Желанная награда

Глава 15

Гарри начал тревожиться о Молли. Никто не знал, где она. Но что было еще неприятнее, это то, что никто также не знал, куда подевался сэр Ричард. Гарри кинулся наверх и обнаружил, что дверь между его гардеробной и спальней Молли подперта комодом с другой стороны. Один мощный толчок, и он оказался внутри.

Молли сидела на постели, тяжело дыша, словно только что бегом поднялась по лестнице. На ее щеках рдели красные пятна.

— Где ты была? — спросил Гарри, чуть более требовательно, чем собирался.

— Господи, Гарри. — Она положила руку на сердце. — Ты испугал меня, ворвавшись сюда.

Гарри усомнился, что он был единственным, кто привел ее в такое нервное состояние.

— Ты и без того выглядела испуганной. И твоя прическа растрепалась. Что случилось? Я удивился, не увидев тебя в гостиной. И сэр Ричард тоже исчез.

Молли пригладила волосы.

— Я была в саду.

— И? — нетерпеливо произнес Гарри.

— Сэр Ричард последовал за мной. Или случайно набрел на меня.

Гарри взял ее за плечи:

— Он причинил тебе вред?

— Нет. — Она улыбнулась, хотя и довольно трепетно. — Я позаботилась об этом.

Губы Гарри сжались в узкую линию. Молли была частью его мира, где было принято здороваться с пожилыми людьми в сельской церквушке, которую посещали его родители, интересоваться урожаем и навещать арендаторов, обрабатывавших земли поместья. Гарри не всегда признавал эти принципы — они навевали на него скуку, — но сейчас он внезапно ощутил острую потребность защитить их. Что-то внутри его требовало дать бой сэру Ричарду. А еще больше ему хотелось обнять Молли и целовать до тех пор, пока с ее лица не исчезнут следы тревоги.

Они были одни в ее спальне. От мысли, что всё в доме полагают, будто они занимаются любовью в ее постели, ему стало жарко.

Гарри вздохнул.

— Мне не следовало привозить тебя сюда, — сказал он. — Я всегда считал Белла слабаком, но он переходит все границы. Я поговорю с ним. Если он не прекратит приставать к тебе, я вызову его на дуэль.

— Нет. — Молли положила руку на его локоть, и Гарри подавил соблазн поднести к губам ее ладонь и запечатлеть на ней жаркий поцелуй. — Сэр Ричард не стоит пули. Похоже, он действительно ненавидит тебя, И пытается добраться до тебя через меня.

Гарри взял ее руки в свои.

— Тебя вполне можно преследовать ради тебя самой.

Это было очень галантно с его стороны, но Молли не поддалась на лесть.

— О, Гарри. Здесь я мисс Никто и едва ли заслуживаю того, чтобы преследовать меня в саду. Он догадывается, что я что-то скрываю.

— Неужели?

— Да, он так сказал. Пожалуй, ты был прав. Мужчинам нравится загадочность.

Гарри взглянул в ее глаза и не увидел там никакой тайны. Ее взгляд был открытым и честным. Он ощутил укол вины, потому что ему захотелось увидеть… пламя желания.

— Ты совсем не мисс Никто, — сказал он, приподняв ее подбородок. — Ни один человек в здравом уме так бы не подумал.

Гарри вдруг понял, что говорит искренне. В наступившем молчании он прошелся большим пальцем по нижней губе Молли и уловил в ее глазах отклик. Искорку желания.

Это всего лишь волнение, осадил он себя. Молли еще не оправилась от испуга. Гарри неохотно убрал руку и принялся расхаживать по комнате.

— Я не понимаю Белла, — задумчиво произнес он. — Сегодня вечером во время голосования он опять начал отпускать оскорбительные замечания в мой адрес. Больше никого он не трогал. Интересно, чем я его так раздражаю? В сущности, я ничего собой не представляю. Я всего лишь второй сын, рожденный про запас.

— Хватит думать о сэре Ричарде, — сказала Молли, похлопав ладонью по постели. — Почему бы тебе не сесть?

Гарри помедлил, глядя на нее. Она что, кокетничает с ним? Или это игра его похотливого воображения? Господи, конечно! Молли не из тех, кто станет завлекать мужчин. Она его соседка. Он был в доме ее родителей в тот день, когда она родилась.

Решив в очередной раз вести себя прилично, Гарри уселся на постель рядом с ней и утешился тем, что касается ее плеча.

— Гарри, — начала она, болтая ногами, как в детстве, когда они сидели на ограждении фонтана перед домом ее родителей.

— Да?

— Ты говоришь о себе как о ком-то незначительном. — Она перестала болтать ногами.

Гарри ощутил стеснение в груди, но издал смешок:

— Я ужасно значителен, Молли. Я сын герцога.

— Да, конечно.

Гарри надеялся, что она посмеется вместе с ним, но ее лицо оставалось серьезным.

— Просто мне не понравился тон, каким ты сказал, что рожден про запас. Неужели ты считаешь, что не нужен своей семье?

Гарри хмыкнул:

— Я не собираюсь жаловаться. У меня есть брат и мать, которые обожали меня. Да и сейчас обожают, насколько мне известно.

— А отец?

Сердце Молли забилось быстрее.

— Он такой же, как большинство отцов, — отозвался Гарри. — Погружен в дела.

Молли помолчала.

— Мой отец тоже. Я знаю, что он любит меня. И он замечательный человек. Просто… после смерти мамы он, кажется, перестал меня замечать. Обо мне всегда заботилась Пенелопа, а не он. Особенно после…

Гарри усмехнулся:

—…того Рождества. Тебя отослали в какую-то жуткую школу, и ты видела отца еще реже.

