Хладнокровное чудовище (СИ)

Глава 24 Больше, чем жизнь

Арнеина

Сиркх поднялся, оставив её дрожать на постели и тщательнее укрываться тонкой шелковой простыней — по телу волна за волной бежала живая, горячая и неуёмная энергия от этого крохотного соприкосновения их сил. Что же будет, если всё зайдет ещё дальше?..

Император пересёк все свои огромные покои от кровати до дверей в торце комнаты — за его спиной взметнулись полы расстегнутого шелкового камзола, небрежно накинутого на его плечи. Видимо, он уже успел залечить свою рану и теперь лишь слегка прикрываль место удара Айдан. Арнеина покачала головой. Убить посланника богов — мыслимое ли дело⁈

Сиркх подошёл к первым створкам и легко открыл их одним движением, прошел два шага дальше, до вторых дверей в небольшом коридоре и распахнул и их — словно не было никакого покушения и не было жизни на волосок от смерти.

Императорская гвардия, дежурившая, должно быть, день и ночь в ожидании вердикта богов, шумно отпрянула в стороны, а потом, судя по чётким ударам каблуков, выстроилась смирно перед его величеством.

— Ваше величество, — нестройным, встревоженным хором прокатилось по коридору. — Слава Четырём богам! Слава величайшему Скадо! Слава…

— Да тише! — прервал их Сиркх.

Обер-камергер, ответственный за императорские покои и всё это время не допущенный в них, которого Арнеина пару раз видела во дворце, похоже, упал в обморок от внезапного воскрешения императора из мертвых: Арнеина услышала его тихий возглас и глухой звук после. Сиркх тяжело вздохнул.

— Принесите одежду для моей невесты и парадную для меня.

— Да, ваше величество! — армейским хором отозвались гвардейцы.

Арнеина подтянула колени к груди, обхватила руками вспыхнувшие щеки. Точно девица! Но Сиркх… Он назвал её «моя невеста»… Его слова всё ещё отдавались мягким пружинящим эхом глубоко внутри. Невеста. Это не шутка! И она должна мигом перестать трястись и наконец вспомнить, кто она такая — наследная принцесса княжества, гордая дочь Севера, а не какая-нибудь прихожанка деревенского храма.

Она достойна быть ему парой, потому что так пожелали Боги!

Затворив двери, Сиркх медленно вернулся к ней. Остановился перед постелью с лёгкой улыбкой и протянул ладонь. Широкую, тёплую и невероятно нежную — хоть совсем недавно она видела, как неземная сила пробежала по этой коже, по пальцам, сложенным в магическом жесте — и призвала кару богов обрушиться на предателя, лишить его жизни.

Один миг — и по велению этой руки чужое сердце перестало биться.

А её же сердце теперь никак не может остановить бешеный бег, с их первого касания при первой встрече.

Будто завороженная Арнеина подалась вперед и вложила свою руку в его. Сиркх мягко сжал её пальцы, потянул на себя, и она поднялась, встала на прохладный мраморный пол комнаты перед своим императором.

Простыня соскользнула с груди и упала на край кровати и на пол, оставив Арнеину полностью обнажённой. Воздух, наполненный дневным светом, мягко обнял оголенную кожу, но холодно не было, было так… жарко под взглядом глубоких светло-синих глаз.

Она всё же вздрогнула, когда он заставил сделать её ещё крохотный шаг. Кровь стучала в ушах, пересохли губы. Если бы не его жёсткая, крепкая, точно нагретый на солнце камень, рука, колени бы давно подогнулись от слабости.

— Согласна ли ты, Арнеина де Лаурент, наследная принцесса княжества Нимбор, стать моей женой и возлюбленной — на веки вечные?

На веки вечные… слышать его голос было словно слышать голос самой земли: пробирающий, глубокий, тяжелый и вместе с тем проникающий до нутра.

