И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск

10

— Есть правила на пути путешественника, — сказала я, — и правило первое гласит: не заморачивайся. Пока у тебя есть дорога, чтобы идти, и упорное желание по ней следовать, всё остальное как-нибудь да устроится… Так какое первое правило?

— Не заморачивайся! — ответили хором мои подопечные.

Ну вот и хорошо.

— Правило номер два: что делать в ситуации, когда все нервничают, орут, спорят и размахивают руками?

— Выпить чаю!

— Отлично! Что мы, путешественники, называем непонятной ситуацией?

— Когда хрен его знает, что ответить, когда ты чувствуешь себя растерянным и не понятно, что со всем этим делать, когда тебя пытаются вывести на эмоции, не важно какие! — мои маленькие человеческие миньончики определённо умели делать домашнее задание!

— Что мы делаем в любой непонятной ситуации? Огласите список!

— Смотрим на прекрасное! Пьём чай! Жрём вкусности! Созерцаем небо! Расслабляемся и флегматируем! Молчим в тряпочку!

— Чего мы не делаем?

— Быстрых выводов и скоропалительных решений!

— Так! Отлично! Что отвечать, когда вас пытаются втянуть в непонятную ситуацию, споры и размахивание руками?

— Пойду поем!

— Идеально! Мои вы умнички!

Человеческие миньоны довольно закивали. Даже старшенькая, кажется, немного оттаяла — ну, насколько это возможно для такого изломанного юного человечка со сложным характером.

Пророк с Дэа косились как-то… странно-заинтригованно. Их спутники смотрели почти с ужасом. Но что я могла с этим поделать? Мне было скучно, да и малявок надо было чем-то занять. Почему бы не начать заучивать правила пути путешественника?

Не худшая ведь сказка на ночь!

…

Дело, в общем, было вечером.

Точнее, глубокой ночью.

Мы болтались где-то в подземельях, следуя за Дэа, который вознамерился вывести нас из города, не попавшись на глаза страже. Изначально предполагалось, что мы просто и незамысловато покинем город, прикинувшись кем-нибудь. Но побег пророка сторонники императорской власти приняли неожиданно близко к сердцу, устроив по этому поводу самый настоящий фестиваль с обысками, запугиванием и угрозами. Блэк-джек и шлюхи, думаю, тоже где-то там пробегали, но нам их не показали.

Вот всегда так.

В итоге, Дэа с очень виноватым видом сообщил нам, что из города придётся выбираться по подземным ходам.

Как вы понимаете, пугать меня тёмными мрачными подземельями — мероприятие бесполезное до идиотизма. Мало того, что я в такой обстановке себя чувствую максимально уютно, так и насмотрелась на это великолепие в своё время так, что это постепенно превратилось в ежедневную рутину.

Пророк, судя по всему, тоже и не такое в жизни видел, потому отнёсся к новости более чем философски. Адепты Масок, сопровождающие Дэа, были устроены просто и топали, куда прикажут. О самом Дэа и говорить нечего, с ним всё и так понятно, отражение оно и есть отражение, ему во тьме уютнее всего…

Оставались ещё мои малявочки.

И нет, Дэа вежливо предложил приставить ко мне своих слуг, но я на это только хмыкнула: обоим было понятно, что чужих шпионов настолько близко к себе я не потерплю.

Так что, малявочек надо было как-то морально подготовить.

Ну, я убедилась, что новые наряды из паучьих тканей отлично на них сидят, и амулеты у всех активированы. А после заявила:

— А теперь приготовьтесь, нас ждёт интересное приключение!

Шийни уставилась на меня с подозрением, а вот малышня — с осторожным интересом.

— Приключение?

— Экскурсия по подземельям! Можете прихватить с собой еды, сделаем привал и пожуём. А то вдруг непонятная ситуация, а мы голодные? Это будет прямым нарушением заповедей путешественника!

— Непонятная ситуация? — спросила Шуа.

— Я соберу всё, — коротко пообещала Шийни.

— Заповедей путешественника? — спросил Шан.

Не так уж плохо, я говорю!

— Давайте так, — сказала я, — прихватите с собой еды, и всякие мелочи для недолгой дороги. И я, так и быть, поделюсь с вами древними знаниями о мудростит пути путешественника!..

…

…

И вот мы здесь.

