Казнь и козни дочери смерти

Глава 11. «Секрет между нами»

Герцогство Таутен

Пятнадцать лет от рождения Делии Астры Тимей

— Госпожа, вы выглядите уставшей с дороги, не желаете отвара лабазника? — вместо приветствия спросила Амина, стоило Делии отворить дверцы кареты и бросить взгляд в сторону отчего дома.

Двор и сад выглядели опрятно, иного и ожидать не следовало. Делия с неодобрением рассматривала его какое-то время, пока вскипающая в груди ярость не достигла предела. Сколько воды и сил тратилось на поддержание этого пережитка давно законченных дней — летнего сада Розанны? Небывалое расточительство! Даже лабазник несколько лет как стал роскошью не только для простолюдинов, но и для знатных выходцев герцогства. Таутен больше не мог позволить себе пиршествовать на костях.

Шел уже второй год, как эти прежде могущественные земли пали под гнетом засухи и непогоды. После смерти Розанны годами отлаженная система сбыта продовольствия практически сразу сломилась небывалым масштабом неурожая и мором. Герцог Тимей не справлялся с внешним и внутренним управлением, его повзрослевший сын старался как мог, но сил Мейтона оказывалось мало для управления не одним домом, а целым герцогством. Виной тому служила неопытность отпрыска мудрости, а вечные скитания отца на войнах все только усугубляли.

Делия выбралась из кареты, ступая на каменную дорожку.

— Я в порядке, Амина, лучше проводи меня в спальню. Для меня подготовлена гостевая комната, или я могу отправиться в свои прежние покои? — отстраненно спросила она, следуя к главному входу.

— Господин распорядился подготовить для вас гостевую спальню, ваша комната на ремонте. У нас не было времени подготовить ее.

Время. У Делии в отличие от Мейтона имелось его в достатке. Старший брат разрывался между обучением и ведением дел, он должен поскорее решить все вопросы и начать возрождать обреченное герцогство. Теперь на его плечи пало еще больше забот: герцог погиб слишком рано и слишком скоропостижно. Умер на одном из сражений за расширение территорий империи. К этому никто не был готов.

Делия вошла в старый дом, оглядевшись по сторонам.

Впервые за неполных два года оказавшись в родных стенах, она не знала, что чувствовать, глядя на почти незнакомые стены и уже позабытые витиеватые коридоры. Это место считалось ей домом лишь на словах, на деле ей ни разу не довелось испытать здесь тепла, разве что боль и презрение. Было ли хорошей идеей являться на похороны?

Делия взглянула на свои руки и постаралась отбросить грустные мысли прочь. Сейчас она здесь не только как дочь почившего герцога, теперь она заведует графством, она подданная нового герцога, а стало быть, обязана явиться и отдать дань уважения перед павшим героем и будущим правителем Таутена.

Проведя Делию к дверям спальни, Амина отварила старую дверь и поскорее занесла внутрь вещи. Эти гостевые покои значительно уступали в размерах прежней комнате Делии, но это, по мнению самой Делии, было к лучшему. Гостье нельзя прикипеть к чужому, к незнакомому дому, иначе возвращаться в графство Инлетди, в свой новый дом, будет в разы тяжелее.

— Моя леди, позвольте кое-что вам сказать? — спросила служанка перед уходом.

Амина запомнилась Делии бесцеремонной, потому сейчас ее искусно прислужливый тон раздражал и жутко нервировал.

— Позволяю. Говори свободно и хватит вести себя так раболепно, я больше не твоя госпожа.

Служанка украдкой сощурилась и слегка улыбнулась, тут же спрятав улыбку.

— Простите, если разгневала, и простите, если следующие мои слова покажутся грубыми, но… — Амина прошла вдоль комнаты и взяла с полки ручное зеркало. — Ваши волосы, госпожа, они плохо покрашены.

Взгляд Делии наполнился ужасом, она ухватилась за протянутое горничной зеркало и принялась дотошно осматривать волосы на голове. Все и правда было так, как сказала Амина: несколько седых прядей отчетливо проглядывались сквозь копну рыжих волос. Выглядело все так, будто их нарочно окрасили белыми красками.

— Слишком спешила и невнимательно красилась, — Делия отложила зеркало и рухнула на кровать. У нее не было с собой цветных порошков, а как показываться на глаза остальным гостям похорон она и не знала.

Может надеть головной убор? Но уместно ли делать это, находясь в здании?

