Жнец и его тень

Глава 24. ⟰ Нажитое непосильным трудом

Хлопнула входная дверь, Кощей флегматично осмотрел пустые тарелки:

— Добавки хочешь?

— Как-то не до добавки, — отозвалась Варвара, допивая воду, — слишком насыщенный вечер получился.

Кощей пожал плечами, помолчал недолго, потом неожиданно спросил:

— Нравится он тебе?

— А... что? — Варвара чуть растерялась от столь внезапно изменившейся темы разговора. И, пожалуй, впервые задумалась, что до сих пор ей не с кем было просто откровенно поговорить о том, что с ней происходит. Мама уехала, отец вообще приставил тайную охрану, а Танюха и сама не могла похвастаться опытом в сердечных делах.

— Нравится, — призналась она, придя к такому выводу. — Как будто бы с того самого первого раза. Я просто посмотрела на него и подумала: «как было бы здорово с ним подружиться». Тогда я тут же отогнала эту мысль... а потом оно вон как получилось. Но это так странно! Я привыкла во всём искать причины и логику, и когда одноклассницы впервые стали встречаться с мальчиками, я начала читать статьи про идеальные отношения, и во всех было что-то про общие увлечения, отсутствие тайн и секретов и тому подобное. А я до сих пор не уверена, что знаю его настоящее имя... но хочу быть рядом всё равно. Так вообще бывает?

Высказала всё, как на духу, и только потом прикинула, как, наверное, наивно звучат её рассуждения для чародея, разменявшего не один век. Но Кощей выслушал со всей серьёзностью, а потом ответил без тени иронии:

— На этом свете чего только ни бывает, нарочно не придумаешь. Кто-то зовёт это любовью с первого взгляда, кто-то опытом, который нужно прожить, кто-то — судьбой. Тебе решать, чем оно для тебя обернётся.

— А вы... — Варвара воровато огляделась, проверяя, что никто точно не подслушивает, — знаете про него больше, чем рассказали мне в прошлый раз? Если что, это не попытки поставить под угрозу вашу жилплощадь, простого «да» будет достаточно...

— Я много знаю, чего не говорю, — улыбнулся Кощей. — Да и есть такие вещи, что двое сами должны решить, посторонний — не вмешивайся. Об одном только предостерегу: в мире, где он живёт, одиноко и холодно. Есть там соратники, но нет друзей. И величайшее умение — ничего не чувствовать.

— Я уже догадалась... — после того случая с колесом обозрения Варвара не раз и не два припомнила все легенды про госбезопасность — этой версии, за неимением других, она пока решила придерживаться — но сейчас, услышав жестокие слова от Кощея, ощутила их смысл как-то по-особенному остро, — ... и даже не хочу представлять, каково это. Наверное, после такого тяжело научиться радоваться жизни заново... А ведь ему всего тридцать лет!

— Всего... тридцать... да... — со странной неуверенностью подтвердил чародей.

Они немного посидели в молчании, погруженный каждый в свои мысли.

Потом ожил телефон. Звонила Таня.

— Варь, ты в выходные на Ночь Музеев пойдёшь? — с воодушевлением выпалила подруга, даже забыв поздороваться.

— Не собиралась вроде...

— Да ты что! Сходи обязательно! Там в краеведческий твоего Велеслава привезли! Прямо с раскопок!

— Он не мой! — машинально начала отнекиваться Варвара. В голове почему-то навязчиво крутилось, что идти смотреть на кости своего бывшего — это отличный сюжет для мистического криминального триллера.

— А чей же! — рассмеялась Таня. — Ты доклад про курган ещё собираешься писать, или уже нет?

Ну конечно, доклад! Варвара сама рассмеялась, поняв, что слишком увлеклась романтическими переживаниями.

— Собираюсь, собираюсь! Спасибо, что сказала, Тань!

— Так и знала, что ты ещё не в курсе! На здоровье!

Попрощавшись, Варвара положила трубку и очень внимательно присмотрелась к Кощею.

— Ты чего на меня так глядишь, аж боязно? — напрягся чародей.

— Дядя Кощей, — издалека начала Варвара, — а вам не скучно безвылазно дома сидеть?

— Что это безвылазно? Я в лавки хожу за едой. Уже выучил, где мясо вкусное, а где молочко лучше брать...

