Живым или Мертвым

Глава 70

Позже Джерри Хендли придет к выводу, что самая трудная часть этой проклятой затеи — не считая того, что послужило ее причиной, — было найти укромное место. В конце концов, в дело вмешался бывший президент Райан. Он сделал один телефонный звонок начальнику штаба ВВС, который, в свою очередь, позвонил командиру 316-го крыла, расквартированного на военно-воздушной базе Эндрюс.

Они прибыли на двух черных «Шеви тахо». В одной — Хендли, Джерри Раундс, Том Дейвис, Рик Белл, Пит Александер и Сэм Грейнджер, а во второй — Кларк, Чавес и Джек Райан-младший. Обе машины повернули налево по проезду Си и остановились около ангара на краю бетонного поля. Бывший президент Райан приехал пятью минутами позже в «Таункаре», за которым следовали два «Сабурбана» с агентами Секретной службы.

Еще через одиннадцать минут, с опозданием на три минуты, приземлился «Гольфстрим V». Самолет проехал по полю и остановился в пятидесяти ярдах от машин. Двигатели смолкли, к главной двери самолета подвезли трап.

Джек Райан-младший вышел из «Тахо», остальные следовали в нескольких шагах за ним.

Дверь «Голфстрима» открылась, и через тридцать секунд в ней появился Доминик Карузо. Он остановился, щурясь от яркого солнца, а потом спустился по трапу. Усталое лицо заросло пятидневной щетиной. Джек вышел вперед и встретил его на полпути. Они обнялись.

— Сочувствую тебе, дружище, — прошептал Джек.

Доминик лишь разжал объятия и кивнул.

— Да.

— Где он?

— В грузовом отсеке. Мне не разрешили взять его в салон.

Бари вывел машину из карьера и погнал на самой большой скорости, какую только можно было себе позволить, когда едешь без фар. До шоссе они добрались менее чем за десять минут. Брайан то терял сознание, то вновь приходил в чувство. Они мчались на запад вдоль берега моря. Голова брата лежала на коленях Доминика. Одной рукой он держал брата за руку, а второй зажимал рану, откуда безостановочно сочилась темная кровь, стекавшая по предплечью Доминика и впитывавшаяся в сиденье. Когда до Зуары оставалось семь миль, Брайан начал кашлять — сначала легко, потом спазматически, взахлеб. Его тело поползло с сиденья. Доминик наклонился к его лицу и шепотом уговаривал держаться. Через несколько минут Брайану, казалось, стало полегче, кашель стих, дыхание выровнялось. А потом остановилось. Доминику предстояло понять это много позже, но он ощутил этот миг, этот неощутимо короткий промежуток времени, отделивший живого Брайана от мертвого Брайана. Доминик выпрямился. Голова Брайана медленно повернулась набок, и невидящие глаза уставились на высокую спинку сиденья.

Он велел Бари остановиться и, когда тот съехал на обочину, взял ключи из замка зажигания, вылез из машины, отошел на десять ярдов и сел. На востоке из-за горизонта показались первые еще слабые розовые солнечные лучи. Доминик сидел молча, глядя на рассвет, и совершенно не хотел поворачиваться к машине, где лежал на заднем сиденье Брайан, где-то в самой глубине души надеясь на то, что, вернувшись к машине, обнаружит там своего брата снова дышащим и глядящим на него с виноватой, растерянной глуповатой улыбкой. Конечно, этого не случилось. Через десять минут он вернулся в машину и приказал ливийцу съехать с дороги и найти место, где можно будет укрыться. После получаса езды Бари заметил в стороне полутемную пальмовую рощицу и свернул туда.

Доминик позвонил по сотовому телефону Арчи. Запрашивать помощь из Кампуса не имело смысла — слишком долго ее пришлось бы ждать. Двумя короткими фразами он сообщил австралийцу, что случилось, а затем передал телефон Бари, который объяснил Арчи, где они находятся. Ждать пришлось два часа. Арчи приехал на «Рейнджровере», без лишних слов выгнал Доминика из «Опеля», усадил его на заднее сиденье «Ровера», а потом достал из «бардачка» похоронный пластиковый мешок. Вдвоем с Бари они осторожно достали с заднего сиденья тело Брайана и надели на него мешок. Погрузив мешок с трупом в грузовой отсек «Ровера», он вернулся к «Опелю», осмотрел его и переложил все оружие и снаряжение братьев к себе в багажник. Удостоверившись, что в машине ничего не осталось, он вылил в салон содержимое пятилитровой бензиновой канистры и поджег.

