— Любопытная теория, — сказал Майло. — Мои мысли текли в том же направлении, вот только жестикуляция и мимика Обея говорят о том, что он скорее что-то давал, чем получал. Бацилла и Хорн явно лебезили перед ним.
— Бацилла и Хорн при любом раскладе будут в роли просителей, поскольку их политическая жизнь зависит от денежных мешков. А Обей уже много лет играет роль вожака среди политиков. Но ты же не видел, как он разговаривал с Коссаками.
— Верно, — признал Майло.
Мы сидели за столом у него на кухне. Я целый час мучился, стараясь придумать, как помириться с Робин, и сделал попытку еще раз связаться с ней в отеле. Она ушла. Когда я позвонил Майло, он ехал домой из архива с портфелем, полным копий разных статей. Он просмотрел налоговые документы и нашел четырнадцать дешевых отелей, которые находились неподалеку от Скид-роу двадцать лет назад, однако ни один из них не принадлежал ни Коссакам, ни кому-нибудь из других основных игроков.
— Вот и все результаты.
Я веером разложил перед собой бумаги.
И тут мне в глаза бросилось имя. Три отеля на Сентрал-авеню — «Эксельсиор», «Гранд ройял» и «Кросли» — собственность Вэнса Коури и компаньонов.
— Парень по имени Коури путался с Коссаками и Брэ-дом Ларнером, когда они учились в средней школе, — вспомнил я. — Они все являлись членами клуба, который назывался «Королевская рать».
— Коури, — задумчиво проговорил Майло, — никогда о нем не слышал.
Он принес свой лэптоп. Мы быстро нашли три упоминания о двух людях по имени Вэнс Коури. В «Тайме» одиннадцатилетней давности речь шла о Вэнсе Коури, шестидесяти лет, из Вествуда, которого привлекли к ответственности как хозяина меблированных комнат в доме, который находился в аварийном состоянии. Про Коури писали, что он «владеет несколькими зданиями в центре и западной части Лос-Анджелеса и неоднократно нарушал правила содержания жилья». За год до описываемых событий изобретательный судья приговорил Коури к весьма своеобразному наказанию — он должен был прожить две недели в одном из своих собственных домов.
Коури за два дня привел в порядок одну из квартир и устроился там вместе с вооруженной охраной. Однако его отношение к обитателям меблированных комнат нисколько не изменилось: он ничего не сделал для улучшения условий их жизни, и судья потерял терпение. В следующей статье, которая вышла через три недели, говорилось, что Коури избежал судебного процесса только благодаря тому, что скончался от удара в кабинете своего адвоката. Там же была опубликована фотография худого седовласого и седобородого человека, в глазах которого навсегда поселилась тоска, словно он пытался вспомнить давно забытые оправдания.
Вэнс Коури-младший упоминался в воскресном выпуске «Дейли ньюс», который вышел два года назад. Коури занимался покраской старых автомобилей, участвовавших в гонках по Калифорнии. Сорокадвухлетний Коури владел автомобильной мастерской и специализировался на «восстановлении классических и уникальных автомобилей». В его мастерской положили сорок пять слоев краски на «додж-роудстер» 1938 года, известный под названием «Пурпурный пожиратель людей».
— Еще один дуэт отца и сына, — заметил Майло.
— Отец владеет отелем, сын в нем развлекается, — сказал я. — К тому же сын дружит с Коссаками. Вполне возможно, что он участвовал в той вечеринке, и тогда все предстает в ином свете. Возможно, события происходили так: Джейни рассталась с Мелиндой и ушла с Бернсом и Кэролайн. Бернс угостил ее каким-то наркотиком и познакомил со своими богатыми друзьями. Неожиданно Джейни оказывается лицом к лицу с Вэнсом Коури, очаровательным принцем, который связал ее, изнасиловал и выбросил, как ненужный мусор, в темном переулке. Джейни теряет самообладание, начинается ссора, и Коури, возможно, с помощью приятелей, уводит Джейни, прежде чем она успевает устроить скандал.
Они успокаивают ее, переходят в какое-нибудь уединенное место, и Коури решает, что можно воспользоваться ситуацией. Мы знаем, что он склонен к садизму, а беспомощность жертвы возбуждает извращенцев. Он делает свое дело, но на этот раз к нему присоединяются дружки. Ситуация выходит из-под контроля, и все кончается плохо. Им необходимо избавиться от тела. Коури неплохо знает центральную часть города — ведь здесь расположены дома, принадлежащие его отцу. Он выбирает подходящее место, где по ночам никого не бывает: съезд с автострады, возле Бодри. Вместе с одним или двумя приятелями отвозит туда тело Джейни. Один стоит на стреме, а двое других быстро перетаскивают тело — опасность минимальная.
