Купание голышом

Двадцать

На Карла Ролваага впервые налепили ярлык мошенника, и это новое впечатление не давало ему спать почти всю ночь. Он был скорее заинтригован, чем возмущен: его не мог оскорбить какой-то Чарльз Перроне. Обвинение в шантаже было столь поразительным, что детектив счел его критическим поворотом в деле, ключом не менее важным, чем кусочки ногтей в мокром мешке травы.

Ролвааг минут двадцать стоял под ритуальным холодным душем и прокручивал в голове странный разговор с мужем Джои Перроне. Он не сомневался, что у того вымогают деньги, но кто? И за какого рода сведения?

Перроне ехидно упомянул «фальшивого свидетеля» и тем самым породил у Ролваага соблазнительную надежду на существование свидетеля реального. Однако для такого сценария необходим свидетель не менее корыстный и бессердечный, чем сам Перроне, — человек, который мог смотреть на убийство женщины и не остановить его, который вместо того, чтобы броситься в полицию, отправился прямиком к убийце и потребовал у него денег за молчание.

Учитывая тлетворное изобилие подонков в Южной Флориде, вполне могло оказаться, что за преступлением Перроне случайно наблюдал второй такой же выродок. Однако, считал Ролвааг, более вероятно, что шантажист был не пассажиром лайнера, а скорее неким предприимчивым жуликом, который прочитал об исчезновении Джои Перроне в газетах. В общем, детектив не расстроился, что угрозы привели Перроне в состояние такой параноидальной ажитации, что он обвинил полицейского в плетении интриг. Преступники в растрепанных чувствах нередко совершают безрассудные ошибки, и Ролвааг надеялся, что нераскаявшийся вдовец продолжит вредить себе.

Соблазнительнее всего была связь между Перроне и Сэмюэлом Джонсоном Хаммернатом. Ролвааг не обнаружил никаких подтверждений малоубедительной сказке Перроне о том, что внедорожник за шестьдесят штук был подарком жены, а Хаммернат всего лишь невинно выступал посредником. Ролвааг верил, что сельскохозяйственный магнат предназначал «хаммер» — и бог его знает, что еще, — на подкуп Чаза. По наблюдениям Ролваага, люди вроде Реда Хаммерната не страдали внезапными приступами щедрости и обычно требовали что-нибудь ценное взамен. Но что мог ему предложить такой ленивый, невежественный биолог, как Перроне? У детектива были кое-какие подозрения.

Кроме того, еще была весьма примечательная последняя воля и завещание Джои Перроне, которая взволновала даже немногословного капитана Галло. Если она окажется фальшивкой, то подделал ее скорее всего шантажист. Подбросить копам приманку в виде тринадцатимиллионного мотива для убийства — что может быть лучше, дабы поддать жару Перроне? Однако, если завещание настоящее…

Детектив выключил воду и продолжал стоять на месте, обтекая и размышляя. Он не знал, подлинна ли чертова бумага или нет. Один графолог заявил, что подпись похожа на настоящую, другой сказал, что это подделка. У сотрудников трастового отдела, которые отвечали за состояние Джои Перроне, в архивах имелось подписанное ею завещание, но они отказались предоставить копию до тех пор, пока нет свидетельства о смерти.

Окажется ли документ, анонимно доставленный Ролваагу, подлинным или нет, детектив собирался сделать все, что в его власти, дабы помешать мистеру Перроне получить хоть цент из денег миссис Перроне. И наивернейший, по мнению детектива, способ — запереть мистера Перроне в надежном месте на всю оставшуюся жизнь. Эта миссия так безраздельно захватила Карла Ролваага, что он временно отложил сборы для переезда в Миннесоту.

Он вытерся и натянул джинсы. На пути в кухню он заметил, что под дверь подсунули очередной листок — по всей видимости, миссис Шульман или один из ее подручных. Это повторное вторжение заставило детектива задуматься о мерах блокировки — лохматом ковре, например, — но он все равно скоро съедет из квартиры.

Ролвааг поднял листок. Объявление с цветной фотографией хлипкого пса со слезящимися глазами:

Ролвааг пал духом. Хотя совет кондоминиума предупреждал Миллеров, чтоб они не спускали стареющего пса с поводка, детектив ощущал свою личную ответственность за кончину маленького Пинчота — хромого, полуслепого, легкой добычи для рыщущего питона. Ролвааг решил провести остаток субботы в поисках сбежавших питомцев, один из которых, несомненно, будет ползать медленно из-за предательского вздутия размером со шпица. Конечно, Ролвааг утешит Миллеров и компенсирует им потерю.