Они стояли друг напротив друга: он в так и не снятом после покушения камзоле с темно-серым шелковым отливом. Мягко поблескивало серебро в вырезе у шеи. Весь его дух, вся стать была наполнена мягкой, уверенной силой. Император величайшей ныне Империи.

И она перед ним… юная, абсолютно раздетая, словно горная дриада, с распущенными, упавшими на плечи прядями волос, в которых еще остались нерасплетенные косы.

Немыслимо представить такое с любым правителем. Чтобы какой-либо король мог так попрать законы морали и традиций… Но Сиркх не был королем. Он не был рожден правителем. Он — отшельник, проживший больше десяти лет в одиночестве и скитаниях, хоть и говорили, что получил лучшее образование в бывшей семье. Но он отдал всю жизнь дарханам. Ему нет дела до человеческих страстей, верно?

Арнеина на миг опустила глаза, чтобы потом поднять к его лицу снова.

— Моя жизнь… принадлежит тебе, Сиркх.

Губы повторили это сами, впервые обратившись к императору по имени, и в груди ширился большой, яркий теплый сгусток силы и энергии, любви, которую больше не надо было удерживать в себе.

— Мне нужно больше, чем твоя жизнь, Арнеина де Лаурент… — его большой палец задумчиво огладил внутреннюю сторону ее ладони, рождая новую волну дрожи и мурашек по всей коже. — Мне нужна твоя душа. Твой бесконечный, сильный Дух.

Как божество он видел её насквозь. Как взрослый, сильный мужчина он смотрел на её обнаженное, уязвимое тело, на вздымающуюся от волнения грудь, которую нечем было прикрыть, и продолжал касаться своей тёплой, обжигающей ладонью. И мысли путались, смешивалсь в её голове, с кем она имеет дело на самом деле — с божественным духом, с которым говорит на уровне Скадо, — или с земным мужчиной, одно прикосновение которого перебивает дыхание.

— Ты знаешь ответ, — она улыбнулась с трудом, словно забыла, как это: губы, ещё помнящие его горячий, хоть и краткий поцелуй, казались чужими.

Словно целую вечность не позволяла себе это делать — так долго была собрана, сдержанна и закрыта, чтобы выдержать все испытания. Но вот всё решено. Она никогда не отступит назад. Никогда не шагнет на ступень ниже, испугавшись.

Её привели сюда боги. Её силой спасли ему жизнь, и они теперь связаны навечно — да так крепко, что только смерть сможет разрубить этот узёл. Да и сможет ли она?..

Взгляд императора казался непроницаемым, и Арнеина вдруг поняла, что больше всего на свете она мечтает узнать его настоящего. Узнать, о чём он думает, что таит в себе его огромная, такая бесконечная душа. Прижаться к его телу, узнать, как бьется его сердце. Рассмотреть рану на спине и исцелить то, что ей под силу.

Но Сиркх вдруг легко опустился перед ней на колени, не отпуская её ладонь. Даже так он остался на удивление внушительным и высоким — широкий разворот плеч и вкрадчивая сила в каждом движении — и Арнеина снова почувствовала, как дрожит всем телом, и вовсе не от того, как ветерок касается её голой кожи, холодит грудь и живот.

Глаза Сиркха чуть сузились, но зрачки затопили радужку, а на лбу пролегла морщинка. Он стоял перед ней на коленях, точно рыцарь перед прекрасной дамой, но дама та бесстыдно обнажена, а сам рыцарь одет в доспехи своей непроницаемости: опасный, закрытый, смеющийся где-то в глубине души и притягивающий к себе, точно луна притягивает к небесам мировые волны в мощных отливах.

— Я стану для тебя всем, — проговорил он, выше приподняв к ней голову, и впервые Арнеина услышала в его голосе дрожащий рокот. — Небом, землей, светом, тьмой. Любовью, печалью, счастьем и страхом. Воздухом, которым ты дышишь. Я потребую слишком многого. — Он отчетливо вдохнул, потянув воздух: затрепетали широкие ноздри. Взгляд его посветлел, ещё ярче засияв, но стал ещё более внимательным, ловящим каждую тень её лица, пронзил все её существо, всё тело. — Но взамен я вверяю тебе свою жизнь.