Майло посмотрел на налоговый список и провел пальцем по имени Коури.
— Парни всегда остаются парнями. Значит, еще и братья Коссак, а не только Кэролайн.
— Они, Коури, Брэд Ларнер, возможно, другие члены клуба «Королевская рать» — кажется, их звали Чепмен и Хансен.
— Школьный клуб.
— Клуб для развлечений, — уточнил я. — Известный обильными попойками, шумным весельем и другими не слишком пристойными выходками. Убийство Джейни произошло через несколько лет после окончания школы, но из этого вовсе не следует, что клуб распался.
— Ну и как Кэролайн и Бернс связаны с групповым изнасилованием и убийством?
— У каждого могли быть свои причины, по которым им не понравилась Джейни. И они вполне могли оказаться в компании насильников. Тот факт, что Кэролайн отправили в «Школу успеха», указывает на ее причастность к убийству. Как и исчезновение Бернса. Кроме того, групповое убийство объясняет отсутствие последующих смертей. Сошлось сразу несколько факторов: наркотики, дерзкая жертва и самый главный возбудитель для подростков — причастность к группе.
— Подростков? — удивился Майло. — Парням было не меньше двадцати.
— Задержка в развитии.
— Странно, что ты об этом сказал. Когда я увидел дом Коссаков, мне в голову пришла такая же мысль.
Он описал уродливый особняк, машины, историю жалоб соседей.
— Укладываются в общую схему и другие твои слова, — добавил Майло. — Женщины обладают сильно развитым стадным чувством. У Кэролайн не хватило бы ни сил, ни желания самостоятельно изрезать Джейни, но она вполне могла прижечь ее пару раз сигаретой.
— Но участие Кэролайн — как и Уилли Бернса — сделало предприятие особенно рискованным: два слабых звена, никто не знал, будут ли они молчать. Кэролайн подвержена смене настроения, а Бернс — наркоман, у которого язык как помело. Что, если он окажется в трудном положении — ему понадобятся деньги на новую дозу героина? Что, если он начнет их шантажировать? Для уличных парней вроде Бернса белые ребятишки с отвратительной тайной — лакомый кусок.
И вот тогда ярость Майкла Ларнера, узнавшего об исчезновении Бернса, вполне объяснима. Бернс стал реальной угрозой для сына Ларнера, а потом исчез. Шантаж Бернса также объясняет его нападение на Бориса Немерова, хотя до тех пор он вел себя вполне разумно. Учитывая все факты, его параноидальный бред о людях, которые его преследуют, помнишь, он говорил о них во время телефонного разговора с Борисом Немеровым, становится вполне понятным. Бернс не боялся, что окажется в тюрьме. Он был участником жестокого убийства, но держался в стороне от остальных убийц.
Майло полистал свой блокнот.
— Чепмен и Хансен. Не знаешь, как их зовут?
— Я видел инициалы в школьных альбомах, но не запомнил.
— Средняя школа, — пробормотал Майло. — О, славные времена.
— Времена славы для Харви Коссака. Он солгал, когда утверждал, что был казначеем.
— Готовился к карьере в сфере финансов… ладно, давай посмотрим школьные альбомы.
В библиотеке нам удалось кое-что узнать про остальных членов «Королевской рати».
В восемнадцать лет Вэнс Коури был красивым темноволосым юношей с густыми черными бровями, кривоватой улыбкой, легко переходящей в ухмылку, и пронзительным взглядом. Определенному типу девушек такие парни нравятся.
— Юный любимец женщин, — сказал я. — В точности как его описывала Джейни. Несмотря на слова Мелинды, Джейни далеко не всегда фантазировала. Десять к одному, что двадцать лет назад его отец владел тем отелем.
Как у Коссаков и Брэда Ларнера, интересы Коури были ограничены — работа в автомастерской и членство в «Королевской рати».
Люк Чепмен оказался круглолицым, нескладным, светловолосым парнем с отсутствующим взглядом.
В альбоме про него было написано, что он является членом клуба «Королевская рать» — и больше ничего.
Последним был Николас Дейл Хансен — и с ним все выглядело иначе. Четкие черты лица, сдержанный, серьезный юноша. «Ник» Хансен являлся членом Коммерческой палаты, Клуба искусств и бойскаутом. Дважды включен в список лучших учеников по итогам семестра.
— Самый умный в компании, — заметил Майло. — Интересно, хватило ли у него ума оказаться в нужный момент подальше от них?
— Или он стал мозгом всего предприятия.
Мы взялись за «Кто есть кто», который помог мне узнать о существовании этих парней. Там имелась только биография Харви Коссака-младшего.
