И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск

29

Как несложно догадаться, некоторое время после мы были потеряны и для мира, и для серьёзных тем. Что на самом деле к лучшему: я давно не чувствовала себя рядом с кем-то настолько… правильно. Этим хотелось насладиться, пока есть возможность. Как красотой, и природой, и вкусностями, и искусством, благо мастер Лин в той или иной степени сочетал в себе всё перечисленное.

За все эти столетия я стала большим ценителем маленьких вещей.

Тут вот какое дело… Когда твоё существование представляет собой по сути череду дорог, смертей, поражений и перерождений, ты рано или поздно учишься жить сегодня, вот-прямо-сейчас. Приходит такая наука не просто так, а с годами, соплями и слезами. Но она того стоит.

Да, на мой взгляд, единственная возможность быть хоть относительно свободным заключается в том, чтобы стать — немного странником и немного гостем. Все мы тут туристы, или что-то вроде. Где-то между дорогами и решениями, принятыми и непринятыми, между судьбой и выбором, между неминуемой болью и неминуемой смертью единственный способ не сойти с ума — наслаждаться тем, что есть прямо сейчас, и смириться с хрупкостью мира вокруг.

Ничто не вечно. Ничто не неизменно. Ничто не наверняка. Даже ты сам. Особенно ты сам.

Твой надёжный дом — замок из песка, твои убеждения — сиюминутные заблуждения, твоё определённое завтра — иллюзия, твой статус — воля случая, твои самые близкие люди — незнакомцы.

Но это скорее хорошая, чем плохая новость. Просто надо уметь с ней мириться и даже дружить, что высокое искусство. Большинству на него и жизни не хватит… Мне повезло, что у меня было много жизней.

Так что я лежала с мастером Лином на паучьем шёлке, поедала вкусности и всячески заботилась о том, чтобы быть вот-прямо-сейчас. И не говорить о завтра, в котором мы станем частью истории, образно и фигурально.

Да, да, конечно. Грядёт великая битва зла и добра, передел мира и падение царств, мы будем сражаться друг с другом, бла-бла… Всё как обычно, не стоит слишком длинных обсуждений, я насмотрелась этого добра за годы столько, что больше не трогает… А, и из важного: эти пельмешки с креветками потрясающе хороши. И вино отличное. Ну разве не здорово?

— …Это был совершенно дурацкий случай, — сказал мастер Лин, улыбаясь мечтательно. — Мы с приятелями преисполнились дурости, которую тогда принимали за праведный гнев, и решили, что будем героически спасать один горный городок от злобной демонической лисы, которая повадилась охотиться на людей. Градоначальник, который прислал запрос в наши чертоги, утверждал, что у чудовища девять хвостов и без божественного вмешательства никак, несколько честных мужчин, городских богачей, мерзавка уже погубила. Наш наставник выбросил письмо в мусор, а мы решили восстановить справедливость. Людям же нужна помощь, так? Как мы, практически боги, можем отказать?

— Завязка мне уже нравится, — хмыкнула я.

У меня было несколько знакомых многохвостых, в том числе пара хороших приятелей из девятихвостых. С одной из них, как раз лисой, мы нынче переписываемся и в снах встречаемся, но началась наша дружба с вековой вражды. Так что я прекрасно знала безудержное веселье, которое эти существа вносили в процесс охоты за собой. Мы, если что, в тот раз разошлись вничью.

Несколько учеников из закрытого царства на одного девятихвостого лиса? Отличный обед для одного и очень-плохая-идея для других.

—..В общем, когда мы прибыли на место, нам сообщили, что предположительно девятихвостая лиса — знаменитая местная куртизанка…

Я с трудом сдержала фырканье.

Да, не спорю, духи-лисы по природе своей близки к инкубам, хотя это и не единственный возможный для них путь. Но если говорить о девятихвостых, то они — хищные ловкие твари с потрясающим уровнем мимикрии и высочайшим интеллектом. Никто из них в жизни не замаскировался бы под куртизанку…

Другой вопрос, что в своё время обвинение “она — девятихвостая лиса” было отличным способом опорочить женщину. Что-то вроде “сжечь ведьму”, но в другом культурном контексте.

— А лиса-то хоть в природе была?

