Краткое повествование

Глава XXXII. О том, как подготовили и расставили приглашенных. [О том], как они должны были шествовать в большой шатер и предстать перед ханом

А на другой день, который был их великим байрамом, рано [утром] мы пошли к жилищу великого хана, на место нашего отдыха, каждый в свою палатку, где мы каждый день отдыхали под нашим тростниковым навесом. Ибо когда мы возвращались вчера, в день арифэ, в свои жилища, я спросил по дороге калантара и мелика, говоря: «Завтра байрам. В какое время нам надо идти на селам? Нужно идти или нет?» А они ответили, говоря: «Да, пойдем, ибо [так] положено. И в какое время шли ежедневно, также [пойдем] и завтра». А я сказал, говоря: «Не так, ибо в Турции, в Румской области и в Константинополе селам и намаз совершаются рано, ибо перед рассветом вельможи приходят в царский дворец на селам, а затем, собравшись, идут на намаз, а после этого приходят и вновь поздравляют с байрамом и после расходятся. А посему надлежит нам пойти в наши палатки пораньше, за час до восхода солнца, может быть, и эти пожелают рано [устроить] селам». И одобрив мои слова, они сказали: «Хорошо! Сделаем так». Поэтому рано, до восхода солнца, мы пошли к своим местам, предназначенным для отдыха. Нас с любовью встретили насахчи и, оказав почести, усадили.

А спустя немного времени приехал и посланник Москвы; его также приняли и посадили на другое место.

И так в течение короткого времени пришли, собрались и скопились многочисленные люди: ханы и султаны, мирзы и мирсофи, калантары и мелики, молла-баши и моллы, кетхуды и именитые люди, тысяченачальники и сотники, пятидесятники и десятники, джазаирчи и амаша-кешики, чантаулы и насахчи, ханзадэ и элиагачли и множество других разных [людей], так что почти не хватало места для множества людей. И 3000 джазаирчи образовали два ряда от тростниковой ограды хана. [Длина каждого ряда была равна] расстоянию полета стрелы и даже больше. [Эти ряды] османцы называют алай. В руках у них были большие ружья. И [вот] через этот алай провели османского посланника Кендж-Али-пашу и повели в большой шатер раньше всех. А вслед за ним провели также русского посланника. И каждому из нас, приглашенных, отвели место и усадили, ибо было приготовлено для всех нас, прибывших, отдельное длинное сидение, и по приказу великого хана вызывали приглашенных по одному, вводили и усаживали на приготовленное место. На бумаге были написаны также имена приглашенных в таком порядке, как это установил всемудрый хан. Посему, в соответствии с написанным ханом, отмечали на бумаге и так собирали достойных уважения из каждого шалаша и приводили и сажали в одном месте, в специально приготовленном тростниковом шалаше. И вновь и вновь наставляли, дабы каждый заметил и запомнил свое место — кто выше него или кто ниже, и чтобы не ошибались и не путали, а когда пойдут в шатер приветствовать и воссесть перед великим ханом, то шли бы скромно, молча и степенно. И не спешили бы, ни [тогда], когда садятся, ни [тогда], когда встают, а чтобы благоразумно и благопристойно восседали и вставали.

И после того, как были приглашены те, кто был записан на бумаге, сидели около получаса. Были только ханы, и никто другой, и я — среди ханов; каждый осторожно приметил и запомнил свое место, мы были безмолвны и ждали приглашения нас в тот шатер.