Желанная награда

Глава 10

Когда Афина проследовала в кладовку с чувственной улыбкой на губах, Молли лишилась дара речи. Ее сердце билось так сильно, что она боялась умереть. Не считая поцелуя Гарри и тех мгновений, когда он обучал ее походке настоящей любовницы, она чувствовала себя ужасно.

Как она выдержит целую неделю?

Гарри вытянул самую короткую соломинку и улыбнулся. Молли подавила неприятное чувство. В мире полно бабников, почему она должна переживать из-за одного из них? В конце концов, он никогда не притворялся порядочным человеком. По крайней мере он был честен относительно собственной беспринципности.

Лорд Максвелл приподнял бровь:

— Постарайся не разочаровать ее.

Даже не взглянув на Молли, Гарри открыл дверь и скрылся в кладовке с Афиной на три мучительные минуты.

Впрочем, никто, кроме Молли, не считал эти минуты мучительными. Наоборот, веселье, глупые шутки и флирт только усилились, словно сознание, что в кладовке целуется парочка, явилось своего рода стимулятором.

Наконец они вышли, встреченные гиканьем и смехом. Афина казалась довольной, а Гарри выглядел так же, как и до уединения в кладовке.

— Не хочешь поделиться впечатлениями? — осведомился Максвелл.

— Ни за что, — галантно отозвался Гарри, поцеловав руку Афины.

Дружелюбное подшучивание продолжилось, когда пришла очередь Хильды. Короткую соломинку вытянул лорд Максвелл. Все рассмеялись, когда Хильда, вернувшись, сказала:

— Не бросайте его акулам.

Следующей была Банни, а ее партнером — капитан Эрроу. Когда Банни вышла, она ничего не сказала, только мило улыбнулась. Сэр Ричард отодвинул Эрроу и притянул ее к себе с собственническим видом.

Молли и Джоан ждали своей очереди.

— Далила, в кладовку, — распорядился Гарри.

Никто не двинулся с места.

Гарри подтолкнул Молли в спину.

Ах да. Она же Далила!

Молли вошла в совершенно пустую кладовку, и Гарри захлопнул за ней дверь.

Она оказалась в темноте. Снаружи доносился хохот, затем послышалось «Ого!», видимо, кто-то вытащил соломинку.

Боже, пусть это будет не сэр Ричард, взмолилась Молли.

Спустя мгновение дверь открылась и тут же закрылась. Молли ничего не видела, кроме контуров мужской головы. Инстинктивно она выставила перед собой руки, и ее ладони уперлись в худощавую талию. Виконт Ламли. Слава Богу! Но она все равно не хочет с ним целоваться.

— Подождите! — шепнула она.

— Почему?

Он схватил ее руки и дружески сжал.

— Я… я… — Что сказать, чтобы отсрочить неизбежное? — Я хотела спросить… как ваша матушка?

— Моя матушка? — ошарашено переспросил он.

— Да, как она поживает?

Молли надеялась, что его мать еще жива. Не может же он проигнорировать вопрос о здоровье своей матери!

— Хорошо, спасибо. Не считая подагры. Они с отцом оба страдают от этого недуга.

— Неужели?

— Да. Просто ужасно, что приходится испытывать пожилым людям.

Они все еще держались за руки.

— У вас есть братья и сестры? — спросила Молли.

— Пятеро, — сообщил виконт и по ее настоянию назвал их имена и семейное положение.

— Замечательно, — восхитилась она.

Последовала пауза.

— Вы готовы? — поинтересовался он одновременно с Молли, которая спросила:

— Вы любите вишневый пирог?

— Полагаю, что да, — медленно отозвался он. — Хотя предпочитаю яблочный.

— Если кухарка позволит, я испеку вам свой фирменный пирог.

— Буду ждать с нетерпением, — учтиво произнес виконт.

Последовала очередная пауза. Молли почувствовала, что у нее по спине стекает пот.

— Здесь довольно душно, — сказала она.

— Пожалуй, — согласился виконт.

И тут дверь распахнулась. Их три минуты истекли. Виконт Ламли отпустил руки Молли, и они вышли из кладовки.

— Ну как? — спросил сэр Ричард.

Молли напряглась. Ей не понравилось, что сэр Ричард проявляет к ней особый интерес, хотя, возможному нее разыгралось воображение.

— Мы разговаривали, — сообщил Ламли недоверчивым тоном.

— Разговаривали? — обратилась Джоан к Молли.

Молли улыбнулась:

— Да. У виконта замечательная семья. — Она повернулась к Ламли: — Благодарю вас, виконт, за увлекательную беседу.

Последовал удивленный ропот. Виконт Ламли выглядел чуточку растерянным.

Гарри взирал на Молли с ошеломленным видом.

А затем наступила очередь Джоан и сэра Ричарда. Молли сомневалась, что Джоан кого-либо боится. Но неужели она не чувствует зло, исходящее от сэра Ричарда? Никто, похоже, не чувствовал, кроме Гарри, который почти не разговаривал с ним.

Их поцелуй прошел без всяких накладок, и тут, к счастью, пришло время ужина. Молли понимала, что она должна произвести хорошее впечатление в столовой, если она хочет, чтобы ее выбрали лучшей любовницей по результатам дня. Однако она не знала, как это сделать.

За столом женщины оживленно болтали, а Молли не могла связать и двух слов. Даже Хильда пользовалась успехом, смеша всю компанию своими нелепыми репликами типа «да, да, капитан», обращенными к лакею, который ей прислуживал.