— Ещё правило: к темноте надо относиться уважительно, — вещала я тихо и внушительно. — Не все тёмные места опасны, но тьма любит ходить рука об руку с тишиной, и не стоит нарушать этот тандем почём зря… Именно потому мы что?

— Идём тихонечко, — ответил Шан шёпотом.

— Мы играем в шпионов! — сделала страшные глаза Шуа.

— Вот именно, — кивнула я. — Наслаждайтесь темнотой пещер, потому что найти такую на поверхности не так-то просто. Экскурсия сюда — это ваш способ с ней подружится. Потому важно, чтобы вам искренне понравилось. Самое важное — не бояться, понимаете? И тогда вы почувствуете её. И станете её частью.

— А если мы не хотим? — уточнила Шийни.

Бедная девочка.

А ведь у тебя, в отличие от младших, вариантов практически нет, ты обещана этой силе много воплощений назад — и к ней будешь раз за разом возвращаться… Но вернуться можно по-разному, тут тоже правда.

И это в любом случае не тот вопрос, который требует решения вот-прямо-сейчас.

Каждому выбору — своё время.

Другой вопрос, что познакомиться со своей судьбой тебе стоит прямо сейчас, под моим присмотром… Да и вообще, думаю, пришло время нам с вами по-настоящему познакомиться!

— Значит, не станете, — ответила я философски. — Здесь и сейчас, паучатки, всё сугубо добровольно.

Я не стала упоминать, что в целом это очень редко вопрос личного выбора… Масксимум — иллюзии выбора. Хотя, доживая до пятой сотни, понимаешь, что каждый выбор — иллюзия… И не менее ясно осознаёшь, как важно при этом его наличие.

Значение иллюзий вообще принято здорово недооценивать.

.

Говоря об иллюзиях: здесь, во тьме подземелий, был идеальный момент, чтобы себя слегка… отпустить. Ну, все эти давящие оковы человечности, знаете?

Это ведь, если честно, даже хуже, чем корсет. Вот представьте: вы собрались на вечеринку, где принято таскать всякие модные костюмы, и перед самым выходом вдруг обнаружили, что купленный загодя наряд вам слегка… Поджимает. Не до такой степени, что втиснуться в него никак невозможно, но ощутимо.

Времени на то, чтобы сменить одежду, уже нет, на вечеринку вам идти без вариантов надо, потому вы натягиваете модную тряпочку и делаете морду кирпичом. И вроде бы всё хорошо, тряпочка красивая, как и должна бы быть, но — постоянно что-то раздражает. Лишнего не съешь, резко не сядешь, свободно не подвигаешься… Вот примерно таковы с некоторых пор стали мои отношения с человеческим обликом.

Постоянно следить, чтобы ничего не просачивалось, чтобы тени вокруг меня вели себя вменяемо, чтобы шёпот пауков не стал слишком громким для непосвящённых ушей, чтобы тьма в углах не начала разрастаться… И это не говоря уж об обратном: чем больше разрастаешься, тем выше становится радиус способностей. И да, в большинстве случаев слышать людей — это даже хуже, чем моих паучков. Один-два ещё ничего, но когда их ментальный фон превращается в жуткую какофонию, непрестанно отдающуюся фантомной болью где-то в самой глубине сущности… Удовольствие для избранных, и я не хочу туда избираться, нет, пожалуйста… Особенно в техногенном мире, чьё звучание на полной громкости просто невыносимо.

В этом смысле мне остаётся только благодарить судьбу, что я родилась до становления нынешнего миропорядка. Каково приходится рождённым в техногенном мире сильным слышащим, я даже представлять не хочу — но всё равно, к сожалению, представляю.

Вот так и получается, что обычно расползтись я позволяю себе только в одиночестве, в отдалённых уголках леса, древних развалинах и прочих благосклонных к мне подобным местах, которые, с одной стороны, не сильно ранят мою сущность, но, с другой стороны, мягко и успокаивающе звучат.

Однако прямо сейчас мы были довольно глубоко под землёй, из людей неподготовленных рядом только малявочки, которые уже вроде как мои миньоны, и не важно, человеческие или нет, клятва на крови — сильная штука, защитит их… Насчёт подопечных Дэа я тоже не совсем уверена, но базовым методам самоконтроля они явно обучены.

Так что, думаю, можно немного… потянуться.

Расстегнуть, так сказать, пару пуговичек.

