Краткое повествование

Глава XXVI. О посещении мною шатра нахичеванцев, то есть господина Аствацатура, господина Харисомоса и господина Степана и о том, как я размышлял с ними о надлежащих делах.

На другой день, в полдень, когда я отправился в шатер нахичеванцев, в котором они приютились в лагере, на берегу реки Аракс, по дороге мне встретились слуги могущественного хана, которых называют фаррашами: двое мужей, каждый из которых держал в объятиях по ягненку. Увидя меня, они остановились. И когда я приблизился, они пришли и стали передо мною, на [самой] дороге. Я приветствовал их и спросил: «Чего желаете?» Они ответили: «Твоего здоровья! Подобный Александру хан послал тебе этого ягненка, чтобы ты, вкусив [его], благословил его[27]». Я спросил: «А кому вы должны отвезти другого ягненка?» И они ответили: «А этот послан ереванскому хану». Я поблагодарил за это и, сидя на лошади, воздев руки, благословил хана. И подарив золотой принесшим ягненка, я поехал дальше.

Через два дня, 16 января, великий хан повелел выдать нам и всем прибывшим жалованье: по одному тавризскому литру зерна на три человека, то есть по два оха и по 100 драм.

И 18 января, в воскресенье, астапатский господин Аствацатур пригласил меня для чествования в свой шатер. И пока я был в шатре, [сидя] за столом, я узнал, что вот, устанавливают большой шатер, привезенный из Казвина. Пробыл я там до двух часов ночи, а затем мы вернулись в свое жилище.

О, велики власть и могущество второго Александра! Ибо все огромное войско и столь разношерстное множество [людей], подобно мужу одному, стояли безмолвно и скромно и трепетали. И ни один муж не смел сказать товарищу или рамикам и, тем более нам, нашему народу: «Делай так, или иначе». Каждый был [озабочен] своей безопасностью и охвачен страхом.

20 января прибыл из Кенджэ Кендж-Али-паша, который был турецким посланником и его [поселили] по ту сторону Аракса, на берегу реки, близ места слияния Аракса с рекой Курой.

А 12 января прибыл из Мешеда Ибрагим-хан, который был родным братом могущественного хана, такой же дородный и высокого роста, как брат.

В тот же день хан по имени Александр прислал мне халаты: два великолепных омофора, каждый из которых стоит 50 туманов. Они целиком были расшиты золотыми нитками. Среди многих омофоров, имеющихся в святом Эчмиадзине, не оказалось подобного им. На них было по двенадцати изображений, вытканных одновременно с самим шитьем, а не пришитых после. Среди них было шесть изображений Христа; изображение [могилы] и явления Воскрешения, четыре изображения четырех евангелистов и приход женщин-мироносиц, и на двух — приход учеников [Христа], согласно Луке: «Петр, встав, побежал ко гробу и, наклонившись, увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь происшедшему»[28]. Другой рисунок, по Иоанну: «Тотчас вышел Петр и другой ученик и пошли ко гробу. Они побежали оба вместе»[29].

Вот описание остальных шести рисунков. В круге изображение Иисуса Христа, творящего обеими руками крестное знамение. Вокруг круга, [где находится изображение] Иисуса Христа, восемь еще меньших кружков. В четырех из них — 4 образа евангелистов: Человека, Льва, Вола и Орла. А в кружочке, находившемся над изображением Иисуса Христа, — святой дух; а снизу — в шестом кружке — шестикрылый серафим, а в кружочке, находившемся справа, изображение святой девы Марии. В кружочке, находившемся слева, — был изображен святой Иоанн Креститель. Восьмой образ на нижнем конце омофора изображает [Христа], возложившего руки на головы апостолов и благословляющего их на горе Елеонской в день воскресения.

Девятый образ — по евангелию от Иоанна: дали ему «часть печеной рыбы и сотового меда, и взяв, ел перед ними»[30]. Десятый рисунок: «Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: «Мир вам!» Потом говорит Фоме: «Подай перст твой сюда и посмотри руки мои; подай руку твою и вложи в ребра мои, и не будь неверующим, но верующим».

Фома сказал ему в ответ: «Господь мой и бог мой».

Иисус говорит ему: «Ты поверил, потому что увидел меня; блаженны не видевшие, но уверовавшие»[31].

Одиннадцатый рисунок по [евангелию] от Иоанна: «Были вместе Симон-Петр и Фома, называемый близнец, и Нафанаил из Каны Галилейской и сыновья Зеведеевы и еще двое из учеников его. Симон-Петр говорит им: «Иду ловить рыбу». Говорят ему: «Идем и мы с тобою». Пошли и тотчас вошли в лодку и не поймали в ту ночь ничего. А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу; но ученики не узнали, что это Иисус. Иисус говорит им: «Дети! Есть ли у вас какая пища?» Они отвечали ему: «Нет». Он же сказал им: «Закиньте сеть по правую сторону лодки и поймаете». Они закинули и уже не могли вытащить сети от множества рыбы...

«... Когда же вышли на землю, видят разложенный огонь, и на нем лежащую рыбу и хлеб. Иисус говорит им, принесите рыбу, которую вы теперь поймали. Симон-Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; при таком множестве не прорвалась сеть. Иисус говорит им: «Придите, обедайте». Из учеников же никто не смел спросить его: кто ты? зная, что это господь. Иисус приходит, берет хлеб и дает им, также и рыбу».[32].

А на двенадцатом рисунке, находившемся на другом конце омофора, изображалась передача власти и ключей апостолу Петру.

Столько рисунков было на драгоценном омофоре, весившем 750 драм.

А на другом омофоре, на черной материи, были семь крестов, с золотом и жемчугами, прекрасные и тяжелые кресты, вышитые на омофоре.

Я счел обременительным подробно описывать все рисунки и изображения. И еще отделанная золотом палица, подобная нашим палицам. А [в середине палицы] — изображение Христа, осеняющего крестным знаменем. В четырех углах [палицы] — образы евангелистов.

За это я облачил их в халаты и одарил по мере своих сил, ибо двое мужей из самых ближайших слуг его, по [его повелению], подняв на руках, принесли и положили передо мной, приветствуя меня от имени великого хана, и с любовью спрашивали о моем здоровье.

И хотя они не желали принять мои дары из страха перед ханом, но так как я насилыно заставил их [взять], уверяя их, говоря: «Я никому не скажу об этом ни слова, а вы не говорите об этом своим товарищам», тогда поверив мне, с величайшим страхом они, наконец, взяли, ибо так установил многомудрый хан: если он посылает кому-либо что-нибудь, и [те, кто] относят, потребуют вознаграждения или возьмут [его], безжалостно убивает таких. Затем, выйдя, они пошли к месту своей службы.

А хан ереванский и весь его лагерь, находившийся по соседству со мною, узнав об этом и увидев дары, в великом восторге и изумлении удивлялись знакам любви великого [хана] ко мне, его благоволению. И ежедневно приходили они ко мне с поздравлениями. И, полюбовавшись [подарками], удалялись в восхищении. Слава господу, и благословенно имя Его. Лишь один Он творит чудеса.