Марсианская святая

Часть 27/30 - Бой с преступником (всё продолжает идти не по плану)

Захарий лежал на полу в центре зала ожидания и тихо стонал. В окнах маячили дроны, поджаривавшие его излучением. Беккет отметил про себя, что помещение было пустым и покинутым — никаких следов того, что здесь изо дня в день жил человек. Всё покрывал толстый слой пыли. «Возможно, он только прилетал сюда, а ночевал где-то ещё», посетила детектива внезапная догадка, но Сэм не стал развивать мысль дальше.

Старик лежал на животе, уткнувшись лицом в грязный пол и обхватив голову пальцами. Рядом лежала его винтовка.

«Руки на виду — это хорошо», подумал Беккет. Они подошли к Захарию, и Сэм пнул винтовку — та отлетела к составленным у стены складным стульям, оставив в пыли глубокие борозды.

Сэм встал от Захария сбоку, чтобы не мешать дронам обрабатывать того своими лучами, и, присев, упёр ствол пистолета старику в бок. Он мог бы убить преступника прямо сейчас, тем самым выполнив волю заказчика, но у Беккета были вопросы — много вопросов — к человеку, распластавшемуся у его ног, и в этот раз детектив контролировал ситуацию полностью, так что он мог себе позволить отсрочку в выполнении требований нанимателя.

— Занемог, дедушка? — спросил он насмешливо, взяв преступника за плечо.

Захарий убрал руки с головы и повернулся к Сэму. На старике были массивные очки с непрозрачными стёклами, и он откровенно скалился.

Понимание того, зачем старику очки, пришло в ту же секунду, как в зале выключился свет, а на окна опустились тяжёлые металлические жалюзи, заблокировавшие дронам возможность стрелять внутрь вокзала.

Сэм почувствовал, как у него выкручивают пистолет. Детектив попытался воспротивиться, но получил сокрушительный удар в челюсть, сваливший его на грязный пол. Беккет слышал какую-то возню, тяжёлое дыхание, топот ног и звуки ударов. Потом Миранда закричала.

Когда включился свет, старик с пистолетом, заткнутым за пояс, держал напарницу Беккета в болевом заломе. Выкручивая ей руку, он заставил её упасть на колени и пригнуть голову к полу. Лицо женщины перекосилось от страдания.

— Вот и сиди так. Руки держи на затылке, — приказал ей старик и, взяв в руку пистолет, показал Сэму, что тот должен встать рядом с Мирандой.

Сэм подчинился. Его настигло сильнейшее дежавю — вторая встреча с преступником мучительно напоминала первую. Встав на колени рядом с помощницей и сложив руки за головой, он попытался поймать взгляд напарницы, но та смотрела в пол, и волосы завесили ей лицо.

— Молодёжь ничему учиться не хочет. Убиваешь их, убиваешь, а они всё не умнеют, — проворчал Захарий. — С чего начали, к тому и пришли. Опять на коленях передо мной ползаете.

— Ну так убей нас, — зло проговорила Миранда, не поднимая головы.

— Убить? А толку-то? — усмехнулся Потапчук и показал пистолетом на Сэма. — Вот я его дважды убил, а он всё равно под руку лезет.

— То есть ты меня убил? — не понял детектив.

— Разве она тебе не сказала? — спросил преступник, показав глазами на Миранду.

— О чём?

— Я оба раза убил тебя наповал. Уж поверь мне, ветерану — я в таких вещах разбираюсь. Так что поздравляю с возвращением в мир живых, мальчишка, и добро пожаловать в фанклуб, — старик расстегнул молнию своего оранжевого комбинезона — от шеи до паха — и, стянув с себя верх одеяния, стоял теперь голым по пояс. Каждый квадратный сантиметр его морщинистого торса покрывали застарелые шрамы. Беккет узнал характерные следы скобок и швов, и главное — он узнал автора. Этот корявый почерк мог принадлежать только одному человеку — Миранде.

— Кто тебя так? — спросил детектив.

— Моя светлая госпожа, — ответил Потапчук, застёгивая комбинезон. — Она сказала мне: «Я вернула тебя к жизни, как это делал Христос, но, чтобы усмирить свою гордыню, я оставлю на теле твоём следы уродства, ибо кто я такая, чтобы соперничать с сыном Божьим? Людской удел суть несовершенство».

— Не переживай, красавчик, — обратился старик к детективу. — Однажды ты меня догонишь.

