Жнец и его тень

Глава 30. ⟰ Змеюка подколодная

Варвара постучала по металличнской оковке двери и стала ждать, пока с другой стороны зашуршат тапки.

Открыл снова Кощей:

— А вот и Варвара-краса пожаловала.

— Ага! Вы вот, дядя Кощей, на свою беду меня вылечили, и я опять буду приставать с неудобными вопросами!

Уже через день после чудодейственного зелья главный врач лично подписывал ей документы, не стесняясь бормотать себе под нос: «чертовщина!». Даже следов почти не осталось, так узкая белая полоска — почётный, можно сказать, боевой шрам.

Чародей лишь улыбнулся:

— Отчего ж неудобные? Мы знали, что ты придёшь. Так что проходи давай, сначала обед — потом вопросы.

— Да, да, обычай, я помню.

Варвара переступила порог, уже привычно бросила на вешалку куртку и стряхнула с ног ботинки — действия, которые, к счастью, не требуют вмешательства сознания, потому что голова была полностью занята мыслью, что вон там, посредине холла стоит... её парень. Она его так назвала, а он её не поправил. Вот сколько бы ни говорили, что слова — это всего лишь слова, а вот после некоторых как будто ощущение полностью меняется!

Он дождался, пока Варвара разберётся с верхней одеждой, а потом сделал шаг, вроде бы всего один, но как-то оказался совсем рядом и крепко обнял. Тоже совсем не так, как раньше, когда вокруг непременно происходили какие-то пугающие и абсурдные вещи, а спокойно и уверенно, просто потому, что рад её видеть — бесценные мгновения искреннего душевного тепла.

Потом он взял её за запястье, там, где кожу прикрывал рукав, и мягко потянул за собой.

— Пойдём. Покажу ещё одну вошебную штуку.

— Как те цветы?

— Лучше. Более редкую.

В шкафу в глубине холла ангел смерти нашёл старомодную глинянную бутылку с новёхонькой этикеткой и протянул Варваре. Когда она попыталась её взять, то случайно, без какого-то умысла едва не коснулась его ладони, сегодня не прикрытой перчаткой. Он почему-то вздрогнул и отдёрнул руку, бутылка повисла в воздухе, удерживаемая чарами.

— Почему ты так боишься, что я задену твою руку? У тебя ведь нет никакой дермографической крапивницы, надо полагать! — и пусть Варвара знала об этой странности, всё равно почувствовала укол обиды.

Ангел смерти не на шутку смутился, пристыженно опустил взгляд, но зато наконец честно объяснил:

— Взяв человека за руку, его прошлую жизнь увижу я. Твои странные вкусы я уважаю, но вот сам как-то не хочу видеть, как тебя убивают.

Так вот в чём дело! Варвара хитро улыбнулась:

— Так и скажи, что просто не хочешь смотреть на моего бывшего!

Прикусил губу, как если бы его уличили в чём-то постыдном, но всё-таки признался:

— Да, я не хочу смотреть на твоего бывшего...

Она хихикнула в кулачок:

— Вот же милый ревнивец! — Добавила, решив тоже быть откровенной, — а ведь каждый раз, когда я просматриваю эту свою память, я вижу на его месте тебя.

— Меня?

— Да. Знаешь, что это означает?

— Что это когнитивное искажение, вызванное тем, что ты почему-то не помнишь, как он выглядит?

— А мне кажется, это «когнитивное искажение», вызванное тем, что я не хочу видеть рядом с собой никого другого.

Улыбнулся так, как улыбаются, услышав то, что хотели:

— Ладно, будем считать, что ты меня успокоила. А теперь всё-таки взгляни, — и кивком указал на позабытую бутылку, которая продолжала болтаться между полом и потолком.

Варвара взяла сосуд в руки и внимательно рассмотрела.

— Это что, древнегреческий?

— Да. Уже много столетий сотрудники олимпийского пантеона делают лучшее вино на всех Небесах.

— Признаю, удивил. Такого за своё выздоровление я ещё не пила!

— Вы там долго? — донёсся со стороны кухни голос Кощея, — учтите, остынет — греть не буду!

