Книга убийств

ГЛАВА 30

Майло уставился на чашку с кофе, представляя, что темная жидкость земляного цвета — это болото, в котором он постепенно тонет.

Если бы речь шла об обычном расследовании, он бы позаботился о страховке. Несмотря на то что Майло ненавидел встречи, личные выпады и прочую чепуху, дела, в которых имелось несколько подозреваемых, требовали особого подхода.

А у него была целая армия подозреваемых в убийстве Джейни. Шесть, вместе с мертвым Люком. Не следовало забывать и о тех, кто появился потом: Уолт Обей, Микроб Бацилла и Алмазный Джим.

И цемент, который их склеил: Брусард.

А теперь еще появилась новая фигура — теория Алекса о неизвестном полицейском.

Майло довольно долго размышлял, пытаясь сообразить, кто это может быть, но дальше абстракций ему продвинуться не удалось. Какой-то болван выполняет посмертное желание Пирса Швинна, играет в игры и дергает за веревочки. Человек, у которого хватило наглости украсть машину Рика и вернуть ее в идеальном состоянии, да еще и с подарочком.

Вэнс Коури — специалист по автомобилям… разве не совпадение? Или он все усложняет без всякой на то нужды? Коури не стал бы присылать ему синий альбом.

Что ж, возможно, кто-то направляет его внимание к Коури. Или он опять все усложняет?

Гнев, кипевший у него внутри с того самого момента, как Алекс передал ему альбом с фотографиями, начал переполнять Майло.

Коури. Ублюдок, законченный садист и насильник, стремящийся управлять всеми. Быть может, он возглавлял банду? Если он и его богатые приятели окажутся загнанными в угол, они могут утроить западню для своего врага, перерезать ему горло и сжечь тело.

Чтобы бороться с одной армией, необходима другая, а у него есть лишь Алекс.

Майло беззвучно рассмеялся. Возможно, он все-таки издал какие-то звуки, поскольку старая леди, сидевшая в соседней кабинке, удивленно подняла голову и с тревогой посмотрела на Майло, словно он совершал нечто очень странное.

Майло улыбнулся ей, и она спряталась за газетой.

Он вернулся в «Дю Парс», чтобы разобраться в том, что ему удалось узнать. Он продолжал размышлять о Вэнсе Коури, который сначала изнасиловал Джейни, а потом — весьма возможно — предложил своим дружкам с ней развлечься, что и привело к жестокому убийству.

При обычных обстоятельствах он поставил бы подозреваемого в тяжелое положение. Но… в голову Майло неожиданно пришла новая идея. Быть может, есть способ узнать больше, не подвергаясь серьезной опасности.

Майло бросил деньги на стол и вышел из кафе. Пожилая женщина посмотрела ему вслед.

Миссия «Сияющий свет» расположилась в пятиэтажном кирпичном здании с желтой штукатуркой. Вокруг виднелось несколько проржавевших пожарных лестниц. Никаких тебе бордюров и лепных украшений. Здание напоминало детские рисунки — так ребенок изображает дома. Один большой прямоугольник с маленькими квадратиками окон. Ко всему прочему оно слегка клонилось в сторону. «Гранд ройял» находился именно здесь.

Старики с запавшими челюстями и слезящимися глазами, давно забывшие об укорах совести, толпились у входа, все они приветствовали Майло с избыточным дружелюбием закоренелых негодяев.

Они точно знали, кто он такой — здесь его не могли принять за кого-то другого. Когда Майло входил в миссию, ему вдруг пришло в голову, что аура полицейского останется здесь даже после того, как он отсюда уйдет. Впрочем, не следует тут задерживаться; выступление против шефа — не самый лучший рецепт для продолжения карьеры. Даже если речь идет о не слишком популярном шефе, который может скоро покинуть свой пост. Майло просмотрел газеты в поисках статей о Брусарде и сегодня утром нашел еще одну в «Тайме». Два члена комиссии в очередной раз возмущались тем, что Брусард упорно выступает против повышения заработной платы. Они выступили наперекор желаниям мэра, который их назначил, из чего следовало, что ситуация зашла достаточно далеко.

