Хозяйка города Роз

Глава 50. Выбор

На улице резко тормозит машина.

— Марек! — произносим в один голос. Но я не успеваю дотянуться до платья рукой, как Добровольский оказывается возле нас. Его взгляд проходится по моему, испачканному в крови телу.

— Это не моя! Это Артура, — поспешно поясняю я, и мужчина резко выдыхает. Садится рядом с нами на траву. Снимает с себя рубашку и набрасывает мне на плечи. Я закручиваюсь в неё, словно в халат.

— Пойдём в дом, — предлагает Артур и морщится, поднимаясь вслед за мной.

— Комаров умирать не хотел? — кивает Марек на проступающие по телу Артура синяки.

— Даже не сопротивлялся, — отрицательно качает головой Алмазов. — Стас со своей псарней.

Марек кивает:

— Пришёл в себя? Сможешь рассказать, что произошло? Или пока тебя не трогать?

Артур сжимает кулаки и по рукам вновь течёт кровь из израненных запястий.

— Расскажу. Только сначала душ с Элей примем.

Мы умываемся, а Марк загоняет во двор машину и закрывает ворота, затем и входную дверь. Пока я подсушиваю волосы, мужчина обрабатывает Артуру запястья и перебинтовывает их. Повреждения сильные. Стоит чуть задеть — станут кровить.

Затем Марк уходит в душ, а я думаю, что мне надеть. Достаю из шкафа чистую майку и шорты.

— Надень вот эту рубашку. Мне она нравится, — стоя за мной сзади, Артур достаёт короткую чёрную ночную рубашку на бретелях, состоящую по большей части из полупрозрачного кружева, а не ткани. — Марк, я так понимаю, сегодня тоже домой не поедет?

— Я лягу в детской, — смотрю в его лицо. — Ты сегодня работать не будешь?

— Не буду, — медленно тянет мужчина и прищуривается. — А Мареку что, порция жалости сегодня не перепадёт?

— Артур, что ты хочешь от меня услышать? Говорить с тобой о Марке я не готова, — осекаюсь, так как виновник нашего раздора выходит из душа. Внимательно смотрит на нас обоих, но обращается к Артуру.

— Найдёшь для меня свои шорты? Не хочется натягивать брюки.

Сам Артур тоже в шортах. Кивает головой и уходит в детскую. Половину шкафа Артёма уже занимают его вещи. А среди моих трусиков всё чаще попадаются боксеры Артура. Одежду Артёма я стираю отдельно от своей. Но сама не заметила, как вместе со своими вещами стала забрасывать в машину и вещи Алмазова. Охренеть, одним словом.

— Если хочешь, мы сейчас поговорим, и я уеду, — спокойно произносит Марк, когда мы остаёмся вдвоём.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — набираюсь сил и смотрю в его глаза. — Ты тоже думаешь, что всё это время я тебя благодарила?

— Нет, Эля, я так не думаю, — отвечает он и обнимает меня. — Но Артура ты любила. Это я только теперь увидел и от этого никуда не деться. Красивая рубашка. Наденешь?

Мы возвращаемся на кухню. Пришло время ужина, но ни у кого нет аппетита. Я нарезаю мясную, овощную и фруктовую нарезку. Теперь, когда в доме сын и Артур, холодильник забит под завязку. Представитель бытовой техники, наверное, и сам испытывает гастрономический шок.

Артур отрезает несколько кусочков чёрного хлеба. Марек вообще его не ест, как и Артём, а я и Артур любим.

— Немного твоего успокоительного? — хмыкает мужчина и достаёт из бокового шкафчика купленную и начатую мной бутылку рома. Она литровая и там ещё больше половины.

Марек тоже улыбается и ставит на стол обычные рюмки. Если учесть, что я начинала пить ром прямо с горла, рюмки — это прогресс. Так как Артур садится за стол первым, то притягивает меня к себе на колени. Я не возражаю. Он будет рассказывать нам с чего всё началось. Возможно, моё присутствие рядом несколько смягчит его эмоции. Всё же Марк сам по себе гораздо уравновешеннее Алмазова.

