Жнец и его тень

Глава 32. ⟰ У смерти сегодня выходной

Забравшись с ногами в кресло в библиотеке, Варвара читала книги про Старохронск, иногда делая заметки в блокноте. Задача оказалась довольно нелёгкой, поскольку город пришёл в упадок до того, как начался расцвет летописного мастерства, и сведений было немного. Можно было бы плюнуть и написать доклад про что-нибудь более нашумевшее, но, во-первых, хоть она и была уверена, что без запинки ответит любой билет, «отлично» за экзамен автоматом всё-таки хотелось. А получить его было можно только отметившись с чем-нибудь редким. Кощеев гроб сам по себе уже давал неплохие шансы, конечно, но, во-вторых, Варваре самой было интересно, как можно впихнуть в выступление сведения очевидца, чтобы никто не заметил недостаточной опоры на письменные источники.

Она так увлеклась, что не услышала, как в замке повернулся ключ и вошёл отец. Даже вздрогнула, когда услышала от дверей библиотеки:

— Варь, ты не знаешь, что это?

В руках папа держал запечатанный белый конверт, на котором кто-то чёрной ручкой схематично нарисовал череп. Ни адреса, ни получателя.

— Ой, это наверное мне! — обрадовалась Варвара, вовремя подхватывая блокнот, который, воспользовавшись переключением внимания, попытался коварно сползти с колен на пол.

— И что это? Чёрная метка? — папа постарался, чтобы прозвучало, как шутка, но нотки обеспокоенности в голосе никуда не делись.

— Да нет же! — Варвара осторожно вскрыла конверт канцелярским ножом и вытащила оттуда четыре листа, заполненных печатным текстом. На душе сделалось так радостно: действительно ведь написал, не забыл! — Это моя жалоба на ларёк. Ну та, про которую вы с дядей Лёшей сказали, что плюнь и забудь.

— И кто же решился ввязаться в это безнадёжное дело? — усмехнулся отец.

— Кто-то, кто любит меня и писать жалобы, — мечтательно отозвалась Варвара и вчиталась повнимательнее.

Директору ООО... от Третьяковой Варвары Петровны... Досудебная претензия... продаже товара ненадлежащего качества... октября сего года... согласно закону о защите прав потребителей, пункты...

Чем дальше она читала, тем глубже в дебри правовых актов погружал её строгий тон канцелярита. Заканчивалось всё требованием компенсации материального и морального вреда и обещанием обратиться в суд при невозможности достичь договоренности. На её неискушенный взгляд выглядело убедительно, но Варвара не стала полагаться на свои суждения и протянула бумаги отцу:

— Что скажешь, пап?

Он взял их с выражением крайнего скепсиса, которое постепенно сменилось безмерным удивлением.

— Ты ведь не против, если я перешлю это дяде Лёше?

— Конечно, — Варвара покладисто кивнула. Дядя Лёша, он же Алексей Иммануилович, был их семейным адвокатом уже долгие годы, и узнать мнение профессионала было очень даже интересно.

Отец ушёл в свой кабинет, а Варвара, для верности немного подождав, снова занялась докладом. Папа вернулся через полтора часа и пристроил жалобу на краю стола:

— Можешь отправлять.

— Ну что там, что он сказал? — дотошно уточнила Варвара, уловив в голосе какие-то странные интонации.

— Сказал: «что за извращённый злодейский разум это написал» — и что ни за что не хотел бы встретиться с ним в суде.

Она захихикала. Почему-то слушать комплименты мастерству дорогого ангела смерти было так приятно, будто бы в том была её личная заслуга.

А папа тем временем спросил:

— Это ведь от Ивана, так? Интересно всё-таки было бы узнать, кто он такой. Кем работает...

Варвара подняла на него честнейшие глаза:

— А разве мама тебе не сказала? Ритуальным агентом.

— Ритуальный агент, который определяет семейное и материальное положение по двум фразам и составляет документы лучше профессионального юриста? — закономерно усомнился отец, но Варвара была сама невозмутимость:

— Да, а что такого? Очень бюрократизированная работа, которая требует хорошего знания психологии.