Его пальцы сильнее стиснули её ладонь.

— Да. Я… согласна, мой император. Сиркх. — Арнеина сглотнула, не чувствуя усилий в том, что она говорит. — Мое сердце уже отдано тебе целиком,

Это давно звучало в её душе, и надо было лишь произнести вслух. Слова слетали с губ так бесцветно и просто, куда проще, чем она чувствовала их внутри. Но теперь, когда Сиркх встал перед ней на колени, она ощутила растущую свою власть.

— Ты станешь величайшей правительницей этого мира. Вместе со мной. На одной ступени.

Сиркх закрыл глаза и поднёс её ладонь, зажатую в его сильных руках, к своей груди. Коснулся области сердца, прижал пальцы к губам — коротко, но так, что у Арнеины снова едва не подогнулись ноги — и последним касанием прижал ко лбу.

Как будто он спустился к ней, чтобы увести за собой — туда, куда бы она ни за что не добралась в одиночку.

— Пусть боги укажут нам путь, — прошептала Арнеина, чувствуя его такое близкое теплое дыхание на своей коже и сходя от этого с ума.

Никогда не узнать, что сделает император в следующий миг. Поцелует? Отнесет на постель и возьмет так, как имеет право взять уже законный муж? Или отвернется, оставит здесь обнаженной — под взглядом всех Четырех богов.

Сиркх разжал пальцы, отпустив её ладонь. И Арнеина, стараясь не думать о своем внешнем виде, неожиданно для себя не стала прикрываться или прижимать к себе руку, а осторожно… сама коснулась его щеки. Позволила своим пальцам пройтись по жесткой щетине подбородка, линии которого были строги, как очертания скалы на фоне неба. Ошалела от собственной смелости, в то время, как он затаил дыхание, точно превратился в каменное изваяние, мощное, но дышащее, внимающее. Провела ладонью по его шее, опустила её на плечо, провела подушечками пальцев по шелку камзола.

Сделала ещё шаг ближе, будто в поисках укрытия от собственного стыда, и Сиркх улыбнулся, поднимаясь на ноги. Он снова был выше её на голову, снова заслонял собой половину дневного света, что лился из широких окон. Рука Арнеины, оставшись лежать на его плече, заставила сделать шаг ближе, прижаться к нему всем телом. Второй рукой она ухватила его за талию, приподняла голову, чувствуя себя бездумным мотыльком, слепо летящим на яркий источник света. Больше ничего и не было вокруг.

«Я стану для тебя всем», — сказал он.

Это правда…

Большие ладони обожгли спину, прошлись от талии до лопаток, обожгли этой лаской, но Сиркх, глядя на неё, не стал целовать. Он сбросил со своих плеч расстегнутый камзол и накинул ей на голые плечи.

— Сегодня назначим день свадьбы, — в его голосе прозвучала хрипотца. — Наш союз скрепит союз всех Четырёх богов. Я хочу, чтобы обряд прошел в Сеттеръянге, на архипелаге Итен, в самом сердце нашего мира.

Арнеина молча кивнула, всё ещё не веря, что это происходит с ней. Что этот огромный, внушительный мужчина, воплощение божества, снизошел, чтобы выбрать её в спутницы жизни.

Что ждёт её дальше? Быть равной или… быть может, император Иввара лишь играет эту роль, подчиняясь древним традициям государства? Арнеина приподняла голову, глядя ему в глаза. Она помнит, кто она. И, как бы ни было страшно, не отступит и не позволит ни себе, ни ему оставить это формальностью.

