёт чего-то гениальность надо было компенсировать.

— Вот-вот, ещё даже не того, а уже жениться заставляешь. Потом-то что будет?

— Ты чего тут делаешь⁈ — рявкнула Юлиана, чувствуя, как испаряются остатки терпения.

— Так это… велено… эфир прямой. По выделенному каналу. Во, поглянь, чего выдали! — Криворученко с гордостью продемонстрировал даже не камеру, а какую-то штуковину, которая эту камеру облепила и оплела серебристою паутиной. — Артефактный стабилизатор с подавителем помех. Военного образца. Я таких и не видел даже! Картинка пойдёт на загляденье!

— Куда пойдёт? — интерес Юлианы не остался незамеченным.

Местечковый император взирал на Криворученко сверху вниз.

— Так… прямо в эфир. Сам звонил! — Криворученко поднял палец в небеса. — Сказал, чтоб, как полдень пробьёт, шёл и снимал. А я ему, как снимать, когда ведущего нету! Юльку медведи сожрали…

— Подавились, — сказал Император.

— А то. Я ему так и ответил, что наша Юлька любому медведю поперек горла встанет.

Семен обиженно заворчал, и Юлиана похлопала его по загривку, успокаивая. Нечего ей тут медведя нервировать пространными размышлениями.

— А он мне, мол, хрен с ней, с Юлькой… — вещал Криворученко своим обычным на диво ровным, усыплюящим тоном, который когда-то и не позволил ему сделать карьеру репортёра. — Сам всё снимешь. Мол, тут и без ведущего понятно будет… а чего понятно? Этот вовсе сбежал.

Он мотнул головой в сторону автобуса.

— Там хрень какая-то… ни подойти, ни подъехать. Спецэффектов на этой ярмарке аж с перебором. Небось, такой массовки и в Голливуде нету. Мертвяки натуральные такие, прям как живые! Так что, Юль, поработаешь, а? — Криворученко спросил с надеждою. — А то если съемку не начну, уволит же ж. А у меня семья. Дети. И жена тоже не того, пока денег нет…

Юлиане ненадолго даже стало жаль неизвестную ей жену Криворученко.

— А ты языкастая. Вон как трепаться начинаешь, так любая тема идёт, что по маслу…

— Меня уволили.

— Считай, восстановили. Самодержец я или как, — сказал Император, задумчиво щурясь. — В общем, если им эфир нужен, то дадим… волнения хотят… обстановку дестабилизировать, значит. Будет им эфир… Ты… как тебя?

— Криворученко…

— Снимаешь-то хоть нормально?

— Обижаете, — ничуть не обидевшись произнёс Криворученко. — Тут я бог…

Юлиана кивнула, подтверждая, что если не бог, то где-то очень рядом.

— А вы реконструкторы? — Криворученко, наконец, разглядел остальную гвардию. — На эту… на ярмарку? Которая про люли? Как её… говорил же… сейчас.

Он вытащил бумажку.

— Во! «Ай-люли-люли»… народной типа песни. Прикольно.

— А то! — Император приосанился. — Значит, так, Юлиана, бери своего Криворученко и давайте за нами, только в пекло самое не лезьте. Снимайте и главное, постарайся осветить так, чтоб народ не заволновался. Бодро. Живо. Позитивно! Не мне тебя учить. Ври, как в последний раз. Гвардия! Вперёд!

И поскакал.

— Это вообще кто? — поинтересовался Криворученко, камера в руках которого пикнула и ожила. Сама собою. Чтоб их… ещё и внешний контроль навесили.

— Подкозельский император…

— А у них там империя? — Криворученко самостоятельному поведению камеры не удивился и ловко развернулся, беря общий план. На общем плане колыхался сизый туман, в котором то тут, то там проглядывали смутные тени. Иные выбирались, превращаясь в полуистлевшие скелеты.

— У них там чего только нету… и император, и древнее зло, и конец света. Так, работаем.

Юлиана спрыгнула с Семена и, кое-как пригладив волосы, выдала:

— Доброго дня, дорогие зрители! До вас дошли слухи о моей пропаже, так вот, спешу обрадовать, что я нашлась!

И больше оптимизма в голосе.

А главное не думать, что снимать конец света в позитивном ключе — это как-то… чересчур.

