Хозяйка города Роз

Глава 2. Приглашение в гости

Стараюсь не отставать от яркой малышки. Точнее, раньше времени не въехать в аппетитный зад — машины, разумеется. Всё же скорость по городу не большая, трафик после окончания рабочего времени приличный, а светофоров, как и машин, за последние десять лет визуально прибавилось. А всё жалуются, что мало денег. Ещё ни разу передо мной не мелькнул перешедший от деда к внуку не то, что «Запорожец», даже так почитаемый ещё лет двадцать-тридцать назад «Москвич». Едем по центральной улице с соответствующим названием — Советская. Она единственная проходит полностью через весь город и даже делит его как бы напополам. Влево уходят более старые районы; тот же Спортивный, район Роз, даже Центр — это деловой район, смещённый чуть в сторону. Сама Советская улица даёт начало одному из самых больших районов города застроенного советскими пятиэтажками. Он возводился в период тысяча девятисот восьмидесятых, вплоть до двухтысячных и официально зовётся городским районом номер шесть. Мини Купер перестраивается вправо, мы огибаем всё ещё роскошный городской парк (с ним связано очень много приятных воспоминаний, но об этом позже). Я очень рад, что парк, носящий гордое имя Победы (ещё не встречал русского или белорусского города, в котором парк бы звался иначе) по-прежнему стойко охраняет свою немалую территорию (опять же не зря закладывался в своё время настоящими ветеранами — фронтовиками) от посягательств длинных загребущих рук городских строительных контор. «Держись, родной, стой не на жизнь, а на смерть, не сдавайся понаехавшим дельцам-басурманинам», — мысленно подбадриваю я его. И здесь я невольно притормаживаю, потому что перед моими глазами вырастают пики самых настоящих высоток, словно перенесённые из Москва-Сити. Конечно, я тут же отмечаю различия. И шестнадцать этажей — это не семьдесят шесть башни «Москва», и даже не шестьдесят пять «Санкт — Петербурга», но и весь масштаб моего города не сравним с Москвой. Сразу же отмечаю сопутствующую инфраструктуру — всё соответствует высоткам и смотрится целостно, органично, впечатляюще.

Красный «Мини Купер» сигналит мне габаритами, и я заезжаю следом за ним на парковочную площадку. Намётанным глазом за последнее десятилетие отмечаю её удобство и достаточное наличие свободных мест. Паркуюсь, закрываю машину уже с брелока и, подойдя к своей спутнице, галантно открываю дверь. Сначала не на советский асфальт(!), а на вполне европейскую дорожную плитку ставятся уже отмеченные моими глазами чёрные лодочки на шпильках, затем появляется обтянутая лайкрой ножка (могу поспорить на свою будущую квартиру, что тонкий нейлон заканчивается не ластовицей колготок, а кружевной резинкой соблазнительного чулка). Ножка слепо тычется в туфлю, и я присаживаюсь, беру так понравившуюся мне часть тела в свою руку, попутно пробегаясь пальцами по узкой лодыжке, поглаживаю ещё выше, заходя пальцами далеко за край юбки. Милана сдавлено охает, но не протестующе, а возбуждённо (десять лет назад я не сразу мог определить разницу в женских стонах, теперь мне на подобный пустяк хватает даже не десяти, а одной секунды). Женщина не пробует высвободить свою ногу, а её вторая ступня медленно и легко, как бы случайно и растерянно, давит на мой пах. Очень приятно так давит. Я продолжаю ласкать её ногу, вторую чуть смещая так, как мне хочется. Уже понимаю, что могу трахнуть её прямо здесь, на виду огромных панорамных окон, под всевидящим взглядом равнодушных камер. Женщина сдалась без боя, свободно впустила меня в широко распахнутые невидимые ворота, как полчаса назад это сделал город. Впрочем, столь лёгкая победа меня не настораживает и не отталкивает. Мне отлично известно, как реагируют на меня женщины. А реагируют все одинаково. Большинство, как теперь Милана, раздвигают ноги и получают наслаждение. Те, кто начинают банально заигрывать и набивать себе цену, идут искать другого партнёра на ночь. Я много работаю и тратить время на никому не нужный, а чаще всего ещё и глупый флирт, просто не хочу. Конечно, иногда попадаются и те, кого я всё же не интересую (или могу заинтересовать после прикладывания некоторых усилий, прикладывать которые, как вы уже поняли, мне совсем не хочется). Таких обычно не много, не больше одной на текущую вечеринку и я, не задерживаясь, пропускаю эту одну из целой сотни. Считаете меня Казановой, дон Жуаном или обычным ловеласом со смазливой мордашкой? Вы не угадали. Я, словно монолитный, знающий себе цену город за моей спиной, принимаю всех, но не удерживаю уходящих. Всё же, я был рождён и воспитан именно этим местом. А вы видели, как город кого-то догоняет? Нет. И я тоже не видел. Поэтому податливость Миланы ничего не задевает во мне: ни плохого, ни хорошего. Я — город, а она — часть его. Логично, что мы рано или поздно сольёмся в одно целое.

