Когда нельзя умирать

Глава 24

Морские воды полностью успокоились, в отличие от моего разума, где разбушевались нешуточные страсти. Я прекрасно знал о том, насколько живучими могут быть кровососы. А то, что видел буквально несколько мгновений назад, вообще выходило за рамки понимания. Если кровососка жива, она может легко убить и меня и Логана. А может и не убить, если Брайс ранил ее достаточно сильно. Брайс… Оставить дядю я не мог.

— Двигаемся быстро, но без суеты! — сказал я Логану. Брат сменил магазин БАРа и передернул затвор.

Рыская взглядом и стволами оружия по успокоившейся воде, мы преодолели сотню метров и замерли, потому что на воде начались волнения — пошли слабые круги. Дважды я увидел что-то под ними. Эпицентр волнения двигался к берегу, пока в один момент не вспучился человеческой головой. Хуже всего, мы не поняли чьей, поскольку голова эта была абсолютно лысой и покрытой пузырями.

Существо сделало несколько шагов, и мы увидели дядину охотничью куртку. Брайс очень сильно пострадал в драке: его голова была словно в кипятке обварена. Похоже, это результат неуместного использования заклинания.

— Дядя! — вскрикнул Логан.

Брайс вскинул над водой руку с кинжалом, и брату пришлось уворачиваться от пущенного на звук магматического болта.

— Свои! — закричал я. — Кинкейды, Бремор!

Брайс опустил руку и тупо побрел вперед, мы же бросились навстречу, забыв об осторожности. Как оказалось, дядя шагал не просто так. Когда он вышел из воды более чем наполовину, оказалось, что второй рукой Брайс тащил вампиршу за руку.

Мы вбежали в воду, чтобы помочь, и я ужаснулся виду его лица: кожа вся в волдырях, губы потрескались, распухли и увеличились втрое, но страшнее всего выглядели глаза. Роговица практически полностью потеряла цвет, пропали зрачки. Брайс не видел нас, поэтому я представился:

— Это Дункан!

— И Логан! — добавил брат.

— Мы поможем… — сказал я, и аккуратно положил руку с кинжалом себе на плечо. С другой стороны Логан отобрал у дяди руку вампирши.

— Отреш-ште х-холову, — попросил дядя. Из него словно стержень вытащили, кинжал упал в воду, а сам он на мне повис, едва в воду не повалив.

Логан быстренько вытащил кровососку и отобрал у меня дядю, а я нырнул под воду, искать кинжал. Нащупал я его сразу, хоть и порезался. Логан, тем временем хлопотал над Брайсом, вливая ему в глотку целебные зелья.

Дядя закашлялся и повторил приказ:

— Голову ей…

Вампирша выглядела примерно так же как и дядя. Разве что вместо носа клочок кожи, куда менее румяной, чем у дяди и пузырей по морде меньше. А еще немного волос уцелело отдельными клочками. Они и раньше не была красавицей, а уж сейчас…

— Сделаем! — отмахнулся Логан и стал закапывать зелье дяде в глаза.

Брайс дернулся зарычал от боли и обмяк, потеряв сознание. Процедура была болезненной, но необходимой. Если не удастся доставить его к нормальному целителю в ближайшее время, изменения приживутся в тонком теле и зрение уже будет не вернуть. Зелье же может вернуть его хоть частично.

Неожиданно вампирша пошевелилась. Я с испугу рванул вперед, занес кинжал для удара и с размаху попытался вогнать его в лоб твари. Острие чудесного, никогда не тупящегося клинка не пробило кость, оно с противным скрежетом вильнуло в сторону и скользнуло по виску в песок, оставив рваную борозду на коже черепа и начисто срезав похожее на котлету ухо.

Вампирша дернулась чуть сильнее, чем до этого.

— В сторону! — встрепенулся Логан.

Брат бросил дядю на песок и вытащил тесак. Я отскочил, а Логан рубанул тварь по шее. Отточенная сталь со звоном отскочила от шеи кровососки. Логан рубанул второй и третий раз, размочалив твари горло, заставив ее снова дергаться, но результата не добился.

— Дай я!

