Хладнокровное чудовище (СИ)

Глава 10 Первое испытание

Арнеина почувствовала, что испытание на силу духа началось ещё раньше, чем стоило ожидать. Её разбудили какие-то люди затемно, служанок в комнате не было. Хотелось закричать от страха, но она даже не успела толком — по телу пронеслась магическая волна чужого влияния, заставившая вздрогнуть и мигом прийти в себя.

Никто не тронул её и пальцем, но Арнеина подскочила и уселась на постели, глядя, как темные в полумраке силуэты окружили кровать. Она не должна показаться слабой. Нельзя закричать! Она под защитой императора Иввара — и не сделала ничего, за что может опасаться. Едва проснувшийся разум начал быстро-быстро раскручивать эту мысль, и Арнеина коротко перевела дух.

Ей просто надо не ударить в грязь лицом и следовать за сопровождающими — куда бы они её не привели. Если она действительно решилась стать одной из тех, кого может избрать Сиркх, не время бросаться в панику.

А может, по приказу Императора они нарочно пытаются выбить её из колеи — и смотрят, как принцесса княжества Нимбор отреагирует на такую наглость: закричит, испугается, разозлится? Нет, надо оставаться сдержанной до конца, даже если император вздумает привести её на плаху и заставит положить голову под топор.

Могла ли она нарушить неписаный закон Иввара, не зная ничего о том?

Четверо богов не позволят случится тому, что вовсе несправедливо. Пусть Сиркх убедится, что люди Севера ничего не боятся — даже перед лицом великой власти.

Кто-то из стражей подал ей длинный тёплый халат. Арнеина оделась, затянула туже бархатный пояс и набросила на голову капюшон. Знаками ей приказали обуть туфли и следовать за стражей — и снова ни единого звука.

Поначалу хотелось воскликнуть: «Куда вы меня ведете?», но Арнеина резко поймала себя на этой мысли и тут же погасила её, представив перед собой облик Сиркха, которого впервые увидела вчера на торжественном приеме.

Его взгляд, пробирающий не то, что до костей — гораздо глубже, выворачивающий душу наизнанку с легкостью и могуществом истинного бога.

Арнеина мотнула головой. Величественный образ Сиркха, который сейчас представлялся ей отчего-то горным великаном, явно не поможет сохранить спокойствие — это точно! Сердце только сильнее заколотилось от волнения.

Она наивно полагала, что им дадут время прийти в себя после долгой дороги, освоиться в столице Ивварской Империи — загадочном Эмарише, ещё не открывшим свои тайны. Но императору нужна сильная избранница, и, похоже, он не собирается затягивать с выбором.

Её вывели на морозную с утра улицу, на которой даже пар изо рта вырывался, и усадили в закрытую карету. Внутри было темно и тихо. Арнеина улыбнулась сама себе, сунув руки в широкие рукава тёплого халата и обхватив пальцами мигом озябшие локти. По крайней мере, не эшафот.

Карета мягко тронулась. Это напоминало какую-то игру: угадай, что случится с тобой в следующее мгновение? Император решит пустить лошадей вскачь, чтобы убедиться, что его избранница в силах повлиять на них даром и подчинить себе?

Или устроит нападение на экипаж, проверяя спокойствие и выдержку?

Нет, слишком мелочно. Арнеина откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза и погрузилась внутрь себя, чутко следя за тем, как замедляется ритм сердца, выравнивается дыхание и тепло равномерно разбегается по всему телу.

Вся дорога пролетела как один миг. Стоило Арнеине открыть глаза — и она увидела тусклый свет, который пробивался сквозь плотные тёмные шторы. Спала или нет даже сложно было понять.

За дверцей кареты раздавался шум и голоса, среди них были и женские. Арнеина быстро вспомнила всех своих соперниц: залотокудрых, пышногрудых, скрытных, обладающих явным даром. И одну — ту деркзую темноволосую, которая посмела спорить с императором и будто считает себя главной избранницей.

