Живым или Мертвым

Глава 48

Хади мог оказаться в очереди первым, но избежал этого, использовав фальшивый предлог для заминки. Ему совершенно не требовалось изображать притворную усталость — он устал на самом деле. С учетом перелета местной линией из Марселя и задержки вылета в Милане он находился в воздухе уже пятнадцать часов, и продолжительная нехватка кислорода сказывалась на его состоянии. Вот и еще один повод вспомнить об экипаже самолета и его жалкой работенке.

— Здравствуйте, мистер Клейн, — сказал сотрудник у стойки иммиграционного контроля, изобразив на лице подобие улыбки.

— Добрый день, — ответил Хади, в очередной раз напомнив себе о своей нынешней подставной личности. К счастью, во время полета никто не пытался с ним разговаривать, если не считать стюардессы, которая внимательно следила, чтобы его бокал для вина не оставался пустым. И еда — приятный сюрприз — оказалась вполне приличной.

— Цель вашего приезда? — спросил контролер, изучая лицо Хади.

— Деловая. — Это была чистая правда.

— Сколько времени собираетесь здесь пробыть?

— Еще точно не знаю. Вероятно, четыре-пять дней. А это имеет значение?

— Только для вас, сэр. — Контролер пролистал паспорт, пропустил обложку через сканер штриховых кодов и скосил глаза — не загорится ли красная лампочка, — но такое случалось крайне редко, не случилось и сейчас.

— Будете что-нибудь декларировать?

— Ничего такого нет, — ответил Хади.

— Добро пожаловать в Канаду. Выход там, — сказал контролер и указал рукой направление.

— Спасибо. — Хади взял паспорт и направился к множеству дверей, которые вели наружу. Западные страны проявляют самоубийственное гостеприимство к своим врагам — в который раз отметил он. Вероятно, потому, что желают зарабатывать на туристах. Ведь не может быть, чтобы в их безбожных сердцах имелось столько добродушия, верно?

— Поднимаются, — сказал Джон.

Первыми из дверей показались две женщины, а Хади не мог быть женщиной… «Если только собранные данные не оказались напрочь ошибочными», — подумал Кларк. Такое с ним тоже случалось, причем не единожды.

Ладно, кого же мы ищем? Мужчину от тридцати пяти до сорока пяти лет, среднего роста, возможно, немного ниже среднего, если исходить из американских стандартов. Темные глаза, головой не крутит, с виду не напряжен, но все же смотрит по сторонам. Любопытство под контролем. Утомлен после продолжительного путешествия. Полеты обычно выматывают людей. И еще вино, которое он скорее всего пил… Но ведь он, вероятно, поспал во время полета.

Они увидели светло-коричневое верблюжье полупальто длиной до середины бедер. Судя по покрою, итальянское. «Хади, предположительно, базировался в Италии, в Риме, так? Примерно пять футов восемь дюймов, среднего телосложения, даже скорее худощав. Темные глаза. Чертовски темные, почти черные», — подумал Джон. Смотрит прямо перед собой, а не по сторонам, везет тележку, в которой большой и маленький чемоданы. Чемоданы не кажутся тяжелыми, к тому же у большого есть колесики… просто ленится или устал? Волосы такие же черные, как и глаза, неброская стрижка. Чисто выбрит. Без бороды, конечно, бреет специально. За ним вышли еще двое мужчин, по-видимому, канадцев — светлокожих и рыжеволосых. Один из них помахал кому-то, находившемуся справа от Кларка. Ответное приветствие. Вернемся к верблюжьему пальто. Голова неподвижна, но глаза бегают по сторонам. «Отличная подготовка», — одобрительно подумал Джон, как только заметил это. А потом эти глаза остановились. Кларк повернул голову и увидел человека в темном костюме, обычном среди шоферов, но без фуражки, держащего в руке перед грудью белую табличку с крупной надписью фломастером: «КЛЕЙН».

«Есть!» — воскликнул он про себя и повернулся к Чавесу.

— Присоединяйся к братьям, и контролируйте фланги. А я прогуляюсь. Джек, пойдешь со мной.

Они не спеша двинулись по вестибюлю.

— Заметили что-нибудь такое, что я пропустил? — спросил Джек.

— Его фамилия — не Клейн. Готов поставить что угодно.

Не прибавил шагу, отметил Кларк. Дополнительный материал для раздумий. Они шли в сорока ярдах за верблюжьим пальто. Преследуемый, отметили оба, не сказал ни слова встречающему. Или дисциплина, или они знакомы друг с другом?