— Но ведь мир не ограничивается лавками! Нужно иногда выходить в люди, посещать праздничные мероприятия... или музей, выставку древностей посмотреть! Прямо завтра! Как вам идея?

— Вот ведь лиса, так и заболтает речами сладкими, — умилился Кощей. — Так и сказывай, что утварь старинную показать мне хочешь, чтобы я суждение составил.

— Так я же именно так и говорю! — ничуть не смутилась Варвара. — И мне польза, и вам развлечение. И соседа вашего с собой возьмём, ему тоже от работы отдохнуть не помешает.

Он крепко задумался, почёсывая кончик носа.

— А чего бы и нет-то? — наконец решил Кощей. — Не только ж по картинкам самодвижущимся ваш век изучать.

— Я так и знала, что вы согласитесь! — возрадовалась Варвара. — Зайду за вами в пять, нормально?

— Добро.

Получив таким образом желаемое, Варвара начала медленно собираться домой. Но как-то незаметно посидела ещё немного. И ещё немного. Ведь, признаться честно, ей очень хотелось пригласить второго соучастника лично! Но время неумолимо ползло в сторону ночи, и ей всё-таки пришлось уехать: лишнего внимания отца в свете последних дней следовало по-возможности избегать.

Жнец появился спустя около получаса после ухода Варвары. Кощей инстинктивно напрягся, подсознательно ожидая второго раунда, однако он лишь окинул взглядом холл и спросил:

— Уже ушла?

— Ушла.

— Жаль. — Со стороны, надо полагать, было трудно, практически невозможно отличить это «жаль» от равнодушного сочувствия, которое полагалось клиентам. Но Кощей как-то разглядел.

— Ты не жалей, а с работы своей завтра пораньше отпросись. В этот, как его, музей все вместе пойдём.

— В музей? Зачем?

— Вот завтра сам у Варвары-красы и спросишь. Щи заморские будешь?

— Буду.

Суп, как и все Кощеевы блюда, был выше всяких похвал, но сегодня жнецу не удавалось как следует насладиться ужином. Он задумчиво помешивал ложкой бульон, пытаясь для самого себя описать происходящие в последние дни. Триста лет служба была даже не целью, самим его существованием. Короткие вечера с Варварой поначалу казались ему волшебным сном, который растает лёгкой дымкой по утру. Но сейчас жнец ловил себя на мысли, что начинает относиться к своему долгу как к обычной работе, вне которой и происходит настоящая жизнь.

— Кощей?

— Мм?

— Скажи, я становлюсь похожим на человека?

Волхв мягко улыбнулся:

— Всегда был, жнец. Просто запамятовал на пару веков.

Добавил чуть погодя:

— И если ты сейчас скажешь что-нибудь наподобие: «нужно с этим завязывать, пока не стало слишком поздно», — я тебя уважать перестану, так и знай.

— Не скажу, — жнец покачал головой. — Просто не смогу.

Утром жнец отправился в контору ни свет ни заря, чтобы раннее исчезновение вызвало поменьше вопросов, но на столике посреди приёмной уже стояла огромная корзина с запечатанными амфорами нектара и фруктами из небесных садов. Секретарь, всячески стараясь скрыть любопытство, протянула ему запечатанный конверт с пометкой «строго конфиденциально».

Внутри было письмо.

Дорогой главный жнец четвёртого отдела.

У нас на Небесах считают, что ты профессионал, до всех своих немёртвых костей преданный духу и букве должностной инструкции, но я-то знаю, что ты вредная заноза в заднице! Когда я отправлял свою маленькую просьбу в восточно-европейское управление смерти, я просил озадачить этим любой отдел, кроме четвёртого. К сожалению, мой делопроизводитель что-то напутал, и вот теперь я читаю твою жалобу.

На самом деле, сочинять ответы на твои претензии, особенно последний век, доставляло мне истинное удовольствие. Вспомнить хотя бы ту эпопею в сорока томах в 1934... Но сейчас мне просто нечего тебе возразить — косяк моего отдела. Так что можешь собой гордиться, переиграл и уничтожил в один раунд. Посылаю тебе отличное местное винишко — угости там коллег. На премию от небесной канцелярии тоже можешь рассчитывать

Пс. Не показывай им это письмо.

— Что там, шеф, что там? — подоспевший стажёр просто изнывал от нетерпения.

— Габриэль обещал нам премию за качественное решение ситуации с доставкой.