Вместо того чтобы махать сталью, я достал пистолет и выстрелил зачарованной пулей Матильде в глаз. Бронебойный снаряд взорвал глаз и спрятался в мозгу. Я же не успокоился и выстрелил в другой. Огненное яблоко проделало в глазнице большую жженую дыру. Я достал книгу заклинаний, вытащил из нее «жидкий взрыв», поднес к самому отверстию, но не бросил, а аккуратно поместил как можно глубже в голову.

С противным хлопком бледные мозги вампирши выплеснулись наружу через нос, глазницы и уши. Правую руку, которая направляла заклинание, зацепило взрывом и обдало мозгами. Я одернул ее и попытался унять боль с предательской дрожью, но руку так сильно приложило, что я даже пальцем по собственной воле пошевелить не мог, хотя дергались они все с завидной скоростью.

— В ближайшее время я не стрелок, — сообщил я Логану.

— Зато с гарантией, — поддержал меня брат и отвлекся на канонаду в Неттоне. Кто бы там ни остался, он не давал оборотням спуску, но один в поле не воин. Дед Патрик хоть и был метким стрелком, да все же не таким быстрым, как в молодости, и вряд ли мог оказать помощь в свалке. Следовало уходить. — Бери дядю и уходи, — скомандовал Логан, а сам бегом направился к пирсу, возле которого лежал второй пострадавший.

— Сердце! — напомнил я.

— У нее кости тверже стали! — возмутился Логан. — Тут бы ноги унести, а не о наживе думать!

Мысль о наживе подкинула мне идею, но прежде чем приступить к ее реализации, я ответил брату:

— С живота достанешь! Это доказательство победы и месть за павших!

Схватив тело вампирши левой рукой, я подтянул его к Брайсу, который проявлял не больше активности, чем труп, взял его кинжал, всадил твари в живот и положил дядину руку на рукоять. В тонких материях касание ознаменовалось целой гаммой магических энергий, но больше всего было «эфира» и «крови». Рука Брайса крепко сжалась на рукояти, а в духовном сердце колдуна зажглась еще одна звездочка — Ферриш принял трофей и выдал награду.

Дядя очнулся, повернул голову и, щурясь, посмотрел на тело вампирши. Полностью закрыл левый глаз и уставился правым, на котором снова появился зрачок.

— Голову отрезать не смогли, — признался я, — но мозг удалили.

— Отлично, — прохрипел дядя, и с трудом выдернул кинжал.

Логан, впрочем, тут же испортил ему настроение:

— Мертв, — сказал он.

— Кто? — не понял дядя.

— Колдун, что держал княгиню.

— Вилли? — переспросил Брайс. — Точно?

— Он точно мертв, — уточнил Логан. — Но кто это, я не знаю. У него… лицо пострадало.

— Проклятье! — выругался Брайс и протянул руку.

Я помог ему сесть и попытался поставить на ноги.

— Надо уходить. У нас машина за теми холмами.

— Сейчас, — поморщился Брайс. Дернул рукой, заставив кинжал исчезнуть в пространственном кармане, и сунул руку под полу куртки, чтобы вытащить жезл. Поднял его над головой и выпустил в небо синюю сигнальную ракету.

— Теперь можно. Логан, вскрой эту тварь, вытащи сердце, потом хватай Вильяма и догоняй. А мы пошли.

В Неттоне взорвалась крыша одного из еще не горящих домов, потом вторая и третья и вскоре пылало каждое здание проклятой деревушки. На корабле, наконец, поняли, что лучше всего будет уйти. Ну, хоть не стреляли, и на том спасибо.

Я подставил дяде правое плечо, с раненой рукой, на левое повесил «Улыбку» и повел его к машине. Обратно мы ковыляли раза в четыре дольше, чем добирались до Неттона. Ноги путала высокая трава, Брайс с трудом держался на ногах и мы плелись как черепахи. Любой блохастый мог легко нас выследить, но, к счастью, никто не пошел по следу. Вскоре нас обогнал Логан с трупом соклана на плече. Он добрался до машины, положил свою ношу на заднее сидение и вернулся за нами. Ехать «Купером» побоялся из-за множества камней, спрятанных в траве. Налетишь на такое и если не перевернешься, то, как минимум, колесо погнешь. Благодаря своей силе, дядю до машины он бережно пронес на руках. И все же глава не выдержал дороги, вырубился еще до того, как мы усадили его рядом с трупом.

