Живы, пока не взойдет солнце

Эпилог. Прощание

Зябкое осеннее утро. Стая каркающего воронья пролетела в сером небе над Андреевским кладбищем.

На похороны старушки никто не пришел. Угрюмый бородатый поп, облаченный во все черное, пробубнил молитву за упокой души. Он встал спозаранку и толком не успел поесть, обойдясь маковой булкой с толсто порубленной копченой колбасой, поэтому хотел побыстрее закончить дело и как следует согреться чаем в сторожке смотрителя. Будь его воля, он бы уже ушел, но родственница умершей хорошо заплатила, чтобы похороны прошли как подобает. Вот только сама благодетельница не потрудилась прийти.

Два молодых парня в спецовках, кряхтя от натуги, опускали обитый бархатом гроб. Затем они взялись за лопаты и приступили к работе, ссыпая горсти мерзлой земли на крышку с крестом. Священник поежился от порыва ветра и, перекрестив могилу, поспешил к смотрителю.

Мерный стук лопат, зачерпывающих землю, шмыганье простуженных носов землекопов, да вороний грай — вот он похоронный марш для одинокой старушки, нашедшей смерть в доме для престарелых.

— Мы можем подойти попрощаться, — предложил Денис, Он поправил мотоциклетный шлем с темным забралом, чтобы лучше рассмотреть свою спутницу.

— Не хочу, чтобы она меня такой видела… — тихо сказала Ким, — Глупо, да? Она ведь мертва, так какая разница?

— И вовсе не глупо, — возразил Денис, — Ты любила бабушку, поэтому лучше других знаешь, как почтить ее память.

Укрывшись большим зонтом, Чернопалов и Ким сидели поодаль на кривенькой лавочке у могилы ВДВ-шника. Чтобы скрыться от смертоносных лучей, Юля и Денис намазались толстым слоем крема от загара, надев на головы мотоциклетные шлемы. Сейчас они выглядели, как два киллера-байкера из боевиков 90-х.

Юля поставила у солдатского надгробия пластиковый стаканчик с водкой, которую они принесли, чтобы умаслить местного смотрителя, но этого не понадобилось. Старик оказался порядочным. Он не задавал лишних вопросов, и даже предложил угоститься горячим чаем с пряниками, но вампиры вежливо отказались.

— Спасибо, — вдруг сказала Ким, стряхнув с гранитной плиты налипшую листву.

Денис попытался разглядеть лицо Юли за темным стеклом, но увидел лишь свое отражение.

— Было бы за что. Я ведь не сдержал слово.

— Это не так… ты не бросил меня, верил, и проливал свою кровь. Ты пришел сюда, несмотря на гребаную Звезду Смерти над головой. Серьезно, я чувствую, будто нахожусь у снайпера на мушке!

— Нужно было захватить зонт.

Юля легонько толкнула Чернопалова в бок, и они тихо рассмеялись.

— Так когда мы уезжаем, коллега?

— Как только Реза обеспечит нам безопасный проход. Стригои закрыли границы, так что теперь даже удостоверение “Цепеша” меня не защитит. А тебя, стажер, и подавно.

— Помяни черта… — протянула Ким, кивнув на разоренный склеп неподалеку. Там, из под земли, согнувшись в три погибели, вылез огромный скрюченный человек, укутанный в кожаный плащ, грубо сшитый из нескольких плащей поменьше. Все его лицо было плотно забинтовано, как у мумии, а на макушке, точно сонный нетопырь, сидела широкополая шляпа. Горбун стряхнул с плеч паутину и раскрыл над головой розовый зонт. Вывалившись за проржавевшую ограду, Реза огляделся сквозь темные очки для сварки. Отыскав старых знакомых, акарин им помахал.

— И этот клоп с зонтом приперся.

— Постарайся быть душкой.

— Гондон меня чуть не угробил. Я ему нихрена не должна!

— Кто с-старое помянет… — рассмеялся Реза, открывая калитку к могиле солдата, — Рад видеть вас-с в добром здравии, мои любимые вес-сперы! Ну и нашумели же вы, господин колос-сажатель, в нашем медвежьем углу.