— И всё? — стажёр попытался заглянуть в текст, но по воле жнеца письмо мгновенно покрылось кристалликами льда и осыпалось на пол крохотными снежинками.

— Блин, — разочарованно протянул стажёр, — я же по вашему довольному лицу вижу, что не всё!

— Научишься писать жалобы, как я — и тебе такое пришлют, вот тогда и узнаешь, — подбодрил его жнец.

— А до того, как научусь?

— А до этого будешь в лучшем случае получать отписки, в худшем — взыскание за дискредитацию работников небесной канцелярии. Габриэль работает в нашей системе дольше чем ты, я и все наши коллеги вместе взятые.

— Понятно, — стажёр понурил голову, мысленно расставаясь с идеей стать квалифицированным бюрократом.

Жнец спрятал во внутренний карман пальто одну из бутылок, после чего щедрым жестом указал на гастрономическое разнообразие:

— Разбирайте, коллеги, отдел качества угощает!

К вечеру так хорошо начавшийся рабочий день он испортил себе сам. Сгубила жнеца любовь к красивым цифрам. Двадцать четыре заявки — приемлемый результат уровня старшего специалиста, а учитывая меньшее количество часов даже хороший, но внутренний трудоголик настоял на округлении до двадцати пяти...

— Как я могу быть уверен, что вы именно проводник по посмертию? — скептически сморщив нос, допытывалась душа. — У вас удостоверение есть?

— Я вам уже показывал.

Взгляд сведённых к переносице глаз остановился на серпе:

— И что? Ну режик, ну светится. Этак любая недружественная сущь может сказать, что это сертифицированный инструмент смерти! Как я это проверю?

Жнец украдкой посмотрел на часы: до назначенной встречи оставалось не более пятнадцати минут. Душа же перед ним, согласно его авторской классификации, несомненно, относилась к типажу «дотошный недоверчивый». С текущим навыком красноречия уговоры займут десять минут минимум — плюс время доставки. Выбор был опоздать или испортить себе статистику душ, согласившихся пойти на ту сторону по доброй воле — этакое личное, незадокументированное мерило собственного профессионализма. Но сегодня жнец пожертвовал ей без колебаний.

— Никак. Просто душа обязана повиноваться своему жнецу.

Призрачные глаза остекленели, и весь путь до Калинова моста душа не издавала ни звука. Но стоило ослабить чары у самого перепутья, тут же запаниковала:

— Где мы?! Куда вы меня тащите?!

— На Небеса. Вам повезло.

Жнец кивнул сидящему на камне ангелу и, передав клиента в его распоряжение, с чувством выполненного долга отправился домой.

Первое, что он увидел в холле — как Кощей неторопливо завязывает галстук прихотливым многослойным узлом. Признаться, после архаичной робы или спортивной одежды, неизменно дополненных кое-как заколотыми волосами, странно было наблюдать его в классическом костюме и с безукоризненной причёской.

— И ты столбом не стой, — поторопил волхв, заметив интерес жнеца. — А то не ровен час, Варвара-краса перепутает, с кем у неё свидание.

Что ж, полагаться на вкус Кощея стало уже чем-то вроде привычки, поэтому жнец даже не стал особо присматриваться, как его решили нарядить в этот раз — кажется, там было что-то похожее на элегантное пальто в мелкую клетку, — только предварительно припрятал в шкафу честно завоёванную трофейную бутылку.

Варвара пришла на пять минут раньше обещанного. От неё буквально веяло воодушевлением, которое невозможно уложить в строгие рамки плана — хочется приступить немедленно. Жнец подумал, что, по крайней мере теперь, способен понять такое чувство.

— Там выставку временную открыли — с раскопок. Всё только что из кургана — свеженькое! — поделилась девушка предметом своего интереса. — Пойдемте скорее!

В нетерпении она обхватила его ладонь сразу двумя руками и чуть потянула за собой. В тот момент действие, ещё пару месяцев назад бывшее грубейшим вторжением в личное пространство, в её исполнении окончательно превратилось для жнеца в добрую традицию.

Музей встретил их поистине грандиозной лестницей, что уходила куда-то вверх, к историческим залам и ценнейшим экспозициям. А вот гардероб, с трудом вписанный в планировку девятнадцатого века, оказался довольно маленьким, со всего одной пожилой гардеробщицей. Ночь Музеев собрала больше посетителей, чем это бывает в обычные дни, поэтому пришлось подождать в очереди, пристроившись за организованной группой подростков.

