Краткое повествование

Глава XLIV. О воцарении Валинемата и [об] их обрядах. О том, как посадили [на престол] и возложили на [его] голову корону. И о бывшей [там] роскоши

Когда наступил день джулуса, который состоялся в четверг 26 февраля, на 25-й день Луны, оставшиеся там ханы собрались в пятом часу дня во дворец Валинемата и возложили на его голову похожую на шлем корону, сделанную из золота. [В корону] были вставлены редкие камни и драгоценные жемчужины. [Корона] восхитила видевших [ее], и Мирза-Заки взял ее в руки и возложил на голову Валинемата. А затем, встав на колени, стали молиться; лишь один мукри, который был молла-баши, по имени Мирза-Аскер из Казвина, стоял на ногах и читал молитву. А собравшиеся [там] ханы стояли на коленях с поднятыми вверх руками пока не окончилась «дуа», т.. е. молитва, которую читал тот мукри, стоя на ногах, и которая была по длительности похожа на нашу «Господи, помилуй». Затем, произнесши фатэ, пали, ниц. А потом встали и сели по порядку на свои места, в соответствии с рангом и достоинством.

И стали чествовать восседавших. Сперва подали розовую воду в золотых сосудах; два сосуда были из чистого золота; и еще один золотой сосуд, украшенный драгоценными камнями.

А после сосудов с розовой водой принесли золотые кадила, которые по их закону [называются] бухурданами. Я описал кадила в XXXIII главе, [когда описывал то], что делали в первый день байрама. То же сделали и теперь; и даже больше, чем тогда, ибо на этот раз было три золотых кадила и три серебряных. А затем подали шербет с сахаром в золотых стаканах. Сосуды с шербетом были расположены так: во-первых, большой золотой поднос, ширина которого равна полутора алаби. А на поднос была поставлена наполненная шербетом золотая бадья, [своими размерами] соответствующая размерам подноса. А на поверхности [шербета] плавали зерна базилика. Еще одно тунги из золота, украшенное крупными драгоценными и редкими камнями и [приводящее] в восхищение взирающих. Некоторые говорили, что [тунги] стоит 500 туманов, что составляет 200 кисэ; тунги описано в главе XXXIII. Кроме того, еще 6 золотых тунги и 2 сосуда с розовой водой, в которые были вставлены жемчужины, и 10 золотых тарелок, а на них по 7 чаш, как я упоминал в XXXIII главе. Было столько же серебряных сосудов, сколько золотых.

И так по очереди подавали розовую воду в золотых сосудах, а затем стали кадить благовония из золотых, бухурданов. А затем из золотой бадьи, стоявшей на золотом подносе, наполнили украшенное драгоценными камнями золотое тунги затем — другие золотые тунги, а также серебряные тунги. Затем из золотых тунги наполнили золотые чаши, стоявшие на подставках. И стали подавать восседавшим ханам, а из серебряных — стоявшим на ногах. Ходили с бухурданами [в руках] до тех пор, пока все не выпили. А затем вновь поклонились в землю перед новопосвященным императором и, встав пошли каждый к себе. А после ухода ханов на середину [шатра] вышли певцы и гусаны, маленькие мальчики и девочки и стали петь, играть на музыкальных инструментах, а мальчики-танцовщики плясали в течение получаса.

И около кесаря в то время находились: его брат Ибрагим-хан, затем племянник Аликули-бек, младший сын — Муртуза-мирза, мирза-Заки, Тахмази Векил-хан и ма'йар-баши, то есть сахи-байар и другие близкие [люди]; все они стояли на ногах. А спустя полчаса музыка, пение и танцы прекратились, и все разошлись, каждый в свое место.

И через два часа [Валинемат] снял с головы золотую корону и надел на голову прежнюю четырехугольную крестообразную шапку тахмази, обернутую очень белой тонкой шалью, с двух краев которой вышит красивый узор и два конца которой длиной в 4 пальца [каждый] свешиваются на уши; [он] всегда носит ее на голове.