Казнь по кругу

33

Сегодня Сырцов отслеживал бугра средней высокости, Феликса Ильича Тамаева, в недавнем прошлом потомственного чекиста. Оттого и Феликс. Почти сутки провалялся под землей, гоня от себя зеленую тоску. Тоска поменяла цвет, стала серой, но не ушла. В надежде, что работа прогонит-таки ее, вышел пасти командира незадачливого трюкача.

Естественно, лихой командир косил под законопослушного обывателя. Но, Господи, как они похожи, бывшие гебисты! В прошлом году Сырцов имел дело с ныне покойным экс-сотрудником девятого управления Пашей Рузановым. Покойник размещал опорные точки сбора команд во внутренних помещениях торговых лавок. Магазин, обязательно магазин, исключительно магазин с двумя выходами, с постоянно меняющейся толпой, с суетой, в которой можно спрятать что угодно.

Опять магазин. Владелец небольшого, но шикарного магазина кожгалантереи Феликс Ильич Тамаев вышел из дома на Полянке без двадцати девять и в девять прибыл на собственном «форде» на Беговую, где и располагался его магазин, в просторечье именуемый мини-маркет. Сырцов на «восьмерке» проследовал за «фордом», который зарулил во двор к служебным дверям мини-маркета. Тамаев тщательно закрыл свою американскую игрушку, поставил ее на сигнализацию и двинул в свои владения. Сырцов подогнал «восьмерку» в хвост «форду», чтобы служебный вход просматривался чуть сбоку. Так хорошо были видны лица входящих и выходящих.

Трудно держать объект одному. Приходилось быть прислугой за все. Фотографом Сырцов был скверным, но — что поделаешь — приходилось фотографировать самому. Четыре часа щелкал «Контакс» с телевиком. Дважды Сырцов перезаряжал его. Его интересовали и те, кто входил, и те, кто выходил. Наибольшее внимание Сырцов уделял гражданам, что шли транзитом. Тем, кто, войдя через парадное антре, выходили через служебную дырку. Устал до сиреневых сумерек в глазах и чуть не погорел от этого: от усталости не понял, что на этот раз выходил сам хозяин, и, не таясь почти, запечатлел его на пленку в открытую. Слава Богу, Тамаев был занят мыслительным процессом и автомобилем. Пронесло.

Поехали. Почти твердо зная, что развернет пустышку, Сырцов покорно следовал за деятельным предпринимателем. Пустышку разворачивать пришлось дважды: первый визит Тамаева был на фирму, поставляющую сумки из Франции, а второй — в строительную контору. Или особняк строить собрался бизнесмен, или магазин ремонтировать.

Вернулись на круги своя к трем. И еще пять часов вахты. Нелегкая доля топтуна, нет, нелегкая!

В восемь отправились домой, на Полянку. Может, клиент в квартире засядет, а может, и нет. Но в любом случае один день объекта должен быть отслежен от начала до конца. Сырцов мигом смотался в ближайшую лавочку, где разжился на предмет пожрать и попить. Батон ломал руками — не до ножа было, — обкладывал обломок нарезной ветчиной и хавал все это со страшной силой. А потом проталкивал в желудок застрявшие в пищеводе куски «Спрайтом», который хлебал из горла двухлитрового пластикового сосуда. Не наелся — брюхо набил. Потянуло в сон. А вот спать не надо.

В двадцать два двадцать пять Тамаев отправился на гулянку. Потому что без жены. В темных брюках, в светлом пиджаке при бабочке на крахмальном пластроне рубашки. Он уже и в «форд» влезал по-другому, чем днем. Небрежно, расслабленно и слегка, только слегка — устало.

Заехали на Люсиновскую за декольтированной девицей-игруньей и покатили через центр к Тверской. Сырцов думал, что клиент приткнется где-нибудь поблизости, у одного из многочисленных ночных клубов, и поэтому, сбросив скорость, чуть не упустил его. Повезло — догнал.

