Марсианская святая

Часть 16/30 - Человек в высокой пирамиде

После ужасов марсобуса стылая капсула транспортного пути показалась Миранде райским местечком. Закутавшись в термолюксовое одеяло, она смотрела в потолок кабины и думала о чём-то своём. За покрытым инеем окном была чернота верхнего эшелона.

— Ты не спишь? — послышался голос Сэма.

— Нет.

— Размышляешь над тем, что сообщил Грегор?

— Нет. Я устала думать об этом, — честно призналась Миранда.

— Тогда о чём?

— О звёздах.

— О звёздах? — удивился детектив. — А что о них думать?

— Грегор сказал, что у покровителей Клементины есть частная собственность за пределами Солнечной системы.

— Да, на Альфе Центавра, — вспомнил Беккет.

— Это далеко? — поинтересовалась Миранда.

— Четыре светового года.

— А сколько туда лететь?

— Смотря на чём. Всё зависит от кратности двигателя, — ответил Беккет.

— Кратности двигателя?

— Смотри, пространство — оно как бумажная салфетка. Его можно сложить пополам, потом ещё пополам, и так далее — но не больше семи раз.

— Почему не больше семи? — удивилась Миранда. — Салфетку можно складывать бесконечно. Ну, теоретически…

— А практически — не больше семи раз. Это называется пределом сложения салфетки. Пространство ведёт себя точно так же, как бумага. Мы не можем сложить его пополам больше семи раз. То ли пространство такое толстое, то ли у нас пока что силёнок не хватает. В общем, даже сложив пространство максимальное число раз, мы всё равно не можем лететь быстрее скорости света. Зато мы можем лететь в семь раз медленнее света, а при семикратном сложении — это на самую капельку медленнее скорости света в вакууме. Если до Альфы Центавра четыре световых года, то корабль с семикратным сложением долетает туда за десять лет — с учётом разгона и торможения. Десять лет — это вполне приемлемо.

— Десять лет, — заворожено повторила помощница. — Это так невообразимо долго. Выбросить десять лет из жизни. Кто решится на такое?

— Известно кто, — усмехнулся Сэм. — Бессмертные.

— Но разве такие есть? — удивлённо спросила Миранда.

— У нас есть, — подтвердил детектив. — Я же рассказывал тебе про полную киборгизацию. Полные киборги — это фактически роботы с человеческим сознанием. Они технически бессмертны, если вовремя заменять износившиеся или вышедшие из строя компоненты.

— Технически бессмертны, — задумалась Миранда. — Даже если бы я была технически бессмертной, я бы ни за что на свете не захотела провести десять лет в заточении внутри космического корабля.

— Это ты так говоришь, потому что ты не бессмертна, — возразил Беккет. — Нам, людям с ограниченным сроком жизни, не понять таких, как они. К тому же, они весело проводят время в полёте. Десять лет пролетают незаметно.

— Весело? Это как? — швея села в кресле так, чтобы быть поближе к Сэму. Пар от её дыхания доходил до его лица. Он чувствовал это тёплое и влажное дуновение. Похоже, Миранду всерьёз заинтересовал его рассказ.

— Ну, я только читал об этом, — неуверенно ответил Сэм. — Говорят, что на время полёта кибернетический мозг пассажиров подключается к виртуальной реальности, и все годы, пока корабль летит, сознания этих людей живут в виртуальных мирах и развлекаются там, как им нравится.

— А какие там могут быть развлечения?

— Ну, самые разные. На любой вкус. Кроме эротических, конечно. Я уже говорил, что плотские наслаждения киборгам недоступны. Так вот, кто-то может участвовать в непрерывных битвах и путешествовать по необъятным мирам, а кто-то решится примерить на себя роль частного детектива и расследовать серию загадочных убийств в какой-нибудь экзотической местности.

— Но ведь при этом он будет помнить, что он не детектив, а пассажир корабля, — сказала собеседница.