Затем Захарий обратился к Миранде.

— Где тебя носило три часа? — спросил он у неё. — Я ждал тебя гораздо раньше. Лежать под лучом очень неприятно, даже в моём костюме с металлизированной подкладкой. Что тебя так задержало, госпожа? Неужели, ты оживляла его так долго? Раньше у тебя уходило на это двадцать минут, не более.

Женщина никак не отреагировала. Сэм решил отвлечь преступника на себя.

— Захарий, кто дал тебе список с посетителями Клементины? — спросил он у Потапчука.

Тот показал на Миранду:

— Та, у кого она забрала лицо.

— Пета Йагердсен? — догадался детектив.

— Именно, — кивнул старик и улыбнулся. — Огонь-девка. Всегда находила меня, где бы я ни прятался. Семьдесят лет меня доставала.

— Зачем она находила тебя? — спросил Беккет.

— Известно, зачем. Таким, как она, спокойно в могиле не лежится, — ответил преступник. — Бывает, проснусь среди ночи, а она надо мной сидит — смотрит. Увидела, что я глаза открыл, и спрашивает: «Почему до сих пор не умер? Скажи, зачем она заставляет тебя жить?» А что я ей отвечу? Так и говорю, что не знаю. А она: «Я узнаю у неё, зачем ты живёшь, и скажу тебе».

— Сказала? — с надеждой спросил Сэм.

— Так и не сказала, — покачал головой старик. — Но она узнала, уверен в этом. Перестала спрашивать, наоборот, стала командовать…

— Рад, что Боженька её наконец-то к себе прибрал. Без рожи-то она точно не жилец, — совсем уж ехидно закончил Потапчук.

— К чему вся эта болтовня, Захарий? — подняла глаза Миранда, и в её взгляде бушевала ненависть. — Ты убьёшь нас или как?

— Убить вас, когда я так близок завершению дела всей моей жизни? — удивился старик. — Это ведь всё для тебя, госпожа. Неужели ты забыла?

— Ради меня? — не поверила женщина.

— Именно, — подтвердил старик. — Ты же сама меня просила.

— Я? Просила? — хмыкнула швея.

Старик подошёл поближе и склонил к ней лицо.

— Да, ты просила меня, — заговорил он, поймав её взгляд. — Я видел это в твоих глазах всякий раз, когда приходил к тебе. Ты жила как в темнице. Ты говорила «Лишь смерть прервёт служенье, но смерть мне недоступна». Твои глаза молили меня, госпожа, освободить тебя от служения. Ты выбрала меня, твоего недостойного раба. Ты раз за разом вдыхала жизнь в это бренное тело, чтобы я шагнул за рубеж и прозрел… И я прозрел, госпожа. Я вошёл в огонь ради тебя и вышел уже на той стороне. Жизнь бессмысленна, когда она сверх срока. Когда тело уже просто оболочка, сдерживающая истерзанную душу. Удерживая меня здесь, ты даёшь мне сигнал, что у моего служения есть цель, и я готов, госпожа, исполнить твою волю. Я готов принести тебе освобождение.

— Всё-таки решил меня убить? — презрительно бросила женщина.

— Ты же знаешь, госпожа, это выше сил человеческих, — старик торжественно прижал руку к груди. — Я всего лишь подготовил твой побег, как ты и хотела. Там, на крыше, тебя ждёт межпланетный шаттл. Ты больше не взаперти. Отныне ты свободна от своего служения, а в награду подари мне смерть, которую я заслужил. Прошу тебя, сияющая — убей меня.

— Ты ошибся, Захарий, — сокрушённо покачала головой Миранда. — Ты всё не так понял.

— Разве?

— Те мои слова… Они были лишь минутной слабостью, недостойной и непростительной для меня, постумной святой. Я раскаиваюсь в них. Я презираю себя за них, — призналась Миранда с печальной улыбкой. — Моё служение будет длиться вечно, Захарий! Таков мой удел. Ты слышишь? Я сильна, как никогда. И я здесь чтобы исправить тебя — мою невольную ошибку, свидетельство моего греха уныния. Ты никогда не был мне нужен. У твоего продлённого существования нет цели. Всё, что ты сделал, ты сделал самовольно, и дела твои пропадут втуне. Раскайся же и ты, как сделала это я, и прими свою судьбу.

В ответ старик ударил её по лицу с такой силой, что женщина завалилась набок.

— Ты лжёшь, ты лжёшь, ты лжёшь! — закричал Захарий.