Потому что то, что чувствуют они оба, не может быть ложью. Он сам дал это понять, когда позволил прикоснуться к себе. Когда встал перед ней на колени. Этот образ — мягкий свет по плечам и его волосам, темно-синий взгляд, впервые направленный на нее снизу вверх, сведенные брови, буря чувств на обычно его вырубленном из скалы лице — ей больше не забыть никогда.

Император медленно отнял руки от её плеч, замерев так на несколько мгновений, будто боролся сам с собой. Арнеина всего на один вздох опустила взгляд, но он уже кивнул и развернулся, чтобы покинуть покои.

На какое-то время Сиркх покинул спальную комнату, оставив Арнеину одну — и она, закутавшись в его камзол и чувствуя себя еще более обнаженной, чем прежде, забралась на постель.

Казалось, прошло не меньше века в его постели. Одеяло и постельное белье головокружительно пахло его кожей, и Арнеина погрузилась в него и накрылась и сомкнула веки, позволяя себе раствориться в этом мгновении тишины и покоя. Как будто её резко вырвали из штормового северного моря и поместили в мягкий теплый кокон, где жизнь замерла в безмолвном мгновении. Тишина. Покой. Вечность… Любовь, что бежит от пяток до кончиков волос, что согревает каждую пядь её тела, что, казалось, светиться сквозь кожу и распространяет это яркое сияние на всю комнату.

Когда в дверь постучали, Арнеина вздрогнула и села на постели, запахнув туже камзол: никакой другой одежды под рукой у неё так и не оказалось. Она усмехнулась. И это точно не Сиркх — он бы точно не стал стучать.

— Позвольте войти? — раздался женский голос.

— Войдите, — Арнеина выпрямилась, снова приняв обычную царственную осанку.

— Его величество император приказал передать вам одежду, — в комнату вошла светловолосая девушка с множеством тесно заплетенных косичек и открытым лицом.

Она была одета в светлый наряд дарханов и тоже носила на правом плече герб императора, как и его личная гвардия. Кажется, Арнеина видела эту девушку в ближайшем окружении императора и даже на том первом званом обеде, где их всех представляли. В руках дарханка несла пурпурного цвета сверток с одеянием.

Это оказалось свободного кроя платье вроде того, в котором ходили самые влиятельные дарханки — но при этом отделка серебряной вышивкой намекала на её северное происхождение. Арнеина развернула платье и убедилась, что орнамент по краю выреза на груди принадлежит княжеству Нимбор.

Княжество было не просто небольшим местом на карте нынешней новой Империи. Оно издревне считалось одним из самых могущественных независимых провинций, хоть формально и входило в состав Ивварского королевства, но имело собственные законы, автономию, традиции и правителей — хоть и чтило верховенство короля. Немало случалось и столкновений за последние пару веков, но Нимбор неизменно отстаивал свою значимость и влияние.

В отличие от множества других областей, герцогств и префектур, которые полностью попадали под влияние королевской власти и следовали указаниям назначенных королем наместников. Однако теперь вся прошлая политическая карта подлежала пересмотру под влиянием пришедшего ко власти Сиркха во главе с Орденом дарханов. Что будет дальше — одним богам известно. Но теперь и она… будет иметь влияние? Хотелось бы так думать.

Несмотря на богатую историю и могущество, Нимбор испытывал свои сложности, и последнее голодное лето поставило княжество на грани краха: деньги в казне почти закончились, армия требовала много ресурсов на свое содержание, и если бы не внезапный переворот и свержение короля — не долог час, когда могли начаться волнения и беспорядки.

И теперь на плечах Арнеины вся честь её рода и ответственность за людей, которым она предана. По пути в столицу Иввара она не предполагала, что её ждет. Она не знала ничего про императора — кроме тех страшных слухов, которые начали о нём ходить после свержения короля: что он безумец, хоть боги и благоволят ему, наделяя мощью.

Но с самой первой встречи её сердце сделало решающий удар… и начало биться совсем иначе, в другом ритме. Будто через прикосновение к императору она увидела сразу весь божественный замысел и тот свет, что он несет в своем человеческом воплощении.