Череду мыслей перебила Амина:

— Если не возражаете, госпожа, я сообщу остальным, что вы устали с дороги, поэтому будете до вечера отдыхать. Ночью я окрашу вам волосы… Если, конечно, позволите.

— Буду очень признательна тебе за помощь, Амина, — честно призналась Делия.

Отвесив поклон, горничная ушла. Дели снова осталась одна.

Долгие месяцы жизни в Проклятой пустоши не проходили бесследно. Спустя пару месяцев после переезда в дом спятившей тетушки Дели узнала жестокую правду об образе жизни графини Инлетди: эта женщина обезумела, окончательно и бесповоротно. Сошла с ума и начала стягивать в это болото вслед за собой свою племянницу и всех своих подданных.

Делии довелось не один раз услышать колыбель смерти, находясь в землях Инлетди. Проклятая пустошь страдала от неурожая дольше центральных земель, а потому голод явился к нему на год быстрее.

Стоило Делии покинуть усадьбу и отправиться в город или деревни, как она повсюду встречала людей, от которых слышалась колыбель. Мор окружил графство, взял его в плен и не отпускал по сей день. Из-за постоянных встречи с чужими смертями волосы Делии начали терять цвет и становиться седыми. Однажды они окончательно изменились бы, полностью поседев, но перед этим Делия старалась сделать все, чтобы предотвратить смерти безвинных людей. Она даже отправилась на эти похороны, чтобы завязать знакомства с торговцами и обзавестись полезными связями, но сочтут ли люди всерьез пятнадцатилетнюю девочку, что даже не прошла ритуала причастности, и была управляющей графством лишь на словах?

Задумавшись, Делия провалилась в сон, а проснулась, когда солнце зашло и сменилось темными сумерками. Послышался стук в дверь, он и вырвал дочь смерти из небытия.

— Амина? — про себя прошептала она, вставая с кровати и поправляя дорожное платье. — Уже иду! — крикнула Делия, уже подходя к запертой двери.

Как только дверь отворилась, в проходе показались знакомая голова, а вместе с ней и знакомые волосы — золотистые и прямые, они даже во тьме напоминали корону.

— Так ты и правда спала? — устало произнес Мейтон, смотря на сестру.

Делия скривилась, но позволила брату пройти за порог. Ее радовало, что в покоях царил полумрак, Мейтон не сможет заметить ее странные волосы.

— Зачем пожаловал, братец?

Мейтон осмотрел тесную спальню и сразу уселся за письменный стол. Выглядел он изможденным, но за последние годы мало чем изменился: тело его так и осталось легким и невесомым, а осанка натянутой и прямой. Теплого приема Делия не ждала, но презрение в родном взгляде приняла с удовольствием.

— У меня нет причин отвлекаться на пустой треп, поэтому обсудим все кратко, — братец провел рукою по голове, театрально вздыхая. — Скоро будет два торжества: первое — мое получение титула герцога, второе — свадьба. Ты не приглашена ни в первом, ни во втором случае.

Делия прыснула.

— Не больно и хотелось, знаешь ли, — она усмехнулась. — Но хотя бы скажи, кто эта бедняжка, что осмелилась жить с тобой под одной крышей?

Мейтон с раздражением посмотрел на сестру.

— Свадьба будет не у меня.

— Ха-ха, очень забавно, — Делия залилась смехом. — Если не у тебя, то у кого? У Амины? Феонии?

— Да, у Феонии.

Смех затих.

— Эта шутка глупая и не смешная.

— А я и не шучу.

Делия приблизилась к брату вплотную.

— Ты обезумел?! Ей же всего пятнадцать!

— Она прошла ритуал причастности, у нее благословение богини любви и справедливости, ей сделали предложения десять знатных родов и даже императорская семья.

— Какая честь! Император хочет выдать за нее своего напыщенного сынка? Ему хоть восемнадцать исполнилось?

— Делия! — крикнул Мейтон, но тут же понизил свой тон. — Не забывай, где ты находишься и о ком говоришь. И нет, не кронпринц. Это император хочет взять ее в жены.

— На этот раз это точно шутка… — прошептала она.

Император? Этот старик?! Делия была в ярости. Вот почему сад сохраняли, вот почему поместье содержали в порядке и чистоте! Сюда в любой день мог заявиться правитель — престарелый растлитель, что желает взять в жены девушку, годящуюся ему в дочери… Нет, во внучки!