— Не будет, — возразил Сэм. — Всё будет подстроено так, будто он недавно потерял память или ему будут временно внедрены фальшивые воспоминания о его прошлой жизни.

— Я не верю в такое, — с чувством заявила Миранда. — Как человек может перепутать виртуальную реальность с настоящей? Неужели всё настолько правдоподобно?

— Не обязательно, — сказал Сэм. — Используется тот же режим, в котором человеческий мозг пребывает во время сна. Когда тебе что-то снится, ты же не знаешь, что это сон. Ты воспринимаешь всё, как парадоксальную, но всё-таки реальность, хотя во сне ни графики нормальной, ни телесных ощущений нет. Тут — то же самое. Сознание, погружённое в виртуальную реальность, не может отличить её от настоящей реальности.

— Как же тогда отличить? — заволновалась Миранда. — Неужели нет способа?

— Есть один трюк, — признался Беккет.

— Расскажи! — потребовала спутница.

— Хорошо, — согласился Сэм. — Смотри, виртуальная реальность создана только для того, чтобы тебя всячески развлекать, как пассажира. А наша обыденная реальность тобой вовсе не интересуется. Подлинная реальность плевать на тебя хотела… Поэтому если ты чувствуешь, что попала в захватывающий круговорот событий, вокруг тебя интересные люди и живописные места, ты разгадываешь какие-нибудь зловещие тайны и, главное, получаешь от всего этого удовольствие, то ты, как пить дать, в виртуальном мире!

— Фух, — с облегчением выдохнула Миранда и снова откинулась в кресле так, чтобы смотреть в потолок. — Тогда я спокойна за нас с тобой, Беккет. Мы, по любому, сейчас в подлинной реальности.

— Миранда, — позвал её Сэм.

— Что?

— У меня никогда раньше не было напарника. Я всегда был один, — сказал Сэм негромко. — Я рад, что встретил тебя. У меня есть к тебе определённые претензии — например, как ты меня зашила… Но, когда я оглядываюсь на события этих нескольких дней, я очень рад, что рядом со мной именно ты, а не какой-то другой человек.

Сэм замолчал, и наступила тишина. Мужчина ждал, отреагирует ли Миранда. И она наконец-то отреагировала. Высунув из-под термолюксового одеяла руку, она наклонилась к Сэму и стала лупить его кулаком, куда дотягивалась. Двухсантиметровый слой термолюксовой пены гасил её атаки, но Сэму всё равно было неприятно.

— За что? — спросил он, стойко перенося побои.

— Я тоже рада, что со мной именно ты, Сэм, а не кто-то другой, — ответила Миранда, слегка запыхавшись после серии ударов. — Но у меня есть к тебе одна ОГРОМНАЯ претензия.

— В чём же я провинился? — взмолился детектив.

— Ты, Сэм Беккет, вообще ни капельки не романтичен, — бросила ему в лицо спутница.

— Кто-то у нас тут монашка, кажется, — напомнил Сэм. — Или нет?

— Я сейчас не про твои пьяные потуги меня облапать говорю, — разозлилась швея. — Даже если между нами не может быть ничего физического, потому что я монахиня, мне не помешает твоё расположение и забота. Небольшие знаки внимания, какие-нибудь малюсенькие подарки. Я не знаю… Что-то неожиданное. Сюрприз, в общем. Сэм, ты когда-нибудь ухаживал за девушками?

— Нет, — буркнул Сэм.

— Что? — не поверила ему Миранда. — Да быть того не может!

— Я с семи лет в лётной академии. После академии меня сразу послали во флот, и я десять лет провёл в межпланетных полётах. После увольнения по здоровью я два года только тем и занимался, что сводил концы с концами. Денег от моей детективной деятельности хватало только на рецилапшу и спальный блок в китайском куполе. За кем мне прикажешь ухаживать? У меня даже кошки быть не могло — её съели бы китайцы, — голос Беккета был полон отчаянья и обиды.

— Извини, — с глубоким сожалением сказала ему Миранда. — Я не хотела делать тебе больно.