— Санёк, ты как, взял золотой ранг? — по-детски громко, не стесняясь, спросил один из ребят.

— Не, — удручённо отозвался его приятель. — На последней катке опять на Кощея нарвался.

Кощей с интересом прислушался, не скрывая горделивой ухмылки, появившейся на его лице при этих словах.

— Уууу, сочувствую.

— Кто вообще такой этот Кощей? — начал распаляться Санёк, получив благодарного слушателя, — аккаунту двух недель нет, а на нём ни одного поражения в рейтинговых играх, прикинь? Ни одного!

— Может кто из топов твина завёл?

— Да не... топы на донатной технике выезжают, а у этого самолёт отстой нубовский!

Варвара искоса глянула на Кощея, уже догадываясь, что сейчас будет.

— Хороший самолёт! — действительно возмутился волхв. — Просто руки у меня растут из плеч, а не из другого места!

Очередь затихла, мальчишки даже из первых рядов начали оглядываться.

— Ты че... ты и есть Кощей? — первым догадался Санёк, осмотрев его с ног до головы, — блин... фига ты старпёр!

— Я молод душой!

— Реально Кощей здесь? — тем временем подключились остальные. — Ух ты! А как вы это делаете? А расскажите!

Вопросы посыпались со всех сторон.

— В этом деле одного оружия мало. Тут тактика нужна, стратегия... — польщённый Кощей, в общем-то, и не против был поделиться опытом, но на беду к группе подошла усталая женщина в больших очках и строго их одёрнула:

— Ребята, это неприлично приставать к людям! Давайте быстрее, экскурсовод уже ждёт!

Недовольно ворча, подростки повиновались. Вскоре женщина увела их вглубь музея.

— Все сейчас направо пойдут, а мы налево, — напутствовала Варвара, пока они все вместе поднимались по лестнице. — Временную выставку в ближайшем зале сделали, ну, как всегда, чтобы те, кто пришёл посмотреть только на неё, не вытаптывали зазря паркет в других помещениях. Вот и нам туда надо.

«Там» их ждала средних размеров комната, заставленная витринами с предметами старины. В самом же центре в стеклянном ящике, как в гробу, лежал скелет. Многочисленные перстни украшали руки, крепко сжатые в кулаки — никак не снять, не сломав палец.

Варваре сразу бросилась в глаза изогнутая сабля рядом с украшенными самоцветами ножнами недалеко от входа. За века металл изрядно проржавел, но даже так клинок казался опасным... и голодным.

— Неожиданная форма для этого культурного региона, — протянула Варвара с видом знатока. — Дядя Кощей, много людей ходило с такими?

Тот покачал головой:

— Ордынская, кочевниками степными выкованная. Диковинно, что воина славянского с оным похоронили.

— Может, это его боевой трофей?

— Бывало такое. За доблесть считалось у ордынского вельможи верное оружие отобрать.

— Значит, где-то здесь должен быть его собственный меч... ну-ка посмотрим...

Вглядываясь в экспонаты, Варвара медленно прошлась вдоль витрин. Жнец же остался рядом с саблей. И чем дольше он на неё смотрел, тем больше у него начинала болеть голова. Неслыханная нелепость для бессмертного! Но эта даже теоретически невозможная боль действительно была, она путала мысли, лишала контроля над собственным телом...

В поисках опоры, жнец инстинктивно ухватился за край витрины.

— Молодой человек, пожалуйста, не трогайте экспонаты! — тут же раздался пронзительный голос смотрительницы музея, который и вывел его из загадочного состояния, боль отступила.

— Да... прошу прощения.

Он оглянулся на Варвару, надеясь, что девушка не заметит его секундной слабости...

Заметила. Тут же подбежала, тревожно приложила ладонь ко лбу:

— Ты в порядке?

— Да, в полном.

Но как же, чёрт возьми, приятно чувствовать её заботу и беспокойство!

— Блин, я ведь даже не подумала... — Варвара вдруг покаянно опустила голову, — ты и так постоянно видишь трупы, а я ещё в выходной тебя потащила на засохшего покойника смотреть...

— Ничего страшного, — улыбнулся жнец. — Трупом больше, трупом меньше... Главное, что тебе интересно.

