Живым или Мертвым

Глава 19

Никто не удивился тому, что чертежей пришлось дожидаться не час, а почти два, и лишь менее чем за девяносто минут до заката Кларк, Стэнли и Чавес смогли, наконец, развернуть бумаги.

— Вот скоты! — буркнул Стэнли.

Им доставили не оригинальные синьки с архитектурных чертежей, а скорее склеенную фотокопию с фотокопии. Многие надписи невозможно было прочитать, настолько они оказались нерезкими.

— Ах, Иисус… — пробормотал Ричардс, посмотрев через чье-то плечо. — Прошу прощения, мне сказали…

— Вы тут ни при чем, — спокойно ответил Кларк. — Это дополнительные финты хозяев. У нас все это заработает.

У «Радуги» было еще одно замечательное свойство — она прекрасно умела приспосабливаться к обстоятельствам и импровизировать. Плохие чертежи следовало рассматривать как очередной случай неудовлетворительного разведывательного обеспечения, а таких случаев в биографии «Радуги» было больше чем достаточно. Хуже было то, что разведывательные службы доброго полковника отказались выдать чертежи этого несчастного здания и самим шведам, так что тем не повезло еще больше.

Хорошей новостью можно было считать то, что подвала в здании посольства не имелось, а этажи, если верить чертежу, были ровными и одноуровневыми. Никаких ломаных коридоров и пространств причудливой формы, из-за которых зачистка комнат превращается в утомительное и долгое занятие. С балкона второго этажа открывался вход в коридор, по сторонам которого располагались маленькие комнатушки, занимавшие западную часть этажа, а далее помещались просторный холл с ведущей вниз лестницей.

— Сорок на пятьдесят футов, — сказал Чавес. — Что думаете? Главное служебное помещение?

Кларк кивнул.

— А вдоль западной стены у них, видимо, личные кабинеты.

Планировка первого этажа была примерно такой же. Как только спустишься по лестнице, налево отходит коридор, но дверей в нем больше — помещение, которое, по-видимому, служило кухней и столовой для сотрудников, туалет и еще четыре комнаты, назначение которых на плане отмечено не было. «Судя по размеру, — решил Кларк, — это могут быть кладовые». Еще одна комната, вероятно, предназначалась для охранников. А напротив лестницы находилась наружная дверь.

— Не вижу тут ни электрики, ни водопровода, — заметил Чавес.

— Если вы рассчитываете попасть туда через канализацию, лучше сразу забудьте, — вмешался Ричардс. — Это один из самых старых районов Триполи. Канализация здесь годится только для дерьма.

— Ужасно смешно.

— Трубы диаметром с волейбольный мяч, и рассыпаются от одного только косого взгляда. Только на этой неделе мне дважды пришлось ехать на службу в объезд, потому что на дороге были провалы — как раз из-за канализации.

— Ладно… — протянул Кларк, возвращаясь мыслями к предстоящему штурму. — Ричардс, поговорите с Масуди и выясните, сможем ли мы отключить электричество, когда начнем работу. — Вообще-то, он решил ничего не выключать, чтобы не нервировать плохих парней перед тем моментом, когда Чавес и его группы войдут в здание.

— Будет сделано.

— Динг, оружие проверили?

— Проверили и перепроверили.

Как всегда, штурмовые группы были вооружены 9-миллиметровыми автоматами «хеклер-кох MP5SD3» со скорострельностью 700 выстрелов в минуту, снабженными глушителями.

Наряду со стандартным набором из осколочных и светошумовых гранат, каждый боец был вооружен пистолетами «хеклер-кох МК23» калибра 0,45 дюйма с модифицированными глушителями «КАК» и тритиевыми лазерными прицельными модулями — ЛПМ — работающими в четырех режимах: только видимый лазерный луч, видимый лазер/прожектор, только инфракрасный лазер и инфракрасный лазер/подсветка. «МК23», любимый военно-морским спецназом и британской Специальной лодочной службой, отличался изумительной живучестью, испытывался и «котиками», и «лодочниками» в самых экстремальных условиях: при высокой и низкой температурах, при погружении в морскую воду, при долгом отсутствии смазки, подвергался различным ударам и воздействию самого страшного врага огнестрельного оружия — грязи. Как и добрые старые часы «Таймекс», «МК23» тикали, вернее, стреляли при всех условиях.

Джонстон и Луазель обзавелись новенькими, с иголочки, игрушками — «Радуга» недавно отказалась от снайперских винтовок «М-24» и перешла на «Найтс армамент M110-снайпер-систем», оборудованные дневными оптическими прицелами «Льюпольд» и надежными ночными прицелами «АН/ПВС-14». В отличие от «М-24», у которых затвор нужно было передергивать вручную, «М-110» были полуавтоматическими. Для штурмовых групп это означало, что Джонстон и Луазель могут стрелять, прикрывая их огнем, гораздо чаще, чем прежде.

По приказу Кларка оба снайпера обошли район, осмотрели дома, прилегавшие к злосчастному посольству, выбрали подходящие позиции и начертили схемы ведения огня. После этого Чавес и Вебер выбрали пункты для прорыва внутрь таким образом, чтобы Джонстон и Луазель смогли обеспечивать абсолютное прикрытие — до тех пор, пока группы не попадут в здание. А после этого они окажутся предоставлены собственной участи.

Через пятьдесят минут после заката солнца группа все еще сидела в своем импровизированном командном пункте, выключив свет, и выжидала. Кларк видел в бинокль отсветы, пробивавшиеся сквозь жалюзи на окнах посольства. Внешнее освещение — натриевые лампы, укрепленные на четырех двадцатифутовых столбах по углам территории и направленные на здание, — тоже сияли.