Он загадочно улыбнулся и сменил тему:

— Кстати, из-за этой истории с больницей я забыл тебе сказать: Катюха замуж выходит. Свадьба в эти выходные.

— Какая Катюха? — Варвара не сразу поняла, о ком речь.

— Как это какая Катюха? Твоя троюродная сестра.

— Да ты что! Ой как здорово! Значит, на прабабушкину дачу поедем? Как давно я там не была!

«Прабабушкиной дачей» среди родни называли дворянский особняк позапрошлого века, который Елизавета Третьякова, она же баб Лиза, будучи председателем колхоза-передовика, получила в личное пользование. По крайней мере, родственники этой версии придерживались. Единственная попытка маленькой Вари рассказать семейную легенду кому-то со стороны закончилась тем, что её высмеяли, мол такого не бывает.

Как бы там ни было, особняк существовал, ни у кого не поднималась рука его продать, также как никто не решался вложиться в его капитальную реставрацию. «Прабабушкина дача» была чем-то вроде места редких встреч разъехавшихся кто куда потомков — у Варвары даже мысли не возникло, что Катюха может организовать свадьбу где-то ещё.

— Давненько, это верно, — подтвердил её догадку папа. — А знаешь, что? Ты Ивана своего с собой позови.

— Правда?

— Разве я когда-нибудь шутил над такими вещами?

Наверное, стоило насторожиться, с чего бы это отец, который всё ещё уверен, что она связалась с каким-то подозрительным типом, такое предложил. Но Варваре в тот момент настолько понравилась идея, что она не заметила подвоха. Кажется, кое-кто обещал ей выписать выходной «как-нибудь»... Трудно придумать повод лучше.

Жнец положил на стол Радомира несколько листов и стал терпеливо ждать, пока на них обратят внимание. Начальник отдела, даже не посмотрев на содержимое, поднял взгляд:

— Что это?

— Отчёт за текущую неделю с перевыполнением плана на пятнадцать процентов, — отчеканил жнец. — И служебная записка на два отгула.

Отчёт Радомир сразу отодвинул в сторону, и так знал, что всё безупречно, а вот записку посмотрел, усмехаясь себе под нос.

— А я думал, ты не любишь отдыхать, заместитель. Как будто не тебя с месяц назад мне пришлось едва ли не силой выталкивать в отпуск.

— Я не люблю напрасно тратить время. В прошлый раз мне нечем было себя занять, а теперь есть.

— Ну-ну... — к счастью, начальник воздержался от дальнейших расспросов и поставил в отведённом месте личную печать.

На выходе из кабинета жнец наткнулся на стажёра, уже нисколько этому не удивившись — будто бы привык воспринимать его как неизбежное вездесущее зло. В руках стажёр держал списки и вид имел крайне подавленный и несчастный.

— Шеееф... Я не знаю что делать! Я случайно поставил две печати, вместо одной... и теперь должен быть в двух местах одновременно! Говорят, боги так умеют, но я-то нет! Секретарь сказала, вызов может отменить старший по должности не ниже заместителя начальника отдела.... шеф, вы же заместитель, да? Вы должны меня спасти...

— Не должен, — спокойно парировал жнец. — Всё, что я должен, написано в должностной инструкции.

— Ну шеееф! У меня беда, а вы к словам цепляетесь...

— У всех твоих бед одна причина — твоя безалаберность, — но руку за списками жнец всё же протянул. — Ладно, взгляну, что у тебя там.

Разумеется, всё оказалось ещё хуже, чем он предполагал.

— Ты уже договорился с кем-то, кто возьмёт второго? До расчётного времени три минуты.

— Нееет... — обречённо простонал стажёр.

Захотелось ещё разок дать ему подзатыльник. Правда, по сравнению с первыми днями знакомства, подавить это желание оказалось несколько проще.

— По уму следовало бы тебя проучить и отправить успевать, как сумеешь. Но если ты задержишься слишком сильно, и необработанную душу заметят Небеса, влетит всему отделу... поэтому мне придётся разобраться со вторым адресом за тебя. В понедельник объяснительную мне на стол.