— Ты, мудила, думаешь, что купил мощную тачку и тебе всё можно? Крутой номер со столичными цифрами друзья вместе с правами на машину подарили? Въехал бы в твой зад, ни за что бы платить не стал, — доносится непонятное тявканье откуда-то сбоку. Медленно поворачиваю голову. Толстый коротышка, про которых обычно говорят метр с шапкой, прыгает в метре от меня, брызжа ещё на два метра собственной слюной. Не подумайте, я ко всем людям отношусь уважительно. И то что мужику природа не дала нужного роста, а лень-матушка обрастила, минимум, шестью-девятью десятками лишних килограмм не даёт мне права считать себя королём жизни, а его — отбросом общества. Опять же, за последние десять лет, я встречал людей, которые, не имея никаких привлекательных внешних данных от слова совсем, вели себя так, что за ними по пятам ходили целые толпы, заглядывающие им в рот, ловя каждое произнесённое слова. И эти люди не были богаты. Но они в любой ситуации оставались людьми. Ни в чём не винили ту же природу, а создавали себя сами.

Гнев мужика понятен. Я резко притормозил, когда увидел «Сити», но по тем же правилам дорожного движения, с которых он начал, именно он не соблюдал безопасную дистанцию. Аккуратно натягиваю туфли на ножки Миланы, помогаю ей выйти из машины, выпрямляюсь во все свои метр девяносто и, подтолкнув женщину на всякий случай за свою спину, поворачиваюсь к мужику. Я не давлю на него собственной аурой. Всё намного проще. Я — город, а он неудачная попытка филонившего на занятиях студента-архитектора, который вместо того, чтобы зубрить уроки, видимо клеил низ парты жвачками.

— В мой зад ты не въедешь даже при самом удачном для тебя раскладе, — объясняю его же словами. — Не дорос и уже в этой жизни точно не дорастёшь. Езжа куда собирался, пока твоему заду дорогу не указали.

Мужик заметно тушуется, отступает ближе к своей видевшей лучшие времена американской бэушке, от переизбытка нерастраченной энергии громко харкает в сторону миника Миланы.

— Проститутка. Сразу видно — насосала, — говорит уже без прежнего задора, но с расчётом, чтобы молодая женщина точно услышала. Некрасивая фраза, тем не менее имеет право на существование. В отношении других. Но, несмотря на то, что я сам мог отыметь Милану прямо в её машине пять минут назад, я точно знаю, что эта женщина сделала себя сама. И лишь ей известно, какими силами, но не теми, что сорвались с грязного рта недомерка. Сколько ночей она не спала, сколько не доела, выгрызая собственное образование. И сколько всего принесла в жертву этому городу, отвоёвывая своё сегодняшнее в нём место. Дети, личное счастье, простой семейный уют — всё это было брошено в каменные ненасытные жернова.

Делаю резкий шаг в сторону истерящего мячика. Сейчас он у меня попрыгает по плитке. Заодно проверим, как её уложили наши рабочие, по европейской инструкции или по — русскому «авось» и «на глаз».

— Артур, не нужно, — нежная рука Миланы касается моего плеча. — Здесь камеры. Его слов никто не услышит, а по ним будет видно, что это ты первый полез в драку. Обидел убогого.

Мужик за это время успевает весьма быстро для собственной комплекции забраться в салон автомобиля и уже выезжает с парковки. Несколько секунд мы смотрим ему в след.

— Это город тебя провоцирует, пробует на зуб, не поддавайся, — одними губами улыбается мне Милана. — Он со всеми так, это нормально.

— Не поддамся, — обещаю ей, осторожно привлекая к себе. — Если ты сейчас улыбнёшься так, как в начале и выбросишь из головы все эти помойные слова.

Она улыбается, искренне, так как мне нравится.

— Ты удивительный, Артур.

— В интернете прочитала? — пытаюсь шутить я.

