Марсианская святая

Часть 26/30 - Начало штурма (всё идёт не по плану)

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ

В два часа ночи они на скорую руку позавтракали. Сэм поделился с Мирандой информацией о Потапчуке.

— Ты полагаешь… — не докончила фразу напарница и неуверенно замолкла.

— Да, я более чем уверен, что мы разгребаем дерьмо за Клементиной, — бросил Беккет жёстко. — Теперь осталось понять, какие цели она преследует — сохранить положение вещей или его разрушить?

— Она хочет, чтобы мы убили этого старика… То есть, чтобы ты убил, — поправила себя напарница.

— Даже в этом я не могу быть уверен, — покачал головой мужчина. — Чем дальше мы углубляемся, тем ниже сползают маски, и под каждой — волчья морда.

— Я тебя не предам, — с чувством воскликнула Миранда.

— Ты даже не знаешь, кто ты на самом деле, — напомнил ей Беккет.

— Мне это неважно, — ответила она.

Ночное небо Марса было полно звёзд. Беккету оно напоминало старинную школьную доску, в которую долго кидались мелком. Купол 11А не был даже частично зеркальным. Наоборот, это была многослойная стекляшка «с просветлением», без искажений передававшая все прелести марсианского неба. У Сэма было стойкое ощущение, что купола попросту нет, и их двоих сунули прямиком в ледяную бездну космоса.

В куполе было морозно, порядка минус тридцати. Весь нижний уровень теперь был отдан под армейские склады, так что температура выдерживалась такая же, как в морозильной камере бытового холодильника. Весь купол выполнял именно эту роль — холодильника. На парочке теперь были практичные термолюксовые пуховики. В рюкзаке Беккета лежали комбинезон, шлем, перчатки и ботинки — всё с защитой от осколков.

Сэм открыл меню управления эскалаторами на экране болталки и запустил одну единственную дорожку на самой медленной скорости. Пусть они будут подниматься долго, зато бесшумно. Электрические двигатели, установленные в основании эскалатора, завыли, но с высоты полукилометра, где находился вокзал, шум от их работы едва ли будет слышен. Детектив знал, что человеческую речь с улицы обычно очень хорошо слышно на верхних этажах зданий — это из-за того, что звуки речи доходит до слушателя дважды: один раз напрямую, и второй — отразившись от земли. Но это всего лишь двухкратное усиление громкости — не более того. Так что насчёт шума работающих электромоторов Сэм был спокоен.

Перегнувшись через поручень эскалатора, он смотрел вниз — на крыши складов, покрытые изморозью. Если приглядеться, можно было заметить шарообразных патрульных дронов, нёсших свою бесконечную вахту вокруг складских корпусов. Они летали по периметру — туда-сюда, туда-сюда, без остановки. «Греются», решил детектив, дыша на замёрзшие пальцы.

Он не успел заметить, когда из глаз спутницы побежали слёзы. Беккет повернулся к Миранде, а та уже стояла заплаканная.

— Почему ты плачешь? — спросил Беккет.

— Я вспомнила, как я провела эти сто лет, — прошептала напарница.

— Расскажешь? — предложил Сэм.

— Не сейчас, — отрицательно мотнула головой женщина и попросила: — Давай пойдём и убьём его вместе. Теперь я понимаю — мы обязаны это сделать. Мы должны закрыть дело.

— Ты сможешь? — спросил Беккет. Миранда выглядела совсем расклеившейся.

— Да, я смогу, — кивнула ему швея и вытерла слёзы.

— Хорошо, — одобрил её решительность мужчина. — Главное, чтобы теперь Клементина не подстроила нам какую-нибудь пакость.

— Клементина Сидонская не будет нам мешать, — пообещала Миранда.

— Разве? — не поверил детектив.

— Клементина Сидонская на нашей стороне, — уверенно ответила спутница.

— Хотелось бы верить, — бросил Сэм, переключив внимание на цель их путешествия. До конца эскалатора оставалась какая-нибудь сотня метров. Скоро всё разрешится, приободрил он себя.

