Жизнеописание оболтуса

Продажные выборы

Докризисные нулевые. Президент канала Яков Моисеевич решил выдвинуть свою кандидатуру в городские депутаты. Соответственно, он превратил собственный канал в предвыборный штаб. Редакцию завалили буклетами и футболками с его пафосными изображениями. Нас, журналистов, заставили освещать предвыборную кампанию нашего же начальника. Хотим мы этого или нет –спросить забыли. Координатором штаба назначили Беллу, она ежедневно нам звонила и гнала на очередное предвыборное событие. Звонок мог застать в столовой, в постели, в клубе, в автобусе, на даме…

Дзинь!

— Федя, бегом! Яков Моисеевич едет на завод коньячных вин! Будет встречаться с коллективом. И не дай Боже опять заявишься к технологу с пластиковой бутылкой и начнешь выпрашивать для всей редакции продукцию, типа, на дегустацию.

Тидидинь!

— Клара, быстрее! Яков Моисеевич встречается с футбольной командой. Давай, может быть, мужика себе наконец найдешь с нормальными мячиками.

Дрыньк!

— Веня, давай, шуруй на стройку! Там Яков Моисеевич будет перед гастарбайтерами выступать. Какие новые туфли? Ну, а на хрена ты такие дорогие купил? Короче, не ной давай. Поезжай, посмотри, где скоро сам будешь работать, если не перестанешь выделываться.

Тилилинь!

— Витя, где тебя носит? Быстрей чеши в редакцию! Яков Моисеевич будет встречаться со стриптизершами. Ой, это не то. Это приватная встреча, нас туда не пустят. Что «пожалуйста»? Не пустят, говорю. Давай на площадь, он там будет со школьниками встречаться.

Чешу в редакцию, а дальше уже с оператором вдвоем чешем на площадь. Ставим камеру. Блин, мы уже в «наднадцатый» раз снимаем очередную встречу уважаемого кандидата в депутаты с благодарным населением. В нулевые докризисные годы жизнь постепенно улучшалась, поэтому собрания проходили в основном благожелательно.

Приезжает Яков Моисеевич. Здоровается с людьми и начинает разговор, параллельно что-то высматривая в толпе. Мы уже знаем, что будет дальше — первая рекомендация из книги «Предвыборная гонка для чайников». Каждый раз на встрече он находит какую-нибудь мамашу с малышом и просит у нее подержать «диточку» на руках. В этот момент он тихонько шипит оператору, чтобы тот обязательно его запечатлел. Говорит, что такая картинка больше всего нравится избирателям. Мы, конечно же, потихоньку над ним ржем и даже прозвали его «двухголовым Горынычем» за то, что в каждом сюжете он дает интервью, держа на руках ребенка.

— Дальше у него встреча с ветеранами и пенсионерами. Интересно, он их тоже будет на руках носить? — ехидничает оператор.

— Думаю, он был бы не против поднапрячься ради рейтингов. У нас все депутаты такие. До выборов готовы весь народ на руках носить, а потом почему-то сразу роняют. Вряд ли наш кандидат чем-то принципиально отличается.

На предвыборную гонку Яков Моисеевич позвал упитанного столичного политтехнолога. Ежедневно перед съемками мы посещаем кабинет «светилы» и слушаем рекомендации. Столичный гость, почему-то босиком, возлежит на кожаном диване и буквально тыкает в тебя толстыми пальцами на ногах.

— Порядочного мастера по педикюру в вашем захудалом городе нет, — говорит светило. Поэтому «персты» «элекшнфюрера» предстают передо мной в естественной первозданной красоте.

— Какие на завтра указания, — уныло спрашиваю я.

— Кароче, завтра Яша встречается с тружениками завода. Там директор Буков. Ха-ха. Буков, Буков — За@буков. Возьми у него интервью. Пусть расскажет, какой Яша хороший, как много он сделал для города.

— А что он сделал для города?

— Да хрен его знает. Ну, вот канал организовал, таким как вы, утыркам, работу дал, за свободу слова борется, правдивые новости показывает, сериалы для старушек гоняет. Короче, придумайте там что-нибудь. Неужели я вас должен всему учить?