Они вернулись в Триполи к полудню. Арчи проехал мимо консульства и направился, как решил Доминик, на конспиративную квартиру, которая располагалась на улице Бассель-эль-Ассад, неподалеку от стадиона. Бари связали по рукам и ногам и заперли в ванной, после чего Арчи проверил, работает ли скремблер, и вышел, предоставив Доминику возможность позвонить домой.

— Кто еще знает? — спросил Доминик у своего кузена.

— Никто, — ответил Джек. — Только те, кто здесь. Я подумал, что ты захочешь, чтобы было именно так. Если хочешь, я могу…

— Нет.

— Поедешь домой? — спросил Джек.

— Нет. Мы кое-что раздобыли. И вас, ребята, это должно заинтересовать. Так что вернемся на службу. Хендли или кто-нибудь еще должен связаться с Арчи в Триполи. Если мы решим, что Бари пригодится нам здесь…

— Дом, не волнуйся об этом. Мы во всем разберемся.

Бывший президент Райан подошел и обнял Доминика.

— Словами горю не поможешь, но я глубоко сочувствую тебе, сынок.

Доминик кивнул и снова повернулся к Джеку.

— Думаю, лучше будет поехать и взяться за дело.

— Конечно.

Джек повернулся и подал знак Кларку и Чавесу. Те подошли поближе и проводили Доминика ко второму «Тахо».

— Можно мне поехать с тобой? — спросил Джек у отца.

— Конечно.

Джек кивнул Хендли и вслед за отцом направился к «Таункару».

Они ехали молча, пока автомобили не миновали ворота базы.

— Черт возьми, — сказал Райан-старший, — мы, наверно, никогда не узнаем, что случилось. Джерри я спрашивать не буду, как бы мне ни хотелось.

— Ну, так спроси меня, — сказал Джек.

— Что?

— Папа, они были в Триполи и пытались что-нибудь найти.

— Что ты такое говоришь? Откуда ты знаешь?

— А ты как думаешь?

Райан-старший не сразу нашелся, что сказать, а лишь уставился на сына.

— Ты серьезно?

— Да.

— Иисус! Джек…

— Ты всегда говорил, что я должен идти в жизни собственным путем. Так я и поступаю.

— И давно?

— Полтора года. Я сложил два и два и вычислил, что в хозяйстве Джерри имеется не только то, что видно на первый взгляд. Пришел туда и поговорил с ним. Можно сказать, обговорил перспективы работы.

— И чем ты там занимаешься?

— В основном аналитикой.

— В основном… И как это понимать? — Голос Райана-старшего вновь окреп.

— Немного участвовал в полевых операциях. Так, только, что называется, воду попробовал.

— Джек, так не пойдет. Я не желаю, чтобы…

— Это уже не тебе решать.

— Черта с два, не мне! Это же я придумал Кампус. Я пошел к Джерри…

— Но теперь это его шоу, верно? Папа, я более или менее навострился. И мне совершенно не требуется твой надзор. Нам удалось сделать там кое-что полезное. Если эта работа годилась для тебя, почему она не подходит мне?

— Потому что ты — мой сын, черт возьми!

— В таком случае, может быть, это у меня в крови? — с полуулыбкой ответил Джек.

— Чушь!

— Послушай, я ведь поварился в финансовом мире, у меня все получалось, но я довольно скоро понял, что вовсе не желаю заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Я хочу делать что-то реальное. Что-то менять, служить моей стране.

— Ну, так иди преподавать в воскресной школе.

— Это я приберегу на будущее.

Райан-старший тяжело вздохнул.

— Похоже, ты уже не ребенок.

— Нет.

— Ладно. Не скажу, чтобы мне это нравилось, и, вероятно, никогда не понравится, но это мои трудности. А вот объясняться с мамой тебе, вероятно, будет труднее.