Сойдя с эскалатора на сварную платформу, они старались двигаться как можно тише — металлический пол был подобен барабану и мог выдать их шаги. В пустующей будке охраны Беккет разделся до нижнего белья и, убрав одежду в рюкзак, бросил его в угол будки. Противоосколочный комбез можно было носить только на голое тело — он практически не пропускал тепла, и в нём мгновенно становилось душно и влажно. Это, в некотором смысле, было Сэму на руку — раз комбинезон был теплонепроницаем, датчики движения, установленные стариком, не смогут его заметить.

Опустив забрало шлема и изготовив пистолет к бою, детектив вжался в стену и выглянул за угол. Перед ним была грузовая площадка, а сразу за ней — двухэтажное здание вокзала. Нужно было пробежать каких-то пятьдесят метров по гулкому стальному листу. Кивнув спутнице, Сэм послал команду на запуск эскалаторов. В ту же секунду, как они заработали, Беккет выскочил из-за угла и бросился к крыльцу.

Вспышек выстрелов он не видел. Короткая очередь ударила Сэма в живот, и свет для него погас.

Очнувшись, Сэм долго лежал с открытыми глазами. На потолке кровью было написано «РАЗБУДИ МЕНЯ, КАК ПРОСНЁШЬСЯ». Повернув голову набок, он увидел Миранду. Она, как и он, лежала на грязном полу будки охраны, постелив под себя пуховик. Под головой у неё был чехол от Зингера. Сам сшиватель плоти, грязный и извалянный в пыли, лежал рядом, у неё под рукой. Похоже, она спала.

«Опять вся в крови вымазалась», как-то безразлично заметил детектив. Протянув руку, он толкнул спутницу в голое плечо. Ноль реакции. Он толкнул ещё несколько раз. Наконец, она разлепила глаза и бессмысленно уставилась на стену.

— Как ты? — спросил он.

Она что-то коротко ответила на незнакомом ему языке.

— Я не понимаю.

— Это значит, что мне очень-очень плохо, — ответила напарница. — Нет, так не объяснить. В русском есть специальное слово для обозначения таких состояний. В дженерике его просто нет.

— Ну и холодина тут. Так и околеть недолго, — возмущённо пробормотал Бекет.

— Разве? — удивилась Миранда. — А по мне так вполне приятная прохлада.

— Ты же, вроде как, ненавидишь холод, — напомнил детектив.

— А сейчас вдруг полюбила, — огрызнулась швея.

— Что случилось? Почему мы здесь? — мужчина приподнял голову, чтобы обнаружить себя лежащим нагишом на измазанном кровью термолюксовом пуховике.

— Ты получил четыре бронебойно-зажигательных в живот, — объяснила Миранда. — Твой противоосколочный костюм разорвало как простую тряпку.

— Это не может быть. Этого просто не может быть, — ошалело прохрипел Сэм, поднявшись на локте. — Старик никогда, слышишь, никогда раньше не использовал бронебойно-зажигательные. Только осколочно-фугасные.

— Простая интуиция? — предположила спутница.

— Это не смешно.

— Он мог знать, что ты будешь в броне, — Миранда села, подложив под себя чехол.

— Но откуда? — задал ей вопрос детектив. — Мы же никому не рассказывали.

— Ты купил комбинезон на деньги Экзархии, — напомнила швея. — По меньшей мере, о покупке знала Клементина.

— Всё-таки она нас сдала, — зарычал от злобы Беккет.

— Как по мне, так мы с самого начала предназначались на убой, — стала разминать шею женщина.

Детектив уставился на неё так, словно видел впервые. Уж никак он не ожидал услышать такое от Миранды.

— Она сказала как-то, что я могу пожертвовать тобой, если так будет нужно для расследования, — вспомнилось Сэму.

— Мне она сказала то же самое, но только про тебя, — призналась напарница.

— Но зачем ей это? — повторил Сэм уже набивший оскомину вопрос.

— Я-то почём знаю, — пожала плечами Миранда. — Она ведь зачем-то продлевала жизнь Захарию все эти десятилетия. Возможно, виной всему какие-то её тёмные делишки, которые не должны всплыть наружу. Мне кажется, она саботировала расследование с самого начала — те таблетки, выбор тебя в качестве детектива.

— Почему ты говоришь мне об этом только сейчас? — подозрительно прищурился Сэм.

— Не знаю. Просто подумалось вдруг.

— Лучше бы ты раньше была такой догадливой, — укорил Миранду Беккет.