— Фотоаппарат есть? — спросил Джон.

— Да, цифровой. Могу сфотографировать нашего друга. Правда, я его не проверял.

— Если он сядет в машину, постарайся…

— Да. Марка, модель, номер. Что делаем дальше?

— Не думаю, чтоб он видел нас, точнее, уверен, что он не смотрел в нашу сторону. В противном случае, он или профессионал высшего уровня, или чист, как первый снег. Вот и решай тут.

— Похож на еврея, — сказал Джек.

— В Израиле есть старая шутка. Если человек похож на еврея и торгует бубликами, значит, он араб. Не всегда верно, однако слишком близко к правде, чтобы оставаться только шуткой.

— Если бы не волосы, я легко мог бы представить его в ковбойской шляпе и длинном черном пальто на Сорок седьмой-стрит, в Нью-Йорке, среди торговцев алмазами. Недурственная маскировка. Но он, по всей вероятности, такой же еврей, как и я.

Мимо киосков с газетами и журналами, мимо пивного бара, мимо узкого прохода к металлодетектору — в главный вестибюль. Не вниз по эскалатору, туда, где выдают багаж, но это он, конечно, уже сделал. К главным дверям в стеклянной стене, в прохладную канадскую осень. Мимо стоянки такси для прибывающих, через улицу, на стоянку личных машин. Встречающий поставил свою машину на почасовую стоянку, а не на ту, где оставляют машины на несколько суток. Что ж, теперь окончательно стало ясно, что встреча запланирована. И, конечно же, никто не звонил с самолета по бортовому телефону. Вошли на стоянку — Кларку пришлось замедлить шаг — и повернули направо, к машине.

— Снимай, — коротко бросил Кларк, от души надеясь, что Джек умеет фотографировать незаметно.

Сделал он это безукоризненно, воспользовавшись объективом с переменным фокусным расстоянием, позволяющим трехкратное увеличение. Автомобиль оказался черным «Фордом кроун виктория» из тех, что можно нанять в недорогих прокатных фирмах. «Все, можно сказать, по учебнику», — подумал Кларк. Они с Джеком не спеша шли вперед, сокращая расстояние.

— Вот твой билет из Чикаго-западного, — сказал водитель и, обернувшись, передал конверт севшему на заднее сиденье Хади.

Хади открыл конверт и внимательно изучил билет. Место назначения его немало удивило. Он посмотрел на часы. Времени хватало. Хорошо было и то, что пассажиры первого класса быстрее проходят через иммиграционный контроль.

— Далеко до нужного терминала?

— За несколько минут успеем, — ответил водитель.

— Хорошо. — Он откинулся на спинку сиденья и закурил.

Автомобиль выехал со стоянки. Кларк сразу увидел это, но продолжал идти тем же размеренным шагом. Лишь когда «Форд» удалился ярдов на сто, он вернулся на стоянку такси и подозвал машину.

— Куда? — спросил водитель.

— Скажу через минуту. — Кларк повернулся к Джеку. — Сделал?

— Не сомневайтесь, — заверил его Джек. «Кроун виктория» занял место в очереди перед кассой, принимавшей деньги за парковку. Джек щелкнул еще два кадра, чтобы номер получился гарантированно, хотя он и так уже запомнил его. И, для еще большей верности, записал его в блокнот, который всегда носил в кармане.

— Отлично, — сказал Кларк водителю. — Видите черный «Форд» впереди?

— Да, сэр.

— Поедем за ним.

— Снимаете кино? — беззаботно поинтересовался водитель.

— Точно. И я в главной роли.

— Знаете, мне ведь уже приходилось сниматься. В настоящем кино. Они очень хорошо платят водителям.

Кларк понял намек, вынул бумажник и протянул водителю пару двадцатидолларовых бумажек.

— Этого хватит?

— Хватит, сэр. Могу поклясться, что они едут в третий терминал.

— Вот и посмотрим, — ответил Кларк. Он не сводил глаз с «Кроун виктории», выписывавшего странные петли по территории аэропорта, дороги которого, без сомнения, прокладывал тот же бездушный идиот, который построил терминалы. Кларку довелось повидать множество аэропортов в самых разных странах мира, и он был уверен, что проектировавшие их архитекторы учились в одной и той же школе.

