Хозяйка города Роз

Глава 48. Виновник трагедии

Я оставляю их на кухне и иду помогать собирать Артёму вещи. Сын, вместе с тренерами и остальной футбольной командой, уезжают на три дня на спортивный слёт, проходящий на местной туристической базе за городом. Я считаю, что Артём ещё не дорос до подобных поездок, пусть и в сопровождении взрослых. Сам сын ехать хочет. Артур также становится на его сторону. Отправляет Артёма поиграть во двор и садится напротив меня за стол:

— Эля, разреши. Артём очень самостоятельный мальчик. Будет слушать взрослых. У него с собой мобильный телефон. Можешь звонить ему через каждый час. К тому же база располагается всего в двадцати километрах от города. В случае чего мы можем в любой момент поехать туда на машине. Вся территория базы также просматривается с камер. Неофициально, конечно, но я могу к ним подключиться. Если ты так сильно волнуешься.

— Вот роди сам себе сына и можешь вообще не волноваться и отпускать его в самостоятельные походы прямо из детского садика, — вспыхиваю я. — Артём — всё, ради чего я живу. Смысл моей жизни. Как я могу за него не волноваться?

— Я выразился неправильно. Извини. Пусть я знаю Артёма всего месяц, но он уже дорог мне не меньше, чем тебе. Поверь. Но всегда держать его рядом с собой ты не сможешь. С чего-то будет нужно начинать. Я хорошо знаю эту базу, сам формат соревнований. Начать именно с неё — очень удачная и правильная идея. И нравится самому Артёму. Хочешь, я поговорю с Ивановичем и отвезу его на базу на машине, а не на автобусе, который закажут организаторы?

— Костю всегда родители возили на машине, помнишь? — морщусь я. — А вы все над этим потешались. И о чём ты будешь разговаривать с Ивановичем? Что беспокоишься о сыне бывшей соседки?

Мужчина хмурит брови.

— А, что, нельзя беспокоиться о соседском ребёнке?

— Наверное, можно, — вздыхаю я. — Но не думаю, что в этом городе ещё кто-то так делает. Хорошо, пусть Артём едет, но я проведу его до автобуса, и сама посмотрю, кто ещё едет и как всё это выглядит. У Кости как раз в девять утра совещание. Его отсутствие не вызовет вопросов.

— Вместе проведём. На моей машине. Затем я отвезу тебя на работу и вернусь домой спать.

— На субботу и воскресенье, пока Артёма не будет, тебе лучше вернуться в Сити, — решаю я. — Что мы будем делать с тобой вдвоём в доме?

— А тебя кто будет сторожить? Марек? — тут же подрывается Артур.

— А я вернусь к маме в Фариново. На выходные. Марк тоже в пятницу едет в столицу и вернётся поздно вечером. В воскресенье после обеда встретим Артёма возле дворца спорта. Автобус высадит их там. Если, конечно, тебе ещё не надоело сидеть здесь с нами, — отвечаю я.

— Не надоело, — качает головой Алмазов.

Поэтому в пятницу я просыпаюсь в шесть утра и осторожно вытягиваю свои ноги из-под ног Артура. Но мужчина утыкается лицом мне в спину и трётся носом о позвоночник.

— Уже пора ехать?

— Можешь час поспать. Я сама соберусь, затем разбужу Тёму и сложу ему еду в дорогу. Им сказали, чтобы у каждого при себе был минимум один перекус. Ты будешь с нами завтракать?

— Только кофе. Разбудишь меня в семь?

— Разбужу.

Но Алмазов не спешит отстраняться от моей спины.

— Артур, мне вставать нужно.

— Ещё пять минут. Эль, не отталкивай меня. Дай нам шанс, — шепчет мне в спину.

— Артур, я дала тебе шанс. Тебе и Артёму. Очень-очень большой шанс. Разве можно ещё больше? — удивляюсь я. — Наплевала на мнение всего города, поступила очень некрасиво по отношению к Косте. Даже перед Марком чувствую себя последней … нехорошей … нехорошим человеком…

— Он что-то тебе сказал? — Артур садится на кровати, всматриваясь в моё лицо. — Почему ты так решила?