— И сегодня приветствую вас на мероприятии без лишних слов поразившем меня в самое сердце размахом…

На другой стороне поля что-то да громыхнуло. И из тумана ввысь поднялись два светящихся столпа.

— … эта удивительная ярмарка…

— Ай, люли-люли, — одними губами подсказал Криворученко, чуть поводя камерой, чтобы захватить боевую гвардию императора, возглавляемую с одного фланга собственно императором, а с другого — Менельтором. Бык шёл, запрокинув голову, и огромные рога его лежали в одной плоскости со спиной, а сияние бычьей шерсти почти сливалось со светом, что исходил от змеевидных волос гвардейца. И только массивная труба гранотомета несколько выбивалась из общеисторической концепции.

— Ай, люли-люли, — послушно повторила Юлиана, чувствуя, как бегут по спине ручейки пота. — Сегодняшняя ярмарка посвящена великой победе русского оружия над силами тьмы! Совместными усилиями императорской гвардии и театра было решено провести реконструкцию этого, без всяких сомнений, великого сражения! Сейчас вы видите…

Она взглядом указала на левый фланг, где с рук императора срывались огненные хлысты, выкашивая шеренги мертвецов.

— … как личная дружина князя… — Юлиана запнулась, сообразив, что понятия не имеет, как этого князя звали, но потом решила, что это не так уж важно. — Идёт в атаку на мерзких половецко-монгольских татар. Орды их, предводительствуемые Чёрным ханом…

— Дракона снимать? — уточнил Криворученко.

— … принесли на Русь многие беды. И тогда…

Дракон шёл на бреющем. И более отвратной твари Юлиане видеть не случилось. А главное, что от дракона вверх тянулись нити черноты.

— … люди объединились, чтобы противостоять этой беде…

Что-то громыхнуло и вокруг дракона разлилось пламя, которое, впрочем, вскоре будто впиталось в тело твари, нисколько ей не повредив.

О драконе не думать.

Позитив. Нужен позитив.

— … и славные воины…

Государыня-императрица задумчиво читала доклад. Предварительный. Краткий. Очень краткий. Но и без того над короной светлых волос то и дело проскальзывали светлые искорки, выдававшие, что чтение это требовало от государыни немалых сил и самоконтроля.

— Как, — тихо спросила она, закрыв папку, и поглядела на Поржавского. — Если это правда, то… как такое могло произойти? Здесь и сейчас…

А ведь доклад лишь по самым верхам. Массивы данных только-только обрабатывать начали. И как подозревал Поржавский, в них, в этих массивах, далеко не всё есть.

В заговорах, как и в айсбергах, часто одна верхушка и видна.

— Государыня, — графиня Орловская, гофмейстрина и одна из ближайших подруг Её Императорского Величества, осмелилась войти в кабинет. — Вам… стоит на это посмотреть.

— Что ещё?

Кого другого императрица бы выставила, но на Орловскую лишь поглядела с печалью и смирением.

— Ваш сын кажется войну начал.

— С кем?

— Если верить репортажу, то с ордами половецко-монгольских татар.

— С кем-кем? — искры погасли, ибо удивление государыни оказалось сильнее гнева. — Откуда ты…

— Вам лучше посмотреть. Это сейчас по всем каналам. Причём явно искусственно. Где-то вещание перехватили…

Звонок пробился и к Поржавскому. По первой линии. И да, репортаж, точнее прямое включение, шло по всем каналам. И что куда хуже, в сети.

Стало быть, в айсберге он не ошибся.

Ничего. На любой айсберг свой ледокол найдётся, а этого Поржавский так не оставит. Распоряжения найти, откуда давят трансляцию, он отдал. Как и другие.

Посмотрим ещё, кто там взялся четвёртой властью распоряжаться.

— … и таким образом вы можете сами увидеть и оценить весь размах! — репортёрша была какая-то мятая, взъерошенная, но вполне себе знакомая.

Стало быть, не заблудилась, как на то уповали коллеги. Поржавский даже порадовался за неё, исключительно из мелко-злорадных чувств.

За спиной репортёрши колыхался серый туман, в котором виднелись шеренги мертвецов…

— Знаете, я ведь по монголам диссертацию защищала, — задумчиво произнесла графиня Орловская, вытащив из сумочки пакетик с семечками. — Хотите?

