Глаз бури

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

После двух дней пребывания на борту «Энтрима» мы на вертолете перебрались на борт корабля Ее Величества «Бриллиант», новый фрегат типа 22, построенный в основном из алюминия. Переход на другой корабль был не только вопросом перебрасывания личного снаряжения и оружия — всякий раз, когда мы переходили с одного корабля на другой, мы перевозили снаряжение всего эскадрона. Я имею ввиду огромное количество боеприпасов, тяжелого вооружения, пайков, средств связи и прочего снаряжения, — общим весом тонн пятнадцать, — которого хватило бы для заполнения транспортника C-130 или для того, чтобы забить до отказа огромный морской контейнер.

После заточения на «Плимуте» жизнь на борту гораздо более крупного «Бриллианта» казалась роскошью. Межпалубное пространство в нем позволяло ходить в полный рост, а трапы были широкими и высокими. Это было все равно, что почувствовать разницу между проживанием в тесной приморской ночлежке и проживанием в пятизвездочном отеле. Но несмотря на это, спальные места оставались проблемой, поэтому мы спали везде, где только можно, часто приходилось ждать, пока кто-то из матросов заступит на вахту, чтобы занять его койку на несколько часов.

К сожалению, мы пробыли на «Бриллианте» всего чуть больше суток, после чего нам снова приказали перейти на другой корабль. На этот раз нас отправили на авианосец «Гермес», флагман основной оперативной группы, которая уже подошла на расстояние удара к Фолклендам. Вследствие этого «Плимут» и «Бриллиант» покинули Южную Георгию и на полной скорости направились к основной корабельной группировке под командованием командира оперативной группы контр-адмирала Джона «Сэнди» Вудворда.

На борту «Гермеса» эскадрон «D» разместился везде, где его военнослужащие могли найти койку, офицеры отправились в каюты морских офицеров, а сержанты — в кубрики к старшинам. Но даже на огромном авианосце не нашлось достаточно места для еще одной группы людей. Бóльшую часть своего времени на борту корабля я спал, забившись между какими-то трубами под низкими палубными бимсами[72] корабля. Вонь от людей, заключенных в тесных помещениях, была невыносимой. На верхнюю палубу выйти мы не могли, потому что стоял собачий холод, а корабль качало на почти постоянных штормовых ветрах, которые бушевали в Южной Атлантике. Удивительно, но из восьмидесяти четырех дней, проведенных САС в Фолклендской войне, пятьдесят четыре были проведены на кораблях и только тридцать — на суше.

Солдатам, вынужденным находиться на борту, было трудно понять, что происходит, мы получали очень мало информации о намерениях оперативной группы. Казалось, что мы бесцельно ходим вокруг, хотя в моем представлении адмирал Вудворд точно знал, что происходит. Тем не менее, отсутствие информации и бесцельный курс, в сочетании с тем, что мы бóльшую часть времени находились в закрытых помещениях, усиливали общее чувство дезориентации.

Мы боролись с этим, постоянно стараясь чем-то себя занять, и особенно составляя планы операций, в чем и преуспели. Каждый день мы проводили совещания с офицерами и сержантами подразделений. Командир, майор Делвес, подкидывал нам различные вводные, связанные с различными местами на Фолклендах, и мы должны были разработать жизнеспособные планы действий. Идея заключалась в том, чтобы заставить нас думать о любых возможных вариантах развития событий, которые могут возникнуть в ближайшие недели.

Где-то в начале мая командир отвел меня в сторону, и сказал, что у него есть для меня работа. Да еще какая…

В качестве пролога к одной из самых дерзких операций за всю войну, шесть военнослужащих эскадрона «B» САС должны были высадиться на парашютах в воды Южной Атлантики и подняться на борт «Гермеса». После этого, с борта авианосца они должны были подняться в воздух на вертолете «Си Кинг» и перелететь в Аргентину. Их задачей было обнаружить основной аэродром на острове Огненная Земля, с которого аргентинские самолеты должны были атаковать британские корабли и наземные части, как только мы высадимся на Фолклендах. Поскольку план был очень секретным и его подробности разглашались строго по необходимости, командир смог мне сказать только то, что после приземления в Аргентине шесть человек, один из которых был офицером, командовавший группой, покинут вертолет и пойдут пешком к своей цели. Несмотря на секретность, не понадобилось много времени, чтобы понять, что общий план заключался в том, чтобы патруль обнаружил аэродром и либо уничтожил аргентинские самолеты на земле, либо навел на него самолет С-130 с эскадроном «B» на борту для проведения операции, аналогичной рейду по спасению заложников, осуществленному в 1976 году израильтянами в Энтеббе, в Уганде. Это была операция, специально разработанная для Специальной Авиадесантной Службы — именно тот вид боевых действий, для проведения которых Полк был основан и в которых он всегда преуспевал. И каждый человек, которого я знал в эскадроне, отдал бы правую руку за то, чтобы принять в ней участие.