Когда немного перекусываем и выпиваем по паре рюмок, я первой спрашиваю:

— Ты куда-то ходил? Или собирался вернуться к себе на квартиру? — замечаю удивлённый взгляд Марка и поясняю ему. — Так как Артёма не будет в выходные я планировала их провести в Фариново. Уже собиралась ехать, когда позвонил Стас.

— Ещё перед тем, как вернуться в город, я вышел на одного очень толкового следователя, — произносит Артур. — Начинал он, кстати, в нашем городе, а теперь работает на самой верхушке. Но за очень хорошее вознаграждение иногда, в частном и неофициальном порядке, помогает разобраться в делах. В криминал и скандалы не лезет, но делает свою работу основательно. Мне не раз говорили, что если он не найдёт ответы на мои вопросы, то уже никто не найдёт. За моё дело он взялся, ведь оно не обещало быть громким. К тому же он даже немного помнил его. Всё же не так часто погибают три человека на пожаре, а точную причину так и не выясняют. Михаил, так его зовут, подтвердил, что заключение верное. Эксперты сработали на совесть. Ева погибла не от огня, а от отравления цианистым водородом, который выделился при тлении дивана из поролона. Она умерла во сне. А твой отец, Эля, и моя мама, уже надышались углекислого газа от открытого пламени. И то, что пожар начался именно с тлеющего дивана — сомнений не вызывало. Как правило, именно не затушенная сигарета в девяносто процентов случаев вызывает подобную картину пожара. Но никто из присутствовавших в тот момент в доме людей — не курили.

Михаил согласился со мной, что в доме или рядом с ним — находился не случайный человек. Но камер в частном секторе тогда не было. Всё это время Михаил общался с нашими с тобой соседями. Общался очень аккуратно, входя в доверие и скрывая собственный интерес. А пообщаться было с кем, так как в ночь трагедии, с пятницы на субботу, у дяди Стёпы проходили очередные карточные посиделки. Несколько раз игравшие мужики бегали за добавкой самогона к местным «производителям». И один из них, Кеша, который теперь стал законченным алкоголиком, за хорошую плату вспомнил, что, возвращаясь с последней добавкой, увидел идущего навстречу парня. Узнал в нём Костю Комарова. Это было почти за час до возникновения пожара. Кеша тогда подрабатывал дворником во дворце спорта и хорошо знал всех ребят из нашей команды.

Конечно, Михаил сказал, что прямых доказательств нет. И то, что Кеша встретил Костю могло быть случайностью. Хотя Кеша добавил, что не раз видел, как Костя шатался возле нашего дома по ночам.

Артур делает перерыв в рассказе. Ему тяжело говорить. Он неосознанно комкает ткань подола моей рубашки. Марек вновь наполняет небольшие рюмки. Мы снова пьём, и Добровольский наливает ещё раз.

— Едва Михаил уехал, приехал Костя, — продолжает Артур. — Хотел с тобой поговорить. А я, только увидев его, вспомнил, что, Костя курил. Тайком от родителей. Но теперь он не курит. Спросил, когда он перестал. А он ответил, что вскоре после смерти Евы. Я набросился на него, и он сразу признался, словно давно этого хотел.

Мужчина замолкает, и я чувствую, как на мои плечи капают его слёзы. Никогда не видела Артура плачущим. И вряд ли увижу.

Уже сама рассказываю Марку о том, в чём Костя признался при мне. И только теперь вспоминаю, и произношу вслух.

— А мы на нашем перекрёстке едва в аварию не попали. Представляете?

— В какую? — уточняет Добровольский.

Я рассказываю, что меня подвезла машина из департамента охраны и лишь профессионализм водителя спас нас от плачевных последствий. Такое вот совпадение.

— Так много совпадений, — качает головой Марк. — Мне отзванивались из больницы. Недельку, конечно, Костик походит с синяками и пару дней похрипит, но серьёзных повреждений нет. Оформим ему больничный. Артур, глупостей больше не наделаешь?

Алмазов молчит.

Тогда Марк наклоняется к лицу друга.

— Артур, я любил Еву. До сих пор люблю. И твоя любовь не сильнее моей. Но ничего изменить нельзя. Мы все будем помнить. И смерть Кости ничего не изменит, лишь окончательно сломает твою жизнь. И не только твою. Подумай об Артёме. Или ты уже забыл, что у тебя есть сын? Хочешь, чтобы знакомства с тобой он ждал ещё десять лет?