И вот она здесь, выжила в жестоком отборе невест и чем-то неуловимым привлекла Сиркха так, что он сделал свой окончательный, будоражащий выбор.

— Могу я ещё что-нибудь для вас сделать, госпожа? — поклонилась дарханка с едва уловимым трепетом, не покидая комнату.

Похоже, весть о том, что император назначил Арнеину де Лаурент своей невестой, уже просочилась по всему дворцу, и вскоре ей явно предстоит отвечать на многочисленные заинтересованные взгляды и высказанные вслух поздравления и восхищения. Если Сиркх не предложит ей провести по его примеру несколько суток в полном одиночестве — для успокоения сердца и разума.

Нет, едва ли — он не прислал бы ей новый наряд королевского цвета. И она должна быть готова и во всеоружии к любому повороту событий, даже если Сиркх прикажет ей прямо сейчас выйти на балкон дворца над центральной площадью и прилюдно признать императора — воплощением Скадо на земле, а себя — его второй половиной, женской ипостастью, призванной в мир ради равновесия и гармонии.

— Помоги мне одеться, — произнесла Арнеина спокойно и ровно, быстро взяв себя в руки. — У нас не так много времени. Я должна быть готова.

Неясно пока, к чему, именно, но Арнеина чувствовала, что всё только начинается. И от этого предательски ёкало где-то в самом центре сердца.

— Конечно, госпожа.

Руки дарханки ловко пробежались по струящимся складкам юбки, помогли застегнуть крючки на спине: платье обхватило всё тело поверх тончайшей нижней рубашки так нежно, что Арнеина поёжилась. Широкий пояс на манер одежды дарханов обхватил под грудью и стянул талию, как небольшой короткий корсет.

Арнеина почувствовала тепло и уют от этой девушки и улыбнулась. Ей пора создавать возле себя круг друзей, что станут кругом силы и опоры. Пора возвращаться в этот мир после тех дней, что она провела… в постели императора, едва не умерев.

— Расскажи мне. Я хочу узнать… — осторожно начала Аренина, следя за дарханкой искоса боковым зрением — пока та приводила в порядок её спутанные волосы. — Про покушение на его величество. И Айдан де Марит. Смогли ли её… отыскать?

— Нам не сказали, ваше… высочество, — покачала головой девушка.

— Как тебя зовут?

— Дана, ваше высочество.

Арнеина развернулась к ней лицом и взяла дарханку за запястья. Та вздрогнула и подняла на невесту императора темный взгляд больших, чуть выпуклых глаз, подведенных черной краской. Губы девушки поджались, но взгляд был хороший — открытый и горящий верностью и готовностью поклоняться воле богов.

— Послушай, Дана. Я вижу, что ты тоже предана императору. От его имени говорят боги. И он… выбрал меня. Теперь я должна узнать всё про ту, что пыталась его убить. Она ведь была одна из вас, верно? Одна из тех, кто служил Сиркху. Она была среди дарханов. Что ты ещё знаешь о ней?

— Айдан де Марит — сильный маг живой стихии, она прошла многолетнее обучение у дарханов, почти с самого детства, — откликнулась Дана с легким кивком, но и сомнением в голосе. И вдруг сорвалась на эмоции, нахмурившись: — Мы даже представить себе не могли, что она решиться на такое! Айдан… она была ему как самая преданная ученица, всегда была рядом, следовала за учителем, за Сиркхом, которому мы все клялись в верности.

— Боги расставят всё по своим местам, — выдохнула Арнеина.

Но вид Айдан де Марит — темноволосой и темноокой, такой соблазнительной, знающей себе цену, и такой непредсказуемой, не уходил из памяти.

Что связывало Айдан с Сиркхом? Почему она хотела его убить? Казалось, этот вопрос сейчас стал для Арнеины не менее важным, чем вопрос её будущей женитьбы. Во всем этом терялась какая-то суть, но даже Дана, которую она ещё держала за руки, не знала ответ — во всем существе дарханки плескалась боль и острое, колючее чувство вины за свою сестру по ордену.