— Проехали, — буркнул Сэм, быстро успокоившись, и чуть погодя добавил: — Насчёт романтики я ничего не буду обещать. Скорее всего, у меня ничего не получится. Не жди от меня ничего путного, поняла?

— Угу, — довольно промурлыкала помощница. — Значит, всё-таки готовишь сюрприз.

Беккет зарычал от такой поддёвки, но Миранда не стала дразнить его дальше, а повернулась в кресле набок, чтобы смотреть в заледенелое окно, и вскоре уснула.

ДЕНЬ ПЯТЫЙ

По возвращению в Сидонию, Сэм не дал им с Мирандой ни минуты отдыха. Сразу с внешнего эшелона детектив отважно бросился в горнило работы. «Расследование не будет ждать», мотивировал он свою поспешность, и вот уже скоростной траволатор нёс их по жилому уровню элитного купола.

Здесь всё было, как на матушке-Земле. Двух- и трёхэтажные коттеджи за вычурными заборами, деревья и трава. Порхали над цветочными клумбами бабочки и жужжали шмели, сытая породистая кошка спала на лужайке перед чьим-то домом, согретая светом прожекторов, укреплённых уровнем выше. Ветер доносил запах мяса на гриле и весёлый женский смех. Идиллия, заботливо воссозданная в мельчайших деталях. Даже птицы летали, хотя птицы на Марсе были главной головной болью для климатехников — беглые попугайчики забивали собой воздушные фильтры, и вытащить их оттуда было ой как непросто.

— Это плохая идея, — Миранда потянула Сэма за рукав. — Ещё более дурацкая, чем визит к Марсианцу.

— Вот и нет, — возразил Сэм. — Этот человек уже побывал у Клементины. Ему ничего не угрожает.

— Как ты будешь задавать вопросы про его болезнь? Это же неприлично, — настаивала на своём помощница.

— У него не простая болезнь, — отмахнулся Беккет. — У нашего биржевого брокера «преждевременное старение».

— Чего? — не поверила спутница. — Это как?

— Это когда в пятьдесят выглядишь на все пятьдесят, — объяснил Сэм. — Он честно отстоял полгода в очереди, между прочим.

— Всё равно глупо, что мы к нему идём.

— Чего ты злая-то такая, а?

— Я пропустила уже три приёма лекарства, — призналась Миранда. — Переживаю, правильно ли я поступила.

— Ого, — обрадовался Беккет. — Что-то начинаешь вспоминать?

— Пока что нет, — повесила голову помощница.

— Пришли, — Сэм показал рукой на роскошный трёхэтажный коттедж в виде перевёрнутой стеклянной пирамиды. Так как пирамида была перевёрнута, то её вершина была снизу, а основание наверху. Безумие, но выглядело внушительно. Своей вершиной пирамида как бы втыкалась в пол уровня — в единственной точке опоры по земле разбегались глубокие трещины, но это было лишь дизайнерским ходом. Сэм надавил кнопку звонка. Здание нависало над ними, и Миранде казалось, что сейчас оно завалится на бок и раздавит их, но всё было прочно. После того, как Сэм представился в домофон и показал лицензию, в вершине пирамиды раскрылась дверь лифта.

— Тут ещё и лифт, — поразилась Миранда. — Как вообще эта махина держится, если у неё шахта лифта всю опору занимает?

— Понты дороже денег, — меланхолично заметил Сэм. — Вся эта махина держится на туерных движках, вмонтированных в здание. Если отключат электричество, дом тут же рухнет. Правда, наверняка, здесь есть свой источник питания на такой случай. Богатенькие не любят риска.

— Но ведь он же биржевой брокер, — напомнила Миранда. — Вдруг он любит?

— Сейчас проверим, — ответил Беккет.

В прихожей их встретил молодой мужчина лет двадцати пяти — двухметровый блондин-красавчик в белоснежной футболке и песочного цвета шортах. На шее у него болтался кусок пеньковой верёвки, завязанный так, будто блондин только что сбежал с виселицы.