Но сперва тем не менее Ролвааг должен закончить кое-какую полицейскую работу.

Он порылся в бумажках в портфеле и выудил номер Корбетта Уилера в Новой Зеландии. Детектив как раз надиктовывал долгое послание на автоответчике, когда брат Джои поднял трубку:

— Начните сначала, пожалуйста. Я спал как убитый.

Ролвааг извинился и спросил:

— Ваша сестра оставила завещание?

— Оставила. Стойте, сейчас угадаю. Всплыло новое?

— Похоже на то. Согласно ему все достанется ее мужу. — Корбетт Уилер засмеялся:

— Я же говорил вам, что он тупая скотина. Он правда думает, что ему это сойдет с рук?

— В том-то и дело, мистер Уилер. Я не думаю, что это Чарльз Перроне подделал завещание, если оно вообще подделано.

— Да Джои не оставила бы этому потаскуну денег даже на проезд до…

Треск помех скрыл краткий комментарий Корбетта Уилера.

— Я надеялся, что у вас есть копия подлинного завещания, — прервал его Ролвааг.

— Разумеется, есть. Так все-таки, почему вы считаете, что это не Чаз подделал?

— Потому что новое завещание автоматически делает его главным подозреваемым в исчезновении вашей сестры. Оно дает ему веский повод ее убить, чего, собственно, и не хватает нашему делу. — Хотя нашему делу многого не хватает, мог бы добавить детектив. — Если честно, — продолжал он, — я не думаю, что Чаз настолько глуп — или даже настолько жаден, — чтобы так рисковать.

Корбетт Уилер хмыкнул:

— А я думаю, что он как раз и хотел, чтобы вы так думали. Слушайте, ну кто станет морочиться и его подставлять?

— Это я и пытаюсь выяснить. — Ролвааг не сказал Корбетту, что, возможно, кто-то на борту «Герцогини солнца» наблюдал за убийством Джои. Детектив всегда старался не возбуждать ложных надежд в родственниках жертв. — Хорошо бы посмотреть на вашу копию завещания, — сказал он.

— Нет проблем… — опять помехи на линии. — Оно лежит в сейфе в Окленде.

— Вы не могли бы прислать его «ФедЭксом»?

— А что, если я его лично привезу?

Детектив постарался не выдать свою радость:

— Это даже лучше. Но вы же вроде собирались больше никогда не возвращаться в Штаты.

— Я-то не собирался, Карл. Жизнь заставила.

На другом конце провода Ролвааг, кажется, услышал слабый хлопок открываемой бутылки. Внезапно детективу отчаянно захотелось холодного «Фостерз».

Корбетт Уилер сказал:

— Похоже, моей покойной сестренке нужен кто-нибудь, кто присмотрит за ее делами. Да, кстати, по настоящему завещанию я тоже не получаю ни цента — на случай, если вас интересует мой мотив.

Детектив уверил его, что нет, не интересует.

— Когда вас ждать? — спросил Ролвааг.

— Послезавтра. Служба состоится в четверг.

Ролвааг снова был пойман врасплох:

— Какая служба?

— Которую я устраиваю в память о Джои, — ответил Корбетт Уилер и подавил отрыжку. — Не посоветуете хорошую церковь, Карл? Католическую, лютеранскую, методистскую — не важно, главное, чтобы место для хора было.

Ред Хаммернат слушал рассказ Чаза Перроне и думал о том, что на его долю выпало немало благ, но и немало трудов. Крупные сельскохозяйственные предприятия, наподобие его собственного, невероятно сложны, в основе их лежали серьезное загрязнение окружающей среды и каторжный труд наемной иммигрантской силы. Реду было отнюдь не просто откупаться от федералов и в то же время высасывать из налогоплательщиков выгодные сельскохозяйственные субсидии и дешевые займы, которые будут или не будут возвращены в этом столетии. Он раздумывал о сотнях тысяч долларов, которые он пожертвовал на избирательные кампании, о многих сотнях тысяч, которые ушли на прямые взятки, проституток, аренду яхт, азартные игры и другие не менее благоразумные услуги, и, наконец, о бессчетных часах лизания задниц тем самым болванам-политикам, чью верность он уже купил.

Развлечение не из простых. Ред Хаммернат злился каждый раз, слыша, как какой-нибудь вшивый либерал называет федеральный фермерский закон благотворительностью. Термин подразумевал праздность, но никто не работал больше Реда, дабы не иссяк денежный поток и не обрушились на голову неприятности. А теперь все его клятое заведение грозит развалиться на куски из-за одного-единственного человека.