— Зачем ты все это мне рассказал? — стараясь сохранять самообладание, прошипела она сквозь зубы.

— Потому что узнай ты это от кого-то другого, то могла бы заявиться сюда в самый неподходящий момент, все испортив. Ты как язва, Делия: стоит тебя задеть, как ты надрываешься, начинаешь кровоточить и отравлять своим гноящимся ядом все живое в округе. Я пришел и потратил свое драгоценное время, чтобы предупредить, что тебе не сносить головы, если ты приведешь всех нас к краху. Понимаешь, о чем я? На кону миллионы жизней! Миллионы! Ты не посмеешь испоганить все из-за своей эгоистичной привязанности к Феон! Держись от нас на расстоянии, не смей приближаться. Ты меня поняла?

Он не стал говорить вслух, что отношение Феонии к Делии, по его мнению, тоже считалось далеким от нормы. С раннего детства Феония ловко крутила младшей сестрой, а та с радостью шла на поводу, как теленок на привязи. Стоит Феонии попросить, как Делия жизни лишиться лишь бы вызвать улыбку сестры. Теперь допускать подобное непозволительно.

Мейтон усмехнулся. Даже сейчас в глазах Делии отчего-то застыли слезы. Она держалась из последних сил, но мелкая дрожь уже начала бродить по всему ее телу.

— Я поняла тебя, — сказала она.

— Вот и славно, тогда тебе следует…

— Я поняла, но это не значит, что приняла! Это омерзительно, ты мне омерзителен! Если ты, самый мудрый сын Таутена, не способен придумать ничего лучше, чем женитьбу своей младшей сестры на старике, то мы и правда в беде. Эти земли уже не спасти. Мы все умрем, — она засмеялась, и слезы потекли по лицу. — Убирайся отсюда, — прошептала она, а после закричала изо всех сил. — Убирайся!

Мейтон послушно встал и направился к выходу. Уже в дверях он остановился и обернулся.

— Не могу понять одного, Делия, как так вышло, что ты печешься обо всех и в то же время ни о ком? Тебе это странным не кажется? Ты странная, Делия. Не думала, что было бы лучше, если бы тогда не мама, а ты… — он проглотил это слово. — После смерти матери и отца я постоянно размышляю над тем, что со всеми нами стало. Мне интересно, если бы смерть забрала тебя, а не их… мы с Феонией были бы счастливы?

Он закрыл за собою дверь и ушел.

Делия, все это время застывшая подобно статуе на одном месте, вдруг поняла, как сильно сотрясались поджилки. Она опустилась на корточки и позволила чувствам вырваться из груди. Беспомощность и страх, снова они обуздали ее. Именно они вынуждали дочь смерти прятаться в стенах своей комнаты и чуждой усадьбы, именно они терзали сходящий с ума разум и они же заставляли надеяться, что все в один день прекратится. Из-за беспомощности Делия все время седела, из-за нее же только и делала, что на каждом шагу портила другим жизнь…

— Госпожа, почему вы на полу? — из дверей показалась Амина. Она держала в руках баночки с маслом и сухим порошком красного дерева. Застав Делию в таком виде, она поставила краску на стол, а сама приблизилась к своей все еще юной хозяйке и присела, приобняв ее тонкие плечи.

— Все будет хорошо, госпожа, не плачьте, — служанка принялась гладить Делию по голове. Она делала это до тех пор, пока та не затихла.

В конце концов, Делия встала с пола и протерла глаза.

— Начнем окрашивание? — сказала она, натянув на лицо улыбку.

— Конечно, я приступаю.

Амина зажгла свет и тут же взялась за волосы. Она медленно окрашивала каждую лишенную цвета прядь и внимательно слушали рассказы Делии о невоспитанной прислуге, обитающей в усадьбе Инлетди. Когда краска из масла и красного дерева оказались равномерно уложена, Амина еще раз повертела голову Делии в разные стороны и, закончив осмотр, пристально посмотрела в глаза своей бывшей хозяйки.

— Госпожа, позвольте сказать вам еще одну наглую вещь?

Делия кивнула.

Амина наклонилась чуть ближе и прошептала:

— Прошу вас… Нет, умоляю, — голос хладнокровной Амины дрогнул, — никогда не возвращайтесь сюда. Это место больше не ваш дом.