— Чем могу быть полезен, агенты Экзархии? — спросил у гостей красавчик.

— Мы хотели бы увидеть хозяина дома, — сказал Беккет.

— Он перед вами, — слегка поклонился блондин.

— Э… Да не шутите так, — хмыкнул Беккет. — Вы слишком молоды для того, чтобы быть тем человеком, с которым мы хотим побеседовать. Ему, по нашим данным, около шестидесяти.

— Тем не менее, мне пятьдесят восемь. Готов принять ваше замешательство за комплимент, — улыбнулся блондин. — Так чем я могу вам помочь?

— Может, мы пройдём, присядем? — предложил в ответ Беккет.

— Я очень устал после работы. Только что приехал. Как видите, даже офисную одежду не успел снять, — блондин стянул с головы пеньковую петлю и повесил её на крючок.

— Всю шею натёр. Не галстук, а прямо удавка какая-то! — пожаловался он гостям. — Однако, положение обязывает следовать превратностям моды.

— Я вас прекрасно понимаю, — согласился с ним Сэм и пообещал: — Чем раньше мы начнём, тем раньше закончим. Наш разговор не продлится долго.

— Хорошо, проходите, — нехотя согласился брокер. — Только не садитесь.

Они прошли в гостиную. Там всё было обставлено со вкусом — наклонные полупрозрачные стены, сквозь которые было видно улицу, придавали помещению особый шарм. Вся мебель была из натурального резного дерева, но гвоздём программы служили два чёрных, обитых настоящей кожей дивана.

— Вау! — сказала Миранда и не удержалась от комментария. — Это так же круто, как наш номер в гостинице.

Видимо, её слова слышал и хозяин дома. Он скривился, будто поел кислого. Метнувшись к диванам, блондин достал из-под них матерчатые покрывала и застели ими кожаное великолепие.

— Всё, теперь можете садиться, — сказал он гостям. — И давайте побыстрее. Мне ещё на тренировку, а потом на свидание.

— Мы хотим поговорить о вашем визите к Клементине Сидонской в прошлом месяце.

— Даже так? — нахмурился красавчик. — А почему бы вам не поговорить с самой Клементиной об этом?

— Мы уже поговорили, — не моргнув глазом, соврал Сэм. — Теперь нам нужно обсудить всё с вами.

— Так тому и быть, — внезапно повеселел хозяин дома. — Поговорим, но сначала я отойду на минутку-другую. Знаете ли, не успел с дороги.

— Мы подождём, — пообещал Сэм, и блондин ушёл в соседнюю комнату.

Миранда надула губы и показала Сэму на тряпичные чехлы, которыми хозяин прикрыл диваны перед тем, как разрешил им сесть. По выражению лица помощницы читалось, как её это задело. Беккет только махнул рукой: «Не обращай внимания!»

— Ты заметил, как он молодо выглядит? — шёпотом спросила Миранда. — Похоже, Клементина действительно что-то может.

— Во-первых, мы не знаем, как он выглядел до визита к ней, — привёл свои возражения Сэм. — Во-вторых, контраст, конечно, впечатляет, но до чуда всё-таки не дотягивает. Видно, что он следит за собой. Пластическая хирургия и омолаживающие инъекции тоже могли сыграть свою роль. Пока что трудно сказать что-то определенное. Мы должны поговорить с ним и узнать правду… Да куда же он запропал?

Внезапно у Беккета зазвонила болталка.

— Клементина, — буркнул он, увидев имя на экране. — Как не вовремя.

— Алло, — принял он звонок.

— Это залёт, детектив, — голос их куратора был полон негодования.

— О чём вы?

— Не прикидывайся дурачком, Беккет, — зарычала на него святая. — Кто разрешил вам допрашивать уже побывавших у меня на приёме людей, а?

— Мы просто, — промямлил Сэм, не зная, что соврать.