Держа ценную бутылку двумя руками, чтобы опять не упала, Варвара переместилась на кухню. А там её ждал не то, что обед — целый банкет. Нарезки сыров, колбас, штук шесть салатов, а сколько горячих закусок — вообще трудно сосчитать. Была даже утка, целиком запечённая в яблоках.

— Ничего себе!

— А то! — хмыкнул Кощей, удовлетворенный её реакцией, — должен же хоть кто-то показать, как наш жнец переживал за твоё здравие. Ей-ей, места себе не находил. Сам ведь ни за что не признается.

— Кощей! — сконфуженно одёрнул его ангел смерти.

— Ну что Кощей? На себя посмотри! Посудину с хмелем подарил! Нашёл, чем молодую девицу соблазнять!

— Эй! Вообще-то такую «посудину» раз в сто лет не всегда достанешь! Мой стажёр уже неделю ходит ноет, что больше нет!

— Прекратите! — вклинилась Варвара, которой хотя и лестно было слушать эту перепалку, но близкий запах вкусной еды уже заставлял желудок требовательно урчать, — давайте лучше просто сядем к столу.

За обедом разговор на время утих — некогда болтать, когда так хочется всё попробовать хоть по чуть-чуть! Кощей, не спрашивая, отрезал ей большой кусок утки. В ресторанах, где Варвара раньше пробовала эту птицу, мясо всегда было немного жестковатым, но у чародея вышло мягким и сочным, само таяло во рту. После неё не так-то просто было уместить ложечку вон того салатика с ананасами или жареных грибочков... В итоге Варвара просто откинулась на спинку стула, полагая, что наелась на ближайшие пару суток точно.

Заметив это, Кощей улыбнулся и милостиво разрешил:

— Вот теперь лепота. Можешь, стало быть, задавать свои «неудобные вопросы».

Честно говоря, пусть в больнице она и думала об этом постоянно, вспомнила Варвара с трудом:

— Дядя Кощей, а вы ведь меня тогда обманули... Ну, когда про Велеслава рассказывали. Всё Хан да Хан, а его ведь на самом деле не было!

— Да как это не было, когда я собственными глазами видел? — не согласился он.

Но при виде крайне озадаченного выражения, которое появилось на лице Варвары, снизошёл до пояснений:

— Я ведь глазами богини смотрю, не столько на тело тленное, сколько как человек сам себя представляет. И порождения разума для меня такие же настоящие, как люди живые, птицы и гады морские.

Несколько секунд потребовалось Варваре, чтобы напомнить себе, что у всех остальных здесь присутствующих ну очень оригинальное восприятие мира. Наконец она сформулировала, как ей казалось, правильно:

— Кхм... я имею в виду среди обычных людей, которые ни черта не понимают в религии и магии, его не существовало. Проще говоря, у Велеслава было раздвоение личности.

Кощей нахмурился, упорствуя в своей оценке:

— Одержимость и есть одержимость, что свои черти терзают, что пришлые. Любите вы в новом веке слова мудрёные для всего придумывать. Кажется, что так понятнее становится, а на деле только больше путаетесь.

Но и Варвара не собиралась так просто сдаваться:

— Ну почему же? Это удобно, когда говоришь слово, и сразу все понимают, чем пользоваться более общим понятием и десятком пояснений к нему...

— С тебя разве за каждое слово грош берут, чтобы ими жадничать? — съехидничал чародей: — а что до понятности, можешь сходу сказать, чем свитшот от лонгслива отличается, когда то и то — кофта?

Здесь Варваре крыть было решительно нечем, в разновидностях кофт она сама постоянно путалась, а потому она вздохнула и перевела взгляд на небесную бутылку:

— Давайте что ли откроем?

Она не смогла понять, кто из них это сделал, у обоих были совершенно невозмутимые лица, но пробка вылетела из горлышка, и бутылка поплыла над столом, наполняя бокалы. И ведь так правда намного веселее!

Варвара подняла свой бокал первой и шутливо провозгласила:

— Ну, за моё здоровье!

Они выпили. Вино было вкусным. Точнее не так: вино было очень вкусным. Искушённые гурманы непременно начали бы выискивать нотки чернослива или вишни, восхищаться какой-нибудь терпкостью дуба, но Варвара себя к таковым не относила, а потому просто наслаждалась, что ради неё припрятали такую замечательную штуку.