Арнеина знала, что по торчащей свае все волны бьют. Куда важнее наблюдать и держать себя в руках. Отец, суровый северный князь, всегда учил её маленькую, чтобы она ничего не боялась, но и никогда не бросалась на врага первая. Выжидай, контролируй, побеждай — был его девиз. Отца не стало, когда ей было всего семь, и эта потеря до сих пор была внутри бесконечной раной. Как он мог уйти⁈ Почему так рано⁈

Мать пережила это горе с выдержкой настоящей северной княгини — Арнеина даже не помнила, видела ли хоть раз у матери искренние слёзы. Отец хорошо научил их обеих держать себя в руках. Каждый раз, когда Арнеина хотела заплакать, она останавливала себя: отец был бы недоволен ей.

Никаких слёз, никакой слабости. Она, старшая из трех сестер, рождена править — это особая воля богов, и она должна ей соответствовать. И победить в этом отборе, коли на это будет воля самого Скадо. Скадо… Арнеина снова улыбнулась, поймав себя на том, что образ верховного и сильнейшего бога теперь крепко-накрепко связан в её воображении с самим Сиркхом.

Если не он истинное воплощение бога на земле, то кто?

Дверцу распахнули, и снова безликий страж, не встречаясь с Арнеиной взглядом, пригласил выйти. Что это за место? Где-то в горах! Воздух прогрелся, мягкие лучи скользили между высокими хвойными деревьями смешанного леса и рассеивали туманную взвесь, оседавшую на коже.

Арнеина не успела разглядеть, где же соперницы — её жестами пригласили идти вверх по тропе, петляющей между коричневыми стволами сосен и исчезающую за низкими еловыми ветвями.

Меховой ворот тёплой накидки щекотал шею. Арнеина медленно шла в молчаливом сопровождении, не зная и не в силах предугадать, что её ждёт. Боль? Холод? Испытание силы её чувств? Арнеина улыбнулась внутри, не показывая это на лице. Сила её чувств сейчас сметёт всех ураганом — дай боги удержать эту мощь!

Наконец их всех привели к одиноко стоящему в лесу зданию. Это напоминало их северные жилища: высокий сруб, уложенные друг на друга сосновые стволы, тщательно выпиленные и украшенные многочисленными хитросплетенными узорами деревянные колонны над входом, удерживающие низкий навес. Пахло смолой и душистой влагой хвойи.

Арнеина на миг почувствовала себя как дома, на самом севере.

Перед ней распахнули массивную дверь, и она вошла в темноту дома. Это что-то вроде дворца императора для самых особенных гостей? Владея такой огромной страной — от южных Корсакийских островов до западной Энарии и вплоть до севера Иввара — Сиркх наверняка больше всего ценил уединение. Что ж, можно его понять!

В доме было пусто. Под ногами тихо поскрипывал грубо сложенный пол, из щелей между досок даже сквозило. Никаких драгоценностей, ваз, мрамора, всего того, что украшало Императорский дворец в столице, откуда они только приехали. Только тёмные срубы дерева и символы Четырёх богов в каждой комнате — их имена, написанные на даори.

Стоило помнить, что император Иввара не обычная венценосная особа, не рожденный в золоте и блеске изнеженный юноша. Нет, он — посланник богов, отшельник и одиночка. Неудивительно, что место для первого испытания он выбрал именно это.

Арнеина прошла в комнату, которая наконец была озарена светом, и после полумрака сощурилась, когда лучи рассвета скользнули по лицу.

В комнате был расстелен ковёр на весь пол, большие окна пропускали весь свет встающего солнца, а прямо перед окнами раскинулся простор горного ущелья — всюду, куда дотягивался её взгляд, Арнеина видела лишь верхушки деревьев и зелень, в которой утопал обрыв. Из-за вершины дальней горы солнце светило пока лишь верхней частью, но уже казалось таким ярким и слепящим, что невозможно было смотреть.

Лики богов взирали из углов комнаты. Кими, Ойгон, Метта, Скадо. Четыре ступени на пути к Духу. Каждому — по силе его.

Вот и остальные девушки. Арнеина быстро окинула взглядом всех, кого Сиркх собрал и привез сюда еще до того, как ночной сумрак отступил прочь. И первой внимание привлекла та самая темноволосая ивварка. Арнеина успела узнать её имя — Айдан де Марит, особа, состоящая в Ордене Дарханов, рожденная в Ивваре, хорошо знакомая императору.