— Где твои рукава? — мужчина заметил, что рукава у чёрного платья напарницы теперь отсутствовали.

— Я оторвала их. В них не было толку. Они намокли от крови и только мешали тебя реанимировать, — объяснила швея.

— Как я выжил? — поинтересовался детектив.

— Чудом, не иначе.

— Где мой бронекостюм?

— Я сбросила его вниз. Он больше не пригоден — просто груда заскорузлого тряпья. Надень свою старую одежду, — Миранда указала на рюкзак, валявшийся в углу будки.

— О господи, только не опять! — простонал Сэм, скользя взглядом по своему телу, в очередной раз изуродованному швами и скобками. — Ну кто так зашивает? Неужели нельзя было аккуратно?

Изогнувшись, он ощупал свой торс по кругу.

— Это что — кольцевой шов? Меня что — располовинило? — вскрикнул от ужасной догадки Беккет.

— Брось глупости говорить. Если бы тебя разорвало, ты бы тогда не выжил, — отмахнула от него Миранда.

— Но шов…

— Просто мне было удобно шить тебя по кругу, чтобы строчку не обрывать. Переворачивай и шей, переворачивай и шей, — швея покрутила пальцем в воздухе, показывая, как удобно и легко ей было.

— Что ты залила в меня на этот раз? — простонал Беккет.

— О чём ты?

— В прошлый раз ты залила в меня воду из уличного гидранта вместо крови.

— А, не парься подробностями. Я справилась, и всё тут.

— Стоп! А сколько времени прошло? — вдруг встрепенулся Сэм.

— Три часа.

— Три часа! — воскликнул детектив. — Эскалаторы всё ещё работают на подъём?

— Да, — подтвердила напарница. — Лифт по-прежнему наверху. Если бы он заработал, мы бы сразу почувствовали вибрацию.

Пересилив слабость, Беккет встал на ноги и стал озираться в поисках пистолета. Оружие лежало поблизости — на пыльном табурете.

— Почему старик до сих пор не пришёл и не добил нас? — спросил он у Миранды.

— Из-за дронов, — коротко ответила та.

— Каких ещё дронов? — не понял Беккет.

— Я позвонила Клементине, когда тебя зашила. Она вызвала снизу, от армейских складов, четыре охранных дрона. Они бронированы, так что старик не может их так просто уничтожить — даже бронебойными микро-ракетами. Дроны патрулируют периметр здания и жарят в окна микроволновыми пушками. Для человека это не особо смертельно, но наверняка Захарий сейчас корчится в муках где-нибудь на полу или забился в дальний угол, куда не достаёт излучение. Короче, пройдёт ещё несколько часов, и он достанется нам наполовину приготовленным или даже с хрустящей корочкой. К окнам он сейчас точно подойти не сможет. Теперь можно не бояться быть убитыми по дороге к вокзалу.

— И почему Клементина не послала дронов заранее? — с досадой произнёс Сэм. — Разве нельзя было сразу до этого додуматься?

— Возможно, она просто ждала, когда старик с нами разберётся, и запустила бы дронов сразу после этого? — предположила помощница.

— Не хотелось бы так думать. Но похоже на правду, — признал Беккет. — И что же теперь?

— Дроны получили наши с тобой био-сигнатуры, — сказала Миранда. — Они не будут нас атаковать. Мы просто пойдём и возьмём старика за жабры.

— Но если мы войдём туда, то попадём под излучение, — возразил мужчина.

— Клементина сказала, что у дронов есть «маска атаки». Нам ничего не грозит, — успокоила его швея.

— Что ещё за маска такая?

— Как она объяснила, электромагнитный пучок, испускаемый пушкой дрона, проходит через специальный экран, который может местами становиться непрозрачным для излучения и тем самым закрывать от атаки нужные участки пространства. Этот щит будет прятать нас от излучения, когда мы войдём в пучок. Он будет просто светить вокруг нас.

— Вот это поворот, — удивлённо покачал головой Беккет и спросил: — Ну что — пойдём?

— Одевайся, и потопали, — кивнула напарница.

Когда Сэм опасливо выглянул из-за будки, первым делом он заметил двух дронов. Машины парили в пяти метрах над полом, как раз на уровне окон второго этажа. Это были чёрные сферы диаметром полтора метра. Никаких внешних антенн или других надстроек у них не было. Просто зловещие матовые сферы, висящие в воздухе напротив вокзала.