— Была, — хмыкнул мастер Лин. — Точнее, был. Заместитель градоначальника. А мёртвые мужчины оказались в итоге жертвами передела власти… Правда, я это узнал, когда в городе уже творилось полное безумие, градоначальник был убит, мои друзья подрались, не поделив ту самую куртизанку, и лишили друг друга сил, позволив лису всё поглотить, а меня обвинили в том, что девятихвостый лис — это я…

— Ауч. Дай угадаю: зелье проявление животной формы или что-то вроде?

— Верно. Он мило дал мне водички, и вскоре я превратился перед всем городом.

Я тихонько фыркнула.

— И передо мной тоже превратись, — попросила я. — Хочу чесать лиса. Не знаю как там с кем, а меня ты очаровал, коварное соблазнительное создание!

Мастер Лин фыркнул, но ломаться не стал, и вскоре я запустила пальцы в его длинную шерсть.

— У меня всего один хвост, — заметил он.

— Я насчёт твоей хвостатости осведомлена, и меня всё устраивает, спасибо… И чем дело кончилось?

Мастер Лин тяжело вздохнул.

— Ну, когда мои приятели оказались на рабском рынке, а меня собрались уничтожать, явился один из наших наставников, странствующий мастер Долон.

— И?

— Он отозвал лиса и попросил не бузить. Именно такими словами.

Я не выдержала и тихонько рассмеялась.

— А лис что?

— Лис в ответ посоветовал забрать, цитирую, “своих малолетних идиотов, сующих нос не в своё дело”. И дальше они начали торговаться… Меня, если хочешь знать, отпустили в обмен на обещание, что мастер лично расчешет лису хвосты.

Я снова заржала.

— Веришь или нет, раньше я чувствовал себя униженным по этому поводу. И даже обвинял мастера Долона в предательстве, поддакивая, когда остальные небесные мастера называли его ненормальным…

— А теперь?

Мастер Лин улыбнулся, но на этот раз совсем не весело.

— А что теперь? Мастер Долон стал единственным существом из той моей жизни, которое не отвернулось от меня и даже попыталось по мере возможностей вступиться. Теперь, когда я познакомился с тобой и всё это пережил, на ту историю с лисом я смотрю совсем иначе. А что бы ты, кстати…

Я застыла, почувствовав страх и тоску, пустоту и бессмысленность. Лес на миг показался чужим, пугающим местом…

Так, ну хватит.

Я подавила страх. И прикрыла глаза, прислушиваясь к фону и уже догадываясь, что услышу.

“Ваше паучье Величество, — прошелестел очень хорошо знакомый мне голос, — я не хотел бы прерывать вашу игру с новым питомцем, но судьба забросила меня в эти края, и я решил с вами пересечься. С последнего собрания прошло довольно много времени, я успел соскучиться по вашему обществу. Что скажете?”

Скажу, что именно поэтому предпочитаю жить одним днём.

“С удовольствием, Ваше голодное Величество.”

…

Вернувшись в реальность, я заглянула в глаза мастеру Лину и поняла, что дело… Не очень хорошо.

Не скажу, что хотела бы наблюдать такое выражение в его глазах ещё раз.

— Мой коллега проходил мимо и захотел увидеться. Тебе лучше уйти, — сказала я лису негромко. — Встреча с Жёлтым Королём с глазу на глаз — не то переживание, которое тебе стоит испытывать.

…Не то, к которому ты готов.

— Я не оставлю тебя с ним.

И вот что ты будешь делать?

— Он никогда не стал бы мне вредить, — не напрямую. Никогда лично. Никогда своими руками. У Короля Голодных тоже есть стиль, если уж на то пошло. — Ты знаешь, я не лгу.

— Я хочу знать, о чём вы будете говорить.

Я мысленно тяжело вздохнула.

Ради справедливости, это было объяснимо, но всё же…

— Ты не готов.

— Я не уйду.

— Ну разве это не краткий пересказ всех твоих жизненных выборов?.. — фыркнула я. — Ладно, оставайся, но обещай не прерывать. И помни, что это был твой выбор.

Лис на это только махнул хвостом.

Сразу же, на тропинке зашелестели тихие шаги.

Разумеется, Король Голодных мог явиться сразу. И конечно, он умеет быть бесшумным. Но, при всём при том, что он объективно ужасен, это правда насчёт него: этот Король всегда предельно вежлив.

