Живы, пока не взойдет солнце

Глава 12. Где же ты, комарик?

Холопы Стригоев были слишком заняты спасением имущества господарей, так что Лили не составило труда проскользнуть мимо слуг. Демоница не утратила способность превращаться в сову — уж слишком долго она находилась в пернатой форме. К счастью, облик маленькой пташки идеально подходил для пряток в тенях и прочих шпионских штучек. Но была еще одна причина, по которой Лилит снова обернулась сплюшкой. Демоница еще не освоилась с такими длинными ногами, какими обладало ее новое тело, и у совы не было времени учиться ходьбе на ходулях.

Хитрый лис быстро нагнал Лили, в то время как остальные выжившие химеры остались в детской, чтобы позаботиться о телах павших.

— Я думала, вы уберетесь отсюда, как только расправитесь с этой ненормальной, — удивилась Лилит, услышав позади мягкие шаги.

— Ваша правда, барышня, но нам некуда идти. Вряд ли прошлые жизни дожидались нас, пока мы пылились на полках.

— К чести Камелии, замечу, что в ее покоях было довольно чисто.

— Не начинайте, прошу…

Они затаились в одном из альковов, выслеживая наименее внушительного холопа. Выбор пал на доходягу с лицом спаниеля. Когда несчастный пробегал мимо, сжимая охапку брендовых сумочек, лис скользнул слуге под ноги, отчего холоп упал, клюнув носом пол. Лили вылетела из укрытия, распахнув крылья, в воздухе обращаясь человеком. Приземлившись, она перевернула слугу Стригоев на лопатки, а затем оседлала его, бедрам сжав ребра несчастного. Демоница одной рукой уперлась холопу в грудь, а другой закрыла ему рот. Доходяга покраснел от возбуждения и ужаса.

— Пообещай, что не закричишь, и тогда я не сверну тебе шею. Так что, мы договорились?

Никодим Иванович тихо зарычал, подтверждая серьезность намерений госпожи. Перепуганный паренек спешно закивал, соглашаясь на любые условия. Лилит слезла с холопа, подняла языка на ноги, и затащила в альков, чуть не навернувшись в процессе.

Допрос прошел быстро. Слуга раскололся еще до того, как Лилит хорошенько надавила, правда, знал “спаниель” немного. По его словам, пленных с приема отправили в старое бомбоубежище в подвале дома.

— Чудно, мальчик. Ты исполнил свою часть сделки, теперь дело за мной.

Лили вырубила холопа, после чего лесной дуэт спустился на первый этаж, прячась за мусоропроводом от снующих по лестнице слуг. Выгадав момент, Никиваныч прошмыгнул на разведку, и, когда убедился, что рядом со спуском в подвал никого — позвал Лили. Лестница вниз вывела к запертой металлической двери. Чтобы проникнуть внутрь, требовалось обмануть кучу сканеров и ввести код.

— Все. Finita la commedia. Или, попросту, тупик, — заключил Никодим Иванович, присев напротив двери, нервно подметая хвостом пыль.

— Для человека, что так долго продумывал план побега — вы слишком быстро сдались.

— Боюсь, у нас нет полувека, чтобы пораскинуть мозгами. Когда номенклатура устанет гонять пролетариев — возникнет время для вопросов. И большинство из них не сыграет нам на руку. Где юная госпожа? Где узники? И мудреные механизмы эти еще… — Лис подошел к двери и поскребся о метал лапкой, а затем с грустью обернулся к Лилит, но не увидел в ней слабости. Сова завороженно пялилась под потолок — все же, они находились в бомбоубежище, хоть и переоборудованном под тюрьму-сокровищницу. И тут, Никодим Иванович все понял.

— Барышня! Я последую за вами хоть в ад, — восхищенно выдохнул старик.

— Типун вам на язык, Никодим Иванович! Надеюсь, что так далеко мы ней пойдем.