— Заплати ему. Вот мой совет, — самоуверенно подвел черту Чаз Перроне. — Я знаю, это чертова прорва денег, но что нам остается?

Они сидели в офисе Реда Хаммерната, окнами на ядовитый, хоть и безмятежный с виду пруд. Чаз и Тул приехали в Лабелль в четыре утра прямо из Фламинго и вырубились, как нарки, на парковке. У Чаза в ноздрях запеклась кровь, а лицо щедро усыпали алые укусы насекомых. Ред Хаммернат глаз не мог отвести. Парень — вылитая картинка из медицинского руководства по экзотическим болезням.

— Он держит нас за яйца, — говорил Чаз о шантажисте. — Я не вижу другого выхода, кроме как ему заплатить.

Ред Хаммернат ответил, что, какова бы ни была проблема, другой выход есть всегда.

— Давай убедимся, что я все правильно понял, а то ты больно шустрый. Что там с копом? На которого ты грешил, что он вломился к тебе в дом и голосом Моисея разговаривал с тобой по телефону.

— Я был не прав. Это не он, — коротко ответил Чаз. — Он в этом не замешан.

— Что уже само по себе довольно неплохая новость, так?

— Только он узнал в агентстве, что ты купил для меня «хаммер».

— Вот черт, — произнес Ред Хаммернат.

— Поэтому я соврал, что ты дружил с Джои и оказал ей услугу — купил мне «хаммер» на день рожденья. А она потом вернула тебе деньги.

— Получше ничего придумать не мог? Господи Исусе. — Ред Хаммернат повернулся и посмотрел на Тула, который клевал носом: — Ты в порядке?

— Да, тока здорово устал.

— Тогда ложись.

— Хорошая идея, сэр. — Тул отбросил стул и клубком свернулся на ковре перед столом, точно здоровенный медведь. Ред Хаммернат покачал головой.

— Так что, если детектив спросит тебя насчет «хаммера»… — начал Чаз.

— Не беспокойся, сынок, я ему расскажу то же самое, — уверил его Ред Хаммернат. — А теперь поговорим о шантажисте. Сукин сын хочет полмиллиона баксов, и ты почему-то решил, что заплатить должен я.

— Ред, у меня нет таких денег.

— Встречный вопрос: а что он сделает, если ты не заплатишь? В худшем случае? Скажет копам, что видел, как ты выбросил бедняжку Джои за борт?

— Что, мало? — проблеял Чаз.

— Для начала он должен доказать, что был на борту.

— Не беспокойся, он там был.

— Тогда — его слово против твоего. — Ред Хаммернат подумал, как озвереют журналисты, когда будет озвучено обвинение. До сих пор Чаз демонстрировал полное отсутствие хладнокровия под давлением, и Ред Хаммернат сомневался, что его протеже станет лучше владеть собой, когда его объявят подозреваемым в убийстве. Если Чаз на самом деле убил жену, он может расколоться на жестком допросе в полиции. Тогда, видимо, грядет катастрофа для «Ферм Хаммерната» и в особенности — для самого Реда.

— Этот мудак все знает, — говорил тем временем Чаз. Ред Хаммернат клацнул зубами.

— Да, я уже понял.

— Знает про «хаммер», про уровень фосфора — не спрашивай как, но он обо всем догадался.

— Не свезло, — признал Ред Хаммернат.

Он сам виноват, что купил этот чертов внедорожник; просто его достало Чазово нытье о том, как Чазу нужна полноприводная тачка. Возможно, решил Ред, шантажист нанял частного детектива, чтобы проверить Чазовы бумаги, и тот нашел купчую на «хаммер». Как только всплыло имя Реда, не нужно быть Шерлоком, блин, Холмсом, чтобы обнаружить связь между фермами и биологом, который тестировал их сточные воды на уровень загрязнения.

— Дело дрянь, согласен, — сказал Ред Хаммернат. — Но пол-лимона — это слишком много.

— Но Джои ни хрена мне не оставила, Ред. У меня только и есть, что счет в банке.

Ред Хаммернат прикинул, что за несколько лет заплатил Чазу штук двадцать-тридцать наличными, большую часть тот наверняка спустил на гольф и шлюх.

— Расслабьтесь, мальчики. Давайте хорошенько пораскинем мозгами.

Ред залез в нижний ящик стола, достал бутылку «Джека Дэниэлса» и наполнил три стакана. Тул осушил свою порцию лежа.

— Как скоро он ждет ответа? — спросил Ред Хаммернат.

— Сказал, что позвонит в понедельник утром, — ответил Чаз.