— Но ведь завтра суббота... — с опаской напомнил стажёр.

— Я не сказал ни слова про завтра. Я сказал — понедельник.

— Ааа... — с чего бы давать два дня форы он так и не понял, но уточнять побоялся, чтобы шеф не передумал помогать.

Жнец приложил серп к спискам, перебивая печать стажёра, а затем вернул ему бумаги:

— Для меня это последняя на сегодня. Впредь будь внимательнее, пожалуйста.

— Так точно! То есть, я обязательно...

Но жнец уже не слушал.

Стены комнаты по выбранному адресу были сплошь заклеены глянцевыми фотографиями мужчин непременно мрачной романтической наружности. Тело под одеялом в чёрном пододеяльнике напоминало занесённую вулканическим пеплом гору. Душа же парила под потолком, с обожанием глядя на один из висящих наверху плакатов.

Заранее предчувствуя ход разговора, жнец заранее опустил поля шляпы на лицо как можно ниже. И действительно, заметив его присутствие душа плавно спланировала вниз и с томным придыханием вопросила:

— О, я ждала вас. Вы, наверное, прекрасный вампир, который пришёл забрать меня в объятия вечной жизни?

— Хм... в вечную жизнь, да. Совершенно верно.

Душа метнулась вправо, потом влево, всеми силами пытаясь заглянуть ему в лицо.

— Зачем вы прячетесь? Дайте посмотреть на вас хоть одним глазком!

— Я не думаю, что сейчас целесообразно выходить за рамки рабочих взаимоотношений.

— Бросьте, мы здесь наедине! Зачем соблюдать церемониал, если мы друг другу суждены судьбою?

Далеко не единственная столь экзальтированная дама в его карьере, но вот о возможной эффективности следующего аргумента жнец подумал впервые:

— Мне очень жаль, но я женат. Моя миссия — просто проводить туда, где вас ждут.

— Ох, так неловко, простите... — если душа и расстроилась, то лишь на мгновение. И сразу же воспряла: — раз ждут, наверное, мой восхитительный принц ожидает меня в своём замке? Идёмте же скорее! Ох нет... — она с сомнением оглядела свою трикотажную сорочку с вялыми кружевами, — я так неподобающе одета!

— Для того, кто будет вас встречать, это не имеет ни малейшего значения.

Тут он сказал чистую правду — прекрасно при этом зная, что душа поймёт неправильно. То есть так, как ей хочется.

— И впрямь, разве какие-то тряпки преграда для настоящей любви?

Когда в руках возник серп, она картинно сложила пальцы над грудью сердечком:

— Я в вашей власти! Об одном прошу, оборвите мою смертную жизнь нежно!

Жнец покачал головой и к разочарованию души просто и буднично перерезал связующую нить. На дальнейшие реплики, вроде реакции на спящего Горыныча:

— О нет, ужасный дракон! Неужели вы, злодей, хотите заточить меня в одинокой башне? — он внимания почти не обращал, лишь следил за тем, чтобы душа не учудила какую-нибудь глупость. Например, не попыталась убежать в глубины пограничья.

У перекрёстка за Калиновым мостом, разложив перед путевым камнем что-то похожее на персидский ковёр, ангел и демон играли в карты. На душу зрелище произвело неизгладимое впечатление:

— Не один принц, а целых два! Светлый и тёмный, прекрасные лицом! Ах, как мне выбрать?

— Дамочка, поверьте, нам бы тоже очень хотелось знать, — первым отозвался демон.

— Почему вас двое? — задавая этот вопрос, жнец уже осознавал, что взявшись исправлять безответственность стажёра, вляпался в какую-то абсолютно нелепую авантюру.

— Документы прислали и ему и мне, — объяснил ангел. — Текст один, места назначения разные.

— Так вызывайте пристава из департамента распределения, пусть проясняет вопрос.