— Ничего он мне не сказал. И не скажет. Но каждый нормальный человек бы так думал.

Вместо того, чтобы отпустить, мужчина ещё крепче прижимает меня к себе:

— Эльф, ты всё ещё думаешь о той ночи?

— Если бы я о ней думала, то уже лежала бы в отделении, которым раньше заведовал Марк. Артур, пусти меня! Если мы опоздаем, то привлечём к себе очень много внимания. Его и так хватает.

Мужчина всё же встаёт вместе со мной. Пока я привожу себя в порядок, делает нам кофе, а Тёме — чай. На нём обычные домашние брюки. А я — непривыкшая к его присутствию рядом с собой по утрам, хожу в спальных шортах и майке. Не очень прилично, но время поджимает.

Пока собираю перекус для сына, Артур наблюдает за мной, сидя на стуле. И, в какой-то момент, притягивает к себе на колени.

— Очень хочу тебя, Эльф, — горячо шепчет мне в волосы. — Нет сил терпеть. Хочу не на день, не на неделю и не на шесть недель. Каждое утро буду вставать и смотреть, как ты собираешься на работу.

Не успеваю упереться руками в его грудь, как мужчина прижимается к моим губам своими. Несмотря на сильное возбуждение, целует нежно. Я отвечаю, но в это время звонит мой телефон напоминанием о том, что пора будить Артёма.

— Артур, — произношу, когда он меня отпускает. — Ты можешь оставаться здесь на выходные, но, после работы, я поеду к маме в Фариново. Встретимся в воскресенье возле дворца спорта.

Каждый час сыну я не звоню. В общей сложности раз пять. Но, когда на моём телефоне появляется подписанный номер Стаса Молчанова, невольно хватаюсь рукой за сердце. Неужели что-то случилось? За всё время заместитель начальника полиции и мой сосед по коттеджу в Фариново, звонил мне не больше двух раз. Если Артём пострадал, я придушу Артура собственными руками.

— Приезжай в свой дом, в район Роз, — после слов приветствия требует Молчанов.

— Что-то с Тёмой? Не молчи, Стас!

— С Артуром. И Костя здесь, — после небольшой паузы произносит сосед. — И дело в Еве. Её гибели. Элина, бери машину и быстрее поезжай домой. Всё очень серьёзно.

Сегодня я задержалась на работе. Твёрдо решила не возвращаться к Артуру, но и проводить весь вечер с мамой тоже не было желания. Решила больше поработать.

Выбегаю из здания. Все сотрудники уже уехали. Машина вневедомственной охраны забирает своего работника. Они у меня дежурят лишь в то время, когда в теплицах находятся мои работники. В не рабочее время теплицы ставятся на сигнализацию.

Заметив меня, сотрудник охраны по имени Олег, спрашивает:

— Элина Эдуардовна, что-то случилось?

— Нет. Это личное. Мне очень срочно нужно домой.

— Не по инструкции, конечно, — вздыхает Олег и заглядывает в машину. — Парни, подвезём?

Те соглашаются. Даже мигалки включают и берут в руки автоматы. На перекрёстке перед районом Роз, водитель неожиданно кричит нам:

— Держитесь!

Машину сильно заносит, бросает из стороны в сторону, но водителю, обученному технике экстремального вождения удаётся удержать автомобиль и не задеть другие машины. Два бойца сидящие со мной на заднем сиденье, мгновенно группируются и удерживают меня от летания по всему салону автомобиля.

— Думаешь, не заметил? — спрашивает один у второго.

— Что случилось? — я вообще ничего не успеваю понять.

— Да КамАЗ гружёный прямо на нас поехал, — объясняют мне. — Еле нас не протаранил. Сейчас в ГАИ сообщим, пусть разбираются. Испугались, Элина Эдуардовна?

Я отрицательно качаю головой. Больше всего меня страшит то, что ждёт дома. Высадив меня у ворот, экипаж разворачивается, объезжая карету «Скорой помощи», также стоящую у моего дома. Заворачиваю за угол и вижу Костю, возле которого хлопочут двое мужчин в бордовой врачебной форме. Муж сидит на скамейке. В глаза бросается несколько ссадин на его лице, разбитая губа и расстёгнутая рубашка.

