И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск

25

— Моя леди? — позвала Шийни. — Я… нормально выгляжу?

Я окинула критическим взглядом подопечную.

Наряд из паучьего шёлка, застывших слёз вечерней росы и древесных жил был ей очень к лицу — величественно, прекрасно, потусторонне. Стильно, в целом. И роскошная заколка из ветвей, конечно, ещё совсем не паучья корона — но тень её, маленькая шутка для меня одной, символ наследования традиции и того, кем ей однажды суждено стать.

Девочке очень шло, правда. Если бы тут обитали фейри, Шийни в этом облачении определённо могли бы за принять одну из ши…

Если бы не глаза.

— И что такое? — спросила я, прекрасно зная ответ. — Ты выглядишь так, как будто не рада. Разве не твои мечты исполнены? Ты теперь — Хозяйка Северной Бшни. Как звучит?

Шийни стояла, сжав руки в кулаки, и смотрела на себя в зеркало.

— Это был с самого начала твой план, да? — спросила она тихо. — Ты знала, кто я? Ты для этого меня выкупила? Чтобы я стала — поводом? Игрушкой в твоих руках?

Эх, паучок-паучок…

— А ты и так игрушка в моих руках, — сказала я пренебрежительно, слегка проведя чёрными когтями по её блестящим волосам. — Ты забыла? Я купила тебя, и ты молила меня, чтобы я забрала и твоих братьев и сестру тоже; тот факт, что я позволяю тебе обнаглеть, вовсе не значит, что что-то изменилась. Ты как была, так и осталась моим человеческим миньоном…

— И сейчас ты посадишь меня на трон, как свою марионетку, — в голосе Шийни звучало отвращение.

Подумать только, какие мы драматичные.

— Не без того. А ты получишь свою месть, свою Башню и своё имя в колдовском мире. Разве это не честная сделка?

Шийни отвернулась.

— Так скажи же мне: ты знала? — спросила она снова.

— Это спорный вопрос, — ответила я насмешливо, — зависит от того, как понимать узор пряжи.

Шийни стремительно обернулась ко мне и уставилась мне в глаза. Гнев, гнев, гнев… Какой же она ещё ребёнок!

— Не морочь мне голову своими дурацкими загадками! Ответ “да” или “нет”! Какой ещё тут может быть ответ?

Я стукнула её когтём по носу.

— Подрастёшь — узнаешь. И довольно, а то я могу разозлиться всерьёз. Ты готова?

Глупый вопрос: конечно же нет.

Но это никогда не был вопрос готовности.

Она сглотнула.

— Я… я не уверена, что знаю, как себя вести. Я… не настоящая хозяйка Башни. Я даже не умею колдовать.

Я усмехнулась.

— Научишься. Я видела те нити, которые ты втайне от меня сплела в комнате, чтобы защитить брата и сестру. Впечатляюще. Вижу, наш с тобой милый разговор в колодце не прошёл для тебя даром.

Шийни сверкнула глазами, явно недовольная, что я в курсе её страшной тайны. Похоже, девчонка была не вполне уверена, злиться ли на то, что я всё знаю, гордиться ли собой или бояться моей реакции.

Всё это, понятное дело, были бесполезные глупости. Я, конечно же, гордилась ею — но ей самой слишком рано было об этом знать.

— Я не умею колдовать, — повторила Шийни упрямо, — я имею в виду, по-настоящему.

Глупый ребёнок.

— А что значит — по-настоящему? — спросила я.

— Я ничего не смогу сделать, если кто-то нападёт на меня. Мне не призвать огня или льда, я не могу убить или ранить… Я всего лишь пряду из этих сияющих нитей жалкую, хрупкую пряжу. Это не считается.

Я невольно улыбнулась с ностальгией.

…

Девочка, свернувшаяся на полу в старинном Храме.

Босые ноги.

Звон росы — и звон паутины.

— Что мне даёт моя пряжа, если я — всего лишь игрушка?! — от моего крика листва облетает, и шёпот разрастается з границами полуразрушенных стен. — Мне этого мало. Мне этого мало! Дай мне способ уничтожить его! Дай… дай мне месть. Судьба предрешена? Невеста должна принять, что дано? Я не приму; я не смирюсь. Ты, Та, что прядёт эти нити; Ты, Та, кто приходит без ключей и дверей. Я не верю в судьбу, я отрицаю её. Я бросаю вызов Тебе, и пусть победит сильнейшая!

…

Я мягко рассмеялась.

Это было так давно…

Однажды и ты будешь стоять перед этим выбором.

Однажды и тебе придётся, защищая кого-то, бросить вызов Пряхе. Кого? Не так уж и сложно угадать, у тебя есть брат и сестра.

Однажды ты узнаешь, как прясти разные нити; однажды ты поймёшь, как боль сплетается со свободой; однажды ты узнаешь, откуда берутся пауки. Однажды — но не сегодня.

Пока я ещё могу, я буду твоим щитом.