Склонившись над швеёй, он схватил её за локоть и рывком вернул в прежнее положение.

— Твои глаза не могли мне соврать, — сказал преступник, запрокинув пленнице лицо.

— Твои глаза, — добавил он удивлённо. — Их больше нет.

Захарий опасливо отдёрнулся от стоявшей на коленях женщины и бросил:

— Ты не моя госпожа. Ты… демон!

В ту же секунду Миранда перенесла вес на носки и рванулась вперёд. Совершив классический проход в ноги, она обхватила старика под колени и рывком подняла его в воздух, чтобы тут же совершить мощный бросок с прогиба. Захарий врезался в пол рядом с Беккетом. К преступнику тут же подскочила швея и вырвала пистолет из его ослабевшей руки, но вместо того, чтобы пристрелить Потапчука на месте, она выкинула оружие в угол помещения.

Беккет, который всё-таки ждал от Миранды выстрела, успел откатиться в сторону. Оказалось, что даже размазанного по полу Захария было рано списывать со счетов. Не вставая, старик подбил Миранду под колени — она рухнула рядом. Выхватив трёхгранный стилет, Захарий нацелил свой удар ей в сердце, но в последний момент женщина отбила клинок запястьем и, спихнув с себя Захария, откатилась в сторону, чтобы подняться и встать в боевую стойку.

Теперь в её руке был девятидюймовый дюбель — близнец того, которым так любила играться Клементина Сидонская.

— Беккет, не вмешивайся. Он мой, — скомандовала швея и узнаваемым жестом закрутила дюбель между пальцев.

Старик встал с пола и перехватил стилет обратным хватом. Чёрный клинок его оружия был не просто трёхгранным, он был изогнут спиралью. Блестевшие на свету режущие кромки завораживали своей зловещей красотой.

Встав в стойку напротив Миранды, старик сказал:

— Тебе не одолеть меня, чудовище!

— Я древнее тебя, дедушка, — рассмеялась над его словами женщина. — Я уже убивала, когда ты только ещё учился головку держать.

— Сдохни, сука! — закричал Потапчук, кинувшись в атаку.

Остриё стилета шло Миранде прямо в горло, и ничто не могло остановить смертельного удара, но стилет отклонился, рванувшись вбок и дёрнув за собой владельца, чтобы намертво прилипнуть к ладони левой руки Миранды. Та сомкнула пальцы вокруг клинка и выдернула его из руки противника.

— Надо было брать нержавейку, дедушка… Или титан, — насмешливо сказала она старику, схватив того правой рукой за горло — так, что он захрипел. — Да хоть дерево. Подошло бы всё, что не магнитится.

Выброшенный стилет, звеня, покатился по полу.

Перехватив преступника левой рукой, Миранда с лёгкостью подняла его в воздух и встряхнула.

— Видишь этот гвоздик, Захарий? — спросила она, показывая тому зажатый в кулаке девятидюймовый дюбель.

— Совсем скоро он воткнётся тебе в голову на скорости пять миль в секунду, — пообещала она беспомощно висевшему в воздухе старику.

— Пора, — кровожадным голосом произнесла женщина, и в то же мгновение её правая рука раскрылась вдоль, как клешня Крукенберга — так, что стало видно кости, мышцы и связки. Воздух вокруг руки заполнили электрические молнии. Дюбель, выскользнув из разделившейся пополам ладони и проплыл в щели между двумя половинками руки от запястья до плеча.

«Электрокинетическая пушка!» — понял Беккет. В этот момент он окончательно осознал, что женщина перед ним — никто иная, как Пета Йагердсен. Сомнений быть не могло.

Сэм приготовился увидеть смерть Потапчука, ведь всё шло именно к этому, но внезапно от дверей зала послышались громкие хлопки ладоней.

— Браво, Пета, — раздался знакомый голос. — Браво, сестра моя.

В зал вошла Клементина Сидонская в сопровождении протопресвитеров. В своём кремовом платье, белоснежном апостольнике и золотом полиставрионе, накинутом на плечи, она выглядела величественно и грациозно. На её бедре висел тот самый потёртый кожаный чехол, который стоял у неё в келье.

Павлиний Фарсидский и Альборий Элизийский были одеты в свои обычные камилавки и рясы. Оба утеплились добротными бобровыми шубами, но всё равно было заметно, что священники порядком продрогли и им совсем не по душе происходящее.