В голове поселился приятный дурман, настолько лёгкий и неуловимый, что ничуть не мешал связно мыслить, но вот на стуле сидеть стало почему-то очень неудобно.

— Вот бы на диванчик перебраться...

— Идите-идите, — Кощей понимающе улыбнулся. — А я покуда чугунки помою. А то засохнет — не отдерёшь...

Оказавшись на диване, Варвара опять попыталась пристроить голову ангелу смерти на плечо, но сегодня почему-то ну никак не получалось это сделать, и в конце-концов, она просто улеглась, использовав его колени в качестве подушки.

Цвета мебели казались необычайно яркими, а воздух подрагивал, как морские волны. Одновременно хотелось что-то делать, неважно что — и остаться лежать вот так на всю оставшуюся вечность. Бесцельно блуждая меж антикварных шкафов, взгляд задержался на вешалке, где рядом с собственной курткой висело форменное пальто.

— Я сейчас задам тебе оч важный ва-а-апрос, — начала Варвара, мимоходом отмечая, что язык всё же немного заплетается, но кому какое дело, правда? — Зачем ангелам смерти шляпы? Это какой-то а—а-артефакт?

— Всё гораздо проще: под шляпами удобно прятать лица.

Ответ её, пожалуй, немного огорчил. То ли отсутствием волшебной тайны... то ли просто потому что.

— Пря-а-атать лица? Но зачем? Ты же такой симпатичный!

— Это ты так считаешь, — лежа на боку, она не видела его выражения, но была совершенно уверена, что ему приятно, — Мы похожи на людей. Слишком похожи на людей. А некоторым даже после смерти очень небезразлично, как другие выглядят. Наша магия даёт практически абсолютную власть над душами, но при этом мы стараемся дать им возможности пройти последний путь с достоинством, а не в колдовских оковах. Обезличенность помогает избежать лишних неудобств. И для клиентов, и для нас.

— А знаешь что? Если твоя шляпа не волшебная, я заберу её себе и буду носить, — слова у Варвары в тот момент не расходились с делом, а потому она потянулась впёред и ухватилась за подлокотник, — и пусть смотрят! Если ты кому-то не понравишься, значит у него ужасный, просто ужасный вкус!

— Ты лучше полежи, пока отпустит, — кажется, он только сейчас начал замечать что-то странное в её поведении, — я забыл, что небесные напитки на людей с непривычки очень сильно действуют. Но должно быстро выветриваться.

— Я трезвая! — не согласилась с этим выводом Варвара, но подлокотник всё-таки отпустила.

— А насчёт шляпы ты хорошо подумай. Помню, один раз я ошибся и не натянул до самого носа. Так девочка сказала, что я похож на её любимого айдола, и наотрез отказывалась уходить с сотрудником Небес. Чуть уговорили коллективно.

Что-то Варваре подсказывало, что её просто дразнят, но сдержаться она не смогла:

— А эта девочка точно-точно сейчас на Небесах? Потому что если она ещё здесь, я к ней схожу и объясню, что не надо засматриваться на чужих парней!

— И кто после этого из нас ревнивый?

Она надулась и замолчала. После примерно минут десяти тишины туман в голове действительно начал рассеиваться, зато там стали зарождаться мысли, что интеллигентные девушки так себя не ведут.

С другой стороны, пока что она не услышала кодовой фразы: «Варваре больше не наливать!», — или чего-то подобного, значит всё в порядке. И это очень славно, ведь оставался ещё один вопрос, который хотелось — пора бы уже, с третьего хотя бы раза! — наконец прояснить.

Варвара перевернулась на спину и посмотрела не ангела смерти снизу вверх:

— Может, теперь всё-таки скажешь, как тебя зовут на самом деле? — поспешила заверить: — даже если там какой-нибудь Аменодоракхотеп, я обещаю, что запомню!

Он грустно улыбнулся:

— Главный жнец четвёртого отдела восточно-европейского управления смерти.

Варвара озадаченно моргнула, на вский случай подождала продолжения, потом осторожно уточнила:

— И это твоё имя?

— Моя должность. У смерти нет имени. У смерти не должно быть имени. Как её ни назови, это всё равно смерть.

Сказал с обычным спокойным выражением, от привидевшейся грусти и следа не осталось. А была ли она вообще?