«Шеф Брусард представляет хорошо укрепившуюся полицейскую элиту, которая вызывает излишнее напряжение в нашем сообществе».

Политическая болтовня под девизом: «Пора уточнить свое резюме, Дж. Дж».

Брусард занял место шефа полиции Лос-Анджелеса после скандала с Рэмпартом, но среди отчетов комиссии нет ни слова о коррупции. Их не устраивает личность шефа. Высокомерие, с которым он выступает против всех инициатив комиссии. В этом смысле шеф продолжает мыслить как полицейский: гражданские лица, которые всюду суют свой нос, становятся врагами. Но деспотическая природа Брусарда вызывала раздражение слишком высокопоставленных фигур, теперь даже поддержка мэра и Уолта Обея не могла ему помочь.

Однако нельзя исключать, что Брусарда не пугает потеря должности, поскольку у него есть другая возможность заработать себе на жизнь.

Быть может, он готов сменить свое нынешнее положение бесплатного консультанта по вопросам безопасности для проекта «Эсперанца», задуманного Обеем, на должность, гарантирующую высокий доход и достойное положение, а его жена сможет сохранить «кадиллак» и все прочие преимущества.

Если так, что получает от такой сделки Обей?

Участие Коссаков в качестве дополнительных источников финансирования прекрасно укладывается в схему. Они всегда будут в долгу у Брусарда, который помог остановить расследование убийства Джейни Инголлс, и не станут ему мешать. Быть может, Алекс не ошибся, когда предположил, что Обей попал в трудное финансовое положение, и помощь братьев является для него жизненно важным фактором?

Как ни раскладывай карты, Майло прекрасно понимал, что он не более чем блоха. Проклятие! Надежность и безопасность всегда достаются обывателям.

Он вошел в здание миссии. В вестибюле стоял телевизор, где дюжина с лишним бродяг сидели на складных стульях и смотрели фильм на большом экране. Актрисы и актеры в коричневых одеяниях, с длинными волосами и бородами куда-то брели по пустыне, почему-то напоминающей Палм-Спрингс. Несмотря на верблюдов. Библейская притча, в которой вам предлагают считать иудеев блондинами с голубыми глазами? Майло переключил внимание на конторку — весьма возможно, именно здесь Вэнс Коури брал ключ от номера, где произошло изнасилование. На столе он заметил несколько кастрюль, за стойкой висели книжные полки, набитые Библиями в красных переплетах, с крестами на корешках. Слева он разглядел двери двух лифтов. Справа уходила вверх лестница с металлическими перилами.

В помещении пахло супом. Почему всюду, где пытаются спасать души, пахнет супом?

Старик чернокожий, выглядевший получше остальных, встал со стула и, прихрамывая, подошел к Майло.

— Меня зовут Эдгар. Чем могу быть полезным, сэр?

Сильный низкий голос принадлежал кривоногому низенькому человеку в аккуратных хлопчатобумажных брюках, голубой рубашке, застегнутой на все пуговицы, и туфлях на резиновой подошве. И совершенно лысому, если не считать клочков ваты, торчащих из ушей. Зубные протезы словно специально предназначались для широкой улыбки. Он был похож на кроткого клоуна.

— Могу я поговорить с преподобным Фредом или преподобной Глендой?

— Преподобный Фред сейчас в Оранжевой миссии, но преподобная Гленда наверху. Как мне вас представить?

Речь его была четкой, в прозрачных глазах светился ум. Майло вдруг отчетливо представил, что старик работал официантом в загородном клубе, где богачи каждый день давали ему бесплатные уроки правильной речи. Кто знает, если бы у него был другой цвет кожи, возможно, прислуживали бы ему.