Хладнокровная, с сильным даром, яркая. Хорошая партия для императора по духу, стати и напору — однако не имеющая за собой ни влияния рода, ни богатств, ни армии, готовой помочь в дальнейших военных походах.

Арнеина быстро оглядела всю комнату. Потенциальные избранницы Сиркха держали себя в руках, хотя напряжение в этом пустой просторной комнате можно было ощутить даже кончиками пальцев.

Появится ли здесь Сиркх? Стучащее сердце не поддавалось контролю. Арнеина будто почувствовала вдруг его приближение. Он где-то здесь. Он придёт. Она увидит его снова. Боги, да что же с ней такое⁈ Этого не должно быть.

— Садитесь, — раздался его голос позади, и сердце будто кувыркнулась внутри. — И закрывайте глаза.

Арнеина с силой прикусила изнутри щеку, чтобы не вскрикнуть и не обернуться. Соблазн увидеть императора снова был столь силен, что было физически больно удержать себя на месте и подчиниться приказу.

Невидимая воля будто пронеслась по небольшому залу, коснулась всех присутствующих мягким и одновременно… опасным вниманием. Он видит каждую. Чувствует до самого нутра. Арнеина мягко опустилась на ковёр с закрытыми глазами, послушно коснулась пальцами мягкого ворса, выпрямила спину, но не решилась даже на полумиг приоткрыть ресницы — будто последствием нарушения приказа станет мгновенная смерть.

Да нужен ли этот отбор — если все они — Арнеина не сомневалась ни на миг — перед Сиркхом как на ладони, до самого дна⁈

«Пожалуйста, позволь тебя увидеть», — взмолилась она вдруг, словно ожидала, что он не только заглянет в её душу, но и сможет прочитать мысли так, как будто она прошептала их прямо ему на ухо.

Сиркх не ответил. Почувствовал ли? Эту же безумную силу, что так и тянет к нему, что выворачивает сейчас наизнанку? Неужели она одна это чувствует? Не может быть, что эта сила коснулась лишь её одну.

Но император больше не произнес ни слова. Ни приказа, ни намека, что он ждёт от тех, кто возомнил себя равной и способной стать с ним на одну ступень пути к Великому Духу.

Арнеина наконец успокоила бешено стучащее сердце. Она всё же маг и умеет управлять не только своими чувствами, но и другими! В самом деле!

Да будет так. Пусть их рассудят боги, достоин ли кто-то здесь быть равной. Нужно ли делать что-то? Понять истинный приказ императора, который он не произнес вслух? Может ли испытание заключаться в том, что кто-то первый услышит его невысказанную мысль?

Арнеина почувствовала такое напряжение, которое не ощущала никогда в жизни. Каждый мускул, каждая частица её тела ждала подсказки — и каждый миг последующей тишины рвал на части. Она не справится. Она проиграет. Кто-то наверняка поймет раньше. Напряженный слух различал только стук крови в ушах, а биение сердца — пусть и равномерное — отдавалась тяжелой пульсацией.

Она знала только одно — Он ещё здесь, с ними, не покинул комнату, оставив семь девушек биться за его сердце и сражаться в молчаливом неведомом испытании. И эта мысль держала в сознании, стала крепкой нитью, привязавшей Арнеину к происходящему.

Она чувствовала его дыхание. Глубокое, размеренное. Это дыхание становилось её дыханием, будто сам Сиркх дышит её легкими, будто только благодаря ему она сейчас продолжает жить, а воздух продолжает поступать в её тело только потому, что дышит он.

Отступило болезненное желание прикоснуться к нему, увидеть его лицо. Арнеина просто ощутила, что она и есть — его часть. Она уже внутри. Ей надо просто быть. Просто дышать и позволять ему дышать ей. Сознание распадалось на части. Слишком могущественная сила. Слишком, слишком большая мощь для человека.

Как он до сих пор живет, воплощенный всего лишь в это тело?

Ему нужно больше.

Ему нужен весь мир.

Весь этот огромный невообразимый мир.

Хотелось кричать от этого осознания, но пропал голос, тело, крик. Мощь проносилась по телу горячими волнами, одна за другой отнимая силу и тут же наполняя ещё большей, ещё более могучей, неподконтрольной, невероятной.

Это невозможно выдержать обычному человеку!