Но Варвара, которая сама удивлялась, насколько легко примирилась с мыслью, что встречается с ангелом смерти, сейчас почему-то не могла принять этот, казалось бы, куда более безобидный факт.

— Но это так неправильно! Вот есть какие-то другие проводники в чёрных плащах, которые уводят в загробную жизнь каких-то других людей, я их не знаю, и не уверена, что хочу знакомиться... а есть ты. Самый хороший, самый добрый из всех, кого я знаю. Ты никогда уже не будешь для меня просто смертью.

Он дотронулся до её лба, осторожно погладил по ратрепавшимся волосам:

— Тогда давай я буду для тебя просто... мной. Или в твоей картине мира то, что не имеет имени, тотчас исчезает?

— Я тебе исчезну! — немедленно вспыхнула Варвара. — Как вообще ты додумался такое сказать именно тогда, когда всё наконец стало так хорошо?

Чтобы показать всю глубину своего возмущения, она замахнулась на него подушкой, которая так удачно оказалась под рукой, но... коварный ангел смерти действительно исчез. Правда потом появился обратно — шагах в пяти. Варвара, под которой внезапно испарилась опора в виде удобных колен, плюхнулась на диван, сердито фыркнула, после чего использовала подушку в качестве метательного снаряда. Не попала — подушка опять рассекла пустоту.

— А ну стой на месте, зараза ты сверхъестественная!

Он рассмеялся. Не короткой усмешкой, которую и смехом-то назвать нельзя — а весело, заразительно. И Варвара не смогла удержаться — тоже от души расхохоталась. Потом сделала вылазку за подушкой и вновь прицелилась для метания... тактика сложилась быстро: нужно угрожающе замахнуться, дождаться перемещения — а потом бросить в новую цель. Правда, получалось пока не очень, но Варваре быстро стало всё равно — они просто носились по холлу, будто обоим было лет по десять, и чувствовали себя совершенно счастливыми.

Никто не обратил внимания, как кто-то открыл входную дверь своим ключом, старая створка приоткрылась, пропуская женщину в деловом костюме с длинной рыжей косой.

— Мой дорогой, вы ведь простите мой внезапный отъезд, и... — начала она, сделав пару шагов, но подушка уже летела и в конце концов осела у женщины в руках.

— Ой, простите, — смутилась Варвара. — Я не видела, что кто-то вошёл.

— Ничего, — улыбнулась она, — это пустяк, и...

Женщина не договорила, резко обернувшись на движение за спиной, где только что возникла истинная цель обстрела.

Взгляд ярких зелёных глаз встретился с холодным и сосредоточенным взглядом смерти.

— Мой дорогой жнец, — произнесла женщина после мгновения молчания, — если вы сейчас думаете о том, чтобы стереть мне память, то прошу, не нужно этого делать. На меня всё равно не подействует.

А потом улыбнулась и передала ему подушку:

— Вы ведь никакой не Рюрик Иван Васильевич, не так ли?

— Надо полагать, и вы не Каменская Бажена Павловна.

— Верно. Я дух Уральских гор. Давным давно горняки нарекли меня Медной Горы Хозяйкой. А эта милая барышня, от которой у вас, кажется, нет никаких секретов...

— А я Варвара, — представилась девушка, — я... археолог.

— Прелестно, просто прелестно, — голос Хозяйки звучал искренне, похоже, не издевалась, — надеюсь, ископаемый артефакт в этом доме не доставил вам никаких хлопот? Конечно, я имею в виду Кощея.

— Нет, что вы, дядя Кощей очень славный! — вступилась Варвара за чародея.

Ангела смерти заинтересовало другое:

— Погодите, вы с самого начала всё знали про гроб?

— Разумеется, я знала. Вы не представляете, скольких трудов мне стоило убедить кого-то из вашей братии задержаться тут подольше. Не живых и не мёртвых не так много, и из них на ангелов с демонами вовсе не стоит надеяться. Дело осложнялось тем, что, как горный дух, я не могу надолго покидать мои горы, — охотно поделилась Хозяйка. — Так что ваше желание снять дом в длительное пользование стало для меня настоящим подарком судьбы, мой дорогой.

— Неужто к нам ещё какие гости пожаловали? — новый голос привлёк внимание Кощея, и он вышел из кухни, на ходу вытирая полотенцем только что вымытую кастрюлю.

