Хладнокровное чудовище (СИ)

Глава 20 Допрос

Горло саднило от отравы, но восстанавливался он на удивление быстро. Интересно, Айдан предполагала, что он очнётся сам, или знала, что его найдут недостаточно поздно для того, чтобы он выжил?

Вальдер сплюнул едкую горечь и снова приложился к кувшину, в котором еще плескалась вода. Утер рот и усмехнулся. Знал бы, чем закончится эта встреча, ничего бы не изменил. Нечто внутри давно жаждало перемен. Как и тогда, на объятых пламенем плантациях Юга, когда огонь и ярость готовы были сожрать его целиком.

Что-то изменилось, как он и почувствовал после возвращения в Иввар. Юг заставил встряхнуться, выйти из череды однообразных событий и тяжелого, гнетущего несколько лет чувства после предательства командира и бывшей жены.

Юг обжёг не только кожу сгоревшим дотла тростником, но и душу. Опалил, заставил снова почувствовать жизнь и жажду — неизвестно чего.

Как будто прежде он всегда существовал наполовину, не подозревая об этом. Жил. Женился, играл по правилам общества. Ненавидел. Жаждал мести. Сражался. Честолюбиво рос по карьерной лестнице в армии Иввара, достигая новых высот, одерживая победы на поле боя и не только — благодаря и своему дару.

Но какая-то грань человеческого бытия всегда оставалась для него закрытой. И именно выжигающий дотла, невыносимо душный Юг сжёг и преграду — ту глухую броню в собственном сознании.

Как будто впервые Вальдер готов был и впрямь ощутить чужую душу. Не эмоции, не сиюминутные страсти. Не предсказать или направить так, как ему угодно, провоцируя и наблюдая с любопытством исследователя. Он впервые готов был… прожить это на совсем ином уровне.

Но Айдан де Марит уже вовлекла в новый смертельный танец. А кто он такой, чтобы отказывать прекрасной даме?

Вальдер хрипло откашлялся, схватившись за дверной косяк и пригнулся, чтобы выйти на улицу.

— Командир, — горестно вздохнул позади Гаррет, засуетился его пёс.

— Я скоро вернусь. Всё равно меня допросят, рано или поздно. Так лучше я приду первый… — Вальдер обернулся на напарника через плечо, — и расскажу, как жаждал спасти императора и ловил предательницу короны и опасную преступницу, чья голова теперь стоит очень дорого. Верно?

Гаррет взглянул из темноты дома в упор на него, поджал губы и всё-таки бросил с укором:

— Так вы знали, что она хочет его убить? И всё равно…

— Знал, что душа её темна и полна боли. Но не знал, насколько. Захотел убедиться лично.

К сожалению, на этих словах его память услужливо показала другую Айдан — стонущую в его руках, разгоряченную, нежную и желанную.

Я никогда не буду твоей.

И тут же — податливые ладони в его пальцах, сбивчивое дыхание и жадные, раскрытые навстречу губы. Тесно прижатая к стене, она судорожно хватается руками за его шею и стонет жарко на каждое его движение, и во всем её теле откровенное, пошлое наслаждение. Острое и яркое, как лезвие.

Она провела его по грани от злости до предвкушения и снова вывела к ярости: ни грамма равнодушия, каждый миг с ней рядом — на острие меча. И всё равно тайна. Даже, будучи так близко, — ни на дюйм не стала ближе.

А ведь ему и впрямь стало важным понять, впервые в жизни. Кто она и почему такая, какая есть? Что ведёт Айдан и что могло толкнуть на путь убийцы?

А что на самом деле ведёт его в первую очередь: грёбаное любопытство или уязвленное самолюбие? Жажда утвердить свою власть и отомстить?

Или… сокрушить до основания стену, чтобы впервые пропустить через себя то, что прежде было чужим, не твоим, неясным. Стать больше, чем собственная жизнь. Сотрясти чужую душу, пропуская через себя не только энергию, но и боль, страх, желание, сокровенные мечты, смех и что-то в самой сердцевине: отчаянное, упрямое, не поддающееся пониманию.

Я — погибель твоя, капитан.

На улице светало. Вальдер сощурился и осмотрелся, выйдя под открытое небо. Больше вслушался: не бьют ли в гонг, возвещая на всю Империю о гибели её императора? Тишина. Мёртвая, подернутая зыбким предрассветным туманом. Вальдер поёжился и прошёл по улице до первого попавшегося патруля, но прежде, чем ему успели задать вопрос, бросил первый:

— Эй, парни… — он пошатнулся, и один из патрульных грубо ухватил под локоть.

— Кто такой?

— Капитан ди Арстон, полк майора де Мойс. Дело императорской важности. Отведите меня к главному.