Любой умрет, прикоснись хоть к тысячной доли этой мощи.

Крохотная часть сознания того, что когда-то было Арнеиной осознало это так ясно, что хотелось умереть и отдать себя тому, что было Сиркхом.

Отдать, чтобы продолжать быть в нем. Продолжать быть им.

Продолжать быть миром и всем сразу.

Арнеина перестала быть собой и стала лишь силой, объединяющей всё вокруг, вбирающей в себя мир как огромный океанский водоворот — судьбы, души, стремления, цели, чужие силы, мысли и чаяния — всё сгребалось в этот единый центр, и это не было страшно. Это было правильно. Это было единственным способом жить. Единый источник силы, из которого все они вышли, и единый центр, сметающий всех обратно.

Огромная мощь во имя Великого Духа.

Никто не устоит.

Ничего больше не будет.

Ничего и не должно больше быть.

Арнеина отдала себя целиком, успев краем ускользающего внимания поймать молитву Четырём богам, которую как будто произнесли её губы, и перестала существовать на какую-то часть вечности. Не навсегда, нет. Что-то важное оставалось на самой кромке сознания, пока прежний мир кололся на части, дробился снова и снова, чтобы причудливо соединиться обратно совсем новым образом…

Когда то, что когда-то звалось Арнеиной, открыло глаза, показалось, что прежний мир закончился и погрузился в небытие, что то, что было воплощением в виде Сиркха, поглотило миропорядок, чтобы отстроить заново. Темнота. Ничто. И где-то слабый гул ветра.

Но постепенно, очень медленно, мир приобретал знакомые очертания. Вот то, что когда-то было окном, выходящим на бесконечную, поросшую лесом пропасть. Вот ковёр, в котором сейчас можно было разглядеть каждую ворсинку. Вот очертания ног и рук…

Арнеина только сейчас осознала, что слишком долго не дышит — и первый вдох пришлось сделать с усилием воли: заставить лёгкие снова набрать жизненную силу, заставить воздух проникнуть внутрь и наполнить организм, чтобы потом шумно и медленно покинуть его. Она дышала, снова дышала, точно как в тот момент, когда впервые воплотилась на этой земле, разве что не хотелось кричать от боли, как новорожденному младенцу, она просто возвращала себе то, что уже хорошо умела когда-то.

«Я очень хорошо умею дышать, — повторила она сама себе. — Я делаю это на протяжении восемнадцати лет».

Вернулся и слух: резко и оглушительно. И хотя вокруг не было громких звуков, но Арнеина различила шум дыхания соседнего существа. Человека, да. Человека. Мерный вдох и выдох. Ожидание.

Сконцентрировав свое внимание на этом тёмном силуэте, Арнеина осознала, что она снова сидит в той же комнате, но рядом осталась только одна девушка — тёмноволосая Айдан де Марит. Ивварка сидела с закрытыми глазами, её руки свободно расположились по обе стороны от скрещенных ног, но почему-то из-под прикрытых ресниц блестела влага.

Она плачет? Почему? После того, что испытала? Испытала ли она такое же, что почувствовала сейчас Арнеина за это мгновение?

И почему так темно, ведь был рассвет?

— Прошу вас, — пронёсся по коже знакомый голос, и она медленно повернулась, достраивая и дорисовывая отсутствующий за пределами её внимания мир.

Перед глазами оказалась широкая крепкая ладонь, которую она уже видела однажды. Ладонь императора.

Арнеина медленно подняла свою руку и вложила её в эту ладонь, соединяя их единственным правильным образом. Кожа к коже. Рука к руке. Две отдельно существующие вселенные в единую.

Сиркх одним неуловимым движением помог Арнеине подняться на ноги, в то время, как ей казалось, что теперь они всегда должны вот так чувствовать друг друга. Она с трудом нашла его взгляд — и снова потонула в небесном свете, так и лучившемся от светлых радужек, окружавших бездонную тьму зрачков.

Он улыбается, — снова поняла она, не в силах отвести взгляд от глаз и увидеть лицо целиком, но это и не требовалось, она просто это знала.

Перед тем, как покинуть вместе с императором опустевший и потонувший в сумраке зал, Арнеина снова заметила одинокий силуэт Айдан де Марит, по щекам которой текли слёзы.