Еда была восхитительной, но у Молли разболелась голова, пока она пыталась придумать, что бы такое сказать, чтобы включиться в беседу и блеснуть остроумием.

— Передайте мне, пожалуйста, соль, — сказала она, когда возникла короткая пауза. Все повернулись к ней, и Молли поспешила воспользоваться представившейся возможностью. — Недавно я прочитала очень хорошую книгу.

На самом деле книга была довольно скучной. Ее отец не одобрял романов, поэтому Молли приходилось читать трактаты о египетских способах бальзамирования, которые она изучила вдоль и поперек.

— Как она называется? — вежливо поинтересовался Гарри.

— Я забыла, — сказала она. — Но…

Она запнулась, размышляя о том, как лучше описать способ изъятия мозга через ноздри, который практиковали египтяне.

Однако было слишком поздно. Хильда отпустила забавное замечание, разговор устремился в другое русло, и Молли больше не удалось вставить слово.

Наконец Гарри поднялся из-за стола.

— Думаю, нам пора уединиться в библиотеке. — Весь вечер мужчины пили, как и женщины, однако никто не казался пьяным, кроме сэра Ричарда, который имел наглость рыгнуть за столом. — Мы должны выбрать даму, которая превосходит остальных по результатам сегодняшнего дня, — продолжил Гарри. — Голосование будет поименным, чтобы никто не мог проголосовать за собственную спутницу.

— А если голоса распределятся поровну? — спросила Джоан.

— По правилам, установленным Принни, победительница объявляется только по завершении конкурса. Голосование проводится по трем номинациям. Мы будем складывать результаты в вазу и в конце недели подведем итоги, — пояснил Гарри. — Если счет окажется равным, мы будем голосовать, пока не определим победительницу. Полагаю, это справедливо?

Все закивали, но Молли чувствовала какой-то подвох, хотя и не могла сказать, в чем именно.

— В таком случае, — сказал Гарри, — мужчины, следуйте за мной для голосования.

Мужчины встали.

— Когда вы вернетесь? — спросила Афина драматическим тоном, протянув руку к лорду Максвеллу.

Она выглядела в точности как героиня средневековой пьесы, взывающая к своему спасителю.

— Когда покончим с делами, — отозвался тот.

— Будем ждать, — кокетливо выдохнула Афина, приоткрыв губы в соблазнительной улыбке.

Молли чуть не задохнулась от возмущения, наблюдая за столь явными попытками повлиять на голосование. Но тут она вспомнила, что лорд Максвелл может проголосовать за нее, и одарила его улыбкой.

Он ответил ей равнодушным взглядом.

— Кажется, я уронила свой веер, — подала голос Джоан и склонилась над ковром, предоставив мужчинам любоваться ее полуобнаженным бюстом.

— Вот он! — любезно подсказал виконт Ламли, указав на веер, лежавший на столике.

— Ах да. — Джоан ослепительно улыбнулась. — Я совсем забыла.

Молли чуть не фыркнула. Джоан прекрасно знала, где ее веер, как и все остальные. Однако никто не выглядел раздраженным.

В следующее мгновение Хильда распустила свои белокурые косы, так что они образовали сияющий ореол вокруг ее лица, и объявила:

— Хильда — русалка. Выберите Хильду.

Мужчины расхохотались, за исключением лорда Максвелла, который лишь приподнял уголок губ в полуулыбке.

Молли была шокирована нахальством, с которым женщины пытались склонить мужчин в свою пользу. Но возможно, любовницам и полагается быть нахальными.

Если так, то она никуда не годная любовница.

Она взглянула на Банни, чтобы посмотреть, что та будет делать, чтобы завоевать голоса мужчин.

— Я простая деревенская девушка, — сообщила та своим звонким голоском. — Дайте мне цветущий луг и стог сена, чтобы резвиться на нем, и я буду счастлива.

Она оторвала цветок от букета, стоявшего в вазе, и воткнула его между своими пышными грудями, видневшимся в вырезе платья.

Это маленькое представление с цветком было таким чувственным, что мужчины лишились дара речи. По злобному взгляду Афины Молли поняла, что Банни выиграла дневное состязание.

Но теперь все смотрели на нее.

— Ей нечего сказать, — заявила Джоан. — Она больше похожа на гувернантку, чем на любовницу. Спросите у Ламли.

Все рассмеялись, кроме Молли и Гарри, который смотрел на нее так, словно надеялся, что она скажет что-нибудь умное.

Щеки Молли загорелись, но, как она ни старалась, с ее губ не слетело ни слова.

— После того как мы проголосуем, я отведу эту так называемую гувернантку наверх, — сказал Гарри. — Посмотрим, чему она сможет научить меня.

Как вульгарно!

Молли умирала от желания сказать всем, что Гарри лжет, что никто и никогда не застанет ее в компрометирующем положении с ним, пусть даже он самый обольстительный мужчина в этой комнате. Но разумеется, она не могла сделать ничего подобного. Мужчины расхохотались, приветствуя сальную шутку Гарри, и направились следом за ним к выходу из столовой.

Женщины перестали смеяться и теперь сидели с приятными улыбками на лицах, словно нисколько не тревожились по поводу голосования.

Кроме Молли. Под слоем пудры и румян ее лицо было жестким, как камень, и таким же неподвижным. Она знала, что никто за нее не проголосует.