Моя роль заключалась в том, чтобы отправиться вместе с ними, однако после высадки патруля из шести человек под руководством офицера мне предстояло остаться на борту вместе с летчиками, которые должны были долететь на «Си Кинге» до близлежащего озера и затопить его там, поскольку расстояние до Огненной Земли от оперативной группы находилось на пределе дальности полета вертолета. Если нам удастся высадить патруль, а затем скрыть вертолет, я должен был доложить по радио прямо на «Гермес», что все прошло штатно, и после этого вывести летчиков Королевского флота, избежав захвата в плен, по маршруту эвакуации, который мне предстояло выбрать, в Чили, где нас должны были встретить ожидавшие там другие военнослужащие Полка. Чили, у которой были давние плохие отношения с Аргентиной из-за споров о территориальных водах, поддерживала тесные связи с Великобританией на протяжении всей войны и тайно оказывала различными способами материальную помощь. Генерал Аугусто Пиночет, президент Чили во время Фолклендской войны, поощрял дружескую помощь Великобритании, что во многом объясняет то отвращение, которое питают леди Тэтчер и многие британские ветераны той войны, к гонениям на стареющего генерала, осуществляемые в последнее время со стороны британского правительства.

На борту флагманского корабля меня, как и всех остальных участников операции, взвесили, — и разобрали вертолет «Си Кинг» почти до костей. Все, что не требовалось непосредственно для полета, — внутренняя обшивка, звукоизоляция, сиденья, лишняя проводка и оборудование, — все было снято с фюзеляжа, потому что если вертолету предстояло взять достаточно топлива для полета от авианосца на огромное расстояние в Аргентину, вес имел решающее значение.

По плану я должен был провести до двух недель, обеспечивая безопасность летчиков «Си Кинга», и, соответственно, я составил полевой рацион на это время для нас троих. Проверив в сотый раз свое оружие, боеприпасы и снаряжение для жизнеобеспечения, я тщательно подготовился к выполнению задания — хотя, если бы у меня появилась возможность, я бы предпочел оказаться в основном разведывательном патруле. К тому времени отобранные военнослужащие эскадрона «B» уже высадились на парашютах в море, были подобраны и размещены на борту другого военного корабля. В начале мая их перевели на борт «Гермеса», и все было готово к взлету той же ночью. Но затем в дело вступил закон подлости, и в самый последний момент меня сняли с задания. Очевидно, адмирал Вудворд решил, что я не понадоблюсь; летчики могли уйти в Чили самостоятельно, а если на «Си Кинге» будет на одного человека меньше, — значит, он сможет взять больше топлива.

С тоской я смотрел, как груженый вертолет поднимается с летной палубы и через несколько мгновений исчезает в темноте. Сказать, что я был несчастен, значит даже близко не описать мое всепоглощающее разочарование.

Несколько месяцев спустя мы, вместе со всем миром, узнали, что на крайнем юге Аргентины приземлился вертолет «Си Кинг» Королевского военно-морского флота — его обнаружили брошенным шестнадцатого мая. Никаких следов экипажа и пассажиров, если они вообще существовали, не было. Официальная версия гласила, что вертолет направлялся в Чили, но ошибся с местом посадки. Только шесть лет спустя я узнал, что на самом деле произошло во время той сверхсекретной операции в Аргентине.

В 1988 году мы были на учениях в Норвегии, где отрабатывали методы ведения войны в арктических условиях, когда я случайно снова встретил одного из летчиков вертолета «Си Кинг». Мы сразу узнали друг друга, и быстро стало ясно, что у этого человека огромная обида на САС. Когда нам удалось переговорить наедине, он сказал мне, что до сих пор испытывает отвращение к событиям того давнего утра.

Пролетев сотни миль в режиме светомаскировки и на низкой высоте, чтобы уклониться от вражеских радаров, после эпического, по любым меркам, полета он благополучно и незаметно прибыл на место высадки в Аргентине, и вызвал командира патруля, чтобы сообщить ему, что они достигли места назначения.

Однако офицер отказался принять то местоположение и потребовал, чтобы они еще раз облетели по кругу, чтобы подтвердить место высадки. Пилот «Си Кинга» снова повторил ему: «Да это точно оно! Вы здесь!» — и подчеркнул свою мысль, указав их местоположение на карте. Но командир патруля снова отказался в это поверить. «Ну уж нет, — сказал ему летчик, окончательно выбитый из колеи. — Вы должны убираться отсюда, нравится вам это или нет, потому что у меня заканчивается топливо». И посадил вертолет.

Насколько мне известно, после этого патруль САС просто взял азимут по компасу и направился на запад — на безопасную территорию Чили, откуда они в конечном итоге были репатриированы в Великобританию. Они не предприняли ни малейшей попытки обнаружить вражеский аэродром.