Реза сел на лавочку напротив, и прогнившие доски затрещали под его весом.

— Не говорите так, будто не причастны, уважаемый Реза. Если вы знали о демоне, то должны были знать и о жертвах. Если бы вы нас предупредили, то этим детям не пришлось бы пережить кошмар.

Реза пожал плечами, отчего все его тело под плащом зашевелилось, словно стая крыс в мешке:

— Вы сами сказали, что необходима наж-живка, мой дорогой вес-спер. Эти малютки справятся, как всегда справлялись с этой гр-рязной, унизительной ж-жизнью. Уж кому, как не мне или вам… — Реза перевел взгляд на Юлю, — об этом знать. Ключ выр-рвали из Наследника, демон в аду, а души невинных вер-рнулись в тела. Пара лет и они вновь обр-ретут способность здраво мыслить… хотя от кош-шмаров вряд ли когда-нибудь избавятся. Другое дело та малютка, что видела вс-се от начала и до конца. Вряд ли она когда-нибудь с-сможет жить нормально… зря вы не отдали ее нам.

— Чтобы ты ее сожрал?! Может, мне тебе еще соль передать, мудила? — не выдержала Ким, вскочив со скамейки, но Денис ее остановил.

— Девочка отправится в приют Святой Батори, для детей с похожим жизненным опытом. “Цепеш” заберет ее себе.

Реза сухо рассмеялся.

— Так она станет колос-сажателем? Незавидная судьба для р-ребенка.

— Лучше так, чем от нее избавятся, как от нежелательного свидетеля. Так что я был бы вам очень признателен, уважаемый Реза, если бы вы вывели нас из города, как можно скорей, ведь оплату вы получили.

Складки бинтов на лице акарина натянулись, вырисовывая жуткую улыбку. Реза с трепетом извлек из кармана голубой гематит — застывшую кровь святой:

— И з-за это я тож-же должен с-сказать спасибо, колос-сажатель. Хотел бы я увидеть лицо этой наглой девчонки С-стригоев, когда она поймет, что игруш-шка не так ценна без всех батареек.

Звук лопат утих, и землекопы устроили перерыв, разложив на столике вареные яйца в фольге и ржаной хлеб с сыром. Обрывки их разговора оживили кладбищенскую тишину.

— Моей заслуги здесь нет. Его раздобыла моя напарница.

— В таком с-случае, передайте ей мой нижайший поклон.

— Не получится — она в аду.

— Что же, все мы там будем. Рано или поз-здно.

Реза тяжело поднялся со скамейки. Он коснулся полей шляпы, прощаясь с деловыми партнерами. Акарин вышел за калитку и грузно поковылял в сторону склепа:

— К вечеру все будет готово, вес-спер… — бросил Реза, не оборачиваясь, — Надеюсь, что судьба больш-ше не пр-риведет тебя в мой город.

— Ну вот, а я хотел провести здесь следующий отпуск.

Реза рассмеялся. И этот стрекочущий смех был подобен треску сухих листьев в костре.

Могилу закопали. Рабочие подхватили испачканные землей лопаты и ушли в сторожку.

Юля бросила на могилу последний взгляд, прощаясь с бабушкой и своей старой жизнью — с Джулией. Все ее путешествие из Сеула было только ради этого момента, но кто мог знать, что возвращение домой обернется сущим кошмаром. Вся ее жизнь в Южной Корее оказалась ложью, желанием, загаданным злобному джину, что вывернул мечту ребенка наизнанку.

Но теперь, как это не странно, Юля чувствовала, что оказалась на своем месте, что оковы на ее ногах, наконец, сломались. Она пробежала с ними весь этот безумный марафон, и теперь могла перевести дух перед новым забегом.

— Какие планы на будущее, лейтенант? — спросила Ким, устало потянувшись.

Чернопалов подошел к калитке и приоткрыл ее, пропуская Юлю вперед. Он на секунду задумался, а потом ухмыльнулся собственным мыслям:

— Верну свою сову.