Крысиный писк доносился из глубин узкой вентиляционной шахты. А еще здесь воняло чесноком, что заставляло сплюшку прокручивать всевозможные варианты трагедий, которые только могли приключиться с ее комариком. Сова спешно (насколько позволяли крохотные лапки) шагала по туннелю шахты. Лилит ненавидела судьбу за такое никчемное тельце, но сейчас она была чертовски благодарна суке карме за ее злобное чувство юмора. Никиваныч полз позади, проклиная чертовых крыс и их дерьмо.

— Я — театральный интеллигент, вынужден пробираться, уж простите меня за подробности, Лиличка, сквозь крысиные экскременты. Просто неслыханно!

— Per aspera ad astra, — усмехнулась Лили, — Не унывайте Никиваныч! Представьте, что вы поэт-диссидент.

Так они и ползли по вентиляции, следуя на запах чеснока, пока не добрались до зарешеченного оконца, через которое Лили увидела ту самую дверь, но теперь со стороны хранилища. Однако, внутри сплюшка разглядела лишь распахнутый сейф. Лилит вытянула крыло, и оно превратилось в руку. Мощный удар кулака демоницы без труда выбил проржавевшую решетку. Сова спрыгнула в камеру, обращаясь человеком. Лили подошла к драному матрасу, и перевернув его, увидела налипшую на ткань кожу со следами черной сукровицы.

— Где же ты, комарик?

Но Лилит не успела погрузиться в мрачные мысли — ее привлек вежливый кашель Никодима Ивановича.

— Кхе-кхе… барышня, вы мне не поможете? Очень не хочу вас обременять, но, кажется, я застрял, — прокряхтел лис, высунув мордочку и одну лапку из вентиляционного отверстия. Демоница встала на носочки, и, дотянувшись до старика, аккуратно вытащила кадавра из шахты. Лис внимательно огляделся, принюхиваясь и морща нос.

— Полагаю, что у вашего друга острая непереносимость чеснока, как и у нашей прежней мучительницы.

— Не все вампиры такие, как Стригои. Хотя, не буду лгать, многие из них именно такие.

— Охотно верю, если учесть, что даже среди демонов есть достойные личности.

— Вы заставляете меня краснеть, Никодим Иванович!

Стыдливо отведя взор, лис подбежал к открытому сейфу, и тут его глаза округлились:

— А вот это уже интересно, — Никиваныч уставился на темный тоннель, начинавшийся за фальш-стенкой внутри, — Лиличка, похоже, нам все-таки придется спуститься в ад.

Денис вынырнул из крупной лохани до краев наполненной кровью. На поверхности, в вязкой густой жидкости, плавали тушки крыс. Чернопалов огляделся: сама ванная находилась в центре небольшой пещеры, освещенной парой лампад. У правой стены стоял письменный стол, заваленный пергаментом из человеческой кожи. Опомнившись, Денис изучил ороговевшие мышцы на руках и этого хватило, чтобы представить, что газ сотворил с его лицом.

Ярослав очнулся несколько раньше. Господарь сидел возле лохани, весь перепачканный красным. От его симпатичной мордашки осталось лишь воспоминание: ядовитый газ сожрал нижнюю губу, и вместо нее кожа приросла к мясисто-красным деснам. Пройдет немало лет, прежде чем раны от чеснока нормально заживут. Стригой смахнул капли крови с ресниц, жадно облизав пальцы:

— Тьфу, ну и гадость! Хуже дерьма еще не пробовал.

— Завидую вам, господарь, — проворчал Денис. Колосажатель перекинул ногу через ванную, и неуклюже свалился на острые камни.

— С пробуждением, бесклыкий. Хотел бы тебя обрадовать, но, похоже, из одной тюрьмы мы угодили в другую.

— Если тут нас не будут травить чесноком, то я даже не против.

Ярослав хмыкнул, толкая Чернопалова локтем под бок.