Он вышел на поляну, как всегда, среднестатистический мужчина средних лет и среднего… Да что уж, среднего всего. Его деловой костюм, купленный в одной из столь любимых им лавок с подделками, сидит на нём чуть нелепо и слегка забавно, его шляпа сера и потёрта, снята им почти сотню лет назад с одного из трупов в камере для политических заключённых, кольцо на его пальце массивно, нелепо и претенциозно на первый взгляд, но бесценно для умеющих смотреть, оно снято с одного ацтецкого жреца, который сумел призвать в мир первого…

— Ваше Величество.

— Ваше Величество.

Мы обменялись лёгкими поклонами и не менее лёгкими улыбками.

— Ваш привычный выбор места, — вздохнул он, осматриваясь по сторонам с лёгким отвращением. — Я даже не должен быть удивлён, пожалуй.

И да, это верно: Король Голодных ненавидит соприкосновение с дикой природой. Нет, он может работать и в таком антураже, нет сомнений. Но… Будучи проводником для силы, слишком уж чуждой самой ткани миров, он не может черпать силы из такого рода источников… На моей памяти, он всегда предпочитал города, чем крупнее, тем лучше. Это одна из причин, по которой он стал столь могущественным в последние столетия.

— Если хотите, можем перебраться в мой орден, — вздохнула я. — Там, возможно, вам стало бы немного уютней.

Он фыркнул и небрежно присел на шёлк напротив меня.

— Вы как всегда добры, но думаю, это всё же лишнее… На самом деле, я всего лишь хотел быстро прояснить для себя пару вопросов. Это не займёт много времени… Недавно я не мог не ощутить, что наши с вами интересы вошли в некоторое противоречие.

— На моей памяти, это случается не впервые. Мне казалось, что мы с Вашим Величеством оба прожили на этом свете достаточно долго, чтобы спокойно относиться к такого рода… пересечениям. И, если вы просите меня отступиться, то тратите время зря.

Он слегка поцокал языком и покачал головой.

— Ваше Величество, ну что вы, право… Да, мне обидно, что вы перехватили себе мою любимую игрушку. Но полно, мало ли таких у нас с вами было и будет? И не умею ли я ждать лучше, чем прочие?.. Однако, признаться, весть о вашей скорой смерти огорчила меня. В тенях шепчутся, вы обучаете преемницу; и всё же я не могу не задаться вопросом: стоит ли эта белая псина таких жертв? Он вкусный, несомненно, но всё же…

Король пренебрежительно махнул рукой в сторону застывшего истуканом, дрожащего лиса.

— … Если присмотреться, то всего лишь обычный мусор.

Так вот зачем он пришёл.

— То есть, вы беспокоитесь обо мне? Какая честь, — я позволила себе добавить приличное количество иронии к этому блюду.

Король пренебрежительно улыбнулся.

— Баел заходит слишком далеко в своём фаворитизме, не так ли? Кому только он ни пытался пристроить своё неугомонное чадо… И заметьте, всем это самое чадо приносит одни неприятности. Но вы… Я не думал, что теперь Баел спихнёт эту зверушку на вас. Более того, разменяет вашу жизнь на его цели… Какая трогательная дружба. Я мог бы возрыдать от восторга.

Я на это только улыбнулась: мы оба прекрасно понимали, что говорит это Король Голодных не мне.

Мы были, в конечном итоге, старыми сущностями хтонической природы, проводниками для древних сил и существами одного круга. Не равными по силе — но объективное могущество тварей вроде нас зависит от субьективных обстоятельств. Король Голода мог быть сколь угодно силён, но в моей сфере влияния он оставался бессилен; то же самое работало и в обратную сторону. Паритет между Королями Кошмаров установился, в конце концов, не на пустом месте: нам не было смысла враждовать напрямую. Что, разумеется, не мешало нашим интересам пересекаться тут и там, когда силы, проводниками для воли которых мы являемся, сталкиваются.

Но в нашем случае это не значит вражду, конечно.

Нас можно убить, если говорить о текущих личностях. При этом, уничтожить Короля Голодных и Королеву Пауков сложно настолько, что это можно считать приближающимся к невозможному значением. Исчезнем мы, и наши силы просто выберут другие орудия. Проще простого.