Час назад над Триполи разнеслись голоса муэдзинов, которые призывали правоверных на молитву, но сейчас на улицах было тихо и пусто, лишь где-то в отдалении изредка брехали собаки, гудели автомобили да слышались негромкие голоса солдат народной милиции, продолжавших охранять периметр вокруг посольства. Температура немного понизилась, но все же держалась на уровне восьмидесяти с небольшим градусов. Учитывая безоблачное небо над пустыней, высасывающее тепло с земли, температура к утру должна была понизиться на добрых тридцать градусов, если не больше,[11] но Кларк был уверен, что к тому времени посольство будет освобождено и «Радуга» будет паковать свои вещи. Он рассчитывал, что никто из своих и заложников не погибнет и что нескольких плохих парней удастся захватить живьем и передать… кому-нибудь. Вероятнее всего, политики именно сейчас ожесточенно спорят о том, кому предстоит расследовать все происшедшее.

Где-то в темноте приглушенно запел сотовый телефон, и через мгновение рядом с Кларком появился Ричардс.

— Шведы приземлились в аэропорту, — прошептал он.

Шведская служба охраны, Sӓkerhetspolisen, занималась борьбой с террористами, а Rikskriminalpolisen, Национальный департамент уголовных расследований, являлся аналогом ФБР. Освободив посольство, «Радуга» должна будет передать здание им.

— Хорошо, спасибо. Полагаю, это и будет ответом на наш вопрос. Передайте им, пусть будут наготове. Мы их пустим туда, как только закончим. Но ни слова о нашем хронометраже. Боюсь, как бы сведения не попали, куда не надо.

— Вы думаете, шведы могут?..

— Нет, конечно, не намеренно, но кто знает, с кем они могут завести разговоры. — Кларк допускал (хотя считал это очень маловероятным), что даже сами ливийцы могут начать совать палки в колеса. Дескать, американцы прилетели, напортачили, в результате люди погибли. Зато полковнику — политический выигрыш.

С момента захвата посольства прошло почти двадцать четыре часа, а внутри так и не было замечено каких-либо признаков жизни. Кларк решил начать атаку в 2.15, решив, что террористы, скорее всего, будут ожидать штурма сразу после наступления темноты. Он надеялся, что такая задержка усыпит их бдительность, хотя бы самую малость. К тому же, согласно статистике, между двумя и тремя часами ночи человеческие реакции и мыслительная способность притупляются, особенно это касается людей, одержимых на протяжении предыдущих суток демонами стресса и неуверенности.

В 1.30 Кларк велел Джонстону и Луазелю приготовиться, а затем кивнул Ричардсу, который, в свою очередь, подал знак лейтенанту Масуди. После пятиминутных переговоров по рации ливиец доложил: оцепление оповещено. Кларку меньше всего хотелось, чтобы какой-нибудь нервный солдат выстрелил в его снайперов, когда те отправятся на позиции. Стэнли и Чавес наблюдали за обстановкой в бинокли. Существовала, пусть маловероятная, но все же вполне реальная опасность того, что кто-нибудь — может быть, тайный сторонник террористов или просто безмозглый солдат, ненавидящий американцев, — попытается известить засевших в посольстве о том, что игра началась. В таком случае у Кларка был только один выход — отозвать Джонстона и Луазеля и предпринять следующую попытку позднее.

Кларк выждал пять минут и обратился к Стэнли и Чавесу:

— Как обстановка?

— Без изменений, — доложил Динг. — Отдельные разговоры по рациям, но это, судя по всему, продолжают оповещать местных вояк.

В 1.40 Кларк повернулся в Джонстону и Луазелю и кивнул. Снайперы без слов выскользнули за дверь и растворились в темноте. Кларк надел на голову радиогарнитуру.

Прошло пять минут. Десять.

В наушниках прозвучал голос Луазеля:

— Омега-один, на позиции.

Через десять секунд заговорил Джонстон:

— Омега-два, на позиции.

— Понял, — ответил Кларк и взглянул на часы. — Будьте готовы. Группы пойдут через десять минут.

В ответ раздались два двойных щелчка — обычный сигнал подтверждения.

— Алистер? Динг?

— Никакого движения. Все спокойно.

— У меня то же самое, босс.

— Хорошо. Приготовиться.

При этих словах Чавес передал бинокль Кларку и присоединился к своей группе, уже стоявшей около двери. Группе Вебера, которой поручили ворваться в здание через пролом в западной стене первого этажа, ближе к переднему фасаду, предстоял более длинный путь, и поэтому она должна была выйти первой, а за нею, через четыре минуты, предстояло последовать группе Чавеса.

Кларк еще раз осмотрел в бинокль территорию посольства — нет ли там движения или каких-то изменений, чего угодно, что могло бы насторожить его КЧ — кинестетическое чутье. Он давным-давно уяснил для себя, что если достаточно долго занимаешься каким-нибудь делом, у тебя возникает нечто вроде шестого чувства. Все ли в порядке? Не звучит ли где-то в затылке недовольный ворчливый голосок, предупреждая о чем-то? Не осталась ли нераскрытой какая-нибудь коробочка, незамеченной — какая-нибудь подробность? Кларку довелось видеть много безупречных во всех иных отношениях оперативников, которые не прислушивались к своему КЧ. Как правило, такое пренебрежение кончалось для них плохо.

Кларк опустил бинокль и, повернувшись к своим товарищам-подчиненным, указал на дверь.

— Вперед! — Команду он отдал шепотом.