Водитель такси оказался прав. «Кроун виктория» остановился возле тротуара под надписью «Юнайтед эрлайнс». Левая передняя дверь открылась, водитель вышел и распахнул дверь для пассажира.

— Отлично сделано — как вас зовут? — спросил Кларк.

— Тони.

— Спасибо вам, Тони. Отлично сработано.

Кларк и Джек выбрались из машины. Джек держал в руке фотоаппарат так, что он не бросался в глаза посторонним, но был готов к использованию в любой момент.

— Он курит, — заметил Кларк. — И, кстати, стоит так, словно позирует. Нам сейчас все на пользу. Ну-ка, щелкни меня, — сказал Кларк и выпрямился, выпятив грудь. Джек с унылым видом навел на него аппарат. Через три секунды Кларк подошел к нему с таким видом, будто намеревался пошутить, но вместо этого чуть слышно спросил: — Поймал?

— Лучше не бывает. А теперь что?

— А теперь я постараюсь купить билет в Чикаго. А ты иди за ним, сколько можно, и позвони мне, на каком рейсе он улетел.

— Думаете, удастся купить билет перед самым вылетом?

— Что ж, если не удастся, мы все равно ничего не потеряем.

— Это точно, — согласился Джек. — У меня есть ваш номер.

Кларк зашагал в терминал, а Джон остался снаружи, держась ярдах в пятидесяти от их нового друга Хади, который жадно заглатывал табачный дым, прежде чем направиться на посадку. «Между прочим, отлично получился», — решил Джек, просматривая снимок на экране аппарата.

Кларк медленно шел к стойке «Юнайтед», около которой, как он с удовольствием отметил, почти не было очереди.

Хади докурил, бросил окурок на тротуар, еще раз глубоко вдохнул уличный воздух и вошел в здание. Джек шел, держась поодаль и сжимая в руке свой защищенный от прослушивания сотовый телефон. Хади прямиком направился в нужный зал и уставился на информационное табло. Он вел себя точно так же, как любой пассажир, желающий узнать, когда отправляется его рейс. После этого он минут десять бродил по залу, а потом направился к выходу Д-28. Джек тут же набрал номер.

— Кларк, — услышал он в трубке.

— Это Джек. Выход Д-двадцать восемь, рейс один-один-ноль-восемь.

— Понял. Народу много?

— Нет, но к птичке уже подтащили рукав, и отправление по расписанию через двадцать пять минут. Лучше не слишком задерживать.

— Уже иду. — Джон подошел к билетной стойке, подождал, пока какой-то хмырь-бизнесмен возьмет билет и, улыбнувшись, обратился к девушке за стойкой.

— Рейс один-один-ноль-восемь до Чикаго. Если можно, первый класс, но, если нет, сойдет даже эконом, — он протянул девушке золотую «MasterCard».

— Хорошо, сэр, — вежливым нейтральным тоном сказала она. Оказалось, что она отлично знает свое дело, и уже через три минуты принтер выплюнул напечатанный на плотной бумаге билет.

— Спасибо, мэм.

— Направо. — Она указала направление рукой, словно опасалась, что пассажир не знает, где право. Джон не спеша пошел в указанном направлении. Двадцать минут до вылета. Никаких трудностей. Он подошел к металлодетектору, и аппарат, к великому удивлению Джона, запищал. Потом охранник в форме принялся водить «волшебной палочкой» вокруг Кларка и, в конце концов, указал на карман пиджака. Джон сунул туда руку и обнаружил свой значок федерального маршала, который и оказался причиной переполоха. А металлодетектор на самом деле работал.

— О, сэр, все в порядке.

— Я здесь не по работе, — сказал Кларк, скромно улыбнувшись. — Все выяснилось?

— Да, сэр. Благодарю вас.

— Не за что.

В следующий раз нужно будет бросить значок на конвейер — пусть весь мир знает, что он коп. Зато на авторучку в кармане аппараты не сработали. А отреагировали бы они, если бы у него в кармане лежала «волшебная ручка»? Но у него ее не было. К сожалению.

Рейс выполнял «Боинг-737». «В Сиэттле их наклепали невесть сколько, — подумал Кларк, окидывая взглядом неуютный салон. Одна архитектура, одинаковые тесные кресла. — Интересно, кресла делает та же компания, что и самолеты? Что, если здесь замешан какой-то конфликт интересов?»