— Что случилось? — так как Костю замечаю первого, то бросаюсь к нему.

— Артур едва нашего мэра не задушил, — поясняет мне Молчанов, отходя от другой скамейки и обращается к врачам. — Что скажете? Жить будет? В больницу нужно?

— Жить будет, — кивают врачи. — Но удушение, конечно, есть. Лучше подъехать для обследования и наблюдения.

— Мне с женой нужно поговорить, — хрипит Костя. — Оставьте нас на несколько минут.

— Это он виноват в смерти Евы и наших родителей, — буквально выплёвывает слова Артур. — Я всё равно убью тебя, недоносок.

Он сидит на другой скамейке. Только зажившее лицо снова разбито. Изумрудные глаза налиты кровью. Руки Артура стянуты за спину наручниками и прикованы к железному поручню.

Врачи уходят, как и два полицейских, которые стояли рядом с Артуром. Остаюсь я, два сидящих мужчины и Стас Молчанов.

— Что, что произошло? — повторяю я.

— Толком не знаю, — отвечает Стас. — Впереди выходные, я усилил Косте охрану. Его понесло сюда. Охрана, понятно, осталась ждать на дороге, возле калитки. Услышали шум, прибежали, а здесь Артур душит Костю. Вызвали «Скорую», позвонили мне, а я — тебе.

— Я не хотел, — негромко произносит Костя. — Ева часто спала с открытым окном, и я приходил. Садился прямо на землю, под подоконником её комнаты и сидел. Много курил. Иногда осторожно заглядывал в комнату. Не боялся, что она меня увидит, боялся испугать. В ту ночь твёрдо решил поговорить с ней. Знал, что Марка нет в стране, а ты, Тур, надолго завис в казино. Пообещал себе, что докурю и постучу о деревянный подоконник, позову Еву по имени. Уже занёс руку, когда дверь в её комнату открылась. От неожиданности выронил окурок и вновь присел под подоконник. Зашла ваша мама, Анна Владимировна. Проворчала что-то, типа того, что дочь вновь не закрыла окно и закрыла его сама. Я ещё посидел и пошёл домой. Не решился стучать в закрытое окно. Боялся привлечь внимание Анны Владимировны. И совсем забыл про выроненный окурок. Вспомнил о нём, когда стали известны результаты экспертизы. Сколько раз за эти десять лет я хотел поменяться с ней местами! Сколько раз мысленно исправлял ту ночь…

— Всё равно убью! — кричит Артур, пытаясь вырваться, но лишь режет руки о сталь наручников.

— Я несколько раз приходил на пепелище и видел там тебя и Элю, — голосом, лишённым всяких эмоций, продолжает Костя. — Поэтому, узнав о её беременности сразу понял, кто отец ребёнка. Лишь я виноват в том, что случилась трагедия. Но, увидев в каком состоянии находится Элина, понял, что кому-то также плохо, как и мне. И виноват в этом был ты, Тур. И сбежал с места преступления также позорно, как и я.

— Не смей нас равнять, урод! — скрипит зубами Алмазов. — Я не знал, что Эля беременна!

— Ты не хотел это знать, — неожиданно ухмыляется Костя. — Ты спал с ней, фактически не предохраняясь, целый месяц и прекрасно понимал, чем это может грозить. Что часто достаточно и одного раза. Никто не запрещал и не мешал тебе через месяц, два, три узнать хоть что-нибудь об Элине. Но ты не сделал этого за все десять лет. На моей совести три человеческих жизни. Я всегда помнил об этом. Но я не убивал намеренно. Каждый день я думал о том, когда и что я мог изменить. А ты убил девушку, которая тебя любила. Намеренно, осознавая и не пытаясь что-то изменить. Ты растоптал её сердце и душу, бросив ещё живое тело на растерзание городу, из которого бежал сам.

— Пойдём, Костя, совсем говорить не можешь, — решает Молчанов. — Полежишь в больничке, успокоишься. А ты, Тур, всё же посидишь в обезьяннике. Там у нас прохладно. Тебе как раз нужно остыть.