Дамы покосились на Поржавского и тот вежливо сказал:

— С радостью…

— … и степень достоверности! Какая проработка! Какая плотность иллюзии…

В протянутую руку репортёрши упало копье. Точнее это выглядело так, будто оно упало, а не девица успела поймать его в полёте.

— Она не в курсе, что у иллюзий не бывает плотности? — уточнила императрица.

— Как и большая часть населения, — Орловская высыпала семечки в малахитовую шкатулку. А Поржавский-то гадал, для чего она в кабинете стоит. — К счастью…

— … и даже дракон!

— Это же… — охнули Её Императорское Величество, чуть семечкой не подавившись. — Как вы… откуда там некроманты?

— Два дракона! — поспешила уточнить репортёрша. — И судя по тому, что происходит, второй за нас!

Она даже подпрыгнула от радости.

— Это же Софьюшка! — Орловская, потерявшись, щелкала семечки и шелуху сыпала прямо на паркет. — Там, на спине… только поглядите!

Поржавский поглядел и вынужден был признать, что на спине второго существа, шестикрылого и какого-то одновременно ужасающего и притягательного, восседала новоявленная княгиня Чесменова-Кошкина. Впрочем, и сам Чесменов был.

— На драконе и с мужем… — протянула Орловская. — А мой меня в свадебное повез на Бали! Что я на том Бали не видела⁈

— Слушай, вот не говори… а мы вообще в Пермь отправились. На гвардейский смотр. Он с гвардией… отмечал свадьбу.

Её императорское Величество тяжко вздохнули и задумались было о чём-то своём, императорско-женском, но были отвлечены бодрым голосом журналистки.

— … засадный полк князя ударил в тыл половецко-татарским монголам…

— Были же половецко-монгольские татары вроде, — с сомнением произнесла Орловская.

— Ай, Оленька, не придирайся… какая разница?

— И вправду. Орда — она орда и есть.

— … смяв их оборону…

— Слушай, а на чём они сидят-то? — Императрица слегка прищурилась. — Надо экран побольше! Погоди…

Она пошарила под столом и вытащила пульт, после чего одна из панелей отъехала в сторону, и включился огромный, во всю стену, экран.

Надо же…

— Вот, князь, не смотрите так… если я у себя сяду и что-то включу для души и отдохновения, то вечно кто-то припрётся со срочным вопросом, — слегка смущённо произнесла Императрица. — А тут вот сижу, вроде как работаю и никто не мешает.

В этом был свой смысл.

Определённо был. И странно, что сам Поржавский не додумался… хотя… он ведь иногда позволял себе не совсем работать. Пусть сериалы его не очень увлекали, но если просто по сети побродить…

А картинка на большом экране определённо была лучше.

— Мне ведь не мерещится, да? — уточнила Орловская.

— … думаю, что многие обратили внимание не только на княжескую дружину, но и на её… с позволения сказать, транспорт. И да, это зомби! — репортёрша вытянула руку туда, где огромный зомби-бык, отливающий зловещей зеленью, крутился, втаптывая то ли половецко-монгольских татар, то ли половецко-татарских монгол в землю. — И это неспроста!

— Слушай, я тут открыла один сайт… там тоже стрим идёт… чтоб мне такую аудиторию… да полстраны, похоже, сидит, — Орловская положила на юбки планшет. — Ещё и комментарии пишут…

— Во времена былые хороших лошадей было мало, — рыжая старательно улыбалась на камеру, только глаз её слегка подёргивался. Но видно было лишь если пристально присматриваться. — И содержать было довольно дорого, особенно зимой. Хлеба порой не хватало, чтобы людям прокормиться. В то же время умертвия, в отличие от живой скотины, не требуют ни сена, ни овса, а при толковом хранении не занимают много места. В минуты же опасности можно воззвать…

— Слушай, она ж бред несёт, — то ли возмутилась, то ли восхитилась Императрица. — Но как уверенно!

— … а потому во многих городищах учёными были найдены огромные залежи костей. И если прежде считалось, что это просто скотомогильники, то теперь этот взгляд был пересмотрен!

Только что.

