Ты хочешь остаться в Париже. Ты говоришь Мари: «Спасибо, нет» — и прощаешься с ней. На работе тебя повышают с гардеробщицы до менеджера «Бюро находок». Когда ты приходишь домой, Пьер ведет тебя в театр, а когда вы приезжаете туда, вместо того чтобы смотреть пьесу, он выводит на сцену тебя и в присутствии всех ваших приглашенных друзей делает тебе предложение. Церемония элегантная, но с элементом бурлеска: на реке, с мимами в роли официантов и клоунами в качестве друзей жениха. Ваш друг катает вас на своей яхте по Сене, и все на набережной приветствуют вас аплодисментами.
Твои родители приезжают на свадьбу и в качестве свадебного подарка дают вам денег для починки «Марионетт жоли». (Вечером в лучах заходящего солнца, когда на набережной только загораются фонари у кафе, она выглядит старой и какой-то ворчливой.) Вам с Пьером удается провести ее вниз по реке Роне до Лиона, Турню, Шалон-сюр-Сона, Макона, Турнона, Арля, Авиньона и Вены. Каждое утро перед вами будто лежит неразвернутый подарок — новый мир, который еще только предстоит открыть.
Пьер устраивается на работу разработчиком компьютерных программ для немецкой фирмы здравоохранения, и вы переезжаете в небольшой коттедж на окраине города. У вас двое детей, Лиссабон и Сона (по названиям ваших любимых мест), которые обожают путешествовать на «Марионетт жоли» и слушать рассказы о прошлом. («Вы жили на яхте? Вам нужно было выкачивать содержимое туалета в ведра? У вас были тараканы размером с балетные туфельки?») Проходят годы, дети переезжают, Пьер получает повышение, старина Ле Гран умирает от сердечного приступа прямо в помещении, где хранится оставленный багаж. Жизнь прекрасна.
Потом однажды, когда тебе пятьдесят восемь и ты почти готова выйти на пенсию, появляется пакет, за которым никто так и не приходит. Простая белая картонная коробка. Тяжелая. Никто не обращает на нее внимания, и никто не вспоминает о ней, когда она взрывается, отчего рушатся стены «Бюро находок», пассажиры вокзала разлетаются в разные стороны, а в истории появляется еще один эпизод террористического акта в Париже. Прямо перед тем, как взорвалась бомба, ты пыталась вспомнить одно стихотворение. Когда твоя голова ударяется о мраморный пилястр у другого конца комнаты, твои синапсы срабатывают все одновременно и ты вспоминаешь стихотворение целиком.
Долгий вечер на краю пруда младшей сестрички
Что до жизни,
То я робею.
У меня нет слов,
Чтобы описать
Каменную тяжесть
И гладкость весеннего пруда.
Снова и снова
И долгими бледными вечерами
И так много тайн
Прекрасных, как яйца в гнезде,
Все еще невылупившиеся,
Но теплые и присмотренные,
Как что-то невиданное,
Может, как ангел деревьев
Или призрак одиночества.
Каждый день я выхожу в мир,
Чтобы быть очарованным,
А потом погрузиться в задумчивость.
Это подходит, все это дает покой,
И человеческую любовь,
Собачью преданность, водную любовь,
Любовь маленькой змейки,
Любовь, как солнечный всплеск,
Или любовь самой крошечной из птиц,
Летающих среди алых цветов.
Едва ли найдется время подумать,
Остановиться и наконец лечь,
Погрузиться в долгую жизнь после жизни,
В нежность,
Которые еще только будут,
Когда время накроет пруд и станет вечностью,
А мы притворимся, что таем в листве.
А что до смерти,
Не могу дождаться, когда превращусь в колибри,
А вы?