Жизни Брайса, похоже, ничего не мешало, но к утру мы были в столице графства Пэйл и заглянули в первую попавшуюся больницу, чтобы его подлатал профессионал, а заодно и на мою руку посмотрел, а то она распухла и стала похожа на синюшную отбивную, не смотря на то, что я принял зелье. Пришлось немного поугрожать врачам, чтобы нас с дядей в одну палату определили и лучшего целителя вызвали. На меня, сильно обиделись, но, по крайней мере, требование с палатой выполнили. Правда через несколько минут прямо оттуда пытались в полицейский участок увести, и мне снова пришлось ругаться, угрожать и тыкать копам в лицо баронский перстень.

Логан к тому времени нашел телефон и отзвонился домой. Николас обещал разобраться с копами и организовать охрану из ООП. Пара бойцов оттуда, к слову, уже прибыли, стоило мне только превратить пару патрульных в статуи «окаменением».

Разговор с перевертышами ООП сразу не заладился, я уже стал подозревать их в связях с вампирами или оборотнями, но появившийся из ниоткуда мужчина в дешевом костюме, продемонстрировал бойцам удостоверение Секретной Службы и велел перезвонить начальству для получения инструкций. После короткого разговора с начальством бойцы ООП, скрипя зубами, извинились и стали на охрану под палатой. Суслик же исчез так же неожиданно, как и появился.

Вскоре нам предоставили опытного целителя-чародея: высокого смазливого брюнета с длинными музыкальными пальцами и недовольной рожей. Коллега был крайне раздосадован тем, что его вытащили из постели, грозил всем обширными связями и даже пытался нам с Логаном наше место указать. Какой-то там провинциальный барон его не впечатлял, к нему клиенты из самой столицы ездят, если верить словам.

Чтобы остановить этот словесный понос, я попросил братца продемонстрировать вампирское сердце, которое он так в кармане куртки и таскал.

— Знаешь что это? — спросил я его.

— Вампирское сердце, — буркнул чародей. — Мусор!

— Ты в тонких материях присмотрись, — посоветовал я.

У чародея мгновенно округлились глаза, и обвисла челюсть.

— Сколько вы за него хотите?! — тут же сориентировался коллега. Обычное вампирское сердце, даже сердце мастера — действительно мусор, а вот сердце грандмастера, древнего вампира, это уже совсем другое дело. Этот кусок плоти способен подчинять других кровососов и это только часть его уникальных свойств. В медицине его тоже можно было применить.

— Не продается, — отрезал я. — Но если ты сейчас же не приступишь к работе, во второй карман мой брат положит твое сердце.

Чародей проникся: рефлекторно сглотнул слюну и приказал медсестре привезти его набор, куда входил толстый фолиант книги заклинаний и целая тележка зелий, амулетов, накопителей и медицинских инструментов.

За всеми манипуляциями, которые чародей проводил над дядей, я наблюдал лично. Больше создавал вид, чем реально понимал, что же он творит. За работой коллега оказался куда более приятным человеком, по крайней мере, он молчал. Как чародей, целитель был развит неплохо — кроме третьего глаза имел открытое духовное сердце, откуда черпал «кровь» для быстрого диагностического заклинания. Вообще, большинство его заклинаний опирались на магию крови, а она убивает так же быстро, как и лечит. Быстро, но не легко. Смерть от магии, сама суть которой — жизнь, бывает очень мучительной, так что я считал не лишним постоять рядом и понаблюдать, как растекаются энергии заклинаний по тонкому телу дяди и как они воздействуют на плоть.

К чести целителя, работал он больше шести часов кряду: накладывая заклинание за заклинанием, меняя накопитель за накопителем. К концу работы бедняга взмок, словно вагоны разгружал. Зато у дяди выровнялось дыхание, пропали хрипы, сошли волдыри и короста, кожа приобрела естественный цвет и даже волосы на голове и бровях стали прорастать. Очень долго целитель работал с глазами, но этот аспект его работы я оценить не сумел, поскольку старался не мешать. Один раз я сильно напрягся, когда чародей пинцетом вытащил из глаза Брайса кусок толстой мутной пленки, но сразу заметил, что под ней необычайно яркая молодая роговица и заставил себя сесть на попу ровно. Второй раз заглянуть не удалось, поскольку веки закрывались, как только целитель перестал воздействовать на нервы, чтобы держать их открытыми.