Беккет вышел уже открыто, но пройдя, пару-тройку шагов, остановился, как вкопанный. Шедшая за ним Миранда врезалась ему в спину.

На полу перед ними в луже крови лежало нечто, напоминавшее цепочку белых мюнхенских колбасок.

Беккет наклонился, чтобы получше рассмотреть.

— Что это? Кишки? — с удивлением опознал он находку. — Чьи они?

— Какая разница? — беззаботно ответила швея.

— Постой-ка, но ведь это же то самое место, где он открыл по нам огонь! — вспомнил Сэм.

— Он не мог тебя убить — ты заращиваешь все раны. Значит… Это мои кишки! — осенило мужчину, и он схватил спутницу за плечо. — У меня что, теперь кишок не хватает? Почему ты не забрала их отсюда?

— А чего ты хотел? — отстранилась та, оцепив его пальцы от своего плеча. — Он садил по нам как умалишённый!

— Тут, между прочим, и от меня ошмётков полно. Всё моей кровью полито, — запричитала Миранда. — Во мне дырки были — с кулак! А я всё равно тебя тащила, хотя ты тяжёлый. Подумаешь, кишки его забыла!

— Просто тебе плевать на меня! Себя бы спасти! — закричал на напарницу детектив. — Правильно Клементина сказала — только на себя Благодать и тратишь. Как я теперь жить буду — без кишок, ты об этом хоть подумала?

— Как раньше без мозгов жил, так и без кишок будешь, — огрызнулась женщина.

— Ах вот так ты со мной заговорила? — зловеще прошипел Сэм.

— Стой-ка, — выставила перед собой ладони спутница. — Ты чувствуешь какой-то дискомфорт внутри? Что-то болит?

— Нет. Просто мне обидно.

— Если ничего не болит, значит всё в порядке, — стала успокаивать его швея. — Не все же кишки выпали. Только часть. Они растянутся от пищи, как желудок растягивается, я тебе обещаю. Ешь, как ел, и всё будет отлично.

— Растянутся? Да что ты понимаешь? — срывающимся голосом возразил Беккет.

Он чуть не плакал:

— Даже строчку ровную сделать не можешь.

— Всё сказал? — прищурилась напарница.

— Пока да, — ответил мужчина. — Вспомню, ещё скажу.

— И как ты пилотом был с такими нервами? — неодобрительно покачала головой Миранда.

— А я уже успокоился, — запротестовал Сэм. — Настоящий пилот не тот, кто всегда спокоен, а тот, кто мгновенно успокаивается.

Миранда только надула щёки и отвернулась от него, уперев руки в бока.

В этот момент у Сэма завибрировала переключенная в бесшумный режим болталка. Он вытащил её из кармана и обнаружил, что у него шесть пропущенных звонков. Звонили с одного и того же незнакомого номера.

Отойдя от обиженной помощницы, Сэм перезвонил в режиме «только звук». Ему не хотелось, чтобы кто-то видел, в каком он сейчас виде.

— Кто это? — спросил он, прижав болталку к уху.

— Вы были у нас пять дней назад. Осматривали моего сына, — произнёс взволнованный женский голос.

Сэм вспомнил их визит к больному раком мальчику в первый день расследования. Неоперируемая опухоль головного мозга.

— Что с ребёнком? — спросил Сэм, предчувствуя недоброе.

— Мы вчера ходили к доктору, — всхлипывая, ответила женщина. — Он посмотрел моего Ванечку…

В трубке послышались рыдания.

— Да что стряслось-то? — не выдержал Беккет, чьи нервы и так были заметно потрепаны.

— Опухоли больше нет, — сказала мать ребёнка. — Ванечка полностью здоров. Вы велели позвонить, если будет что-то странное. Я только сейчас вспомнила.

— Вы с кем-нибудь контактировали после нашего визита? Мальчика ещё кто-то осматривал?

— Нет.

— Тогда мои поздравления, — сказал потрясённый и сбитый с толку Беккет.

— Что нам теперь делать? — тревожно спросила собеседница.

— Жить и радоваться, — ответил Сэм. — Живите и радуйтесь.