Что касается обоих летчиков, то они, как и было приказано, бросили вертолет в близлежащее озеро, где он должен был затонуть, «спрятав концы в воду» на все времена.

«Но все пошло не так, как задумывалось — сказал мне пилот. — Несмотря на пробитые в фюзеляже дыры, вертолет просто не тонул, поэтому мы оставили его полузатопленным». Предприняв попытку уничтожить доказательства своей тайной миссии, он затем со вторым пилотом пешком добрались до Чили, откуда их тоже репатриировали в Британию. Патруль САС даже не подумал задержаться, чтобы помочь уничтожить вертолет и вывести двух морских летчиков в безопасное место.

Когда были обнаружены обломки «Си Кинга», сразу же возникли предположения о тайном рейде британского спецназа в Аргентину. Но правительство полностью отрицало это, заявив, что у летчиков вертолета возникли проблемы с двигателем, в результате чего экипаж потерял ориентировку и совершил аварийную посадку в Аргентине, приняв ее за соседнюю страну. Поскольку Огненная Земля разделена между Чили и Аргентиной с севера на юг примерно пополам, это выглядело достаточно правдоподобным — даже если вертолет находился на поразительно большом расстоянии от кораблей оперативной группы.

Шесть лет спустя тот вертолетчик все еще был не просто зол, но и испытывал абсолютное отвращение к тому, что произошло. Я не виню его за такие чувства. Он со своим напарником рисковали жизнью, чтобы доставить патруль в Аргентину, а потом люди из Полка так жестоко их «кинули».

Долгое время я считал, что хотя отбор в САС может быть самым жестким в мире, он не говорит вам всего, что нужно знать о человеке. Только его действия в бою покажут вам, каков он на самом деле. Люди из патруля эскадрона «В» упустили шанс всей своей жизни. У них была возможность не только уменьшить британские потери и, возможно, сократить продолжительность войны, нанеся серьезный удар по аргентинским ВВС на земле, но и войти в историю как люди, совершившие самый дерзкий подвиг в современной войне. В этом и заключается суть Специальной Авиадесантной Службы — или должна заключаться.

Но тот патруль все испортил. Вместо того чтобы направиться к вражескому аэродрому, они помчались в Чили. Они даже не удосужились взглянуть на объект и оценить, насколько трудно будет успешно выполнить задание, решив прервать операцию, не сделав ни шагу в сторону опасной зоны. Каждый, кто читает это, может спросить: что случилось с девизом «Побеждает отважный»[73]? И вообще, можно ли надеяться на победу, если ты не готов проявить отвагу?

После последовавшего неизбежного расследования того, что пошло не так, офицер, командовавший патрулем, вполне справедливо подал в отставку. Сержанта, чья армейская карьера приближалась к концу, тихо отодвинули в сторону до истечения срока службы. Однако, на мой взгляд, ущерб, нанесенный Полку, оказался гораздо серьезнее, чем потеря двух его солдат.

Я слышал, как об этой операции — которая была детищем бригадного генерала де ла Бильера — люди говорили, что это самоубийство, полное безумие. Но после произошедшего, я думаю, что все было как раз наоборот, — мы знаем, что перелет, самая трудная и опасная часть операции, был успешным, и даже ограниченный удар оказал бы на аргентинцев глубоко деморализующее воздействие.

На протяжении многих лет я наблюдал, как слишком много людей получали повышенную зарплату и еще более повышенное вознаграждение за причастность к мистике САС, даже не пытаясь соответствовать ее идеалам и ожиданиям. В конце концов, они просто не обладали тем, что необходимо, и не были готовы платить свою дань, хотя многим из них удалось успешно завершить службу в Полку. Я считаю, что командование того патруля в Аргентине состояло именно из таких людей.

Я отдал бы абсолютно все, чтобы возглавить тот патруль, как и многие ребята, с которыми я работал. Победа стоила того, чтобы отважиться.

Эта операция оказалась невероятно дорогой только с точки зрения пожертвованного вертолета. Она также фактически вывела из войны двух очень смелых и умелых летчиков и патруль САС, поскольку в то время, когда оперативная группа готовилась к вторжению на Фолкленды и изгнанию оттуда незаконных оккупантов, они находились в Чили. И кто знает, сколько кораблей оперативной группы успели повредить или потопить аргентинские самолеты только из-за того, что патруль был отменен, — самолеты, которые в противном случае могли бы быть уничтожены на земле? Однако, помимо всего этого, потеря инициативы и влияние на моральный дух оказались для Полка, на мой взгляд, гораздо более дорогостоящими.

В Аргентине, если человек не мог стать гонщиком, то, скорее всего, следующим в списке его желаний было желание стать пилотом истребителя. Как показали дальнейшие события, там находились лучшие аргентинские летчики, очень храбрые люди, чье мужество и летное мастерство нанесли страшный урон оперативной группе.

Это был урок, который нам вскоре предстояло усвоить — и усвоить тяжелым путем.