Малийские этюды

ПРИНЦ-ЛЕВ, ИЛИ ЧЕЛОВЕК НОЧИ

Сундьята Кейта, основатель древней великой империи Мали, давшей имя сегодняшней республике, был двенадцатым сыном правителя Манде Наре-Фамагана, царствовавшего в начале XIII в. К тому времени от былого могущества Ганы оставались одни воспоминания. Королевства, некогда составлявшие Гану, вошли в полосу беспрерывных междоусобиц. Особенно острые противоречия существовали между государствами Манде и Сосо. Королевство Сосо достигло большого политического и военного расцвета. Сумангуру Канте, правитель Сосо, вел завоевательные войны против своих соседей и стремился уничтожить правившую мандингами династию Конате. Эта династическая фамилия при Сундьяте преобразовалась в Кейта, что значит «Наследник».

В те времена королевскую фамилию носили все представители огромного традиционного африканского клана. По принадлежности к правителю она давалась и слугам, и воинам, и рабам. Поэтому число людей с фамилией Кейта за время правления династии значительно выросло. Эта фамилия и сегодня является одной из наиболее распространенных в Мали среди малинке. И так получилось, что моим консультантом в вопросах истории возникновения империи Мали тоже оказался Кейта — Бубакар Кейта, заведующий отделом антропологии Национального института гуманитарных наук, кандидат исторических наук, выпускник Ленинградского университета.

По словам Б. Кейты, Сосо для своего времени было социально-политическим формированием с наиболее совершенной государственной организацией. Тогдашний уровень развития его структуры вызывает удивление. Умный и ловкий Сумангуру хотел расширить пределы своих владений и создать новое великое государство в Западном Судане. Устная традиция свидетельствует, что он попытался объединить под властью Сосо разрозненные провинции. Однако правители этих небольших государств не захотели делиться властью с королем Сосо, и Сумангуру начал создавать империю огнем и мечом. Если принять во внимание жестокие нравы средневековья, то можно себе представить, ценой каких жертв обошлась народу такая политика. Он не останавливался ни перед чем, и главной помехой на его пути были вожди Страны Манде, также стремившиеся к экспансии.

Согласно устной традиции[14], Сумангуру после смерти Наре-Фамагана менее чем за год одного за другим убил одиннадцать его сыновей. В живых остался лишь слабый и болезненный принц Сундьята, который ввиду своих физических недостатков не казался Сумангуру сколько-нибудь опасным соперником. Но именно ему и было суждено принести вековую славу Стране Манде и народу мандингов.

Благодаря природной мудрости и неуемной энергии Сундьята быстро заявил о себе как о дальновидном вожде и человеке с железной волей. Недаром его имя обросло пышными традиционными титулами, и в песнях гриотов его до сих пор называют «героем со многими именами». Происхождение самого имени Сундьята в разных устных и исторических источниках объясняется по-разному. У языков группы манде большое число диалектов — отсюда и разные этимологические толкования этого имени. Наиболее часто встречающиеся «сын буйвола», «принц-лев», «голодный лев». Последнее, как утверждают, подразумевает «льва, жаждущего мести».

Создав сильную и дисциплинированную армию, Сундьята завоевал несколько соседних территорий, вожди которых много страдали от жестокого правителя Сосо. Без особого сопротивления они признали владычество Манде и включили свои войска в армию Сундьяты.

В 1235 г. состоялась битва у Кирины (на территории современной Мали — к северо-востоку от Бамако), которую гриоты торжественно воспели в своих сказаниях. Малийцы, часто сравнивающие Сундьяту с Александром Македонским, высоко оценивают значение этого сражения и иногда приравнивают его к битве Александра при Гавгамелах.

Армия Сумангуру была разгромлена, при этом сам он погиб, а столица его разрушена до основания. Сундьята присоединил к своему королевству все вассальные территории Сосо.

В 1240 г. Сундьята захватил столицу древней Ганы Кумби-Сале (юг современной Мавритании), превратив свое обширное государство в империю Мали, распростершуюся от Сахары до зеленых лесов нынешней Гвинеи и от Атлантического побережья до среднего течения реки Нигер.

Расширив владения Манде, колыбели Мали, Сундьята построил у впадения в Нигер его правого притока Санкарани новую столицу своей империи, которая получила название Ниани. Сундьята был мусульманином. Как и его предшественники, короли Манде, он принял ислам скорее из политико-дипломатических соображений, ведь ему необходимы были хорошие межгосударственные и торговые отношения с сильными мусульманскими странами Севера Африки и Ближнего Востока.

В то же время мусульманство для правителей Черной Африки являлось в некотором роде признаком верховной власти. Они как бы приобщались к более развитой культуре арабского мира. При этом они оставались анимистами, причем, как утверждают, наиболее посвященными в тайны традиционных культов. Магия, языческие церемонии были неотъемлемыми атрибутами главы государства. По одному из этимологических толкований слово «Сундьята» значит «Человек ночи», т. е. «Приобщенный к тайным знаниям».

Сильное впечатление производил на современников и на более поздние поколения жителей Западного Судана несомненный военный талант Сундьяты. Именно военные подвиги в первую очередь воспеваются гриотами. И в этом отношении можно полностью согласиться с мнением французского ученого Делафоса, который утверждал, что, стремясь как можно ярче подать личность Сундьяты, они приписали ему часть подвигов, совершенных его последователями, которые также много способствовали упрочению империи.

Бубакар Кейта в беседах со мной особенно подчеркивал тот факт, что, создав большую и сильную империю, Сундьята дал новый толчок развитию государственности в Африке. Объединив разрозненные земли, он стал уделять внимание сельскому хозяйству. При нем активно внедрялась такая культура, как хлопчатник, развивалось домашнее птицеводство. Все это способствовало экономическому процветанию страны. Путешественники в своих записках отмечали порядок и безопасность, царившие на территории империи. В Мали иностранцев поражали приветливость и гостеприимство населения. Именно это, по мнению Бубакара, а не воинственный дух — главное наследие, завещанное своему народу великим Сундьятой, и оно — в крови малинке.