Не проронив больше ни слова в течение часа, Амина завершила окрашивание и удалилась. Делия же, все еще пребывая в смешанных чувствах из-за услышанных за день слов, еще долгое время не могла найти сил для дремы. Что значат слова «больше не ваш дом»? Это место никогда Делией домом и не считалось. Просто жилье, проходное пристанище. Да, точно. Она никогда не видела в этих стенах тепла, она и мысли не допускала сюда возвращаться.

Несмотря на подобную убежденность, Делия выбралась из кровати и в темноте побрела в знакомую комнату, в свою старую спальню. Отчего-то ей захотелось на нее посмотреть.

Коридоры приветствовали хозяйку морозным сквозняком, проникающим сквозь приоткрытые окна поместья, и даже лица с портретов неодобрительно косились в сторону блуждающей словно приведение бывшей дочери герцогства.

Стоило Делии приблизиться к своей спальне, как она наконец повстречала глазами ее. Тонкая длинная шея, бледная кожа и золотистые волосы, ниспадающие на плечи и спину. Феония выглядела прекрасней любой картины, искусней любой отлитой из золота статуи бога.

Сделав несколько нерешительных шагов в ее направлении, Делия выдала себя шуршанием одежды. Пронзительные голубые глаза тут же метнулись в сторону младшей сестры и застыли, разглядывая ее повзрослевший за время разлуки расплывчатый образ.

— Давно не виделись, сестренка, — мягко сказала Феония с прищуром.

Делия промолчала. Ее голова наполнилась трелью, руки бессовестно задрожали.

— Как твои дела, Феония? — не отрываясь от глаз сестры, прошептала Делия.

Колыбель смерти затихла, но сердце все еще билось как заведенное.

— Мои дела в полном порядке. Вот, пришла повидаться, но тебя, по всей видимости, поселили в другие покои. А ведь этот предатель Мейтон меня и предупреждать не стал… но так здорово, что ты не испугалась и выбралась на прогулку, — Феония широко улыбнулась, но это была далеко не та теплая улыбка, которую Делия вспоминала только с теплом. Что-то в Феонии переменилось: она стала стократ холодней, а голос ее звучал так пронзительно, что, казалось, собой убивал.

— Я не могла уснуть, поэтому вышла…

— Тебя что-то мучает? Почему не можешь найти сон, Дели?

— Я услышала от Мейтона о свадьбе и…

— Ах, так ты уже знаешь?! Как славно! — Феония тут же приблизилась к Делии. — Раз все так удачно сложилось, раз тебе все известно, сестренка, ответишь на мой вопрос?

— Конечно, на какой угодно.

Делия ответила без раздумий, от сестры звучала колыбель. Если она умирает, то нужно что-то предпринять. Что-то сделать…

— Делия, как ты убила матушку?

Сердце пропустило удар.

— Что, прости?

Феония закатила глаза и цокнула языком.

— Я спросила, как тебе удалось убить герцогиню так, что никто тебя в этом не обвинил.

Время будто остановилось. Холод обдал спину дочери смерти мурашками.

— О чем ты говоришь? — спустя время вымолвила она.

— Я думала, ты уже все поняла, — она сделала еще один шаг к Делии и наклонилась к уху сестры. — Ты уже слышала, я выхожу замуж. Мне нужно убить этого старика, так что расскажи свой секрет. Мы ведь сестры, ты обязана мне помочь.

Когда Феон приблизилась к дочери смерти вплотную, Делия заметила ее взгляд — ледяной и истерзанный. Он был острым, как лезвие; диким, как у отца. Сама того не заметя, Делия сделала шаг назад. Вопрос Феонии так и крутился в сознании: «Как ты убила матушку? Как убила? Как?»

Делия не запомнила, что сказала сестре. В тот день она вернулась в гостевые покои и напрочь себя заперла. Тело сотрясалось от страха.

Колыбель смертников звучала от сестры, разве такое возможно? Она умрет, пытаясь убить императора?

Ответы не шли тогда в голову. Делия вернулась в графство Инлетди, как велел того брат, так и не понимая, как все дошло до подобного. Долгие месяцы она постоянно садилась за стол перед листом и бумагой, думая о Феонии. Она хотела ей написать, хотела узнать, что Феония делает, однако письмо так и не оказалось дописано, а страшные опасения не подтвердились. Спустя полгода Феония оказалась жива, император же, напротив, погиб.

Так дочь смерти и поняла: колыбель исходит не только от умирающих, она звучит и от убийц.