— Жнец, я знаю, что ты всех нас считаешь недалёкими идиотами, — саркастически усмехнулся демон, — но такие мелочи мы соображаем. Вызвали уже. Ждём.

— Я никогда такого не говорил, — возразил жнец, которого только что ненавязчиво обвинили в нарушении корпоративной этики.

— А и не надо ничего говорить, — демон только развеселился. — Твои письма всё говорят за тебя. Слышал, ты недавно аж самого Габриэля на амброзию раскрутил?

— Я бы его не дразнил, — посоветовал ангел. — Ты — не Габриэль, амброзией не отделаешься.

Демон, поморщившись, фыркнул, но перестал.

— Так что делать будем, коллеги? — сочтя возможным на данный момент проигнорировать сомнительные комплименты, жнец попытался вернуть разговор в конструктивное русло.

— Чего чего... — демон демонстративно вздохнул. — Садитесь с нами играть. Всё равно без пристава мы тут застряли.

Больше всех предложение понравилось душе. Она буквально млела, не скупясь на выражения восторгов, что проводит время в окружении столь импозантных мужчин. Из-за этого она постоянно путалась в картах и проигрывала, но нисколько не переживала по столь незначительному поводу.

Жнец несколько раз останавливал себя от того, чтобы взглянуть на часы. Независимо от того, знает он время или нет, пристав быстрее не появится. А вот отвечать на дурацкие вопросы: «и куда это мы так торопимся, а?» — в исполнении демона скорее всего придётся.

Наконец появился сотрудник департамента распределения. Его серый старомодный плащ, очки на цепочке и длинные тёмные волосы, собранные в строгий хвост, совершенно очаровали душу. Она даже как будто забыла и про ангела, и про демона:

— Какая осанка, какой шарм! Я поняла, наверное, вы и есть мой принц!

— Я не принц, я пристав, — смущённо кашлянул он. — Прошу прощения за накладку. Сегодня по восточно-европейскому региону Осирис работает, и...

— Ну блин, — демон недовольно бросил карты на ковёр. — У Осириса же осенняя хандра в это время года, вот и косячит.

— Прошу проявить больше уважения к судье загробного мира, — строго одёрнул его пристав. — Осирис — профессионал, несмотря на... хандру. Накладок не так уж и много. Всего две или три. Капля в море по сравнению с общим потоком душ.

— Ну ладно ладно, извини. Но что Осирис делает в нашем регионе, он же по северной Африке работает? И... почему его не заменяет Анубис, как обычно осенью бывает?

— Откуда я знаю! — начал сердиться пристав. — Я за договоренностями богов не слежу. А Анубис сегодня в отгуле...

— И это конечно никак не связано с мировым первенством по дрессировке служебных собак в Сан-Франциско, — хохотнул до сих пор молчавший ангел. Демон поддержал его язвительным смехом.

— Коллеги, коллеги, давайте успокоимся! — воззвал к их совести пристав. — Я понимаю, задержки никому не нравятся, но мы уже отправили бумаги на переоформление, и буквально через несколько минут я скажу вам окончательный вердикт...

— Очень хорошо, — резюмировал жнец. — Значит недолго вам осталось тут обретаться.

— В смысле — нам? — в один голос возопили ангел и демон.

— Глав... жнец...че... не вздумай! — выкрикнул пристав, первым сообразив, к чему он клонит.

— Жнец смерти вверяет эту душу департаменту распределения.

— Пристав департамента распределения принимает... — с отчаянием в голосе выдавил из себя пристав. — Вот нельзя было подождать, а? Ты понимаешь, сколько мне бумаг теперь заполнять придётся из-за вынужденной буферизации!

— Я не ослышалась? — душа прильнула к его плечу, преданно сверля влюблённым взглядом, — вы принимаете меня в свои объятия?

— Я тебе сочувствую, — жнец холодно улыбнулся. — Но мой рабочий день окончен. Счастливо оставаться.

— Жнец, ты сволочь! Все Небеса знают, что ты сволочь! Всё Пекло знает, что ты сволочь!