Лицо Хозяйки смягчилось, вежливая улыбка стала нежной и мечтательной.

— Давно не виделись, доходяга мой чародейственный.

Кастрюля выпала из рук Кощея, покатилась по камням с противным грохотом. Но он, кажется вовсе этого не заметил, глядя только на Хозяйку, на неё одну.

— Змеюка моя подколодная...

Они одновременно пошли навстречу друг другу, всё ускоряя шаг. Слились в крепких объятиях, засыпали друг друга упрёками:

— Никогда, никогда больше не смей от меня сбегать, я тогда не договорила!

— Если ты ещё раз... уж я-то тогда....

Варвара бочком переместилась поближе к ангелу смерти и шепотом, хотя, пожалуй, её бы всё равно никто не услышал, прокомментировала:

— Я посмотрела достаточно мелодрам, чтобы с уверенностью утверждать, что всё закончится поцелуями. Мне кажется, мы тут немножко лишние.

Он согласился и кивком предложил переместиться на кухню. На не до конца разобранном после обеда столе всё ещё оставалось много закуски, Варвара стащила с ближайшей тарелки кусок сыра, а прожевав его картинно приуныла:

— Ну вот, в этом доме уже три волшебных существа и одна я нормальная. Даже обидно как-то.

— После того, как ты, полностью осознавая происходящее, связалась со мной, тебя никак нельзя назвать нормальной.

Называется, то ли польстил, то ли посмеялся, но Варвара вдруг заметила, что с каждым разом всё меньше испытывает замешательство от его дурацких шуток. Хуже того, похоже, начинает их даже ждать.

— А ты как будто изменился в последние дни. Стал... не знаю... более расслабленным что ли?

— Наверное. Может быть, я просто прекратил притворяться.

— Притворяться человеком?

— Нет. Притворяться «просто смертью», которая решила ненадолго притвориться человеком, — сформулировал он после короткого раздумья, сославшись на прерванный разговор на диване, и формулировка эта заставила Варвару зябко поёжиться. Все эти чары, ночные визиты, волшебные цветы вызывали у неё живейший интерес — но это если не задумываться, что за ними стоят годы, нет века, проведённые с каменным лицом, без смеха, без тепла, без радости. И от этой мысли становилось действительно не по себе.

— Неужели ты... — осторожно начала она, на самом деле немного побаиваясь услышать ответ на этот вопрос, — ...неужели у тебя до сих пор не было ни единой вещи, лично твоей, которая приносила тебе удовольствие?

— Почему же не было? — улыбнулся, искренне и, пожалуй, немножко самодовольно, напрочь развеяв нахлынувшее ощущение беспросветности. — Очень даже было. Я писал докладные.

— Докла...дные? А разве это интересно?

— Ещё как! Когда вокруг сплошные бюрократы, многие из которых старше тебя раз в десять и все эти столетия оттачивали мастерство, подловить кого-нибудь из них на служебном несоответствии так, чтобы не смог отболтаться — это чертовски воодушевляет. Ты кого хочешь спроси, хоть на Небесах, хоть в Пекле, что такое «жалоба от главного жнеца четвёртого отдела», услышишь обо мне много ласковых слов!

Варвара держалась до последнего, но в конце всё равно захихикала: до того забавно было слушать, как он, оказывается, может самозабвенно хвастаться. В голову пришла озорная мысль, девушка, отсмеявшись, её озвучила:

— Раз ты такой специалист, может и для меня жалобу напишешь? На ларёк в фойе больницы. Там мне продали просроченные конфеты и отказались возвращать деньги. Я скорее шутки ради попросила папу разобраться, но и он, и его адвокат сказали, что оно не стоит затраченного времени.

— Я плохо знаю законы мира людей. Если дашь мне пару дней, то напишу.

Варвара хотела сказать, пусть не торопится, и вообще это не обязательно, но не успела. В холле что-то с грохотом обрушилось на пол. Судя по звуку — диван.

— Вот это я понимаю — соскучились. Того гляди всю мебель переломают.

— Пусть ломают, — ангел смерти философски пожал плечами. — Мне даже интересно, где он будет доставать мне такой же диван, если их сняли с производства пятьдесят лет назад.