— Нет. Про тебя там очень мало написано. Даже фото только два.

— Естественно, я всё же совладелец компании по кибербезопастности. Было бы очень нехорошо, чтобы там в свободном доступе были выложены мои паспортные данные, а мошенники каждый день брали на меня долларовые кредиты. Мы ещё квартиры смотреть будем или перейдём на что-нибудь более интересное? — я крепче прижимаю её к себе, давая почувствовать, что именно можно ещё посмотреть. — Обещаю показать тебе то, чего никогда не будет в интернете.

Она вновь улыбается, но заставляет себя собраться и мгновенно превращается в деловую леди.

— Конечно, будем смотреть. Квартиры. Итак, парковка, как ты уже заметил, здесь просто великолепная. Очень удобный заезд…

Мы просматриваем около десяти квартир в восьми домах. Две решаем не смотреть так как они находятся на нижних этажах. Этот пункт не устраивает меня больше остальных.

— Ты же понимаешь, что все эти дома строились только из качественных материалов. Внутри всех квартир изначально сделана прекрасная шумоизоляция. Здесь никогда ничего не потечёт, не сломается не отвалится и само не загорится. Не в нашей с тобой жизни, так это точно. Сам проект уже был коммерческим. Уверена, что даже бумага, на которой его рисовали из другой пачки, а не из той, где лежали проекты для очередников и многодетных, — уточняет Милана. — Итак, остаётся последняя квартира. В самом лучшем из всех этих домах и, на последнем этаже. Такой вот своеобразный местный пентхаус. Только выхода на крышу нет. В нашем городе это запрещено множеством законов.

— Дом самый лучший, потому что ты там тоже живёшь? — уточняю я, уже задумываясь о том, что, может и не стоит переводить наши отношения в горизонтальную плоскость. Пусть мы отлично проведём время в койке, скорее всего, не один раз, но встречаться потом будем едва ли не каждый день.

— Нет, я живу через дом, — отвечает женщина. — Дом лучший потому, что он действительно лучший. Завтра мы можем подъехать в офис застройщика и тебе покажут все документы. Там ты сможешь увидеть все: начиная от марки цементной смеси и до химического состава стеклопакета в твоём окне.

— А что за организация строила эти дома? Или это были разные организации?

— Одна и та же. Наш местный «Строй-Сервис». Возможно ты о нём слышал. Он уже добрых лет тридцать на рынке. Его владелец — Дюжев Олег, но уже собирается отходить от дел. Последние десять лет вместе с ним работает сын — Дюжев Захар. Он его и заменит.

— Мы знакомы, — я киваю головой. — В детстве и юности играли во дворце спорта в одной футбольной команде.

— Дружили? — любопытствует Милана.

— Да, дружили, но последние лет пять не общались. Как-то всё не хватало времени.

Ради справедливости можно отметить, что все десять лет я общался лишь с одним человеком. Но с ним у нас была общая трагедия, связавшая нашу дружбу крепкой траурной лентой. Она не рвётся под нагрузкой временем, не тускнеет от дождей, не выгорает на солнце.

— Кстати, если ты выберешь эту последнюю квартиру, то твоим соседом снизу, на пятнадцатом этаже, будет ещё один твой хороший друг и бывший одноклассник, а, по-совместительству наш теперешний мэр….

— Комаров Константин Алексеевич, — заканчиваю я. — Слышал, что он стал хозяином города.

— Каким хозяином, — морщится Милана. — Ты это можешь бабушкам на нашем колхозном рынке рассказывать. Просто Костю хорошо поддерживают. Тот же Захар Дюжев, Молчанов Стас…

— … который заместитель начальника полиции города, — уточняю я.

— Тоже из той футбольной команды? — женщина задумчиво хмурит свои идеальные бровки. — Артур есть кто-то ещё. Тот, кто всегда остаётся в тени. Вас всего четыре. Должен быть пятый.

И я знаю, кто он. Но ей говорю совсем другое:

— Милана, хочешь дружеский совет? Не думай больше об этом. Не зачем. Ты же не журналист второсортной газетёнки. И никакой интриги на самом деле нет.

— Ты предупреждаешь или угрожаешь? — она смотрит прямо на меня. Вот что за любопытная баба!

— Ни то, ни другое. Просто знаю, что никакой интриги нет.

— Тебя не было здесь десять лет, Артур. Откуда ты можешь что-то знать?