Хади находился здесь же. Сидел в отделении для некурящих. Видимо, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Если так, то он действительно хорошо подготовлен. Сидит себе спокойно, листает журнал «Ньюсвик». Еще десять минут, и объявят начало полета. Кларку повезло, он летел первым классом в кресле 4С. Возле прохода, что было очень удобно. Он вспомнил о недавнем полете таким же коммерческим рейсом, но тогда у него был с собой пистолет, о чем не знал экипаж самолета «Бритиш эйрвейз», а знали бы — перепугались бы так же, как если бы он притащил с собой полный чемодан динамита. Ну, стюардессы, как правило, очаровательные девушки, и пугать их без крайней необходимости не следует. Они стараются изо всех сил за свою более чем скромную заплату. Хади поднялся на борт раньше Кларка — их разделяли три человека — и сидел в кресле 1А возле первого иллюминатора по левой стороне, футах в пятнадцати впереди и левее Кларка. Три шага, и он мог бы сломать шею этого парня, как сухую ветку. Вообще-то он не делал этого со времен Вьетнама, где шеи у мужчин, как правило, были тощими и хрупкими. Но это было очень давно и даже тогда получалось у него не слишком ловко. Дела давно минувших дней… Важно то, что до головы впереди — пятнадцать футов. Чем старше становишься, тем больше внимания нужно обращать на такие вот подробности.

Последовал обычный инструктаж по безопасности полета. Пристяжные ремни точно такие же, как в вашем автомобиле (балбесы), если вы не в состоянии застегнуть их сами, мамочка, так и быть, подойдет и защелкнет пряжку. Нет, выпивки не будет! Туалеты в носу и корме, двери отмечены картинками (специально для тех, у кого не хватает мозгов, чтобы прочесть надпись). Кампания по упрощению всего на свете началась и в Канаде. «Вот жалость-то», — подумал Джон. Вряд ли рейсами «Юнайтед» летают только граждане США.

Полет прошел нормально, без каких-либо событий. Всего через час самолет коснулся бетона в аэропорту О’Хара, названного в честь морского летчика, героя Второй мировой войны, награжденного Медалью за храбрость и вскоре после этого сбитого, как предполагали, своими же союзниками, чей огонь убивает так же верно, как и вражеский. Кларк задумался было, каким образом пилот находит нужный посадочный рукав, но тут же сообразил, что он, несомненно, летел по этому маршруту не впервые, а вероятнее, уже добрую сотню раз. А теперь начинается самое трудное — понял Джон. Куда Хади отправится дальше, и удастся ли ему найти место в самолете на тот же рейс? Какая жалость, что он не может напрямую спросить урода об этом. Ему придется пройти иммиграционный контроль, потому что Америка относится к тем, кто прилетает в страну, как нельзя более серьезно. Настолько серьезно, что плохим парням, по всей вероятности, нужно было подумать добрую минуту, прежде чем решиться все же полезть сюда. Возможно, это останавливало совсем уж глупцов. Но, с другой стороны, глупцы не представляли особой опасности.

Впрочем, все это совершенно не входило в его компетенцию, а те, кто принимает соответствующие решения, редко советуются с рабочими пчелами, обитающими там, где ставкой служит собственная задница. Кларк впервые осознал это во Вьетнаме. Тогда он еще носил фамилию Келли. Неужели эти порядки никогда не меняются? Мысль была страшненькой, но страшные вещи существовали как само собой разумеющееся, а он подрядился заниматься ими тридцать с лишним лет назад. Вся процедура оказалась более чем поверхностной. Удивительно — на его паспорт даже не поставили печати. Снова порядок изменился? Или контролер просто боится испачкать руки в штемпельных чернилах?

— Ну, что происходит? — спросил Грейнджер, позвонивший по защищенной связи.

— Кларк вылетел одним рейсом с нашим другом, — сообщил Джек. — Мы сделали пару его портретов. Если повезет, Джон проводит его до места назначения.

«Маловероятно», — подумал руководитель оперативного отдела, сидевший у себя в кабинете. Мало народу, мало ресурсов. Что ж, частная корпорация не в состоянии справиться со всем на свете, вот и приходится делать подачи чуть слабее, чем мы могли бы.

— Ладно, держите меня в курсе. Когда вы рассчитываете вернуться?

— Купили билеты на рейс до аэропорта Рейгана, вылет через тридцать минут. Будем на месте в полшестого-шесть.

«Что означает полностью потерянный день, если, конечно, не считать за успех несколько фотографий», — подумал Джек. Но, черт возьми, это же гораздо больше, чем у нас имелось еще вчера.