И разумеется, мы оба понимаем, что мастер Лин и даже этот мир — всего лишь винтик в одной большой интриге Баела. Но его большая интрига — лишь малая часть полотна… Множества игр, на самом деле. Пересечение интересов, личных и идейных, столкновение сил и подводных течений…

Что именно Бэл хочет из этого поиметь, я не знаю наверняка. Догадываюсь, равно как и могу предположить, чьи интересы могут прятаться за этим. Но, если разобраться, то какая разница? В этом всё дело, верно? Если слишком серьёзно углубляться в сплетение интересов и пешек, можно дойти до очень странных (и по сути никому не нужных) выводов. И потом тратить всю свою жизнь, сидя в задумчивой позе над огромной моделью игрового поля и воображая, что знаешь всё.

Лично я никогда не была в этом заинтересована.

Умерев много раз в лаборатории во время большой человеческой войны, понаблюдав за последовавшими за этим фестивалями, я, называя вещи своими именами, окончательно сдалась. В который раз. С эпизодичностью в пару-тройку столетий случаются со мной подобные оказии. В свете этого, слово “окончательно” — маленькая шутка, понятная только мне одной.

Странное паучье чувство юмора в действии.

Я называю такие моменты “желанием отдохнуть”, но, если честно, правильное слово будет “самоустраниться”. С одной стороны, не позволять своей силе слишком влиять на окружающий мир; с другой стороны, хоть немного, хоть слегка, но отдохнуть от жестокости этого самого мира.

Баел, со своей стороны, прекрасно знает меня. И объективно лучшей кандидатуры на роль светлой посланницы ака хтонического ужаса ака спасительницы мира ака древнего зла среди его союзников нет. Приказывать тут он мне не может, однако… Баелу известно получше прочих, какое решение я приму, оказавшись внутри этой ситуации; мы знакомы так давно, что у него нет ни малейших иллюзий на мой счёт.

У меня самой, сколько бы я ни пыжилась, в этом смысле нет иллюзий на свой счёт.

Злиться же на Бэла в данном случае… Ну, учитывая, сколько мы дружим, я могла бы с тем же успехом злиться на себя. Хороша бы я была, если бы за все эти столетия не поняла, что он из себя представляет!..

И да, Королю Голодных всё вышеперечисленное прекрасно известно. И даже больше этого, пожалуй.

В нём куда меньше человеческого, чем во мне, если уж на то пошло.

— Чем дальше, тем больше меня трогает ваша забота, Ваше Величество, — хмыкнула я. — Не знала, что вы питаете ко мне такие глубокие чувства.

— Чувства? Ваше величество, голод — единственное, что роднит меня с людьми. Таким образом все, к кому я питаю хоть какие-то чувства, являются моей пищей. В этом смысле я в равной мере влюбчив и переборчив. Сбалансированное питание, знаете ли, является залогом здоровья.

Я невольно засмеялась.

Если не помнить, что он говорит на полном серьёзе, его можно счесть весьма забавным… Да даже если помнить, но быть достаточно психом.

Как любит говорить Король Шутов, у каждого из нас свои девиации.

— …Но, наверное, предсказуемо, что мы с вами заинтересовались одним и тем же блюдом, — продолжил он с тонкой улыбкой. — Ни для кого в Кругу Кошмаров не секрет, что мы с Королевой Пауков интересуемся похожими вещами, но с разным подходом. Стиль, как ни крути, важен в нашей работе.

— И поэтому вы решили обо мне озаботиться?

— Нет, что вы… Я большой ценитель деликатесов, Ваше Величество, но умею смиряться, если один из них потерян. Так я в своё время потерял вас, если уж на то пошло; а ведь как я ждал вашей инициации! В случае успеха, вы должны были стать одним из главных обедов того века.

Я фыркнула.

— Сколько комплиментов, Ваше Величество, сколько комплиментов…

— Всего лишь констатация факта. И вот вам ещё один факт: я вполне откровенно разочарован, что лорд Баел втянул вас в это. Именно потому что я ценю важность сбалансированной пищи.

— Интересный поворот.

Король снова улыбнулся. По тому, каким бездонным стал его взгляд, я поняла: вот сейчас он будет говорить более-менее со мной.