— Майло Стеджес.

— А по какому вопросу, мистер Стеджес?

— По личному.

Старик сочувственно посмотрел на него.

— Один момент, мистер Стеджес.

Он медленно поднялся по лестнице и через несколько минут вернулся.

— Преподобная Гленда ждет вас, мистер Стеджес. Второй этаж, третья дверь направо.

В маленьком, почти пустом кабинете за аккуратным дубовым столиком сидела Гленда Стивенсон, которая совсем не изменилась за прошедшие десять лет. Пятьдесят фунтов лишнего веса, слишком много косметики, длинные темные волосы собраны в высокую прическу, открывая улыбчивое лицо. Да и в выборе одежды она осталась верна себе: розовая кисея с ткаными горошинами, кружевной воротник. Всякий раз, когда Майло с ней встречался, Гленда была одета во что-то розовое и вычурное.

Он не рассчитывал, что она его вспомнит, но Гленда сказала:

— О, детектив! Сколько же лет мы не виделись? Почему вы так давно никого ко мне не приводили?

— В последнее время я почти не имею дела с живыми, преподобная, — ответил Майло. — Я уже довольно давно работаю в отделе по расследованию убийств.

— О Господи! — сказала Гленда Стивенсон. — Ну и как вы с этим справляетесь?

— Во всем есть свои плюсы и минусы.

— Наверное.

— Ну а как идет процесс спасения душ, преподобная? Гленда улыбнулась:

— Без работы мы не останемся.

— Не сомневаюсь.

— Присаживайтесь, — предложила Гленда Стивенсон. — Чашку кофе?

Майло не заметил ни кофейника, ни автомата. Только коробка для пожертвований на столе и аккуратная стопка бумаг. Повинуясь импульсу, он сунул руку в карман, вытащил банкноту и бросил ее в коробку.

— О, это совсем не обязательно, — сказал Гленда.

— Я католик, — ответил Майло. — Стоит мне оказаться в религиозном учреждении, и у меня сразу же возникает желание сделать пожертвование.

Гленда хихикнула. Так смеются маленькие девочки. Но почему-то это не показалось Майло неуместным.

— Ну, тогда заходите почаще. Нужда в пожертвованиях есть всегда. Итак… Эдгар сказал, что вы пришли по личному вопросу?

— В некотором смысле, — ответил Майло. — Тут смешалась работа и личное — то, о чем я хотел с вами поговорить, необходимо сохранить в тайне.

Гленда наклонилась вперед, и ее грудь коснулась поверхности стола.

— Конечно. Так в чем же дело, дорогой?

— Ко мне это не имеет отношения, — сказал Майло. — Во всяком случае, непосредственно. Но я оказался вовлечен в расследование весьма щекотливой истории. Возникло одно имя, и я выяснил, что оно связано с вашей миссией. Речь идет о Вэнсе Коури.

Гленда откинулась на спинку кресла, и оно жалобно заскрипело.

— Сын или отец?

— Сын.

— Что он сделал?

— Похоже, вы не удивлены.

В моменты покоя лицо Гленды оставалось гладким — ничто так не заполняет морщины, как жир. Но теперь они появились в уголках рта, глаз и даже на лбу.

— Это может повлиять на судьбу миссии?

— Не думаю. Я бы никогда не стал ставить вас в тяжелое положение, преподобная.

— О, я знаю, Майло. Вы всегда были очень добры. Никогда не жалели времени, чтобы доставить к нам заблудшие души. То, как вы держали их за руки, как вы с ними обращались…

— Я лишь пытался очистить улицы, а вы всегда были здесь. Боюсь, религия не имеет к этому никакого отношения.

— О, думаю, вы ошибаетесь, — возразила Гленда. — Мне кажется, из вас вышел бы прекрасный священник.

Майло почувствовал, что краснеет. Ничего себе.

