Мерзавцы в крови

Глава 28. Урок тринадцатый. Вампиру нужен сильный хозяин, чтобы спасти от слабого

Августино цепко смотрел в лицо своей пленницы, когда он медленно и не торопясь выпила кровь. Николь аккуратно поставила пустой бокал возле ног Господина и молча отошла к стене.

— С детской кровью полегче, да? — Августино достал из заднего кармана увесистый ключ.

— И как давно я ее пью? — девушка нахмурилась.

— Несколько дней, золотце, — он заскрежетал замком, — эта часть в тебе от меня.

— А где моя часть? — Николь обиженно глянула на вампира, — что я люблю?

— Члены, — лицо мужчины смялось в улыбке, — большие крепкие члены в заднице.

Он изучающе заскользил по грязному лицу фамильярки, отыскивая тень ярости, но Николь лишь скривила губы в презрении для приличия.

— Надо привести тебя в надлежащий вид, — мужчина распахнул дверь клетки, — Я отвезу тебя в город, и ты выберешь свою первую жертву, чтобы понять, какие конкретно у тебя предпочтения.

Николь едва сдержала дрожь в коленках. Голод опять стиснул желудок и мозг холодными когтями.

— Не радуйся, золотце, — Августино покачал головой, — Не будет первого убитого, сорвешься и не остановишься. Никакая клетка тебе не поможет. Ты меня поняла?

— Да, — девушка кивнула.

— Можешь выходить, — смилостивился вампир и зашагал за плетущейся и поникшей Николь, когда она уныло вышла из своей тюрьмы.

Девушка была похожа на оборванку, которая искупалась в крови — волосы превратились в паклю из слипшихся сосулек, платье висело лохмотьями и по всему телу засохшие бурые разводы.

— Зайди и поздоровайся с Патрицией, — строго произнес Августино, когда Николь дошла до лестницы.

— Я не хочу.

— Я не спрашиваю, хочешь ты или нет, — мужчина ткнул указательным пальцем в острую лопатку девушки, подталкивая к двери в свое логово, — я приказываю.

— И мне эти приказы еще сто лет слушать, — Николь слабо открыла дверь и зашла в покои вампира.

Ничего не изменилось. Братец так и не купил телевизор для сестрицы, которая прекрасной куклой сидела перед утомленной голодом и болями по всему телу Николь. В руках Застывшей был зажат подаренный смартфон, и выглядела средневоковая кокетка с современным гаджетом очень странно и нелепо.

— Привет, — девушка слабо перебрала в воздухе пальчиками и выдавила кривую улыбку.

На место злости пришло тупое и вялотекущее раздражение. Ее бесила Патриция, Августино, стоявший грозной скалой за ее спиной, изысканное старье вокруг и она сама.

— Пока, — Николь развернулась на пятках и поплелась к дверям, обходя вампира как каменную статую.

— Не обижайся, — Августино чмокнул куклу в лоб, — ты тоже пыталась выгрызть мне горло.

Николь тяжело поднялась по лестнице, злой старухой прошла мимо восторженной Самиды и тревожного Арни, не поздоровавшись, потому что они пахли жизнью и сладкой кровью, которую она все равно от них не получит — Августино бесшумно следовал за ней и был готов в любой момент скрутить рабыню в бараний рог.

— Я могу остаться одна? — Николь остановилась в дверях, не поворачиваясь к молчаливому вампиру, — ты меня раздражаешь.

— Я знаю, — проворковал Августино, — не затягивай, золотце. И без глупостей.

— Самую большую глупость, я уже совершила, — со вздохом негодования она скрылась в своей комнате.

Даже горячая вода вызывала в ней досаду, а вкусные шампуни и мыло удручали мягким и нежным ароматом — она должна пахнуть смертью и гнилью, а не лепестками белых роз. Вот ради чего она бежала вперед — свербящего в груди чувства ненависти ко всему миру. Теперь Николь хотела убивать и причинять страдания, чтобы другие почувствовали эту гадливую обиду, которая лишала ее радости и веселого помешательства.

Девушка смотрела в зеркало и хотела изрезать на тонкие полоски элегантное коралловое платье до колен, которое выгодно подчеркивало ее хрупкость и бледность как у фарфоровой куколки. Николь ненавидела себя за то, что струсила перед смертью и стала жалкой дрянью, которой все помыкали и использовали в грязных интересах, а она радостно потворствовала всему безобразию.