— Сейчас я покажу вам, какой темнота бывает, когда она живая, — сказала я малявкам. — Но вы запомните: самое страшное, с чем вам пришлось столкнуться в своей жизни — это я. А я вас не трону. Значит и бояться что? Правильно, нечего!

С этими словами я глубоко вздохнула и позволила себе немного расслабиться. Ух, хорошо-то как…

Темнота вокруг сгустилась, стала тяжёлой, вязкой, как чернила. Пауки заскользили там и тут, на грани восприятия, совершенно очевидные для медиумов и шаманов, подсознательно ощутимые — для всех прочих людей. На грани всех человеческих сознаний раздался теперь отчётливый звон паутины, едва различимый, но при этом оглушительный…

Я растекалась по коридорам, любопытная и клубящаяся, полная звона и молчания, пахнущая хвойной смолой и влажной вязкостью сырой земли, наполненная множеством сияющих, вязких, дрожащих нитей…

Кто-то из спутников Дэа приглушенно взвизгнул. Ух ты, этот маленький колдунишка может издавать такие забавные звуки! Какой миленький!

А мои человеческие миньончики молчат, только глаза таращат. Мои вы лапочки!

Я растянулась окончательно — и блаженно вздохнула. Звук пронёсся по коридорам, огладил ветерком щёки миньончиков, игриво покружил вокруг пророка с Даэ, ледяными пальцами пощупал маленьких пугливых колдунишек, потому что они же такие котяточки… И страх у них вкусный, и учиться не бояться кого-то вроде меня им давно пора. А чего меня бояться? Я вон какая милашка!..

Хо-ро-шо.

Иногда приятно быть маленьким и скромным, но всё ещё хтоническим ужасом!

— Это весьма интересно, — сказал мастер Лин. — Никогда не видел ничего подобного. Но вы уверены, что это уместно?

— О, просто позвольте госпоже немного расслабиться, — проворковал Дэа, чьи глаза светились подозрительным восторгом. — Она имеет на это полное право.

Я ухмыльнулась и благодарно прикоснулась к его сущности своей. Теперь, когда мы сливали сознания и я слегка спустила поводья, его собственные щиты не были для меня такими уж непроницаемыми.

Он был… красивым существом. Правда.

Вся эта изломанная множественность осколков и обломков, грани и привкус безумия, неизбежного, когда раскалываешь себя на множество масок… Это сочетание человеческих слабостей и нечеловеческой природы, разросшейся, напитавшейся потусторонней силой — но всё ещё находящейся под контролем обычных людских слабостей… Он был на той ступени развития мага хтонического типа, когда нечеловеческие возможности сочетались в нём с разумом капризного ребёнка.

Опасный этап. Многие наши на этой ступени или превращаются в совершенно невменяемых тварей, или подводят себя к полному уничтожению… Я ободряюще обняла его своей тьмой, утешая.

Ты справишься, я верю.

Да, возможно, я вложила в эти слова немного больше намерения, чем следовало сделать для самого простого пожелания. Но я ему сочувствовала, как… младшему собрату? Носителю очень похожего опыта? В общем, оставить его совсем без внимания было никак нельзя.

О, а это ещё что?..

Я отметила, что у нас появилась компания: весёлые ребята с разномастными эмблемками решили поиграть с нами не то в догонялки, не то в прятки. Я к идее в целом относилась положительно, но прямо сейчас это было бы неуместно… Я сегодня хтоническое зло, я не хочу играть с теми, кто того даже не достоин.

Потому я разрешила себе слегка коснуться их сознаний. И напомнить, что такое страх.

Показать, что такое я.

А там посмотрим.

Попросив ближайших паучков стать моими голосами, я зашептала тёмными сводами, и паучьими тенями, и давлением сырой земли над головой, и сгущающимся мраком.

Я — шёпот на краю вашего сознания, который становится громче в моменты слабости; я — все ночные кошмары, которые являлись к вам на скрученных от лихорадочного пота простынях; я — яд, который просачивался в ваши вены всякий раз, когда вы укрывались с головой за одеялом (или за самообманом, когда стали старше), чтобы не замечать; я — обещание самого ужасного, что способна предложить вам эта жизнь…

Я жду вас там, впереди, в темноте, за поворотом.

Идите ко мне — и взгляните мне в лицо.

Они застыли, как тушканчики…

И разбежались.

Вот прямо все.

Ну не обидно ли, а?

Я надулась. И слегка распушилась.

Никто не хочет со мной играть!