Казнь по кругу

58

Не в постели кувыркались — в кабинете чинно сидели. В дамском кабинете: не письменный стол — кокетливое бюро карельской березы, не книжные полки — старинные шкафы, не кожаный диван — креслица и пуфики. Светлана устроилась у бюро, а Витольд восседал на неудобном пуфике. Ровно в шесть Светлана нажала кнопку, и разъехались плотные гардины на широком окне, за которым уже сиял полноценный дневной свет. Вторым нажатием Светлана выключила электричество и спросила:

— Где контрольный звонок, Витольд?

— Сейчас будет, — стараясь быть уверенным, ответил Витольд. И не зря старался: тотчас зазвенел телефон. Светлана взглядом приказала, и Витольд, с облегчением поднявшись с пуфика, снял трубку и откликнулся негромко:

— Слушаю.

… В небольшой квартирке на окраине Москвы небольшой плотный человек в штатском (а сейчас — в трогательной пижаме), услышав в телефонной трубке зверевский голос, помедлил самодовольно и достойно представился:

— Это я, Витольд Германович.

Как и следовало ожидать, продолжением разговора было нетерпеливое:

— Ну?

— Только что из Торжка был звонок от машины сопровождения, — штатский в пижаме, сказав это, замолк. Тут же последовало второе:

— Ну?

— Все сработало как надо, — доложил человек и протяжно зевнул: — Теперь хоть засну спокойно.

…Витольд Германович положил трубку и, криво улыбнувшись, сообщил Светлане:

— Теперь он хоть заснет спокойно.

— Значит, на этот раз все сработало как надо? — дежурно поинтересовалась Светлана только для того, чтобы напомнить: а в прошлые разы — все, как не надо.

— Как надо, как надо, — механически повторил вслед за ней Витольд. — А как надо? Что надо? Зачем все это надо?

Светлана смотрела на него насмешливо и брезгливо. Ответила на дурацкие вопросы:

— Чтобы шкуры наши спасти, Витольд.

Витольд сподобился в конце концов разглядеть ее глаза, понял, что она о нем думала, и сказал то, что он думал о ней:

— Тебе-то что беспокоиться? Ты всегда ухитряешься быть в стороне.

— Не всегда, — весело возразила Светлана. — Если тебя возьмут, ты ведь меня в стороне не оставишь, а, Витольд?

Не ответил на провокационный вопрос Витольд. Он задал свой:

— А если возьмут Никиту?

— Ты же сам говорил, что для него самый лучший выход — молчать. Иначе — вышка.

— Но, малютка, ты забываешь кое о чем! А любовь? А ревность? А ненависть?

— Я ни о чем не забываю, Витольд, — сказала Светлана, встала из-за бюро, сладко потянулась. — Как там сказал твой «взрывной» палач? Теперь хоть засну спокойно? Лягим в койку, Витольд.

Витольд подошел, взял ее за локти, с нежностью полюбовался ею.

— Не могу. Сегодня не могу, милая.

— Медвежья болезнь? — ненавистно полюбопытствовала она. — Смирновский кошмар?

— Да, — признался он и отпустил ее локти. — Мне думать надо, Светлана. Очень много и долго думать.

— Думай не думай, сто рублей не деньги, — расхоже откликнулась она.

— Сто рублей — да. А ваши миллиарды?