— Да. То же самое случилось с тобой. Хотя поступить в армию, возможно, лучшее, что могло случиться с тобой, тебе не кажется?

— Почему ты так решила?

Она улыбнулась:

— Я следила за твоим продвижением по службе. Ты молодец. Даже после… — Она неловко замолчала.

— Даже после моего позора, ты хотела сказать, — закончил он.

Молли кивнула.

— Не хочешь поговорить об этом? Я даже не знаю, что там случилось. Папа никогда мне не рассказывал.

Сердце Гарри сжалось.

— Полагаю, он велел тебе держаться от меня подальше.

Молли пожала плечами:

— Он никогда этого не требовал. Ведь я и так дала всем понять, что… презираю тебя. — Она прикусила губу. — Наверное, он не видел нужды предостерегать меня.

— Какая разница, что случилось со мной в армии, — произнес Гарри легким тоном. — Мой отец никогда не замечает моих успехов и неудач.

— Что ж, это его потеря, — сказала Молли, придвинувшись чуть ближе. — Наши близкие такие забавные. Не думаю, что твой отец пренебрегает тобой. Возможно, он даже считает, что это ты пренебрегаешь им.

Она улыбнулась, и Гарри улыбнулся в ответ. Определенно у нее интересный взгляд на вещи. И если она презирает его, то сейчас это незаметно. В ее глазах светилось искреннее тепло, которое он нашел восхитительным.

Гарри приказал себе быть сильным, благородным и заботливым.

Молли подалась к нему, положив ладонь ему на грудь.

— Ты должен сказать мне спасибо, Гарри, — произнесла она шепотом. — Если бы я не сочинила то дурацкое стихотворение, изливающее мою неувядаемую любовь к Родерику…

— Никто бы не узнал, что я поцеловал Пенелопу за несколько недель до ее свадьбы, — прошептал он в ответ. — И я никогда бы не попал в армию.

— И не отличился бы при Ватерлоо.

Она знает об этом?

— От кого тебе это известно? — спросил он.

— От Родерика и Пенелопы. Сестра упомянула об этом в письме.

На каминной полке тикали часы, за окном стонал ветер. Карие глаза Молли мягко сияли, озорные и в то же время манящие…

Помоги ему Боже! Пожалуй, он переоценил свои силы и благородство.

— Я знаю, что мы с тобой как колючки под седлом друг у друга, — сказала Молли. — Но мне нужно упражняться в поцелуях, ты не забыл?

— Нет, конечно.

Он уложил ее на постель и приник к ее губам в долгом поцелуе, позволяя себе вольности, в которых не было никакой нужды, если он хотел доказать окружающим, что они — пара. Но она была как солнечный свет и амброзия, и Гарри чувствовал, что уже не в силах остановиться. Он снова поцеловал ее, обхватив ладонью ее упругую грудь.

— Гарри, — прошептала Молли.

— Не Самсон? — отозвался он у самых ее губ.

Она покачала головой.

Спасибо Господу за его малые милости!

Гарри склонился ниже, осыпая поцелуями ее шею. Молли пьянила как вино, и он не совсем понимал почему. Конечно, он всегда замечал ее роскошные волосы, приятные черты, гибкую фигуру, но это не имело значения. Ведь это была Молли — его соседка и его проклятие.

Когда она запустила пальцы в его волосы, это было чертовски приятно, но не так приятно, как опустить вниз вырез ее платья и покрыть поцелуями ее упругую грудь.

— Ты великолепна, — пробормотал Гарри.

— О, Гарри, — простонала Молли так громко, что он поспешно закрыл ее рот поцелуем.

Она сводила его с ума своим пылом, но он не хотел, чтобы кто-нибудь ее услышал. Она женщина благородного происхождения. И совершенно ни к чему, чтобы остальные обитатели дома думали, будто они с Молли занимаются здесь чем-то предосудительным…

Но разве не это они должны думать о них?

Все так запуталось!

Когда они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, щеки Молли ярко розовели, а карие глаза мерцали. Она выглядела необыкновенно желанной, более желанной, чем все любовницы, которых он имел. Но даже сквозь ослепительное марево желания Гарри не мог не задаваться вопросом. Почему? Что в ней было такого, отчего его кровь вскипала, стоило их губам соприкоснуться?

В свете их печальной истории и того факта, что он может оказаться женатым на ней, если его затея провалится, его страсть к ней не имела смысла. Все, что ей нужно сделать, это рассказать своему отцу о неделе, проведенной в охотничьем домике герцога, и Гарри обречен. Но и ее участь будет не лучше. Ведь она заслуживает мужчину с незапятнанной репутацией, который может высоко держать голову и станет для нее хорошим мужем.

Тем больше причин положить конец тому, что происходит между ними. Если бы только он мог противиться ее мягким губам, он бы сделал это прямо сейчас. Однако Молли опередила его. Высвободившись из его объятий, она встала и расправила юбку.

— Это было очень хорошее упражнение, — смущенно сказала она. — Думаю, все поверят, что мы… пара. Как по- твоему?

Гарри постарался справиться с неудовлетворенным желанием.

— Наверняка. — Он встал. — Держи свою дверь запертой, — велел он отрывистым тоном. — И приходи ко мне, если испугаешься.

Молли устремила на него доверчивый взгляд:

— Я постучу в твою дверь, если мне будет страшно. Ты всегда заставляешь меня смеяться, Гарри.

По какой-то причине этот ее взгляд и эти простые слова проникли сквозь невидимые доспехи, которыми он отгородился от окружающих. Похоже, Молли действительно нуждается в нем. Армии нужны солдаты. Его семья нуждалась во втором сыне. Но разве кто-нибудь нуждался в… нем, в Гарри? Ни одна живая душа.

До сих пор.