— И он работает не один, так ведь? Ты сказал, там была его подружка.

— Зовут Анна или чё-то такое, — с пола сообщил Тул. — Она почти ничё не знает.

— Хорошо, — произнес Ред Хаммернат, хотя не особо доверял оценкам Тула. — Говоришь, она не слишком тебя испугалась?

— Да вроде нет, — пробормотал Тул.

— Странно, тебе не кажется?

— Шеф, я уже давно не пытаюсь понять женщин.

— Аминь, — сказал Чаз Перроне.

— Ну ладно, допустим, девчонка знает столько же, сколько шантажист, — сказал Ред Хаммернат. — Будем плясать от этого. Кто-нибудь готов по второй?

Тул протянул ему свой стакан:

— Когда мне можно домой, Ред?

— Как только закончится весь этот бардак. Надолго не затянется, честно.

— Я по двору соскучился. По хорошеньким беленьким крестикам.

— Погоди чуток, сынок, — попросил Ред Хаммернат. — Ты прекрасно справляешься.

Чаз Перроне прочистил горло:

— Если честно, Ред, ему есть над чем поработать. Без обид, но я должен был это сказать.

Ред Хаммернат надеялся, что у Чаза хватит мозгов не жаловаться на Тула в присутствии самого Тула, но он ошибся.

— Возьмем хотя бы прошлую ночь, — наседал Чаз. — Я оказался один-одинешенек с этим психованным шантажистом посередине проклятых Эверглейдс. В каяке.

— Но ты ведь живой? — возразил Тул.

Реду Хаммернату не было видно из-за края стола, но, судя по звукам, Тул ожесточенно чесался.

— Да, я живой. Но ты тут ни при чем, — отрезал Чаз и воззвал к Реду: — Ублюдок ударил меня по голове веслом. Ты только посмотри, что он сделал с моим носом!

Ред Хаммернат старался подпустить сочувствия в голос:

— Настоящий подонок, это уж точно.

— Я думал, телохранитель для того и нужен, — ярился Чаз, — чтобы защищать меня от вот такого вот дерьма.

Тул поднял голову и в качестве опровержения произнес:

— В лодку трое не влазили.

— А ночью в доме? — съязвил Чаз. — Парень надрал тебе задницу.

— Об этом ваще грить не будем, — огрызнулся Тул.

— С тех пор много воды утекло, — согласился Ред Хаммернат.

— Ему не меньше полтинника, — продолжал Чаз, — и он тебя чуть не убил!

— Не рассказывай сказки, мальчик, — ледяным тоном произнес Тул.

У Реда Хаммерната кончилось терпение:

— А ну живо заткнулись оба, кому сказал. Детский сад, блин.

Чаз ерзал, пока Ред медленно тянул виски. Тул отрубился и захрапел.

Прошло несколько тревожных минут, и Чаз отважился нарушить тишину:

— Так что ты думаешь, Ред? Насчет ему заплатить.

— Я думаю, у тебя проблемы, учитывая, что это из-за тебя мы попали в такой переплет.

— Но почему? Что я такого сделал? — оскорбился Чаз. «Вопрос на полмиллиона», — подумал Ред.

— Я серьезно, — настаивал Чаз. — Кем бы этот парень ни был, он может нам все испортить.

А вот это Ред Хаммернат прекрасно осознавал.

— Подожди меня снаружи, сынок. Мне надо переброситься словечком с мистером О'Тулом.

— Отлично. — Чаз уверенно направился к двери. — Может, он к тебе прислушается.

Ред Хаммернат обогнул стол. Кончиком ботинка из страусиной кожи он легонько ткнул Тула в грудь. Здоровяк печально посмотрел на него и заморгал:

— Ред, тока не посылай меня в этот Бока-етить-Ратон.

— А если удвоить плату до штуки в день?

Тул сел.

— Док свою жену кокнул.

— Да. Ты, вероятно, прав, — согласился Ред Хаммернат.

— Я тебе грил, что к нему приходила баба? Недели после смерти жены не прошло, а он уже по шлюхам шастает.

— Если бы он был Папой Римским, — сказал Ред, — мне бы не понадобилась твоя помощь.

Тул сбросил лямки комбинезона, чтобы легче было добраться до зудящих мест.

— По правде гря, шеф, не выходит из меня телохранитель.

— По правде говоря, телохранителем ты работать и не должен. Теперь.

Сэмюэл Джонсон Хаммернат подмигнул и хлопнул по столу толстым конвертом с наличными. Тул просиял.

— Я бы еще выпил, — сказал он.

Ред протянул ему бутылку.