— Наслаждайся, золотце, — она оскалилась в зеркало и пригладила полы пальто, — ты ведь этого хотела.

Она спустилась под пристальными взглядами Самиды и Арни вниз и молча направилась к входным дверям.

— Ты язык проглотила? — юноша вышел вперед, — тебя вежливости так и не смогли научить?

Николь обернулась и уставилась горящим взглядом на бьющуюся венку над воротом рубашки. Зачем ехать в город, если здесь есть то, что нужно? Юная и сильная кровь.

— Не ругайся, — Самида шагнула к девушке с раскрытыми объятиями, — ты прекрасна, Николь.

Фамильярка обняла подругу, которая ткнулась носиком ей в шейку, вдыхая запах молодого тела. Один укус, и даже Августино не сможет расцепить ее челюсти. Слабые и глупые фамильяры, у которых сердца так громко бились и дразнили голодную бедняжечку с клыками во рту. Это они виноваты в страданиях Николь, две мелкие мрази, живые и счастливые, а она больше никогда не испытает эйфорию смертного бытия.

— Что ты там бурчишь, Николь? — Самида была испугана, но не вырывалась из крепких объятий.

— Я тоже хочу быть живой, — девушка яростно слюнявила шею своей жертвы, — крови хочу, много крови!

— Смотри-ка, — насмешливый голос Августино заставил Старшую вздрогнуть в руках девушки, — не укусила.

— Такая сладенькая, — Николь болезненно простонала в плечо Самиды, которая была очередной беспринципной проверкой вампира. Она коснулась кончиком языка хрупкой ключицы, — сахарная косточка.

— Августино, — Старшую начало трясти мелкой дрожью, — мне страшно. Я могу идти?

— Я еще не налюбовался, — съехидничал вампир.

— Я была бы с тобой нежной и ласковой, — Николь невесомо покрывала кожу фамильярки поцелуями, — я бы любила как королеву. Ох, как бы я тебя любила, Самида!

Старшая сомкнула веки и под удивленными взглядами своего Господина и Арни вскинула голову, открывая шею под зубы Николь, едва слышно постанывая от нетерпения.

— А, ну, назад, — Августино грубо выдернул Старшую из рук и дурмана клыкастой соблазнительницы.

Самида была в легком опьянении и дернулась в сторону Николь, желая испытать поцелуй смерти от ее губ и клыков.

— Прекрати, золотце, — вампир прошипел в сторону нахалки, стискивая плечи фамильярки, — она моя женщина.

— Самида больше по девочкам, — Николь провела по уголку рта, ехидно глядя на Августино, — такие мужланы, как ты, ей не нравятся. И кусаешься ты, как взбешенная волчара.

— Ах ты, гадкая тварь, — Августино толкнул Самиду в руки Арни, который тут же ее обнял, и шагнул к Николь, обнажая клыки, — вышла из клетки и оспариваешь мое главенство в этом доме?

— Возможно, — девушка зло ощерилась на вампира как молодая кошка, — меня здесь любят больше! А ты никому не нравишься!

— Не смей, — мужчина стиснул подбородок Николь, пожирая глазами белое, как лист бумаги, лицо, на котором голубым огнем горели очи ярости, — я здесь хозяин.

— Кажется, ты готов меня наказать? — девушка вскинула бровь, — Господин? Давай только пожестче!

— Пошла, — вампир пихнул хохочущую дрянь к дверям, — слишком много о себе возомнила.

— Тогда я сожру тебя! Отличная первая жертва!

Николь бросилась к равнодушному Августино, разевая отвратительную пасть с влажным треском и щелчками, но мужчина ловко ее перехватил и сжал тонкую шейку девушки до хруста:

— Ты на кого бычишь, золотце? — он тряхнул хрипящую уродину, — не доросла еще бодаться со мной.