Запоздало вспомнил, как её в прошлый раз шокировало столь хладнокровное отношение к смерти... но сейчас Варвара лишь хихикнула в кулачок:

— Ещё пять минуточек, и пойдём смотреть что-нибудь более милое! Говорят, у бывшей хозяйки особняка была большая коллекция глиняных котиков!

— Слушайте, а я его знаю, — вклинился в разговор голос Кощея, который за это время переместился к стеклянному гробу и внимательно всмотрелся в кости черепа. Он дождался, пока спутники подойдут поближе и продолжил: — это ж Велеслав, из городской стражи который. Жил у меня пару месяцев, от одержимости я его лечил...

— От... одержимости? — недоверчиво переспросила Варвара.

— Ну да, чёрт его донимал, ехидный стервец. Насилу вывелся.

— И что потом?

— А потом он мне доброго здравия пожелал да и уехал, куда — не ведаю. Вот уж не думал, что в Старохронске всплывёт.

— Ты как это по костям определил? — спросил жнец, внутренне борясь со странным раздражением, которое появилось, едва прозвучало имя «Велеслав». Это что... ревность?

— Я Маре служу, — напомнил волхв, — кости-то они память хранят получше даже, чем душа. Нужно только смотреть умеючи.

Варвара посмотрела на одного, второго, потом резюмировала:

— Так, дядя Кощей, вы просто обязаны мне рассказать всё, что знаете, за рюмочкой чая! Такой доклад наш универ ещё не видел! А пока пойдёмте смотреть котиков, тут и правда немного мрачновато.

Они прошли через тщательно восстановленную столовую, бальный зал — Варвара рассказала, что здесь до сих пор иногда собираются потанцевать реконструкторы в исторических костюмах — ещё несколько выставок археологических сокровищ. Жнец даже вспомнил, что не так давно — всего-то полтора века назад — люди не ходили смотреть интерьеры в стиле позднего барокко, как на диковинку, они в них жили — и умирали.

Тогда их контора ещё называлась «восточно-европейский загробный приказ», а вместо чёрной кожи сотрудники носили плащи-крылатки...

Кощей, до этого с умеренным интересом разглядывающий экспонаты, вдруг остановился, как вкопанный, — Варвара, шедшая следом, едва избежала столкновения, — и уставился на большой шкаф с расписными тарелочками, золотыми монетами и прочими предметами старинной роскоши. Табличка неподалёку гласила:

Клад Каменской, 1973 год.

— Кощей, ты чего? — жнец даже помахал ладонью у него перед носом, но волхв даже не моргнул.

— Это ж мой клад... — уныло простонал он. — Увели, супостаты...

Всю обратную дорогу Варвара пыталась отвлечь его разговорами, но Кощей был безутешен. Оказавшись в доме, он достал из шкафа бутылку с остатками коньяка, допил прямо из горлышка, после чего трагично распластался на столе.

— Всё пропало, всё нажитое непосильным трудом...

— До сих пор ты был уверен, что клад где-то тут, — попытался вразумить его жнец, — и не сильно пытался его найти, тебя всё устраивало. Ну вот, теперь ты знаешь, где он. Что не так?

— Так тогда я думал, что руку протяни — опять моё будет. А чтобы вот так, на потеху челяди выставили...

— Дядя Кощей, ну не убивайтесь вы так, — зашла с другой стороны Варвара, — это всего лишь вещи.

— Вещи-то вещи, но я их два века собирал...

— Ну так ещё что-нибудь соберите! Сейчас куда больше интересных штук есть, что новых, что старинных. Лучше прежнего клад получится!

Горестные вздохи прекратились, голова заинтересованно приподнялась над столешницей.

— Если хочешь, можешь занять своим барахлом весь третий этаж, — великодушно разрешил жнец.

— В самом деле, чего это я? — окончательно приободрился Кощей. — Такой богатый на чудеса век, а я по облезлым черепкам страдаю. Посокрушался — и будет. Так о чём мы беседовали, покуда я тот шкаф злосчастный не увидал?

— Вы про Велеслава обещали рассказать! — напомнила Варвара. — И чай!

— Расскажу, коли обещал, — волхв наполнил и включил чайник и, пока он грелся, начал своё повествование: — пожалуй, с одной памятной ночи прялка судьбы закрутилась. Тонкий месяц совсем не освещал полуночный лес — темень стояла, хоть глаз выколи. Комар, кровопийца окаянный, будто нарочно зудел над правым ухом, не переставая...