— Никто не мог знать, — прошептала Дана. — Айдан говорила мне, как готова служить императору до последней капли крови. Это какое-то помешательство. Я не верю, что она действительно…

— … воткнула нож ему в спину, — Арнеина отпустила Дану и содрогнулась всем телом, вспомнив, как в момент удара Сиркх прижался к её губам, чтобы вернуть к жизни.

Наира обхватила себя руками, вцепилась пальцами в предплечья.

— Я не знаю, почему. И где она сейчас. Знаю, что гвардейцы до сих пор патрулируют все улицы города, но Айдан… она словно растворилась!

Арнеина подобрала полы длинной мантии на манер парадной одежды дарханов, оглянулась в небольшое простое, без украшений, зеркало на стене: Сиркх явно не любил излишнюю роскошь и весь этот дворец, должно быть, для него сущая пытка.

Медленно шагнув ближе к своему отражению, Арнеина замерла, зачем-то задумавшись о том, что и у нее, и у Айдан имя начинается на «А». Что связывало императора с его бывшей ученицей? С той, кто дерзила ему в лицо, будто знала, что ей за такое ничего не будет? Она смела общаться с ним так, словно их связывало что-то большее, чем отношения учителя и ученицы.

Из зеркала на Арнеину взглянули потемневшие серо-зеленые глаза из-под тени опущенных ресниц: собственный взгляд показался ей не в меру мрачным. Арнеина провела пальцами по подбородку, по щеке и скуле — медленно, как совсем недавно касалась щеки императора. Она обезумела вместе с ним. Побывали по ту грань смерти и вернулись… другие?

Высокий ворот подчеркивал длинную шею, темно-фиолетовая ткань выгодно выделяла светлые глаза, в глубине которых будто искрились молнии. Она сделала свой выбор, как и император. И теперь сделает всё, чтобы защитить его жизнь, раз к этому её привели боги.

— Вы очень красивы, — тихо проговорила Дана, стоя за спиной: её в отражении зеркала было видно лишь наполовину. — И сильны, ваше высочество.

Да. Сильна… И не только, как маг. Всю жизнь её готовили к ответственности и к чести защищать имя семьи и своего рода. И она не позволит никому ей помешать. Даже этой Айдан де Марит — дерзкой, опасной дарханке, таящей в рукаве нож, но льющей слезы перед Четырьмя богами.

— Я видела её слезы, — проговорила Арнеина, проводя пальцами по вырезу, обнажающему впадину под ключицами и высокую грудь.

Дарханы соблюдают приличия совсем не так, как было принято при покойном короле. Только что император сделал ей предложение, когда она стояла совсем нагой. И теперь этот наряд… Что ему скрывать, если Сиркх видит насквозь, самую душу?

— Слезы? — переспросила Дана, чуть нахмурившись.

Арнеина повернулась к ней лицом.

— Да. На первом испытании отбора невест мы провели время в молитвах Четырем богам — и император вёл нас по ступеням к Великому Духу. Именно там я увидела всю… невероятную силу, данную ему Скадо. Но Айдан… слезы текли по её щекам именно тогда. Почему?

Дана медленно покачала головой.

— Я не знаю, ваше высочество. Её жизнь была сложна. Родители… говорят, они погибли, когда Айдан была совсем мала. Её воспитывали дарханы. Быть может, она встретила их в тонком мире.

— Надеюсь, они сказали ей, что выбранный путь убийства и предательства — это падение в бездну, — слова Арнеины упали тяжелым камнем в тишине комнаты, даже будто прозвучало эхо.

Дана только молча и почтительно поклонилась, и Арнеина почувствовала, как дарханка готова встать на колени перед избранницей своего повелителя — пусть только завершится торжественный обряд, чтобы Четверо богов скрепили союз своим словом.