Как бы ни был этот человек неприятен, его работа с плотью напоминала мне Гарри и его амулеты, которые никогда не взрываются. Он был профессионалом, мастером своего дела. Надеюсь, однажды и я стану в чем-то мастером.

Пока чародей латал дядю, я его почти зауважал, а потом он выкатил счет в тридцать три тысячи восемьсот фунтов и я понял, как жестоко ошибался. Еще мне внезапно показалось, что боль в руке утихла, вернулась подвижность, по крайней мере, кулак точно сжался, чтобы подровнять мерзкую ухмылочку уникального специалиста. Впрочем, руке действительно стало легче, и я решил, что до дома она точно дотянет, а там ее Юджин и Салли посмотрят. По факту выйдет не хуже и куда дешевле. Вон, синюшность уже сходить стала, хоть стрелять я все еще не мог.

После обеда в больницу заглянули кузен Эван с дедом Патриком. Старик был в полном порядке, а вот Эвану порядком потрепало правую ногу — он хромал. Но руке досталось больше: когда мы встретились, она висела на перевязи и была бледной как кожа вампира.

Логан занимался отправкой трупа домой, дед Патрик взялся организовать обед в палату. Есть больничную еду не хотелось категорически, а уж если учесть местные цены, могло получиться дороже любого ресторана. Мы с кузеном, как самые больные, остались у дядиной постели и смогли поговорить.

— Это ты в Неттоне так поразвлекался? — спросил я.

— Да уж, поразвлекался, — поморщился кузен и кивнул на руку. — Чуть не оторвали. Снова. У тебя, я вижу, тоже правая пострадала.

— Ну, мне оторвать не пытались. Но как, черт подери, ты вообще выжил? Там такой вой стоял… На пару дюжин блохастых как минимум. Неужели ни одного с отводом пуль не было?

— Да, собственно, большинство как раз с отводом было, только у меня был подарок твоего учителя.

— Та-а-ак, — заинтересовался я.

— Наши оружейники старой Т-гевере ствол укоротили и магазин на десять патронов присобачили, а Гарри зачаровал саму винтовку и патроны. Она перед выстрелом эфирный луч создает, параллельно которому и летит пуля. Что-то вроде твоих эфирных мишеней, только в одном флаконе с ружьем. На любые отводы плевать. Ну, по крайней мере, на отводы оборотней.

— Ну, в Гарри я не сомневался. Не зря ему шкуры оборотней на изучение отдали. А что за Гевера? Я о такой даже не слышал.

— Т-гевера. Противотанковое ружье удов. Они его в Большой войне использовали.

— Это случайно не из такого Ласлоу пристрелили? — поинтересовался я.

— Из такого, — подтвердил кузен. — Случайно.

Повисло неловкое молчание, многое осталось недосказано, например то, что у старика Кинка было такое же, только однозарядное, с оптическим прицелом. И я не собирался обсуждать это в больнице. Впрочем, у меня были и другие вопросы, не столь провокационные.

А как вы уговорили Гарри уничтожить особняк? Я думал, он отказался влезать в историю с сусликами.

— К счастью, у нас был принц, которому он не мог отказать. И к оборотням у него особые чувства были. Мы обещали ему много оборотней после вампиров.

— Шантаж?

— Шантаж и Гарри? Отец на такое не пошел бы. Он зарекомендовал себя как хороший друг и выгодный партнер. Пришлось просить, давить на жалость и предлагать фантастическую цену.

— Никогда не замечал за Гарри умения торговаться. Наверняка не такую уж фантастическую цену вы ему предложили.

— Фейрбернов. Мы предложили ему Фейрбернов.

— То есть, мы взяли охоту на людей?

— Конечно, нет. Мы должны уничтожить их репутацию и обанкротить либо лишить места силы. Как только условие будет выполнено — мы в расчете.

Отобрать место силы? Легче уничтожить физически. За природные источники магии держаться до конца. По крайней мере, чародеи, которым для сотворения заклинаний постоянно необходима внешняя подпитка. Без нее станет производство амулетов, тренировка новых поколений растянется на годы и семья постепенно утратит позиции.

— Похоже, у дяди Гордона будет много работы.