Лорды не дремлют (СИ)

Глава 19

«— Магарыч, а ты вообще уверен, что подействовала чаша, а не Аринский кристалл? Что-то я смотрю на тебя и сомневаюсь.

— Я сам сомневаюсь».

Золотоволосый король Истинной земли драконов продолжал рассказывать, как ужасно и неудобно получилось с дознавательницей и Магарычем, а Кларисса все вспоминала, как лорд целовал ей руку. И как смотрел. А потом ту фразу для Грайси, что чаша не подействовала.

Ей очень хотелось отправить короля Истинной земли драконов в задницу Багрового демона — но дипломатический этикет этого, разумеется, не предусматривал.

— Мне кажется, или вы не слишком расстроены, Ваше величество, — сказала дознавательница, дождавшись паузы в королевских сожалениях.

В светло-голубых глазах молодого короля мелькнула тень разочарования. Он будто рассчитывал, что Кларисса отвлечется и не станет поднимать этот вопрос. Дознавательнице даже подумалось, что он из-за этого и принял ее в коридоре — чтобы быстрее отделаться.

Впрочем, замешательство монаршей особы Истинной земли драконов длилось недолго.

— Признаться, я сам давно планировал уничтожить этот артефакт, — доверительным тоном сообщил король. — Ликвидировать эти ужасные, варварские традиции! Но что подумала бы общественность?

— Традиции? — холодно переспросила дознавательница.

— Да! Мы практикуем… практиковали отбор с помощью чаши уже много веков. Я не маг и не знаю в точности принцип ее работы. Только ключевые моменты…

Король картинно откинул с глаз светлую прядь, поочередно окинул взглядом три висящих на стене портрета — выглядело это так, будто он решил посоветоваться с изображенными на них лордами — и принялся рассказывать Клариссе про чашу: про то, как она забирает у участников отбора сильные чувства, а потом равномерно распределяет их между крылатыми леди и лордами.

— Это придумали после Великой войны. Крылатых леди осталось очень мало, и Истинный король…

Горечь и пафос в словах короля просто зашкаливали. Дознавательница немедленно вспомнила, что Крылатый Король никогда не называл своего отца «Истинным»: он предпочитал прозвище «Старый король».

Иногда, в сложные для дипломатических отношений двух стран времена, Кларисса слышала такие версии как «Ошизевший старик» и «Двинутый дед», а в особо тяжелых случаях Крылатый Король грустно вздыхал: «ну что опять придумала эта дубина с рогами»?

История благополучно умалчивала, причем тут рога.

— …был вынужден ввести присягу на чаше не только ради выживания всего вида, но для блага участниц отбора. Чаша направляла их сердечные склонности к наиболее подходящему дракону, и пара получала здоровое потомство и счастливый брак.

— Но этого оказалось недостаточно, да?

Король наклонил голову, грустно соглашаясь, и снова принялся наматывать на палец прядь светлых волос. Кларисса пожала плечами: в этом не было ничего удивительного.

Летающих леди было так мало, что Истинной земле драконов удавалось скрывать их существование если не от Розенгарда — дознавательница была уверена, что Крылатый Король точно в курсе — то хотя бы от мировой общественности. Возродить драконью расу не получилось.

Пятьсот лет близкородственных браков не пошли на пользу. Если первое время отбор с помощью чаши помогал решить эту проблему, то потом истинные драконы стали вырождаться без притока свежей крови.

— Разумеется, этого было недостаточно. Требовалось менять всю систему отбора, но как сделать это так, чтобы знатные лорды, сидящие в Совете министров и трясущиеся над традициями, не начали возмущаться?

«…решениями молодого короля, только-только оказавшегося на троне», — мысленно договорила Кларисса.

Ей вдруг стало интересно, а с чего это он вообще там оказался? Что случилось со Старым Королем, почему он так скоропостижно отрекся от престола?

Крылатый Король сказал, что не знает…

Нет.

Крылатый Король сказал «все, что удалось выяснить моим шпионам — это случилось после очередного отбора».

«Багрового демона в задницу и пятнадцать приспешников сверху, снова этот отбор!» — мрачно подумала Кларисса.

Расспрашивать золотоволосого короля Истинной земли драконов про то, как он оказался у власти, дознавательница не рискнула.

— … но после того, как вы уничтожили ключевой артефакт отбора, мне будет проще ввести новые традиции. Более справедливые и не калечащие судьбы влюбленных…

— Ваше величество, я бы попросила, — сухо сказала Кларисса. — Мы не «уничтожали артефакт». Чаша взорвалась сама по себе. Срок годности, наверно, истек. Пятьсот лет, все-таки.

Король снова отвел взгляд от портретов на стене, повернулся к дознавательнице и подцепил тонкой рукой прядь светлых волос, накручивая ее на палец. Кларисса оценила персиковый румянец у него на щеках, длинные, почти как у Мелли, ресницы, и попыталась отогнать невольную мысль, что хихикает он, наверно, так же, как и Мелинда.

— В любом случае, леди Кларисса, уничтожение чаши не останется бесследным. Этот артефакт слишком ценен, поэтому мне придется направить в Розенгард ноту через посольство. Я беспокоюсь, что Крылатый Король может отреагировать слишком бурно. Я попросил бы вас выйти с ним на связь и попросить обойтись без… такой же сцены, как в тот раз, когда убили посла. Взамен я закрою глаза на ваше подпольное расследование.

Дознавательница вскинула голову и взглянула в глаза королю. Те самые, которые он собирался закрыть — огромные, голубые, пронизывающе-честные.

— Я поняла, ваше величество, что вы решили спустить на нас всех собак. А сейчас просите, чтобы мы еще и не отбивались, когда на нас свалятся эти вздорные обвинения, и не бежали жаловаться Крылатому Королю. Знаете, мне бы хотелось получить что-нибудь более ценное, чем обещание не мешать расследованию. Например, информацию по поводу убийства лорда Нэйта Драга.

Король тут же перестал напоминать Мелли в поисках женихов.

— Мне нечего сказать, — заявил он. — Смерть посла очень осложнила мои отношения с Крылатым Королем, и я дал поручение следственной группе закрыть это дело как можно быстрее. Возможно, поэтому они и вцепились в отца той несчастной девицы. Хотите заниматься этим сами — пожалуйста, я не буду мешать. Я сегодня же дам необходимые поручения.

— Спасибо, — поклонилась Кларисса. — И еще вопрос, совсем небольшой. Мне показалось, что вы настолько не расстроились происшествию с чашей, что даже обрадовались. Только, пожалуйста, не рассказывайте про свободу воли и традиции, которую нужно менять незаметно. В чем дело?

По правде говоря, дознавательница не слишком-то рассчитывала на ответ. В лучшем случае — на тот же самый «взгляд Мелли». Но его величество внезапно снизошло до ответа.

— В этом году я тоже участвую в отборе, — коротко пояснил король. — И мне бы хотелось испытывать к избраннице искренние чувства, а не «любовь» навязанную артефактом. Все это прекрасно, пока не касается тебя лично. И… знаете, леди Кларисса, мне действительно жаль лорда Магариэна Арического. Я буду надеяться, что без чаши ему удастся снова заставить вас полюбить его.