Маленькие ошибки больших девочек

66

Ты пишешь администрации длинное письмо, в котором рассказываешь все о декане Дорингтон, попутно объясняя, почему это необходимо. Являясь организацией, борющейся за правду, колледж должен ставить себе высокую планку, и поэтому ты решилась рассказать об алкоголизме Дорингтон и о ее растратах.

Вместо возмущенного рева общественности (или хотя бы слабого писка) через неделю тебя увольняют. Старший инспектор по кадрам, раздутая, как пляжный мяч, женщина, появляется на пороге твоего кабинета с плохими новостями. «Это самая тяжелая часть моей работы», — вздыхает она, раскачиваясь на своих невероятно тоненьких ножках. Она говорит что-то о сокращениях и волне увольнений, хотя больше никого не просят освободить место.

У тебя забирают офисный компьютер, закрывают голосовой почтовый ящик, блокируют твой пропуск. Увольняют без выходного пособия и даже без прощания. Никто из преподавателей не приходит сказать, какой это позор для колледжа, что тебя уволили, — ты просто тихо выскальзываешь из кабинета и идешь домой с вещами, сложенными в жалкую картонную коробку. В своей крошечной квартирке ты откупориваешь бутылку вина (а потом еще одну и еще). Теперь у тебя нет ничего, кроме свободного времени. Проходят месяцы, и деньги на исходе. Тебе нужно найти работу. Преподавательская должность тебе больше не светит: ни в одном колледже рядом с линией Мейсона — Диксона тебя не примут.

Потом раздается очень странный телефонный звонок. Глубокий женский голос представляется: «Эйлин Эштон». Эйлин — бывшая жена местного выдающегося хирурга и ортопеда, известная в городе своими экстравагантными вечеринками и благотворительными акциями. Однажды она устроила «поминки» с целью сбора средств для Детского фонда борьбы с раком (никто на самом деле не понял, почему для этого надо было устраивать именно поминки, но вопросов никто не задавал), на которых ее состоятельные гости, с головы до ног обряженные в черное, под черными вуалями, грызли омаров и ели заварные пирожные. Ей удалось собрать восемьсот тысяч долларов для больных малышей.

«Ваш номер мне дала декан Дорингтон, — говорит она своим протяжным сладким голосом. — Я подумала, не могли бы вы прийти сегодня вечером? Я слышала, что вы приятная собеседница». Приятная собеседница? Какого черта! Что она имеет в виду? У тебя складывается отчетливое впечатление, что речь идет о чем-то гадком. «Хм, сегодня вечером я собиралась пойти за продуктами», — говоришь ты (это является чистой правдой, но звучит на редкость глупо). Она смеется звонко и весело, как маленькая девочка — эта черта очень распространена среди взрослых южанок. «Ну кто станет тратить деньги, когда можно их заработать? Лучше приходите сюда».

Ты совершенно не представляешь себе, что делать. Может, в этом нет ничего плохого. Может, это чистосердечное предложение работы — вдруг Дорингтон жалеет о том, что случилось, и попросила Эйлин позвонить тебе. Может, Эйлин прослышала о том, что ты становишься толстой алкоголичкой, и хочет помочь тебе с отправкой в «СПА Мед».

Если ты идешь домой к Эйлин Эштон, перейди к главе 114.

Если ты идешь за продуктами, перейди к главе 115.