Судя по быстрым взглядам, стражники тут же поняли, о чём речь. Значит, дело и правда дрянь. Лица у императорских гвардейцев, куда отбирали только магов, были невыразительные, защита довольно сильна, но не составляло труда определить причину всеобщего напряжения. Покушение на императора. Руки Айдан — в его крови.

Жгучее любопытство жглось в глубине горла, пока Вальдер шёл со стражей к мрачному зданию главного военного управления. Пожалуй, он готов раскрыть немного карты — чтобы взамен получить кое-что еще.

На допрос провели так же молча, словно и общались гвардейцы между собой мыслями. Лица у них были мрачными. Многие из них наверняка прошли школу дарханов, но выбрали не монастырскую службу во имя Четырех богов, а стезю положить свою жизнь за жизнь императора. Почетно. Выгодно. Быть ближе всех к тому, кого считают воплощенным богом. Опасно — если этого бога кто-то посмеет столкнуть с его священной вершины.

— Капитан ди Арстон, — произнес глава императорской стражи, стоящий в кабинете лицом к окну со сложенными за спиной руками.

— А вы умеете видеть затылком, сентар. Впечатлен.

Вальдер усмехнулся, оставшись стоять посреди комнаты и глядя на то, как гвардеец поворачивается к нему лицом.

Оно было невыразительным и обычным, встреть такого в жизни без его светло-серой формы со знаками отличия и вышитым гербом императора в виде четырех переплетенных серебряных линий, ни за что не подумаешь, что он вообще имеет отношение к военному делу.

— Не только затылком. Но и стенами, улицами… — глава стражи вздохнул, кроткие невыразительные глаза встретились со взглядом Вальдера, — даже воздухом, что струится по улицам Эмариша. Подполковник де Нару, — он коротко ткнул кулаком в свою грудь — в то место, где был вышит герб Сиркха.

Вальдер медленно повторил жест в знак уважения и высочайшего поклонения Иввару и его богоизбранному главе, но внутри остался сдержан, только позволил холодному любопытству наблюдать за происходящим.

— Я знаю, чьими глазами вы рассматривали меня.

— Вот как?

— У нас всех есть слабости, подполковник, — усмехнулся Вальдер. Он напряг и развернул левую руку, на предплечье которой до локтя еще оставался шрам от вепря.

— У вас их достаточно много, — отозвался сентар де Нару и коротко кашлянул.

— Я живой человек, хоть и сильный маг, и избранный служить.

— Мне доложили, что вы пришли сами и хотите что-то сообщить.

На лице гвардейца, несмотря на сдержанность и закалку, всё же можно было различить и усталость, и скрытую тревогу, но пока он ни единым словом или жестом не выдал тайну, остался ли император жив.

За дверью прогремели сапоги, звякнули шпаги. Тихие переговоры раздались совсем рядом, и Вальдер, прикрыв ненадолго глаза, хорошо почувствовал, что им всем приказали задержать его и допросить со всей строгостью, а если что — схватить.

— Садитесь, капитан.

— После вас.

— Я не дама, чье общество вы так цените, — хмыкнул гвардеец, но спорить не стал и занял место у окна, через широкий стол без единой вещицы или бумаги глядя на Вальдера.

Вальдер тоже опустился на простой стул безо всяких изысков — суровая аскетичная обстановка военного управления не давала никаких намёков на императорское величие.

— Не то, чтобы я сам искал внимания дам. Но иногда случаются встречи, которые меняют судьбу. Не всегда в лучшую сторону. Но эти встречи могут изменить не только мою судьбу. — Вальдер взглянул на него в упор. — Я знаю, что случилось этой ночью.

— Даже я не знаю. — Короткая невыразительная улыбка. — Расскажите.

— Об этом можно говорить вслух?

В этот момент в дверь постучали, а потом, не дождавшись разрешения, ворвался тяжело дышащий солдат со словами:

— Подполковник, я должен доложить…

— Вышел. Вон, — резко ответил де Нару так, что солдата словно ветром сдуло, и Вальдер ощутил порыв чужого ледянящего страха, прошедшего сквозняком по комнате.

Этот де Нару — сущий убийца. Идеальное оружие императора: чуткий, въедливый, смертельно внимательный и не внушающий с первого взгляда никакой опасности. Но только сейчас миг Вальдер почувствовал до конца, с кем имеет дело.

А солдат, посмевший ворваться в кабинет подполковника без разрешения, должно быть, самоубийца — раз его не удержали даже стражи за дверью. И это ещё раз подчеркивало катастрофичность ситуации — она явно вышла из-под контроля.

— Думаю, уже можно, — сам себе ответил на вопрос Вальдер. — Этой ночью императора пытались убить. Но он… жив.

Де Нару откинулся на спинку, и в одном движении проявилась и смертельная усталость, и напряжение, и приговор любому, кто услышал бы это со стороны.

— Император был ранен, запретил открывать двери. Он находится в своих покоях наедине с последней избранницей, и никто до сих пор не знает, чем это закончится. Вас видели вчера у храма. Я хочу знать всё, что знаете вы.