— Ваше Величество, ни для кого из нас не секрет, что Большой Договор очень ценен для меня. Мои сородичи смотрят на это иначе, но что же — их потеря, моё приобретение. Пока они не понимают очевидного, у меня будет меньше конкурентов. Им не осознать, что можно уничтожать молодые миры и лакомиться их энергией, но так ли это отлично, как звучит? И стоит ли один большой обед множества маленьких обедов? Мне плевать, поглощу ли я этот мирок сейчас. Не скрою, у меня есть некоторая история с его создателями, но, по большему счёту, я умею ждать.

О да. Он умеет.

— Однако, говоря о нашей скромной миленькой экосистеме, вы, Ваше Величество, занимаете маленькую, но важную нишу. От вас многое зависит; не будь это так, я бы давно позаботился об уменьшении количества Королей.

— Полагаю, таких же взглядов придерживается каждый первый из нас, — хохотнула я. — Хоть и из разных соображений.

— Чудно, не так ли? Всегда приятно иметь по этому поводу полное взаимопонимание.

Ну да, резонно. Учитывая свойства этого конкретного Величества, он бы перебил остальных, просто чтобы быть единственным. Я…

Будь у меня хоть один шанс навсегда уничтожить Короля Голодных, я бы без сомнений отдала за это многое, включая свои разум и волю. Но таково свойство Договора: есть вещи, которые не могут быть уничтожены, пока существует род людской. Это всего лишь правила игры.

— …Вы меня вполне устраиваете в своей роли, — продолжил Король, — в отличие от того ребёнка, которого вы готовите на замену. Не могу не отрицать прирождённый талант, но этот мир остаётся… как бы выразиться с известной толерантностью… второсортным. И все создания в нём тоже таковы. Они куда менее интересный материал, к тому же, уйдут годы, прежде чем с этим ребёнком можно будет хотя бы нормально иметь дело. Возможно, это лучше, чем когда Королева меняется стремительно, и совершенно непонятно, к кому перейдёт титул. Но всё равно меня не радует перспектива.

— Тяжело же вам живётся, — вздохнула я. — Но могу вас уверить, что хороните вы меня несколько преждевременно.

— Ну раз так… Просто не хотелось бы, чтобы вы пожертвовали собой из-за жалкой полуматериальной иллюзии и моего недоеденного обеда. Я догадываюсь, каковы могут быть ваши надежды в перспективе. У этого недоразвитого мирка ещё нет Путников, верно? Но я бы не рассчитывал на вашем месте. Этот мальчишка — подделка во всех возможных смыслах. Он не сможет пройти по этой дороге рядом с вами. Он не пророк, не хранитель, не подлинный маг. Он — всего лишь золотой мальчик, так, кажется, говорят в таких случаях люди? Впрочем, это обретает новый смысл, когда речь идёт о сыне того, в честь кого в своё время выплавляли золотые статуи быков. Но кто он в итоге? Всего лишь вкусная еда, полная страха… еда, готовая по примеру отца кем угодно пожертвовать ради своих заблуждений…

— Умолкни! — сказал лис холодно. — Из нас двоих подделка — ты! Ты лжёшь!

Я мысленно испустила тяжёлый вздох.

Ну да, разумеется, именно этого Король и добивался с самого начала. В некоторых вопросах он до смешного последователен, исполняя Договор; что, зная его природу, в целом неудивительно. Пожиратель жизни, натянувший на себя человеческую кожу, в истинной форме своей всё ещё остаётся плавающим в недрах космоса Древним Ужасом. Да, по сравнению с остальным его племенем его можно считать одним из самых широко мыслящих существ. Но это не отменяет взгляда с точки зрения людей. Он может понимать жизнь и живых только логически, и его способ играть в эту игру, не повредив свои лучшие охотничьи угодья — следовать правилам.

Одно из основных правил для нас — “не приходи, если не будешь ты приглашён; не отвечай, пока вопрос не прозвучит”.

И вот, приглашение прозвучало.

И, быть может, мне стоило по-хорошему не позволить мастеру Лину с ним встречаться. Не то чтобы это было совсем не в моих силах, если что. Но…

Ты не справишься со страхом, пока не посмотришь ему в глаза; ты не ступишь на ступень выше без инициации.