Тамаев катил и катил. Тверская плавно перешла в Ленинградский проспект, и «форд» решительно взял направо.

Теперь Сырцов знал конечный пункт клиента. Кричаще-роскошное увеселительное заведение на улице «Правды», которое Сырцов еще помнил как Дом культуры имени Чкалова.

Тамаев оставил тачку у входа и, взяв игрунью под руку, направился к оптимистически освещенному входу. Дежурный холуй влез в его «форд» и погнал на бесплатную стоянку. Следовало бы и ему, Сырцову, навестить гнездо разврата. Но доверяться холую не стал: решил самостоятельно отогнать дряхлую «восьмерку» в ближайший двор, который знал по старым своим делам. Мало ли что.

Он осторожно въехал в высокую арку сталинского дома, сделал правый поворот, и вдруг фары его автомобиля, включенные на дальний свет, вырвали из тьмы черную фигуру. Черные брюки, черные башмаки, черный свитер и черная шапочка-маска, прятавшая все лицо, кроме глаз. Нечто таинственное из веселого фильма о Фантомасе. Черный человек поднял правую руку, в которой держал здоровенный сверкающий кольт.

Первая пуля ударилась в то место, где у такси светится зеленый огонек. Когда прозвучал второй выстрел, Сырцов уже падал на соседнее сиденье и рвал из сбруи пистолет. Поэтому не заметил, что сделали с ветровым стеклом выпускаемые в автомобиль пули. Третья, четвертая, пятая, шестая. Кольт наконец замолк. Сырцов каблуком надавил на тормоз. Вяло катившаяся «восьмерка» остановилась.

Если черный человек решил его добить, то обязательно подойдет и заглянет в салон. Подойдет со стороны водительского места. Сырцов лежал на спине с «вальтером», готовым к опережающему выстрелу, и ощутимо покрывался липким потом. Для того, чтобы собраться, считал про себя: раз, два, три… Досчитав до тридцати, рывком открыл дверцу и, не жалея драгоценного блейзера, вывалился на асфальт. Показывая свою боеспособность, для порядка выстрелил вверх и оглянулся. Черного человека не было. Спрятался поблизости? Вряд ли. Киллеры в дуэлях участия не принимают.

Пора делать ноги: кто-нибудь да сообщит ментам о выстрелах во дворе. Сырцов выбежал из арки, завернул за угол и фланирующей походкой направился к сияющим дверям ночного клуба, делая вид, что изучает завлекательную афишу, он начерно отряхивал свое одеяние. Отряхнулся и двинул к ближайшему телефону-автомату. Услышав хриплый баритон Казаряна, строго сказал:

— Гражданин Казарян? Вас беспокоит старший лейтенант милиции Воропаев. У меня к вам вопрос: восьмая модель «жигулей» под номером шестьдесят шесть тринадцать принадлежит вам?

— Да, — протяжно и задумчиво подтвердил Казарян.

— Вы никому ее не передавали?

— На ней ездит мой сын. Что случилось?

— Во дворе углового дома, что рядом с бывшим Домом культуры имени Чкалова, неизвестным лицом был обстрелян из пистолета ваш автомобиль. Свидетель показывает, что стрелявший исчез, а молодой человек, бывший за рулем, недолго помотался по двору и тоже убежал.

— Это мой сын, — бодро признался Казарян. Все с лета понимал старый армянин. — Вероятно, он сильно испугался. Но я постараюсь сделать так, чтобы мы — мой сын и я — были на месте преступления в самое ближайшее время. Ждите нас.

— Будем премного благодарны вам, — витиевато закончил разговор Сырцов и повесил трубку. Что ж, многоопытный Казарян одолеет любую милицию. А пока он ее будет одолевать, Сырцов подождет поодаль. Он бездумно рассматривал переливающиеся разноцветные лампочки, зазывавшие состоятельных господ посетить сие веселое заведение. Не хотелось уже Сырцову в гнездо разврата. Расхотелось.