— Вы просто два бестолковых лодыря, — Клементина не стеснялась в выражениях. — Убирайтесь оттуда быстро и ещё кое-что — запомни, Беккет, если мне снова позвонит кто-нибудь из бывших пациентов… А они обязательно позвонят, если вы к ним придёте и начнёте выяснять подробности их исцеления. Они получили очень строгие инструкции на этот счёт. Так вот, я обещаю, моё терпение лопнет окончательно, и я вас накажу. Обоих.

Закончив свою гневную отповедь, Клементина отключилась.

Стоило Сэму убрать болталку в карман, в дверях появился блондин и с широкой улыбкой произнёс:

— У вас всё ещё остались ко мне вопросы?

— Нет, — подавлено буркнул Сэм.

— Тогда я провожу вас, — сказал красавчик и жестами показал, чтобы они поднимались и выметались.

Заметив, как погрустнели его гости, хозяин дома сказал с притворным сочувствием:

— Сожалею, агенты, что вам досталось по первое число, но, если честно, вы это заслужили. У меня просто не было выбора.

— Да ладно, квиты, — ответил Беккет.

— Квиты? — удивился блондин. — Ну… если вы так считаете.

Когда Сэм и Миранда уже стояли на траволаторе, она спросила его:

— Почему ты сказал этому хмырю, что мы с ним квиты?

Вместо ответа Сэм дал ей монету. Монета была старинной, металлической, со следами ржавчины. Один край монеты был заточен до бритвенной остроты.

Сначала Миранда ничего не поняла, но потом вспомнила про кожаный диван и захохотала.

— А ты опасный человек, Сэм Беккет, — сказала она своему напарнику.

Тот самодовольно улыбнулся:

— Самую капельку.

Вечером после ужина, когда Миранда ушла к себе молиться, Сэм вытащил мягкое кресло на балкон, чтобы насладиться тихим вечером в этом живописном местечке, так напоминавшем Землю, на которой он, к сожалению, никогда не бывал. С собою Сэм прихватил бутылку двадцатилетнего виски, вазочку со льдом и стакан с нулевой теплопроводностью. Стакан был тёплый на ощупь, а виски в нём — ледяное. То, что ему сейчас так не хватало. Пару раз пригубив для храбрости, Сэм отодвинул выпивку подальше от кресла и набрал номер Клементины. Пришло время для разговора тет-а-тет… Так ему в тот момент показалось.

Клементина ответила сразу. На экране болталки появилась её недовольная физиономия.

— Беккет, ты знаешь, сколько сейчас времени? — вместо приветствия сказала святая.

— Я как раз хотел об этом спросить, — зачем-то брякнул Сэм.

— Ты что — пьян? — прервала его целительница.

— С чего вы взяли? — невозмутимо ответил Беккет.

— Десять минут назад ты заказал в номер бутылку виски.

— Ещё не успел приложиться, — соврал Сэм.

— Хорошо, — немного успокоилась Клементина. — Чего хотел?

Сэм вздохнул, собираясь с мыслями:

— Грегор Урквин считает, что преступник мог засветиться в списке посещений за прошлые годы. Он хотел бы проанализировать старые списки ваших посетителей за прошедшие несколько десятилетий. Так, он полагает, мы могли бы вычислить того старика.

— Полный бред, — бросила в ответ Клементина. — Если даже старик когда-то был моим пациентом, то ему незачем начинать убивать моих будущих посетителей многие годы спустя после того, как он у меня побывал, потому что все, кто у меня побывал, были полностью исцелены. У них просто не может быть ко мне претензий!

— А что, если он ни разу не смог к вам попасть? Был удалён из очереди? Или его постоянно передвигали назад, чтобы пустить вперёд блатных?

Клементина прищурилась, ноздри её расширились, а рот превратился в тонкую щёлку.

— О чём это ты сейчас, Беккет, толкуешь? — сказала она сквозь зубы.

— Вы знаете, о чём я, — пошёл ва-банк детектив.