Самида в ужасе уткнулась в грудь Арни, который почти рыдал от омерзения к Николь, чье лицо было обезображенную чужеродными мышцами и вздутыми венами. Девушка выпучила глаза на вампира и хрипела неразборчивые ругательства. Августино швырнул Николь на дверь и с грудным рыком раскрыл вурдалачью пасть, угрожая идиотке в кашемировом пальто выдрать горло. Арни взвизгнул и прижался к дрожащей Самиде. Еще один шаг вампира, и Николь всхлипнула от охватившего сердце страха и сжалась на полу, пряча голову под руками — власть Августино впилась в сознание юной вампирши черными когтями паники. Попытка захватить власть в доме была провалена. Мужчина нервно вправил челюсть и нагнулся над скулящей от ужаса Николь:

— Тебе стоит извиниться.

Послышался чавкающий звук и влажный хруст.

— Прости, — девушка подняла заплаканное лицо и жалобно улыбнулась, — я больше так не буду.

— Не будешь, золотце, — прошипел с ненавистью Августино, — потому что не получится. У тебя была только одна попытка и ты ее так бездарно и глупо потратила. Что же, теперь не буду бояться, что ты откусишь мне член, — он рассмеялся, — но ты не расстраивайся, многие ломаются именно на оспаривании жертвы.

Николь чувствовала себя такой жалкой и ничтожной рядом с Августино, который грубо поднял ее с пола и опять тряхнул, чтобы привести в чувство:

— Прекрасное ощущение? — он оскалил клыки, и девушка задрожала, — не передать словами, да?

— Да, — Николь повесила голову и пробубнила, — прости.

Августино нервно вывел вялую и униженную рабыню на улицу, усадил в машину, и Драгош сочувствующе обернулся к Николь, пока вампир обходил авто:

— Напугал тебя плохой дядька?

— Напугал, — девушка подергала перламутровую пуговицу на рукаве пальто, — а я ничего не сделала.

— Ты покусилась на мою власть, — Августино опустился на сидение и ласково повернул лицо Николь за подбородок к себе, — но иерархия восстановлена, и мой дом, мои слуги, фамильяры и гости в безопасности. И если ты будешь убивать, то только по моей указке, золотце. Сегодня я даю тебе полную свободу в выборе первой жертвы, потому что очень важно подобрать правильную донорскую кровь, а я заботливый хозяин, который переживает за своих домашних питомцев, какие бы они истеричками они ни были.

— Я не хочу быть питомцем, — проскулила Николь, — хочу быть Высшей.

— Амбиции это хорошо, — Августино кивнул и цокнул, — но когда они реальны. Драгош же не хочет стать президентом!

— Хочу, — машина выехала за ворота, — но предпочитаю об этом молчать.

— Президентом легче стать, золотце, — мужчина чмокнул Николь в нос, — чем Высшим. Наслаждайся веком молодости и выкини глупости из головы.

— Ты меня не любишь! — девушка распахнула глаза, в которых заплескалась детская наивность.

— Не люблю, — вампир сощурился, сжимая до боли подбородок рабыни, — и даже если и любил, не поделился своей силой. Это вопрос выживания, а разбитое сердце можно склеить стихами и поркой глупых девочек с мальчиками.

— Я тебя тоже не люблю, — Николь пожала плечами и глаза стали холодными, — все по-честному.

— В таких случаях я советую развестись, — Драгош совсем потерял страх и в открытую посмеивался над ситуацией

Николь вытаращилась на недовольного Августино:

— Как уйти к другому нормальному вампиру в услужение? — девушка поиграла бровями, — к Альбертине, например. Или к твоему учителю, как его зовут, как найти? Я тоже хочу ванны из крови принимать!

Николь была идиоткой, но с чуйкой адской гончей. Она быстро смекнула, что ей нужен вампир сильнее и могущественнее Августино, который трясся над своей жизнью и силой как мальчишка над дорогой игрушкой. В глазах вампира промелькнула злоба и ледяная ненависть.

— Я клыки тебе сломаю, Николь, — нарочито спокойно произнес мужчина, — если хоть еще раз напомнишь мне про этого урода.

— Прости, — девушка сникла, пряча злорадство в уголке черной души под паутиной, что связывала ее и Августино, — я не хотела тебя обидеть.

Она отвернулась от вампира и уставилась черноту за стеклом машины. Возможно, стоило не мелочиться и найти тех, кто породил вампиров? Вот они помогут ей в беде и нарекут Высшей. Августино по сравнению с ними — жалкий и никчемный школьник.

— Какая же ты тупая, золотце, — Августино откинулся назад, поправляя лацканы пиджака, — легче найти Бога.