«Потому что всё началось именно тогда», — проносится у меня в голове, но вслух я говорю совсем другое:

— Уже солнце садится. Ты уверена, что нам нужно смотреть последнюю квартиру?

— Уверена. И ничто не помешает нам посмотреть её завтра утром, если ты решишь на ней остановиться более подробно. Итак, начали. В холле дежурит не просто консьерж, а самая настоящая охрана. Такая же, как в «белом» доме. А у нашего господина мэра, к слову, есть ещё коттедж в Фариново.

— Это что? — сразу же уточняю я не знакомое название. Где-то слышал. Очень давно. Мимолётом.

— Было что-то наподобие небольшой деревни не далеко за городом. Там, — женщина махает рукой в конец парка. — Там теперь тоже многоэтажки, но для очередников и многодетных, а частный сектор в городе для состоятельных граждан закончился. Вот и застроили Фариново. Мешающие лачуги снесли, кто-то сам выехал. Слушай, а ты свой дом не хочешь? Там, правда, готового жилья нет, нужно строить, но Дюжев тебе за год такой особняк отгрохает.

— Нет. Не хочу. Хватило с меня собственного дома, — лифт поднимается на шестнадцатый этаж. На площадке, как и во всём доме, только одна квартира. Шестнадцать этажей, шестнадцать квартир. Я на самом верху, выше хозяина города, которого я действительно хорошо знаю. Пожалуй, этот дом мне очень нравится.

В квартире шесть комнат, просторная кухня-гостиная, два полноценных санузла. Великолепный вид на парк с искусственным озером. Присмотревшись, я вижу старый, уже не работающий фонтан, и остатки беседки, расположенные вдали от центральной части парка. Сердце пропускает один удар, прежде чем забиться вновь. Ту самую беседку, прямо с собственного балкона. Я могу каждый день пить кофе и смотреть на ту самую беседку. Я помню всё, словно это было вчера.

Рука Миланы медленно ложится на моё плечо, и я отпускаю воспоминания. Я позволю им вернуться, но лишь тогда, когда останусь один. Только я, Она и город, который тоже видел, который помнит всё.

— Артур, тебе понравилось? Это твоя квартира? Ты даже в лице поменялся.

— Ещё не знаю. Ты права. Вернёмся сюда завтра, а на сегодня достаточно.

Я резко ухожу с балкона, не желая смотреть в ту сторону, обнимая другую женщину. Милана растерянно выходит следом и застывает посреди бетонного пространства. Квартира нуждается в полной отделке. Я поворачиваюсь и протягиваю ей руку. Сам виноват. Весь вечер делал намёки, а теперь резко оттолкнул. Женщина медленно вкладывает свою ладошку.

— Поужинаем? Там, где ты хочешь? — предлагаю.

Она согласно кивает.

— Артур, можем сразу ко мне домой. Я закажу доставку из хорошего ресторана. Квартиры действительно очень похожи, хотя эту не сравнить с другими. Но сделать собственные выводы ты можешь, побыв у меня в гостях. Кстати, ты планируешь пока пожить в гостинице или хочешь снять квартиру? В этом доме, понятно, ничего не сдаётся, но вот в том, соседнем со мной, есть хорошая трёшка. Со всей мебелью и новой техникой, свежим ремонтом. Очень достойный вариант. Десятый этаж, но и дом там всего на двенадцать этажей.

— Я подумаю. Если, конечно, ты приглашаешь меня в гости с ночёвкой.

— С ночёвкой, — прямо отвечает Милана, пропуская лишние заморочки. И мне это нравится.

Мы возвращаемся к своим машинам и перегоняем их на стоянку у дома Нестеровой. На этот раз женщина подходит к моей машине прежде, чем я успеваю выйти из неё.

— Артур, я не спросила. Где твои вещи? Может, нужно организовать доставку?

— Ничего не нужно. Я привык путешествовать налегке. Уехал с двумя сумками и вернулся с двумя. Символично, — смеюсь я.

— Только на карте нулей прибавилось. Очень прибавилось, — качает головой Милана. — Или это не считается?

— Наверное, считается. Идём?

— О! Зубную щётку я тебе утром найду, но большего не обещаю, — тушуется женщина. — У меня, обычно, мужчины дома не ночуют. Если ты не возражаешь против моего геля для душа, тогда никаких проблем.

Я открываю багажник и всё же беру одну из своих сумок. Обычно я тоже не остаюсь у женщин на ночь. Но предметы первой необходимости привык возить с собой. Со временем появилась привычка к определённым брендам. Возраст, наверное.