— Как ж-же все это мило! Дорогая, нес-си камеру, наши мальчиш-шки, наконец, поладили, — скверно захихикала фигура, возникшая в арочном проходе. Существо вальяжно вошло в зал. Свет лампад коснулся хитиновых пластин под распахнутым турецким халатом. На пузе шевелились щетинистые лапки. Растрепанные длинные патлы спускались до плеч от озера ороговевшей лысины на макушке. Восемь пар крошечных глазок фиксировали каждое движение в пещере. Мощные жвала и тонкие усики разрезали воздух, ловя насыщенный аромат крови.

Существо несло стопку относительно чистых монашеских роб, поверх которых лежал телефон Дениса. Маленькие лапки на пузе клеща сжимали журнал сканвордов.

Чернопалов защелкал языком, отбивая им причудливую азбуку морзе, но акарин тут же остановил его:

— Не пытайс-ся колосажатель, у тебя парш-шивый акаринский, но хвалю з-за попытку. Кто тебя учил?

— Демон, — коротко ответил Чернопалов, а потом добавил, — Она бы расстроилась, узнай, что я так опозорился перед носителем. Хотя, для любого языка нужна практика.

— Возможно, ты бы получил больш-ше практики, если бы вы, весперы, не з-загнали нас в выгребные ямы под городами.

— А не нужно было отнимать наших демонов, — отрезал Ярослав.

— Ваш-ших?! Темные духи, как стриптизерши — мож-жно смотреть, но не трогать. Пока мы наблюдали и училис-сь — все шло неплохо, но появились вы и все обос-срали.

Клещ примостился на краешке стола, отложив в сторону стопку одежды, а журнал со сканвордами положил на острые колени. Существо достало из кармана халата курительную трубку. Плотно забив табак, акарин прикурил от спичек с логом отеля “Паллада” — античным шлемом с ирокезом плюмажа. Вспыхнувший огонек подсветил глянцевые бусины неморгающих глаз.

— Но, признаю, иногда и вы бываете полез-зны. Я вытащил вас не из благородных побуждений, так что внимательно с-слушайте, детиш-шки, ведь от этого зависит переживет ли город с-сегодняшнее затмение.

— Как это сегодняшнее?! — воскликнул Ярослав. Стригой попытался подняться, но, покачнувшись, опустился на край ванной. Прикрыв лицо, Ярослав зажмурился, борясь с головокружением.

— Я не хотел вас-с будить… вы так мило с-спали, — захихикало существо, — Ваши туш-шки серьезно пострадали, так что не удивляйтес-сь, что так долго дрыхли. И все же вернемся к с-судьбе Андреевска.

— Меня не волнует эта дыра, — возразил господарь.

— Тогда, мож-жет, тебя заинтересует информация о ж-женщине, из-за которой погиб твой брат? Или с-судьба этой дыры тебя тоже не бес-спокоит?

Ярослав метнул яростный взгляд на “презренного”, посмевшего глумиться над смертью Луки.

— Ты знаешь эту тварь?! ГДЕ ДИАНА?! Я клянусь…

Но до того, как Стригой закончил блистать дипломатией, Денис перебил его, обращаясь к хозяину пещеры:

— Извиняюсь за юного господаря. Должно быть, надышался чесноком. Думаю, нам будет спокойней, если вы для начала представитесь. Так кому обязаны спасением?

— Про спасение — рано говорить, колос-сажатель… вы, з-зайчатки, на перепутье. Либо отправитесь в котелок, либо с-станете питомцами.

— Закатай губу, червь! — рявкнул Ярослав. На нетвердых ногах он сделал пару шагов к акарину, но рухнул на пол.

— Мое имя Реза, вес-спер. Не “червь”, и не “презренный”. Заруби это на с-своем аккуратном носике, пока я не откус-сил его вместе с ос-стальной мордашкой!

“Все же он”, — окончательно убедился Денис в своих предположениях, — “Жучья морда со спичками из отеля. И звать его Реза. К тому же, знает что-то про эту Диану”, — Именно об этой парочке Чернопалову рассказывала Юлия.