— Боюсь, что-то вы знаете больше меня про сенту де Марит. Мне, увы, удалось узнать не так много, но по счастливой случайности я поймал её у западных врат в храм прежде, чем она сбежала после покушения.

— Неужели? Тот район прочесали десятки раз.

— Не сомневаюсь в внимательности ваших стражей, — начал Вальдер, мимоходом вспомнив, как сам закрыл магией Айдан от их поисков, — но она была там.

— Я слушаю вас, капитан.

Вальдер потянулся и вздохнул.

— То, что она не простая участница отбора, было ясно сразу. Но у меня был некий… скажем, интерес, понять, что именно ей нужно.

— С какой целью?

— Оправдать надежды императора? — Вальдер хмыкнул. — Я был командирован на Корсакийские острова, где пробыл некоторое время. Впоследствии вернулся, имел личный разговор с императором и после надежды его и генерала де Мойса на мою верную и преданную службу короне. Айдан де Марит с первой встречи действовала… непредсказуемо, и я наблюдал за тем, что она делает, не спеша подозревать в самом страшном.

Подполковник де Нару продолжал смотреть чуть в сторону и кивнул, предлагая продолжить. Взгляд его скользил по столу будто в поисках зацепки, а слова Вальдера не приносили новой информации.

— Она — маг, сентар, и маг высшей ступени. К тому же член Совета Дарханов, а кроме этого принадлежит известной и благородной ивварской фамилии. Не в моей компетенции делать поспешные выводы.

— И что же вы узнали из вашей… кхм, скажем, личной встречи? — подполковник де Нару поднял уставший напряженный взгляд. — И полагаю, где она сейчас, вы понятия не имеете?

— Сента де Марит успела выказать интерес к моей персоне, как вы уже знаете, — скромно проговорил Вальдер, соединив руки в замок и прижав большие пальцы друг к другу. — Благодаря этому я почти успел остановить её, прежде, чем яд из императорских кубков попал мне в кровь.

Де Нару взглянул с ещё большим любопытством, и в его потухших глазах заблестел огонек, сделавший в один миг сухое выражение лица весьма живым.

— Она успела отравить вас?

Ни единого вопроса про то, что за яд был в императорских кубках, ни следа удивления. Подполковник был в курсе, что за испытание устроил Сиркх своим избранницам. И, судя по мрачному сосредоточенному взгляду, дело действительно приняло куда более серьезный оборот, чем предполагали изначально.

— Отравила и оставила противоядие.

— Что за игра⁈ — двинул ногой по полу де Нару, выдав внезапное раздражение.

Казалось, ещё немного — и он грохнет ладонью по столу, не в силах разгадать ни поведение той, за которой должна была быть строжайшая слежка, ни мотивацию Вальдера, который какого-то собачьего хрена согласился на эту игру.

— Полагаю, она работает на мятежников и передает им сведения, которые успевает добыть во дворце. Одно из посланий видел даже я. Но не успел узнать больше, прежде чем она сбежала. Пока это всё, что у меня есть.

— Последнее место, где её видели? — сухо бросил де Нару.

Вальдер коротко описал улицу и дом, не вдаваясь в подробности, что именно и как там происходило. Должна же у него остаться хоть маленькая тайна.

— Проверим след ещё раз. Спасибо за содействие.

— Дело императора и его священная власть, данная богами, — мой долг.

Подполковник смотрел на него, не моргая. Каким бы даром он ни обладал, прочитать Вальдера насквозь было не в его силах, хотя Вальдер готов был уступить в защите из снисхождения к высокому статусу главы импреаторской службы. Подвергнуть пыткам — возможно, но долгие годы военной службы сделали его достаточно стойким, а магический дар позволял не чувствовать боль долгое время.

— Я готов служить его величеству, сентар де Нару. Я уже подавил восстание против власти магов на Корсакийских островах на Юге и готов сделать это еще столько раз, сколько потребуется. Только под властью Сиркха мы получили заслуженное место в жизни после многих веков угнетения. Даже моя мать была среди тех, кто подвергал каждого одаренного жесточайшим проверкам, однако теперь никто из нас не будет подвержен прежнему осуждению. Это то, ради чего я готов воевать. Я не дархан, я солдат, — Вальдер хмыкнул на этом слове, вспомнив голос Айдан, зазвучавший в его голове. — Но в отличие от ваших солдат, я знаю и другие методы действия.

Некоторое время глава императорской стражи молчал, словно ждал, что Вальдер добавит что-то еще или словно хотел прочитать то, что осталось между строк. Увы для него, дар Вальдера был сильнее, и свои эмоции он не позволял увидеть никому.

Никому, кроме Айдан? Захотелось усмехнуться, но Вальдер сдержался.

О, они ещё обязательно встретятся.

И поговорят… по душам.