— Но вы обо мне знаете. А я ведь даже не начальник отдела, — он позволил себе лёгкую усмешку, выверенным жестом поправил шляпу и, эффектно исчез, оставив после себя лишь обрывки чёрного тумана.

Бросив куртку на выдвинутую ручку чемодана, Варвара растянулась на чудом выжившем после встречи спустя века диване и без особого интереса смотрела телевизор.

Жнец стянул шляпу и ещё некоторое время стоял, подбирая слова. Так и не придумал ничего лучше, чем покаянно опустить голову и сказать:

— Прости меня. Пришлось задержаться на работе.

Но вместо того, чтобы отчитать за опоздание, на что имела бы полное право, Варвара лишь улыбнулась:

— Ничего. Мы всего-то опоздали на последнюю электричку. Всё ещё можно вызвать такси, и потом, сегодня вряд ли кто-то ляжет спать раньше полуночи...

И от этого спокойствия становилось только досаднее на самого себя.

— Я считаю, что опаздывать неприемлемо. Мне правда жаль, что так получилось.

— Прекрати, — она насупила брови, осуждая подобное самобичевание, — я, когда узнала, кем ты работаешь, в принципе заранее приготовилась к жизни без выходных и праздников... ты, кстати, есть хочешь? В холодильнике есть замороженные домашние пельмени, но я поленилась их варить. Зато вот, в шкафу нашла...

На столике перед телевизором стояла пустая коробка из-под лапши, вкус которой жнец уже даже стал забывать.

— А где Кощей?

— С Хозяйкой где-то гуляет. Сказал чувствовать себя как дома и ушёл.

Досадно, но факт: после воссоединения со своей «змеюкой» волхв стал уделять готовке возмутительно мало внимания. И на ужин приходилось разогревать то, что осталось после завтрака... где-то на середине этой мысли жнец усмехнулся про себя. Как, оказывается, быстро можно привыкнуть к комфорту!

Кстати, о комфорте. Раз уж ему больше не нужно изображать «нормального», почему бы заодно не избавить себя от медленных и неудобных человеческих средств передвижения?

— Подождёшь меня ещё пару минут? Избавлюсь от формы и возьму вещи.

— Конечно. Вызывать машину?

— Никаких такси, — с улыбкой он покачал головой. — Ты называешь меня ангелом. А ангелы умеют летать.

В спальне уже ждал собранный чемодан. Собирал его Кощей, после того, как собственный выбор жнеца оценил ироничным:

— Ну неплохо, неплохо. Уже не похороны, а всего лишь поминки.

Оставалось только переодеться и спуститься вниз, где Варвара уже накинула куртку и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу:

— И как мы полетим? Что мне нужно делать?

Жнец раскинул руки в приглашающем жесте:

— Просто иди сюда и держись крепче.

Каждое перемещение в пространстве — по сути, шаг по кратчайшему пути между любыми двумя точками материального мира, сквозь пограничье, — это мгновение обжигающего жара и леденящего холода одновременно. Воззвав к магии, жнец почувствовал, как Варвара инстинктивно прижалась к нему, как к единственной опоре среди температурного безумия. И уже потом медленно повернула голову, рассматривая тёмный двор позади старого особняка с ярко светящимися окнами.

— Брр... бодрит, — собравшись с мыслями, Варвара оценила способ передвижения. — Это всегда так или с непривычки?

— Всегда.

— Жуть.

— Одно твоё слово — и я больше не буду так делать. Поедем обратно на электричке.

Предложил, собираясь сдержать слово, если ей действительно слишком не понравилось. Но Варвара покачала головой:

— Зато быстро. Мы не только не опоздали, но и явились раньше обещанного. Плюс один в копилку уважения от родичей.

Внезапно жнец прищурился и осторожно подтолкнул Варвару себе за спину. Она не стала сопротивляться, но с любопытством выглянула из-за плеча, пытаясь разглядеть что-то во мгле там же, куда смотрел он.

— Что-то случилось?

Между обвитых плющом колонн всё отчётливие проступал серебристый полупрозрачный силуэт...

— У вас тут призрак.