Маленькие ошибки больших девочек

237

Ты говоришь Оливеру, чтобы он возвращался домой без тебя. Вы не можете пожениться — сперва тебе нужно помочь отцу. Берлин может подождать, должен подождать, потому что твой отец не может. Оливер говорит, что все понимает, но тебе ясно, что это не так. Он опускает плечи и не смотрит тебе в глаза. Он забирает кольцо с опалом и жемчужные сережки, которые подарил тебе, потому что они, мол, принадлежат его матери. Он летит домой, даже не поцеловав тебя. Все как будто прогнулось до того, что сломалось. Он не слышит тебя.

Твой отец тем временем превратил свой дом в крепость. Он не отвечает на телефонные звонки, не поднимает шторы на окнах. На его машине слой пыли. Твои тети говорят, что он не может научиться жить без твоей матери — он перестал есть и не хочет тебя видеть. Почему-то в ее смерти он винит тебя. Потому что ты была плохой дочерью, потому что ты со своим эгоизмом и фиглярством была не способна думать о других людях. После нескольких неудачных попыток наладить с ним контакт, ты оставляешь эту затею. Твои тети говорят, что ему просто нужно дать время — он сам проявит интерес к общению.

Поэтому ты оставляешь его в покое, а тем временем открываешь свой цирк. В начале все простенько — ты приглашаешь дюжину стриптизерш, которые умеют кататься на коньках (большинство из них со Среднего Запада). Ты делаешь для них костюмы американских икон вроде Хиллари Клинтон, Элеанор Рузвельт, Амелии Эрхарт и Гарриет Тубман и арендуешь на вечер каток. В твоем представлении пять актов, первый номер — «банановая бригада», потом выступления персонажей, а потом финальная часть с продуманно размещенными фейерверками. Шоу вполне незамысловатое, называется «Титьки на льду». Люди считают, что это цепляет.

В начале ты раскручиваешь шоу, как только можешь: раздаешь флайеры, пускаешь рекламу на местном радио по утрам. Но результат тот же, что и в Германии: в большинстве своем публику раздражают твои персонажи на льду, и вас поливают грязью. В местной газете появляется статья о вас в рубрике «Развлечения», которую потом подхватывает «Рейтерз», и она становится известна в национальном масштабе. Статья называется «Замороженные избранницы». По всей стране газеты обсасывают эту историю, и тебе начинают звонить с ток-шоу. Встревают организации по защите религиозных прав, и Христианская коалиция предъявляет тебе иск за какую-то клевету. По большому счету все это бесплатная реклама. Билеты на твои шоу расходятся, как горячие пирожки, это дает тебе возможность нанимать стриптизерш на полную ставку и еще оплачивать им медицинские расходы и детский сад. Ты перевозишь шоу в Нью-Йорк, где вы постоянно выступаете в старом театре «Аполлина», прямо рядом с Бродвеем (сцену переделывают под каток).

Ты звонишь Оливеру и просишь его вернуться в Америку, чтобы быть с тобой, помогать тебе управлять цирком, но трубку снимает женщина, которая оказывается его женой-француженкой Дафной. Повесив трубку, ты разражаешься рыданиями. Да, ты успешна, и у тебя есть все эти деньги, но тебе никогда не было так одиноко.

Ты больше не встречаешься со своим отцом. Он до конца остается упертым и озлобленным. Даже когда у него обнаруживают рак легких, он переезжает в Калифорнию, ничего не сказав тебе, и умирает в одиночестве на больничной койке. При вскрытии у него находят несколько новообразований в мозге на гипофизе, врач считает, что это может объяснять нелогичность его поступков и его раздражительность, которые сохранялись до конца жизни. Но ты все равно чувствуешь себя так, будто во всем виновата.

«Титьки на льду» продолжают пользоваться успехом, настолько, что ты можешь нанять управляющую компанию, которая улаживает большинство формальностей. У тебя есть исполнительный продюсер, и помощник режиссера, и костюмерный цех, не говоря уже о том, что в самом шоу участвуют двадцать четыре талантливые девушки и два замечательных гея. Тебе самой кататься больше не нужно.

Ты умираешь однажды в очереди на подъезде к «Макдоналдсу». За тобой следил сумасшедший член клуба «700» с налитыми кровью глазами и заряженным «дерринджером» тридцать восьмого калибра с перламутровой ручкой. Он подходит к твоей машине, пока ты ждешь своего гамбургера с сыром, и стучит в окно со стороны пассажира. Ты опускаешь стекло. (А с чего бы тебе этого не сделать? Он выглядит так, будто ему нужна помощь). Он просовывает голову в салон и стреляет тебе в лицо.

На небесах ты оказываешься в настоящей заднице. Бог просто в бешенстве из-за того, что ты высмеивала кое-кого из его любимцев. В наказание он возвращает тебя обратно на землю, но на этот раз ты становишься президентом Христианской коалиции, потому что страшнее кары он придумать не может.