— Я не жалею, что вернулся, — наконец говорит Артур и смотрит на меня. — Но этот город всегда был против меня. Не хочу даже лишний день в нём оставаться. Пусть Костя и дальше будет в нём то ли рабом, то ли хозяином. Чёрт с ним! Эля, поехали со мной! Только ты, я и Артём. Если захочешь, я построю для тебя новый город, только без роз. Ненавижу их! Мы начнём всё сначала, исправим все ошибки!

Артур прячет лицо на моей груди. А я, поверх его головы, смотрю на Марка. Он тоже смотрит на меня. Если слёзы Артура всё ещё текут по его щекам, то второй мужчина лишь тяжело и коротко сглатывает. Его слёзы всегда остаются в нём. Как и любовь к Еве. Любовь к её розам, из-за которых он не может покинуть этот город. Она — в них. Для Марка Ева всё ещё жива.

Проходит несколько минут, и мужчина делает всего один кивок. Встаёт и начинает убирать со стола.

— Я уеду с тобой, Артур, — шепчу, касаясь губами его головы. — И ничего строить для меня не нужно. Там, где будешь ты — там будет мой город.

Встаю с его колен и помогаю Мареку убирать. Артур тоже справляется с эмоциями и наблюдает за нами. Когда на столе ничего не остаётся, Добровольский произносит:

— Наверное, мне лучше уехать к себе в квартиру.

«Наверное» —, хочет ответить ему Артур, но я перехватываю его взгляд. И он прикрывает глаза, соглашаясь с моим выбором.

Не знаю, кто из нас выбрал прошлую ночь. Но эту выбираю я сама. Почти в трезвом уме и точно при памяти. Одну ночь на троих. Чтобы попрощаться с Мареком. Сказать не «до свидания», а «прощай». Не только ему, но и городу и, особенно, этому дому в котором хорошего было всё же намного больше, чем плохого.

Поднимаю руки и стягиваю с себя рубашку, оставшись обнажённой. Сегодня мне это сделать легко. У нас уже был пробный вариант, и я знаю самое главное — что увижу в глазах обоих мужчин утром. Ведь страшит не ночь, страшит утро. Неизвестностью. Ночь может сблизить, может разделить. Вознести и сбросить с пьедестала. Начать с начала и развести навсегда. Но всё это будет утром. И мне кажется, что я знаю, каким будет наше следующее утро. Я больше не буду его бояться.

Марк прижимает меня к себе, и я обхватываю ногами его бёдра, позволяя его рукам приподнять меня за ягодицы и отнести в спальню. Второй мужчина выключает свет и идёт следом за нами. В спальне горит ночник. Его света нам более чем достаточно. Меня бережно опускают на середину кровати и мужские губы прижимаются к моим губам. Марк целует долго и нежно, затем также медленно продолжает целовать всё моё тело, пока не доходит до низа живота.

— Дай мне, — нетерпеливо требует Артур.

— Подождёшь, — усмехается Марк и касается губами моего самого чувствительного места между бёдер. Привычное к такой ласке, всё ещё хорошо помнящее его тело моментально реагирует мощной волной удовольствия. Но сегодня всё будет в двойном объёме и осознание этого усиливает моё возбуждение. Один взгляд Артура заставляет тело гореть огнём. Как бы мне хорошо не было с Марком, но прикосновения Артура…

Его губы находят мой рот. Впиваются. Нетерпеливый язык глубоко проникает и с силой давит. Наказывает. За Марека. Даёт понять, что никогда и ни с кем Артур меня делить не будет. Он предложил всё бросить и уехать с ним, так ничего и не сказав о собственных чувствах. Или их нет? Всё, что нас снова связывает — это безумное влечение? И я вновь поддаюсь ему не требуя большего. Прихватываю острым сколом его губу. Он шипит и ещё сильнее давит на мой рот, затем также жадно присасывается к груди. Слишком острые ощущения. Пальцы Марка кружат возле лона, и я замираю в шаге от оргазма.

— Пожалуйста, — срывается с моих губ.