— Господа, вам представляется чудесная возможность посмотреть на Кровавую Гончую Экзархии прямо за работой, — объявила своим спутникам целительница.

— Очень надо, — недовольно буркнул дородный Павлиний и брезгливо огляделся.

— И стоило нас тащить сюда только ради этого? — присоединился к нему верзила Альборий.

— Мне убить его, сестра? — спросила Пета у Клементины, встряхнув свою жертву.

— Госпожа, помоги мне! — взмолился старик, протянув руку к святой.

— Просто свяжи его пока что, — ответила на вопрос Клементина и добавила: — И ещё — кляп. Не забудь про кляп. Не хочу слушать бредни этого сумасшедшего.

— Не проблема, — оперативница опустила старика на пол и, прижав коленом, затянула у него на запястьях пластиковые наручники. Затем она достала из кармана нечто напоминавшее сдутый воздушный шарик, к которому был прикреплён цилиндр с кнопкой. Сунув Захарию шарик между зубов, Пета нажала на кнопку, и шарик раздулся, заполнив пленнику рот.

— Сестра, а с Беккетом-то что? — спросила Йагердсен, закончив с Потапчуком.

— И его тоже, — приказала Клементина. Пета подошла к Сэму.

— Руки за спину, детектив. Не заставляй меня причинять тебе вред, — сказала оперативница сидевшему на полу детективу. Тот потёр челюсть, всё ещё нывшую после удара Захария, и молча заложил руки за спину. Удовлетворённо хмыкнув, женщина надела на него наручники.

— Скажи «А», — велела она Сэму и грубо запихнула ему в рот такой же надувной кляп.

Когда Пета закончила с пленниками, Клементина Сидонская самодовольно заявила:

— Похоже, наш двойной обмен лицами сработал на ура!

— Что ещё за обмен лицами? — встрепенулся откровенно скучавший до сего момента Альборий Элизийский.

— На время расследования я и Клементина поменялись лицами, — решила взять на себя все объяснения Пета. — Клементина в моём обличии сопровождала Беккета, а я играла роль Клементины в её отсутствие. Всё это время Клементина принимала монамнезин, чтобы своей осведомлённостью случайно не спугнуть Захария. Три часа назад мы провели обратную процедуру по пересадке тканей, чтобы снова обменяться лицами и вернуться к своим обычным ролям.

— Клементина покидала купол? — возмущённо закричал Павлиний. — Совсем страх потеряли?

— Не гневайся, благодетель ты наш, — обратилась к нему святая. — Я служила приманкой для этого безумца, Потапчука. Он помешан на мне, но слишком осторожен, чтобы Пета могла его достать. Признав меня под её обличьем, он позволил нам подобраться к нему вплотную, но сегодня под личиной Петы уже была не я, как считал старик, а снова сама Пета.

— Ты! — Павлиний ткнул пальцем в Клементину Сидонскую. — Батогами до смерти запорю. Десять раз подряд.

— А тебя, ехидна подлая, — палец теперь показывал на Йагердсен. — Тебя я вообще в целлофан упакую. И образ сотру с сервера. Исчезнешь навсегда.

— Как вам будет угодно, ваше высокопреподобие, — безэмоционально ответила Пета и поклонилась.

— С тем, как кого наказать и за что, разберёмся позже, — подал голос Альборий. — Сейчас же пора кончать со всем этим затянувшимся балаганом.

— Эй, кукла, — обратился он к оперативнице. — Хватит валять дурака. Старик и детектив ещё живы. Зачисть тут всё. Сделай свою работу.

Пета кивнула и снова разомкнула свою правую руку, чтобы превратить её в электрокинетическую пушку.

— Я выстрелю самыми маленькими дюбелями, чтобы было меньше грязи, — сказала она.

— Только болтает! — возмутился Павлиний.

Пета зарядила своё оружие и выстрелила дважды. Два тела повалились на пол.

— Я умничка, сестра? — спросила оперативница, убирая пушку в руку. Края плоти сомкнулись так, что не осталось и следа — кожа на месте стыка была ровной.

— Ага, — печально ответила Клементина.

— Ты как будто их жалеешь? — удивилась Пета.

— Конечно, жалею, — кивнула святая, подойдя к телам. — По крайней мере, один из них был ко мне добр. К тому же, успела сформироваться психологическая привязанность.

— Привязанность? Брось-ка эти глупости, — цинично заметила Йагердсен.