Пока я ещё могу, тебе не придётся вырывать нити из своего сердца, чтобы спрясти свою первую пряжу.

Наверное, именно это испытывают матери, глядя на своих детей. Для магов вроде меня, дети — это те, кто продолжат идти моим путём.

Так что я укрою тебя, как смогу.

Вряд ли надолго, но пока что…

— Тебе не стоит об этом волноваться, — сказала я с холодной улыбкой. — За твоей спиной тенью будет стоять сам страх, направляя твою руку. Но… не хочешь быть бесполезной, ты говоришь? Значит, учись колдовать быстрее. Вдруг я однажды закрою тебя в комнате и прикажу сделать из льна золотой пряжи?

— Но это же невозможно!

— Ну, это зависит от того, кого именно ты призовёшь себе в помощники, — подмигнула я.

Шийни отвела от меня взгляд.

— Всё твоё хвалёное могущество — от сделок с демонами. Все эти нити — просто прикрытие. Ты ничем не лучше нашего дяди.

Ох, забавный ребёнок.

— Ты звучишь, как некоторые мои знакомые, склонные сводить все без исключения хтонические традиции к сделкам с демонами. Между тем, это не только упрощение, но порой и откровенная ложь. Да, у меня есть приятель-демон, но он всегда был скорее моим проводником, чем источником силы.

— Проводником?

Я мечтательно улыбнулась.

— В этом главная функция демонов как сущностей, верно? То есть да, я в курсе всех этих пафосных идей по поводу сделок, искушений и прочего. Но это вершина айсберга, классическое понимание. Мы, как маги, должны быть выше этого. Потому что подлинная их сущность — трикстеры, создающие на пути мага возможности, к добру или к худу, это может быть в обе стороны… Хотя, конечно, так можно сказать обо всём. И обо всех. Исключений нет.

— Я не понимаю.

— Пока и не надо. В любом случае, наша традиция началась задолго до того, как люди придумали саму концепцию демонического. Примерно во времена, когда зарождалась магия, когда изобрели первые подобия веретена… А может быть, даже и раньше, в тот момент, когда людям пришло в голову делать нити из волокон и животных жил. Тогда магия стояла на принципе “от меньшего к большему”, и они поняли, что и ткань, и реальность, и жизнь состоят из нитей. А то, что было сплетено, может быть переплетено, и распутано… и разорвано. И связано обратно. Потому жрецы с шаманами вязали узлы и распускали их, пропуская энергию через свою пряжу, чтобы уподобиться той Пряхе, что изначально сплела узор. В той традиции, к которой принадлежишь ты, как мой миньон, эту Пряху представляли в виде паука.

Шийни моргнула.

— А какова она на самом деле?

Я снова невольно рассмеялась.

— Как и всё подлинно божественное — непостижима и многолика.

— Это всё какая-то пафосная чушь.

Ну конечно.

Эти уж мне детки.

Я была уважительней в своё время… Хотя, сравнения некорректны. Я была дочерью жрицы, в конечном итоге, и тёплые воспоминания о матери сплелись в моей голове с верой. Но, если уж на то пошло, в возрасте Шийни я уже была и убийцей, и королевой, и тёмным магом, постепенно поглощаемым безумием и ненавистью.

Какая уж там уважительность.

— Возможно. Но тебе стоит запомнить эту чушь. Мало ли, вдруг пригодится? Тебе стоит знать: Паучьи Королевы были до меня. И, если я сделаю всё правильно, будут после. А говоря о твоём дядюшке… После того, как мы закончим здесь, я собираюсь его допросить. И хочу, чтобы ты послушала.

Шийни сверкнула глазами.

— Ты обещала мне, что позволишь казнить его!

— О, какой кровожадный паучок… Конечно, позволю казнить. Его кровь твоя, сделка есть сделка. Но есть и моя часть соглашения. Это важная часть тебя, как становления мага. Да, в этом мире слишком много вопросов, на которые нам лучше не получать ответы… И смерть проводит черту этих вопросов, как правило. Потому-то я и советую получить ответы до того, как он умрёт. После ты никогда не узнаешь, почему…

— Мне плевать, почему! Я знаю об этом ублюдке всё, что должна знать! — руки у девочки мелко тряслись.

Я вздохнула.

— Моё условие неизменно. Ты получишь ответы, хочешь ты того или нет, — потому что такого рода ответы нужно получать своевременно. Хотя бы для того, чтобы потом не носить этот вопрос с собой всю жизнь. — Если ты желаешь мести, твоё право. Но если так, то имей смелость по-настоящему увидеть того, кому ты мстишь.

Она отвернулась и гордо (в лучших традициях дующихся подростков) промолчала.

Ну, по крайней мере с этим покончили.

Иногда думаю — может, зря я вообще с ними так нянчусь? Пара-тройка болезненных уроков, возможно, сработали бы лучше… Вопросов точно было бы меньше.

