Мерзавцы в крови

Глава 29. Тень за углом

Августино выпихнул Николь из машины с добрыми пожеланиями найти достойную жертву и понадеялся, что она сможет его удивить. Она скривилась и заявила, что в мире не существует мужчин с двумя членами.

Машина отъехала, и Николь бездумно уставилась на толпу у клуба с тупым и претенциозным названием. На входе стояли сердитые охранники, которые разворачивали прелестных девчат в коротеньких платьицах и шубках, которые едва прикрывали их груди. Николь не совсем поняла, по каким критериям запускали желающих расслабиться, поэтому обернулась на машину Августино и вскинула руку со средним пальцем.

— Пошел ты! — и мило улыбнулась, чувствуя презрительный взгляд через тонированное стекло, — прости!

Возможно, заведение принадлежало кому-то из Высших, раз Августино привез ее сюда, и была велика вероятность, что это охотничьи угодья для молодых вампирят, но Николь не собиралась равнять себя с другими пешками. Гордыня, подпитанная голодом, заявила, что она — Королева и никак иначе, а значит, не будет веселиться в загончике, заботливо выстроенным хозяевами. Какой это выбор? Это возня, а не охота!

Она зацокала мимо молодых и громких ребят, бросила презрительный взгляд на охранников, которые уже были готовы пропустить ее вне очереди, подтвердив ее догадки, и устремилась аки гордая птица дальше. К ней подъехала машина и заднее стекло опустилось:

— Золотце, — Августино был раздосадован, — ты что творишь?

— Там нет жертвы, которая мне по нраву, — Николь запахнула пальто и вскинула голову, — я не собираюсь играть в детский сад.

Драгош кашлянул, проглатывая ехидную улыбку.

— И куда ты направляешься? — вампир вскинул бровь, — если ты не заметила, на дворе ночь и улицы пусты.

— Спасибо, что напомнил, — она сморщила носик, — а то я тупая, путаю дни с ночами.

— Ты у меня сейчас допрыгаешься, — Августино закусил губу и нервно пропустил ее через сжатые зубы.

— Ты взял с собой плетку? — Николь повернула голову, — давай, ты меня на улице отстегаешь и отымеешь за углом? Возле мусорных баков, среди крыс и гниющих отходов?

Николь закрыла глаза, наслаждаясь теплым узлом внизу живота. Вожделение позволяло ей отвлечься от голода, который крутил мысли и мутил разум.

— Нет, — Августино сжал переносицу, справляясь с гневом, — вернись обратно, сожри кого-нибудь, сука мерзкая, и поехали домой. Я устал с тобой нянчиться!

— Ты дал мне свободу, — она взъерошила волосы пальчиками, — на одну ночь ты подарил мне право побыть собой.

— Если ты сегодня облажаешься, золотце, — вампир заскрипел зубами.

— Ты меня убьешь, — девушка наклонилась и сверкнула глазами, — только с выдумкой, Августино. Начинай уже обдумывать план своего садизма, удиви меня.

Николь завернула в узкий переулок, где машина не могла проехать, и направилась во тьму, не представляя, где искать жертву, но она была в себе уверенна. Молодая вампирша петляла среди улочек под мигающими фонарями, и шла как собака по запаху. Николь не совсем понимала, что идет по следу живого человека, который недавно здесь проходил и тоже что-то или кого-то искал, но чернота в груди расползлась по телу вибрирующими нитями и тянулась невидимыми тенями за жертвой, которая думала, что она здесь карающая длань.

Он притаился за углом. Николь чувствовала его трепещущее сердце и миазмы отвратительных мыслей. Какая удача для него встретить хрупкую молодую девушку, и какая радость для Николь отыскать мразь, которая была бы ей по вкусу. К черту наивных мальчиков и девочек, которые не познали жестокости и пороков. Кровь Августино отравила ее утробу вкусом убийств и бессмысленной агрессии к другим, и она хотела насытиться ею до боли, но вампир делился только жалкими каплями, дразнил и манипулировал.

Николь обернулась и увидела своего преследователя в темном спортивном костюме. Она ускорила шаг, а затем перешла на неловкий бег на высоких каблуках, постоянно оглядываясь назад с паникой и беспомощностью на лице. Незнакомец рванул с места за испуганной девушкой с гаденькой ухмылкой и начал нагонять неуклюжую и плачущую от страха Николь. Она споткнулась и с тихим криком упала.