Клементина подошла к Беккету и, склонившись над ним, сунула руку в карман его плаща, чтобы достать оттуда наваху. Раскрыв нож, она разрезала уже ненужные наручники и сдула кляп.

— Зачем вы убили протопресвитеров? — первым делом спросил Сэм, когда его освободили.

За Клементину ответила Пета:

— Мы их не убили. Чисто технически протопресвитеры умерли сами — порядка восьмидесяти лет назад. Это же их очередные постумные копии. Экзархия воскресит протопресвитеров, как только убедится, что их текущие копии мертвы. Кроме того, когда рядом Клементина, слово смерть теряет смысл. Она может воскресить их при первой же надобности.

— Сколько времени они ещё могут быть возвращены к жизни? — спросила Пета у целительницы.

— Хоть грудь у обоих разворочена, но головы не повреждены, так что две недели, — ответила святая.

— Возьмём их с собой, — решила Пета. — По дороге разберёмся, что с ними делать.

— Сестра, развязать Захария? — спросила оперативница.

— Пока не стоит, — ответила Клементина, помогавшая Сэму подняться.

Она заботливо осмотрела его скулу и с беспокойством спросила:

— Сильно болит?

— Терпимо, — признался Беккет.

— Полечить? — предложила целительница.

— Не стоит, — отрицательно мотнул головой Сэм и тут же скривился — после удара Потапчука челюсть всё же побаливала.

— Наши голубки-то разворковались, — ехидно прокомментировала происходившее Пета и тут же получила тычок локтем в живот.

— Сестра, за что? — только и смогла она сказать, согнувшись в три погибели.

— Сама знаешь, — коротко объяснила Клементина.

— Ты ведь Миранда? — всё ещё не веря в увиденное, спросил Сэм.

— Да, я та, кого ты знал как Миранду всю эту неделю, — подтвердила святая.

— Но на самом деле ты оказалась Клементиной Сидонской, — подытожил детектив.

— Нет, я не Клементина Сидонская, — ответила целительница с улыбкой. — Ты ведь помнишь, что Клементина была человеком, а я ньюмен.

— То есть как не Клементина? — смутился мужчина.

— Да вот так, — ответила та. — Ты можешь называть меня Мирандой, и это будет верно лишь отчасти — я была Мирандой только последние несколько дней. Ты можешь называть меня Саломеей, но это будет устаревшими данными — я перестала быть Саломеей сто лет назад. Ты можешь называть меня Клементиной Сидонской. Это допустимо, потому что многие так меня называют, но всё-таки это будет неправдой.

— Как же мне тебя называть? — спросил детектив.

— Мне будет приятно, если ты продолжишь звать меня Мирандой.

Сэм устало помотал головой, словно пытаясь очнуться от кошмара:

— Кажется, я перестал что-либо понимать. Что вообще здесь происходит?

— Я не слишком умна, чтобы объяснить весь замысел, — призналась Миранда. — К тому же, не я его придумала.

Беккет посмотрел на Пету, но та только выставила перед собой ладони:

— Не смотри на меня так. Я тут ни при чём. Я всего лишь ответственный исполнитель, точно так же, как и Миранда.

— Тогда кто? — спросил Беккет. — Кто всё это придумал?

— Клементина Сидонская, — хором ответили женщины.

— И где же она? — с азартом спросил Сэм.

— Её не существует, — ответила Миранда. — Протопресвитеры избавились от её тела сто лет назад, когда поняли, что она для них бесполезна. От той Клементины осталось только её лицо. Маска, которую я ношу.

— Так она что — призрак? — посетила детектива зловещая догадка.

— В некотором виде, — согласилась Миранда. — Хотя физически Клементины не существует, она всё ещё с нами. Она видит и слышит всё, что здесь происходит. Ты даже сталкивался с ней лицом к лицу — буквально на пару минут. Ты просто не понял, кто перед тобой. Раз ты хочешь объяснений, значит пришло время взять ей слово.

— Давай, сестра. Яви ему Клементину, — поддержала инициативу Пета.

— А вот и она, — сказала Миранда, осторожно вытащив из чехла Омрон Ньюромиссая.

— Эта штука? — не поверил Сэм и ткнул пальцем в сшиватель нервов. — Клементина что — внутри этой штуки?

— Нет, она снаружи, — ответила Миранда. — Прибор — всего лишь ключ, который открывает дверь её вековой темницы.

— Твой выход, сестра наша Клементина, — торжественно произнесла швея и надела Омрон на руку.