С другой стороны, современный мир с его “насилие — паршивый педагогический метод” постулатом оставил на мне свой отпечаток. Слишком уж много я видела примеров, этот тезис подтверждающих.

Да и, если уж совсем честно, так ли много хорошего эти дети видели? Сначала смерть родителей, потом закрытые покои, больше напоминающие тюрьму, потом — невольничий рынок… Чудо, на самом деле, что из той же Шийни ещё не выбили способность огрызаться и кусаться. И, возможно, к лучшему, что они чувствуют себя со мной достаточно свободно. Потом… потом будет потом. Они ещё успеют узнать множество ограничений. Но пока — почему бы не избаловать их хотя бы слегка?

— Так много пафосных слов, а ты всё так и не сказала мне, как себя стоит вести, — Шийни очень старательно на меня не смотрела.

— А, тут нет никакого секрета, — усмехнулась я. — Все мы притворяемся, пока не добиваемся… Держи подбородок повыше, не разговаривай слишком много. По факту, будь настолько скупа на слова, насколько это возможно… Ну и да, разумеется, не показывай им слабостей: они, как гончие, звереют от запаха крови.

Шийни моргнула.

— Ты имеешь в виду своих пауков?

Смешной, смешной ребёнок.

— Нет, конечно. Я говорю о придворных.

На самом деле, всё прошло очень хорошо.

И стильно.

Как показала практика, паучий трон (точнее, тень его) очень хорошо вписался в главный зал Северной Башни, и Шийни была умницей.

Вообще я долго думала, как всё это правильно обыграть, чтобы построить Шийни хоть сколько-нибудь достойный имидж. Просто взять и занять её место было бы неправильно с многих точек зрения. С одной стороны, конечно, это бы позволило ей в будущем прикрыть свою задницу, спихнув все на меня. Но, учитывая, кем она станет, я решила, что имидж и стиль будут в её случае важнее сомнительных гарантий безопасности. В конце концов, если всё получится, то выпрошу для неё защиту у Хранительницы мира… А если не получится, то и говорить не о чем: мёртвые не сожалеют.

Учитывая всё вышеперечисленное, я решила сделать ставку на шоу теней. Это потребовало некоторой подготовки, разумеется, но я ставлю это шоу уже много столетий, так что, несмотря на сжатость сроков, это не было так уж сложно.

В итоге, когда члены Северной Башни вошли в комнату собраний, вместо привычного скучного интерьера они обнаружили огромный зал, углы которого терялись в темноте (пространственная и иллюзорная магия сожрали кучу ресурса, но оно того стоило), столы, уставленные винами, хлебами, мясом, персиками и яблоками, заросшие дикими розами и ежевикой колонны и два огромных дерева, которые сплели из своих ветвей седалище для Шийни.

По полу и потолку, по видимой части стен, по людям и фурнитуре ползали пауки-тени. Тень их паутины колыхалась там и тут, дрожала на кончиках шипов, опутывала колонны…

Кресло Шийни, конечно, пока ещё было не совсем троном. Но оно отбрасывало тень, величественную и и очень-напоминающую-трон.

В самом начале — только напоминающую.

Шийни, как и положено, вошла в зал последней. Надо отдать должное её актёрским способностям: она ступала, высоко подняв голову и напялив на лицо уверенно-насмешливое выражение. Где я его уже видала, интересно?

Ах да, в зеркале.

В общем, Шийни ступала уверенно и легко, и очень художественно рваный плащ струился за ней… А за ним скользила тень.

Тень росла, менялась, извивалась, тянулась к всем присутствующим, заставляя их бледнеть и дрожать. Тень отращивала щупальца, и крылья, и рога, и, конечно, паучьи лапы…

В общем, как вы понимаете, я развлекалась вовсю.

И когда Шийни заняла своё кресло, тень некоторое время постояла, расползлась по всему залу, и потом — торжественно села на теневой трон, приобретший угрожающие и пугающие очертания.

Отличное, я считаю, получилось шоу.

— Глава Северной Башни приветствует членов ордена, — сказала Шийни. И, что хорошо, мне даже не пришлось слишком уж работать с голосом — девочка сумела не только скопировать мои интонации, но даже добавить звон нитей в почти-правильной-тональности.

Я мысленно умилённо вздохнула. Ну и кто тут, спрашивается, мой талантливый паучок!

—..За преступления, совершенные против ордена и людей, мой дядя ответит, — сказала Шийни резко. — Моё вернулось ко мне по праву, справедливость восстановлена. Мой дядя оказался не таким хорошим демонологом, как ему самому казалось. Очевидно, с моей гостьей ему не сравниться… Вы, те, кто дальше будет со мной желает развивать орден, постигать пути и секреты иномирной магии — ейте, ешьте и празднуйте. Вы, те, кто затаил зло и желает причинить мне вред… Поправьте свои дела, потому что смерть за порогом. И да начнётся празднование!

Не будь я в образе, я бы, пожалуй, даже поаплодировала.