Да, тяжелый денек. После утомительных и маловразумительных съемок пишу тексты, монтирую сюжеты. Еле стою на ногах. Выходит Белла и напоминает мне, что я, оказывается, сегодня дежурный. Ах, ты ж ёклмн! Дожидаюсь вечера и отъезда начальства, спускаюсь в бар, выпиваю кружку пива и возвращаюсь в редакцию. А жизнь-то налаживается! Ну, да ладно, надо немного отдохнуть на диванчике, а, может быть, даже поспать. Сгреб упаковку предвыборных бейсболок под голову, а укрылся двумя футболками с изображением Якова Моисеевича. Засыпаю.

— Настоящий самурай всегда спит под знаменами своего господина, — слышу, как кто-то надо мной смеется.

Это мой друг Володька пришел на ночной эфир.

— Ах, это ты, презренный ронин! Не мешай мне, я охраняю партийную кассу от подлых врагов императора. Лучше дай мне парабеллум. А господину скажи, что я отстреливался от врагов до последнего рубля.

— Может, патрона? — смеется Володька.

— Нет.

— Уважаю вас за политическую принципиальность и твердость взглядов! Такие люди как никогда нужны нашей стране. Ваше политическое кредо?

— Две работы — это таки две зарплаты!

— А что вы скажете вражескому разведчику?

— Родину задешево не продаю!

— Похвально. Слова не мальчика, но мужа! Горжусь вами, какого все-таки мы орла воспитали! Скупая мужская слеза катится из моего сурового глаза. Ладно, пошли покурим.

Разговор продолжаем в пути.

— Ну и как рейтинги у вашего кандидата? Конкуренты трепещут? Что говорят западные разведки?

— Этот кандидат такой же ваш, как и наш. Радиостанция, на которой вы имеете честь трудиться, также принадлежит нашему «Горынычу».

— Да, так и есть. Честно говоря, неприятно участвовать в этом балагане, — говорит Володька.

— Согласен. На прошлой неделе они, знаешь, что придумали? Отрядили меня к конкурирующему кандидату Федорову интервью брать. У него проблемы в семье: жена ушла и дочку забрала. Так вот, надо было в процессе интервью неожиданно спросить: «Вы в семье порядок навести не можете, что же тогда в депутаты лезете?»

— Ну и мерзость…

— Не говори…

— И ты спросил?

— Нет, конечно, противно мне стало. Я назначил встречу, приехал к нему и честно все объяснил. Посоветовал вообще отказаться от интервью. Он так и сделал. Потом я вернулся на канал и сказал, что меня не пустили даже в кабинет кандидата.

— Ну и правильно. Зачем тебе в этом дерьме копаться?

— Да о чем и речь. Конкурент, конечно, тоже «не фонтан». Помнишь, как этот Федоров со своими прихлебателями советское наследство дерибанил? Заводы, магазины… Их в тюрьму всех надо, а они на выборах — уважаемые люди.

— Наш кандидат тоже хорош, — говорит Вовка. — Благодаря знакомствам заполучил канал. Да, мне бухгалтерша на корпоративе брякнула, что наша скромная контора приносит почти десять миллионов баксов прибыли для нашего Моисеича. Прикинь!

— Ну да, пашет нас здесь человек сто. Вот и заработали денег хорошему человеку. А дорвется он до власти — будет еще больше зарабатывать. Страна возможностей! Слушай, а, может быть, мы просто ему завидуем? У нас своего канала нет, а у него есть.

— Хм, возможно. Говорят, надо мыслить позитивно, тогда и у нас собственный канал появится, — смеется Вовка.

— Точно, а давайте поговорим о наших перспективах. Слушайте, Владимир, а давайте, когда мы придем к власти, я назначу вас министром по массовым расстрелам? Вы — человек злопамятный и не очень добрый. Эта должность определенно для вас.

— А можно министром финансов? У меня просто долгов много.

— Простите, не могу. Сам очень хочу. Я ведь тоже из небогатой семьи. А очень хотелось бы быть из богатой, — развожу руками.

— Хорошо, тогда как насчет поста главы Центробанка? Я устрою девальвацию, и все мои долги обесценятся.

— Ну, не знаю. Хотел бы туда поставить кого-то из родственников. Но заказы на девальвацию мы уже принимаем. А вам, чтобы быстрее избавиться от долгов, предлагаю пост генерального прокурора. Посадите всех кредиторов — и дело в шляпе.

— Толково, я подумаю.

Надо сказать, что выборы Яков Моисеевич проиграл. Оказалось, что младенцы на руках не гарантируют победу на выборах. А вот завязки Федорова среди руководства бюджетников — совсем даже наоборот. И проголосуют, и посчитают, как надо.

В любом случае, жизнь в городе никак не изменилась.