— Коури чаще всех попадал в аварии, — сказал Майло, — поэтому тут нет никаких сюрпризов. А старина Люк не выглядел самой яркой лампочкой в люстре. Но больше всего меня разочаровал Ник Хансен. Возможно, он не оправдал ожиданий, которые на него возлагались.
Мы ушли из библиотеки и сели на каменную скамью у пруда. Я наблюдал, как студенты входят в здание и выходят из него, пока Майло узнавал имя детектива из юго-западного отдела по борьбе с автомобильными преступлениями и звонил в отдел транспортных средств. Ему пришлось потратить некоторое время, чтобы заставить клерка вернуться на два десятилетия назад, но после того как Майло закончил разговор, в его блокноте было заполнено две странички: модели, владельцы и адреса.
— Вэнс Коури-старший владел «Ягуаром-марк-10», седан, а также ему принадлежали «линкольн-континенталь» и «камаро».
— Значит, Джейни не ошиблась, — заметил я. — На «линкольне» ездила мать, Вэнс-старший пользовался «камаро». А когда сын хотел произвести впечатление на девушек, он брал отцовскую машину с роскошной внутренней отделкой. Чтобы они расслабились, прежде чем он отведет их в отель и вытащит веревку.
— Сейчас у Коури уйма автомобилей: на него официально зарегистрировано восемь машин, по большей части классика, в том числе несколько старинных «феррари».
— Ты говорил, что перед особняком Коссаков стоял «феррари». Быть может, «Королевская рать» не прекратила своего существования и Коури у них ночевал.
— Коури живет в Тарзане, но такой вариант исключать нельзя, — не стал спорить Майло. — И вот еще что: я ошибся, когда предположил, что Николас Дейл Хансен не оправдал возлагавшихся на него надежд. Он ездит на «БМВ-700» и живет в Беверли-Хиллз на Норт-Роксбери. Похоже, Хансен просто не хотел, чтобы его биография вошла в справочник.
— Какая скромность, — сказал я.
— Или не хочет быть на виду, — уточнил Майло. — Никогда не знаешь, к чему приведет излишнее внимание.
— А как обстоят дела у Люка Чепмена?
— Он никогда не владел машинами в Калифорнии.
— Иными словами, он уже давно не живет в Калифорнии, — сказал я. — Возможно, его семья покинула штат после того, как он окончил среднюю школу. Или Чепмен исчез добровольно, либо с чьей-то помощью. Если он был таким же глуповатым, как на фотографии, его могли посчитать слабым звеном.
— Обрубают концы, — предположил Майло.
— И это наводит на мысль о еще двух обрубленных концах, которые определены как несчастные случаи: Боуи Инголлс, врезавшийся в дерево, и Пирс Швинн, упавший со смирной лошади.
— Или это твое разыгравшееся воображение, — покачал головой Майло. — Но как мальчикам удалось убедить родителей спрятать Кэролайн?
— Она наверняка доставляла массу проблем с самого детства. Если Кэролайн отравила собаку, родители могли всерьез забеспокоиться. А если мальчики пришли к ним и с ужасом рассказали, что Кэролайн совершила нечто чудовищное, они вполне могли поверить братьям.
— Мальчики, — проворчал Майло. — Компания подонков и бойскаут. Меня интересует именно он.
— Награда за убийство, — сказал я. — Неплохая концепция.
Когда мы шли обратно к машине, Майло сказал:
— Я чувствую, что улика где-то рядом. Начинаю ощущать себя настоящим детективом, полным энтузиазма. Вопрос только в том, где ее взять. Не можем же мы войти в зал заседаний совета директоров строительной компании Коссаков и обвинить братьев в жестоком убийстве.
— Да и к Джону Дж. Брусарду не подступишься.
— Настоящий полицейский никогда не упоминает имя Джона Дж. Брусарда в приличном обществе. Ты видел статью о нем в сегодняшней газете?
— Нет.
— Мэр поддержал предложение о повышении зарплаты, но полицейский департамент наложил вето. За последние несколько недель «Тайме» напечатала несколько негативных статей относительно стиля управления Джона Дж.
— У Брусарда возникли проблемы? — поинтересовался я.
— Весьма возможно. Похоже, он умудрился наступить на мозоль не тем людям.
Когда мы подходили к парковочной площадке, ожил сотовый телефон Майло.
— Алло, как… Что? Когда? Где ты находишься? Ладно, оставайся на месте — нет, я сказал, никуда не уходи, мы с Алексом возле университета, подъедем к тебе в десять.
Он спрятал телефон и резко ускорил шаг.
— Это Рик. Кто-то украл «порше».