— Я поговорю с нею.

— Нет, я поговорю сам, когда будет подходящее время.

— Я не хочу обманывать ее. — Райан-старший открыл было рот, но Джек продолжил, прежде чем он успел что-то сказать: — Мне ужасно не нравится обманывать ни ее, ни тебя. Черт возьми, если бы не Джон, я, наверно, вообще ничего не сказал бы вам.

— Джон Кларк?

Джек кивнул.

— Он вроде как мой инструктор. Он и Динг.

— Ну, лучше, чем они, по этим делам вряд ли можно кого-то найти.

— Значит, мы договорились?

— Пожалуй, что да. Джек, я открою тебе секрет. Чем старше становишься, тем меньше нравятся перемены. На прошлой неделе «Старбакс» перестал продавать мой любимый сорт кофе. И напрочь испортил мне несколько дней.

Джек рассмеялся.

— Я люблю «Данкин донатс».

— Это тоже неплохо. Ты ведешь себя осторожно?

— Когда выбираю кофе? Да.

— Не умничай чересчур.

— Да, я осторожен.

— Так какую же работу он тебе поручил?

Джек снова улыбнулся.

— Прости, папа, но твой допуск давно истек. Вот когда победишь на выборах, тогда и поговорим.

— Ср…ные шпионы! — покачал головой Райан-старший.

Франк Вивер четыре года прослужил в армии и потому хорошо знал, какими фантастическими способами правительство подчас проворачивает свои дела, но, когда получил почетную отставку и пошел учиться на водителя грузовика, решил, что со всем этим покончено. Десять лет он гонял большегрузные трейлеры от побережья к побережью, иногда брал с собой жену, но по большей части ездил один, глотая мили под классический рок. «Бог покровительствует спутниковому «Радио ХМ», — думал он, и, слава богу, правительство не собиралось лишать его этих программ и на новой работе. Он не очень радовался перспективе снова работать на правительство, но слишком уж хорошие получались деньги, вместе с премиями за опасность и тому подобным, чтобы отказываться. Собственно, доплаты так не назывались, что да, то да. Но являлись именно таковыми. Он прошел специальную программу обучения, ФБР проверило его прошлое. Ничего такого, что нужно было бы скрывать, у него не имелось, а водителем он был очень хорошим. Если честно, ничего необычного в его работе не было, если не считать груза, но к нему он и не должен был прикасаться. Его работа заключалась в том, чтобы подать машину под погрузку и доставить груз в место назначения. Учили его на случай чрезвычайных ситуаций: что делать, если кто-то попытается захватить его машину вместе с грузом, если попадет в аварию, если инопланетяне на ходу вытащат его в свою летающую тарелку… Инструкторы из Министерства энергетики и Комиссии ядерного надзора готовили его к любым ситуациям, какие только можно придумать, и к множеству таких, которые даже не придут в голову нормальному человеку. Кроме того, он никогда не должен был совершать поездок в одиночку. Ему, правда, пока не сказали, будет ли его сопровождение в маркированных или немаркированных автомобилях, но можно было не сомневаться, что охрана его вооружена до зубов.

Однако на этот раз охраны не было, что немного удивило Вивера. Конечно, это всего лишь пробная поездка, и в кузове у него будет лежать пустой ящик, но, учитывая то, насколько серьезно МЭ до сих пор подходило ко всем играм, он думал, что сопровождение у него будет. С другой стороны, не исключено, что ему вешали лапшу на уши: что сопровождение имелось, но он не должен был его видеть. Он пока еще не совсем приноровился к новой работе.

Вивер переключил передачу на первую, притормозил и свернул на дорогу, ведущую к воротам атомной электростанции Колэвей. В ста ярдах впереди располагался контрольно-пропускной пункт. Он остановил машину и протянул охраннику пропуск. Въезд был перегорожен пятью железобетонными столбами.

— Двигатель заглушите, пожалуйста.

Вивер повернул ключ зажигания. Мотор смолк.