Убирая болталку в карман, он задержал взгляд на своей правой руке. Кожа ладони была девственно чиста. Крестообразный шрам исчез. От четырёх глубоких бордовых рубцов не осталось и следа.

— Сэм, да на тебе лица нет. Что-то случилось? — спросила Миранда, когда он подошёл.

— Мне звонила мать того мальчика с опухолью мозга.

— Он умер? — Миранда испуганно прижала руку к лицу.

— Нет. Напротив, он полностью выздоровел. Опухоли больше нет.

— Ну, — покачала головой швея. — Такое случается.

— Это ведь твоя работа? — прямо спросил её Беккет.

— С чего ты взял?

— Между нашим визитом и визитом к доктору мальчик ни с кем не контактировал.

— Это могло быть простое совпадение.

— Совпадение? — детектив хмыкнул. — Мне доводилось слышать о чудесных исцелениях, но о случайных исцелениях — ни разу. Скажи мне честно, Миранда, ты и есть Клементина?

— Я не Клементина, — ответила Миранда.

— Ты уверена? — не поверил ей Беккет. — Иначе как ты можешь исцелять? Опухоль мальчика, мои глаза. У меня даже крест на ладони исчез.

Беккет показал свою ладонь.

— Истинно говорю тебе, я не Клементина, и я не умею исцелять, — ответила женщина.

— Скажи ещё, что ты не Саломея, — хмыкнул Сэм.

— Да, я не Саломея, — кивнула Миранда.

— Но ты ведь вспомнила события на «Космодамианске»! — напомнил ей детектив.

— Истинно говорю тебе, я не Саломея, — настаивала на своём Миранда.

— Ничего не понимаю, — мужчина закрыл голову руками. — Кто же ты тогда?

— Я та, кем всегда была, — с готовностью ответила ему Миранда. — Пета Йагердсен.

— Ты врёшь. У тебя только лицо Петы.

— Это моё лицо и оно всегда было моим, сколько себя помню, — сказала напарница.

— Откуда такая уверенность? Ты же потеряла память!

— Ты ошибаешься, Сэм, — возразила спутница. — Я никогда не теряла память.

— Да кто же ты? — отступил от неё детектив.

Женщина сложила руки на груди и произнесла:

— Сэм Беккет, я понимаю, тебе тяжело. Ты запутался. Ум твой помутился от пережитого, и ты зачем-то усложняешь то, что на самом деле очень просто устроено. Если ты захочешь узнать, как всё на самом деле, я помогу тебе, но сначала мы должны закончить дело. Захарий в этом здании — ему некуда деться. Просто пойдём и дожмём его, а потом задавай свои вопросы, сколько хочешь.

— Тебе легко говорить, ты же бессмертная, — ткнул в её сторону пальцем Беккет.

Миранда вздохнула:

— Ты что-то путаешь. Я такая же смертная, как и ты. Соберись, Сэм. Ты уже так далеко добрался. Ты смог. Ты сильный. Остался последний шаг. Давай пройдём его вместе. Там тебя будут ждать ответы на все твои вопросы.

— Или смерть, — уточнил мужчина.

— Или смерть, — подтвердила Миранда.

— Я так устал, — повесил голову Беккет.

Тогда Миранда подошла к нему и, схватив за плечи, притянула к себе, чтобы крепко засосать Сэма в губы. Это был французский поцелуй по всем правилам — язык Миранды обшарил нёбо и зубы Беккета, словно искал пломбы. Руки Беккета безо всякого контроля со стороны его ошеломлённого сознания, стиснули ягодицы швеи. Прижав её к себе, он отвечал на её поцелуй и чувствовал, как в его опустошённой душе зашевелился росток мужества. И откуда только энергия взялась в измученном теле?

Когда поцелуй перетёк в асфикцию, Миранда оттолкнула мужчина от себя и стёрла слюни с губ.

— Ну как, Беккет, ожил немного? — спросила она довольным и насмешливым тоном.

— Ты чего творишь, монашка? — ответил вопросом на вопрос тяжело дышавший Сэм.

— Я не монашка. Опять ты, Беккет, всё перепутал, — сокрушённо покачала головой напарница и позвала его за собой, направляясь к дверям вокзала. — Раз ожил, тогда пойдём.