— Коури, сын… — продолжала между тем Гленда Стивенсон. — Когда мы с Фредом сюда перебрались, нас мучили сомнения. Мы немало времени провели в этом районе и прекрасно знали его отца — все обитатели Скид-роу слишком хорошо его знали.

— Владелец трушоб.

— Владелец трущоб и очень злой человек — он никогда не давал нам ни цента, а мы не раз просили его о помощи. Вот почему мы очень сильно удивились, когда через несколько месяцев после его смерти к нам пришло письмо от его адвоката, в котором говорилось, что он завещал нам свой отель для создания в нем миссии. Боюсь, наша первая реакция была не самой лучшей.

— И ничего удивительного, — заметил Майло.

— Вот именно. Отец… нет, я не стану плохо говорить о мертвых. Отмечу лишь, что благотворительность никогда не была его сильной стороной. А уж о тех, кого он нанимал на работу… Они нам ужасно мешали. Его сын оставил прежних работников.

— О ком вы говорите?

— О сердитых парнях из восточного Лос-Анджелеса, — ответила Гленда.

— Какая-то банда? — спросил Майло. Она покачала головой.

— Ну, до вас же должны доходить разные слухи. Восемнадцатая улица, мексиканская мафия, семья Нуэстра. Я точно не знаю. Но кем бы они ни были, всякий раз, когда они показывались на улицах, они пугали наших людей. Иногда мексиканцы требовали денег, угрожали.

— Физически?

— Изредка кого-то избивали. Но по большей части просто угрожали — взгляды, злобные шутки, ругань. Полагаю, они чувствовали себя в этом районе хозяевами. Мистер Коури — отец — использовал их в качестве сборщиков платы за жилье. Когда его сын предложил здание для миссии, мы сразу потребовали, чтобы его люди держались подальше от наших подопечных. Тогда мы предполагали, что он сохранит два других отеля, и нам не хотелось такого отвратительного соседства. Его адвокат заверил нас, что наше пожелание будет выполнено, сказал, что Коури намерен снести два других отеля и построить на их месте площадки для парковки. Все произошло удивительно быстро. Наш адвокат поговорил с его адвокатом, мы подписали бумаги. Мы с Фредом ждали, когда появится какой-то скрытый мотив, но наш адвокат объяснил, что у сына возникли проблемы с налогом на наследство, и такое использование «Гранд ройял» помогло ему их решить.

— Стоимость отеля завысили?

— Нет, — покачала головой Гленда. — Мы с Фредом не стали бы участвовать в таких делах. Более того, мы потребовали разрешения взглянуть на недавние сделки по недвижимости в нашем районе — оказалось, что все в порядке. «Гранд ройял» стоил приблизительно вдвое больше каждого из двух других отелей, так что вопрос о налогах разрешился. Впрочем, Коури пришлось продать кое-что еще. Отец владел довольно приличной собственностью. Однако три отеля он в свое время приобрел вместе, провернув выгодную сделку с муниципальными властями. Расставшись с «Ройял», младший Коури выплатил налоги.

— Таким образом, Коури совершил богоугодное дело, — заметил Майло.

— Забавно, не правда ли? Отец нажил огромные деньги, притесняя бедняков, а потом часть его доходов пошла на поддержку бездомных.

— Благополучный конец, преподобная. Такое встречается довольно редко.

— Вот тут вы ошибаетесь, Майло. Нужно просто знать, где искать.

Майло поговорил с Глендой еще немного, положил пару банкнот в коробку для пожертвований, несмотря на ее протесты, и ушел.

Вэнс Коури выполнил свое обещание — миссию не беспокоили мексиканские бандиты. К тому же после того, как два других отеля снесли и на их месте построили пар-ковочные площадки, нужда в выбивании ренты отпала.

Однако информация о бандитах заинтересовала Майло. Проезжая мимо парковок, он обратил внимание на обслуживающий персонал — бритые головы, угрюмые лица. И татуировки, которые он заметил, даже не выходя из машины.