Охранник изучил пропуск, сунул его в нагрудный карман рубашки и протянул Виверу закрепленный на планшете разграфленный лист. Вивер расписался в нужной графе. В кузове его машины ничего не было, но охранник провел полную процедуру по всем правилам — сначала обошел машину кругом, потом осмотрел ее снизу при помощи зеркала на колесиках. Закончив, он вновь подошел к окну водителя.

— Пожалуйста, выйдите из машины.

Вивер вылез и остановился рядом с подножкой. Охранник снова достал пропуск и добрых десять секунд разглядывал карточку и лицо водителя, чтобы удостовериться, что на фотографии в документе изображен этот самый человек.

— Отойдите, пожалуйста, к проходной.

Вивер послушно отошел в сторону, а охранник забрался в кабину, еще две минуты осматривал ее, а потом вылез и вернул Виверу пропуск.

— Перрон номер пять. Вам покажут, где остановиться. Ограничение скорости — десять миль в час.

— Понятно.

Вивер забрался в кабину управления и запустил мотор. Охранник поднес ко рту рацию и что-то сказал. Через мгновение барьер из бетонных столбов ушел под асфальт. Охранник махнул Виверу: проезжай.

Пятый погрузочный перрон находился в сотне ярдов от въезда, у заднего фасада здания. Посередине стоял человек в комбинезоне и защитном шлеме и махал рукой. Вивер развернул машину, задом подал ее к перрону и выключил двигатель.

Бригадир подошел к двери кабины водителя.

— У нас тут есть комната отдыха. Можете подождать там, если хотите. Погрузка займет примерно час.

На самом деле она продолжалась полтора часа. Во время обучения Виверу показывали плакаты, на которых был изображен весь ход погрузки, но в реальности он никогда ее не видел. Он и другие водители называли свой будущий груз «гантелями Кинг-Конга», но представители МЭ зачем-то старательно вбивали в их головы все подробности процесса. Груз, носящий официальное название «контейнер ГА-4 для перевозки отработанного топлива при помощи стандартного тягача», представлял собой впечатляющее детище инженерной мысли. Зачем ему придали форму гантели, Вивер, естественно, не знал, но думал, что это как-то связано с долговечностью. По словам инструкторов, проектировщики, создававшие ГА-4, подвергали его всевозможным испытаниям, в том числе роняли с машины, клали в огонь, испытывали на пробой и погружали глубоко в воду. На тонну ядерных отходов — элементов тепловыделяющих сборок реакторов, с водой под давлением или кипящих водяных реакторов — приходилось четыре тонны изолирующей оболочки ГА-4.

«Черт возьми, — думал Вивер, — наверняка проклятущую штуковину придумали именно такой, чтобы ее нельзя было уволочь, не имея большого автомобиля и подъемного крана или, пожалуй, большегрузного вертолета. И все равно, даже если кто-нибудь и сопрет ее, то окажется в положении тех кретинов, которых иногда показывают по телевидению — цепляют банкомат тросом, куда-нибудь вывозят и, в конце концов, бросают там, потому что не могут открыть».

— Никогда еще не видел эту фиговину вблизи, — сказал Вивер бригадиру грузчиков.

— Словно съемки научно-фантастического фильма, правда?

— Пожалуй, что да.

В полном соответствии с правилами, они залезли в кузов — провели проверку перед выездом. Все крепежные цепи были новыми и прошли заводские испытания на прочность, равно как и натяжные лебедки, каждая из которых имела двойную блокировку. Убедившись, что контейнер никуда не денется, пока не окажется на месте, Вивер и бригадир расписались на форменных бланках. Каждый взял себе по экземпляру.

Вивер помахал на прощание грузчикам и забрался в кабину. Как только заработал мотор, он включил приемник GPS, прикрепленный к «торпеде», вызвал на сенсорном экране меню и увидел маршрут своей поездки, заложенный в аппарат спецами из МЭ. Различных вариантов было довольно много, и ни один водитель не должен был заранее знать, какой именно вариант ему предписан на этот раз. Это служило, как ему объяснили, еще одной мерой предосторожности.

Маршрут был изображен на экране фиолетовой линией, прочерченной по карте Соединенных Штатов. «Неплохо», — подумал Вивер. 1632 мили, почти все время по главным магистралям. Четыре дня.