Возможно, маленькому мальчику, который прятался в тёмных больничных коридорах в кладовке со швабрами, настала пора вырасти. Слишком быстро, конечно, но… Его судьба и его выбор. И, если уж назвался пророком, то принимай испытания, которые позволят соответствовать этому титулу.

И снова, Король прекрасно это понимал, зная меня и мою сущность. Он не мог не предсказать, что я позволю мастеру Лину самому выбирать.

— Ох, Безымянный, разве вас не учили, что перебивать старших неправильно? — голос Короля был мягок и очень, очень вежлив. — Впрочем, если вы изволите ставить вопрос именно таким образом, то извольте: коль уж я говорю с кем-то с глазу на глаз, то крайне редко лгу. Ложь унизительна, видите ли. Ложь — это признание в собственной слабости. Я всегда оставляю этот инструмент для обедов и слуг. Мне нет нужды лгать тебе.

Мастер Лин бросил на меня взгляд, полный надежды, но я могла только кивнуть, подтверждая.

Мастер Лин застыл.

Кажется, он не знал о Баеле всего.

Ну да, родительские чувства моего рогатого друга — они, если честно, странный предмет. И правда… Она тоже странный предмет.

Очень многое зависит от того, как именно её подать.

— Это всё, что вы хотели сказать, Ваше Величество?

Король вежливо улыбнулся.

— Полагаю что да, — чего и следовало ожидать. — Приятно было встретиться с вами, Ваше Величество.

— Взаимно, Ваше Величество, — и он растаял, не оставив за собой и следа.

Видимого прямо здесь, по крайней мере.

Я почувствовала прикосновение к своему разуму и, привычно подавив страх с тревогой, приоткрыла Королю дверь.

…

Я плыла среди обломков космического амфитеатра, среди пустоты, под безразлично-пепельными взглядами мёртвых звёзд. Передо мной вилось, скручиваясь щупальцами чёрно-жёлтого тумана, то, что было Королём Голодных на самом деле: осколок давно рухнувшей цивилизации, голодная тень, некогда уничтожившая собственный мир и не пожелавшая останавливаться.

Мы не говорили вслух, разумеется, нам это крайне редко было нужно. Мы просто разделяли знания и мнения, соприкасаясь сущностями.

Его прикосновение было чуждым. Не жестоким, скорее бережным даже, но — со вкусом пепла и тщеты. Как будто в мире нет больше ничего, кроме пустоты и мёртвых звёзд; как будто все трепыхания бессмысленны.

Всё, что ты мог бы сказать…

Всё, что ты могла бы услышать…

Мы оба знаем.

Мы оба знаем.

Тогда зачем ты позвал меня сюда?

Разве ты не знаешь и этого тоже?

Не совсем. Я хочу понять.

Мне нравится видеть обречённое, тебе нравится смотреть на интересное. Я знаю, что все обречены; ты знаешь, что всё на этом свете интересно, если правильно смотреть.

Справедливо. Но это не всё.

Я тоже хочу понять.

Что именно?

Ты знаешь, что проиграешь. Ты знаешь, что проиграешь в любом случае, сейчас или через тысячу лет. Мы сталкивались с тобой на множестве полей, и ты всегда проигрывала. Мои рабы устроили тебе то небольшое рандеву в лаборатории, но ты всё ещё упорствуешь. Так почему? Какой смысл сражаться в битве, в которой не победить, и ты это точно знаешь? Сначала я делал всё, чтобы показать тебе, но теперь я не понимаю.

В этом нет ничего неожиданного.

Но я хочу понять. А ведь я, на самом деле, очень редко чего-то хочу.

Я бы рассмеялась, если бы в этой форме была способна на смех. А за неимением возможности — просто направила в его сторону немного тёплого веселья, добровольно отдавая немного своих жизненных сил. Не то чтобы это хоть как могло его насытить (знаю, его невозможно насытить), но, по крайней мере, этого хватит в качестве угощения вежливости.

Я хотела бы объяснить или даже показать, но… Ты не поймёшь, коллега. Это слишком чуждо твоей природе.

Значит, это нечто чисто человеческое?

Да. Боюсь, конкретно это действительно нечто типично человеческое. В какой-то степени, все люди так живут

…

Возможно, именно эта приправа делает их такими вкусными?

Возможно.