— Откуда? — спросил я, стараясь не отстать.
— Со стоянки возле Сидарса. Ты же знаешь, как он любит свою машину… Рик ужасно расстроен, пойдем скорее.
Я несколько раз превышал разрешенную скорость, и мы добрались до комплекса Сидарс-Синай за пятнадцать минут. Рик в длинной белой куртке ждал нас на углу бульвара Беверли и авеню Джорджа Бернса. Он стоял совершенно неподвижно, лишь длинные пальцы хирурга постоянно сгибались и разгибались.
Как только я остановил машину, Майло выскочил на тротуар и подбежал к Рику. Тот начал что-то быстро говорить. Если взглянуть со стороны, они производили впечатление двух мужчин среднего возраста, между которыми нет и намека на физическую близость, но я знал, какие отношения их связывают, — быть может, и другие могли сделать аналогичные выводы. Неожиданно мне в голову пришла новая мысль: кафе, где Пэрис Бартлет заговорил с Майло, всего в одном квартале отсюда. Сидя за столиком под открытым небом, можно наблюдать за больницей. Иногда Майло заезжал в Сидарс, чтобы поесть с Риком или немного поболтать, если у них выдавалось свободное время. Неужели за Майло ведется наблюдение? И если да, то как давно?
Потом я вспомнил о двух полицейских, болтавших в больнице «Скорой помощи» и якобы не подозревавших о том, что их слышит Рик. Возможно, фраза о зараженном СПИДом детективе, который вынужден уйти в отставку, предназначалась для ушей Рика.
Если добавить сюда представление Бартлета, звонок из ПДЛА и украденный «порше», значит, Майло объявили войну.
Пока они с Риком разговаривали, я оставался за рулем и поглядывал по сторонам. Мимо проносились машины и мелькали незнакомые лица, обычное дело в Лос-Анджелесе — один пешеход на пять сотен автомобилей.
Рик замолчал и опустил голову, Майло похлопал его по плечу и посмотрел в мою сторону. Потом Рик уселся на заднее сиденье, а Майло устроился рядом со мной.
— Привет, Алекс, — сказал Рик.
— Сожалею о «порше». Он состроил гримасу.
— Сигнализация и блокирующий замок — ничего не помогло.
Майло обернулся к нему. Взгляд стал холодным, мышцы шеи напряглись, нижняя челюсть выдвинулась вперед, как у боевого пса, рвущегося на арену.
— Когда это произошло? — спросил я.
— Я приехал на работу в пять утра, — ответил Рик, — а пропажу машины заметил только в два часа дня.
— Рик думает, что за ним следили, когда он ехал на работу, — вмешался Майло.
— Скорее всего я ошибаюсь, — сказал Рик. — Но было очень рано, в такое время на улицах совсем мало машин, однако за мной кто-то ехал с того самого момента, как я выбрался на Сан-Висенте.
— Но ты не заметил, с какого именно момента тебя вели? — спросил Майло.
Рик вздохнул:
— Я же говорил тебе, нет. В шесть часов мне предстояла срочная операция по удалению селезенки. Я старался настроиться на серьезную работу. — Рик говорил спокойно, только его пальцы продолжали жить собственной жизнью. — Мне и в голову не приходило, что это может иметь значение, Майло. Почти наверняка то была другая ранняя птичка.
— Сколько машин ты встречаешь, когда тебе приходится выезжать так рано, Рик?
— Обычно ни одной. Но иной раз попадается пара автомобилей — я уже говорил, что никогда не обращаю на них внимания. Если бы «порше» не угнали и если бы ты не спросил, я бы об этом и не вспомнил.
— А ты вспомни, — мрачно посоветовал Майло. — Мы оба должны как следует подумать.
— О чем?
— О том, чтобы соблюдать осторожность. Быть может, временно сменить адрес.
— Да брось ты, — проворчал Рик.
— Я говорю совершенно серьезно. Молчание.
— Ну, тогда вернемся к текущим делам, — заговорил Рик. — Мне необходимо взять машину напрокат. Алекс, ты не довезешь меня до…
— Я тебя довезу, — перебил его Майло. — Остановишь за квартал до нашего дома, Алекс. — Потом он вновь обернулся к Рику. — А ты подождешь, пока я все проверю. Потом поедем на «таурусе» в «Баджет». Впрочем, лучше воспользуемся другой компанией, чтобы не привлекать внимания. Я хочу минимизировать контакты между нами.
— Неужели ты серьезно? — воскликнул Рик.
— Поехали, Алекс.
— Минимизировать контакты? — повторил Рик.
— Извини, — устало ответил Майло. — В данный момент будет лучше, если мы сделаем вид, что расстались.