Акарин проковылял к распластавшемуся на камнях Ярославу. Из-под подола турецкого халата показался длинный сегментированный хвост с клещами на конце, как у уховертки. Хвост оплел обессиленного господаря, до хруста сжав его ребра. Но хватка Резы ослабла прежде, чем переломать голубокровному кости.

— Выбирайте, з-зайчатки: з-закуска или питомцы?

Ярослав презрительно смерил акарина взглядом. Губы господаря дрожали, но он не мог отринуть гордость.

— Может быть наживка? — нашелся Денис, — зачем довольствоваться зайцем, если можно схватить добычу покрупнее?

Реза опустил Стригоя на пол. Акарин застрекотал, а усики на морде довольно зашевелились, когда клещ скрипуче захихикал:

— Вы колосажатели — ушлый нар-родец. Всегда поражался ваш-шему умению усидеть на двух с-стульях и не порвать зад.

— Хорошая растяжка, — ответил Чернопалов, — Я знаю, что вы не так давно посетили “Палладу” и при том не один. Вашу спутницу звали “Диана”, если не ошибаюсь?

— Именно из-за нее я и вытащил вас-с, — не снимая халата, Реза забрался в лохань с мертвечиной, а затем принялся листать сканворды. Длинный хвост акарина вынырнул из крови, дотянулся до стола, подобрал с него карандаш и подал клещу.

— Начнем с того, что мне из-звестно для чего Стригои выз-звали “Цепеш”, ведь именно нам поручили хранить с-сороконожку. Вынужден признать, что вся чертова пещера — сейф гос-сподарей, а мы ж-живем в этой жопе, как полезных бактерии. С доз-зволения ее сучества Екатерины С-стригой, разумеется… — Реза комично отсалютовал Ярославу, — Так что, мы здесь молитвами ваш-шей матушки, юный веспер.

— Ты лжешь! Если бы ты работал на семью — я бы знал!

Акарин рассмеялся так, что кровь в ванной расплескалась на камни. Реза на секунду призадумался, а потом вписал слово в клетки сканворда.

— О да, ты ведь такой догадливый! З-запал на воровку, а она вос-спользовалась тобой, отравила брата, и забрала реликвию… Просто заткнись и с-слушай.

У Дениса возникло очень много вопросов, но он решил приберечь их до тех пор, пока не останется с Ярославом наедине.

— Мы следили за тобой, колос-сажатель. Через дверные глазки мы видели, как ты пр-ришел, чтобы разворошить осиное гнез-здо. Х-хоть “Цепеш” и освободил нас-с из-з рабства, но с тех пор, вс-сегда помогал только вес-сперам, а кто поможет нам, выброшенным и без-здомным? Сороконжка была наша, пока ее не украли вес-сперы. Это с-священная реликвия моего вида, не вашего! Весперы прис-своили ее, даже не представляя, какую опас-сность она таит. Верни сороконожку нам.

— Стоп-стоп-стоп. Из того, что я услышал, получается, что вы знаете, кто вор. Почему бы самим не разобраться?

— Мы пытались договориться с Дианой, в обмен на наш-ши знания гоэтии. Гос-сподарыня Водрак должна была уступить укр-раденное, но как и всегда, не стоило доверять голубокр-ровным.

— Бред! Водраков изгнали столетия назад. Ни один из них не рискнет сюда сунуться, — вмешался Стригой. Реза вписал последнее слово в сканворд, и свернув журнал, сунул его в клещи хвоста. Дотянувшись до Ярослава трубочкой, клещ стукнул отступника по макушке.

— Допустим я вам верю, но зачем опальной аристократке понадобилась Юля? Какого черта вы с ней делали в отеле?

— А вот это правильный вопрос, колос-сажатель. Найдешь реликвию — получишь ответ. Но в качестве аванс-са дам подсказку. Сходи в с-старое поместье князя Мельчина. Там Водрак свила гнез-здышко.

— Ты веришь ему?! Да это же бред полный! Червь пудрит нам мозги.

— Тебе решать, колос-сажатель. Верить мне или нет. Но думай быс-стро. Время твоей подруги на исходе. Холод не з-знает пощады…