Поржавский прикрыл глаза, чтобы не видеть, как с исторически аутентичного умертвия действующий министр МЧС — доехал-таки, зараза, — рубанул воздушной плетью, прокладывая среди шеренг неупокоенных монголо-татарских половцев широкую просеку. Жаль, что ненадолго.

Мертвецов было много.

— А главное, что если завтра Академия Наук выпустит опровержение, под которым подпишутся все нынешние профессора, — меланхолично произнесла Орловская, листая ленту сообщений, — то поверят совсем не профессорам.

— Что скрывает прошлое? Что отрицает современная наука? Смотрите новую передачу, «Тайны минулого» о том, как на самом деле жили, сражались и любили наши предки…

Поржавскому подумалось, что он эту передачу точно посмотрит. Вот просто… чтоб знать, чем ныне народ бредит.

— О… пишут, что половецкие татары не настоящие… — Орловская и про семечки позабыла. — Что опять схалтурили. Съемки кривые, а спецэффекты явно на коленке леплены. И массовка так себе работает.

— Кто пишет? — сухо поинтересовалась Императрица.

— Какой-то «Super_exspert»… ой, не бери в голову… ага, вот и ещё один. Драконы тоже халтура… иллюзионист явно криворукий, а сценарий и вовсе через задницу писали, ни здравого смысла, ни логики. Так, не важно… вот, на роль князя могли бы кого другого найти, поприличнее.

— Кого? — Императрица слегка нахмурилась. — И чем им Сашка не нравится? Тут его, конечно, не узнать, но всё же…

— … так… вот… рожа у него не княжеская, а слишком уж рязанская.

— А какою ему быть? Мой род от Игоря Святославовича начало берет… — Её императорское Величество явно удивились. — Он когда ещё в Рязани сел, да так ныне дядька там губернаторствует…

— Написать?

— А и напиши. Тоже мне, эксперты… князь им не нравится! Нет, он, конечно, похудел изрядно… небось, опять одними бутербродами питался. Никакого понимания режима. Но в остальном так ничего, бодрый.

Императрица вздохнула, как почудилось, с умилением:

— А конь ему к лицу… и доспех тоже. Что-то есть в нём знакомое…

— В коне? Или в Сашке?

— В доспехе… будто видела я где-то такой…

— Написали, что явный новодел. Вооружение тоже… ага, тут один выискался, выдал, что съемки, похоже, натуральные. И мертвецы восстали. И костяные драконы… тоже… и значит, идёт битва некромантов.

— Кто там такой умный?

— «Zainka_lapula», — Орловская развернула телефон.

— Скинь ссылочку, — попросил Поржавский. — Надо как-то блок поставить этой заиньке-лапуле, пока паника не началась.

— Плохо вы интернет-сообщество знаете, — Орловская ссылочку всё же кинула. — Сейчас ей и без вашего блока докажут, что она кругом не права… вот, уже начали… настоящие костяные драконы имеют одну пару крыльев, а шестикрылые — это бред и выдумка. Она отвечает, что количество крыльев костяного дракона напрямую свидетельствует о ранге некроманта, и в истории описаны даже восьмикрылые…

Надо будет поискать эту заиньку с лапулей вместе.

И понять, откуда такая осведомлённость.

Меж тем двукрылый дракон заложил вираж, уходя из-под атаки своего более могучего собрата. И дыхнул чем-то чёрным, клубковатым. Этот клубок устремился к земле, стремительно разрастаясь, собирая всю разлившуюся в воздухе тьму.

Твою же ж…

Твою…

Сердце прямо кольнуло тревожно, потому что Император явно не успевал отразить… ком впитал совокупный удар трёх гвардейцев. И выплеснул навстречу тёмные ленты разрушающей силы.

Не справятся.

Не…

Такая маленькая по сравнению с шаром фигурка соскочила с быка и вытянула руки, а потом вдруг вокруг её словно золотой нимб взметнулся… или не нимб? Змеи? Не понять. Надо будет посмотреть на замедленном. В общем это впитало тьму, а затем воздух вокруг парня будто затрещал, продавился и буквально выгнулся, принимая ответную волну света, полетевшую к дракону.

— … а сейчас славный дружинник демонстрирует легендарную древнюю технику, — почти недрогнувшим голосом произнесла репортёрша. — Ясно солнышко… точнее красно солнышко…

Свет ударил тварь в бок, заставив кувыркнуться