— Нет, прошу, — она отползла от преследователя, глядя распахнутыми глазами на нож в его руке, — не убивайте, умоляю! — она громко всхлипнула, — я сделаю все, что попросите.

Мерзкое лицо с рытвинами на коже и приплюснутым носом расплылось в хищной ухмылке. Незнакомец схватил Николь за волосы и потащил в грязный переулок волоком. Девушка не переставала хныкать, доставляя удовольствие уроду, как однажды это делала и для Августино — разница между двумя гадами была только во внешности.

— Закрой свою пасть, — он даже говорил как извращенец с клыками. Мужчина залепил оплеуху девушке и сунул в бледное лицо жертвы нож, — будешь рыпаться, убью!

— Прошу, — слезно повторила Николь, — все что угодно!

Мужчина оскалил кривые зубы и начал копаться в штанах, выуживая на свет член с вялой эрекцией.

— Соси, сука, — мужчина притянул голову Николь к паху, и та неумело и со слезами на глазах обхватила дряблую головку пениса.

Николь слабо пошевелила языком по уздечке, чтобы хоть немного улучшить ситуацию с дохлым членом маньяка, который застонал и бесцеремонно положил кулак с ножом на макушку жертвы. Девушка печально замычала, когда извращенец вдавил ее лицо в пах и немного напрягла корень языка, чтобы напоследок порадовать неудачника.

Девушка с силой и хрустом сдавила челюсти на достоинстве маньячилы, который от неожиданной боли выронил нож и завопил, пытаясь отодрать белокурого монстра от себя. Влажный чавк, треск рвущихся живых тканей и кожи, и Николь выплюнула кусок окровавленной плоти на грязную брусчатку, от которой несло мочой. Жертва девушки упала навзничь, и она вновь вгрызлась в кровавую рану, одергивая на себя потертые штаны вместе с трусами в зеленый горошек — странный выбор для мерзавца, который насилует девушек по ночам. Ее рот наполнился соленной кровью, которая горчила безнравственностью и зверствами, и это было то, что ей необходимо. Теперь она чувствовала разницу, ощущала вкус, насыщающий ее нутро сытостью. Мужчина под ней не кричал, а только с всхрипами дергался, стискивая шелковистые волосы коварной обманщицы.

Николь с рыком кинулась к его горлу и начала драть хрящи, кожу и вены в клочья, умывая лицо в горячей крови. Счастье и радость наполнила ее грудь, и она со смехом выплевывала кусочки плоти и вновь с урчанием вгрызалась в жертву, чтобы поглотить как можно больше крови с изысканной горечью. Когда мужчина под ней обмяк, она с трудом встала и привалилась к грязной стене, исписанной кривыми и острыми надписями. Перед ней стояли молчаливый Августино и его водитель, который задумчиво чесал лысину.

— Где я возьму кровь ночных маньяков? — Драгош удивленно приподнял брови.

— У него, — Николь хрустнула челюстью, вправляя ее в пазухи, и ткнула пальцем в вампира, облизываясь, — вкус очень похож.

— Золотце, — Августино рассматривал кровавое месиво под подбородком мертвеца, — я такому не учил.

Николь пьяно икнула и наклонилась за сморщенным трофеем. Она повертела в пальцах огрызок чужого члена и сунула его в карман.

— Выброси каку, — Драгош скривился, — Николь, это даже для меня перебор.

— Августино, — она, пошатываясь, зашагала к вампиру, — я вся теку, — она одурманено вскинула голову, — как же я хочу тебя!

— Ну уж, нет, — вампир передернулся, — после того как ты отсосала чей-то мерзкий член, тебе надо рот с кислотой вымыть!

— Драгош, — девушка с угрозой посмотрела на испуганного бугая, — давай тогда ты! Разрешаю во все щели и без церемоний!

Она бесстыдно потерла лобок через ткань тонкого платья и застонала. В голове было пусто, только тупое вожделение, превращающее девушку в чокнутую окровавленную нимфоманку.

— А давайте, — Николь начала скидывать пальто, — втроем повеселимся.

— Как же я тебя ненавижу, — Августино кинулся к Николь и заломил ее руки, уворачиваясь от жадных и мерзотных поцелуев обезумевшей вампирши, — ты мне всю жизнь испортила.

Драгош подхватил пальто и с отвращением порылся в кармане. С тихим вскриком ужаса он выбросил откусанный член и засеменил к машине, прижимая в растерянности чужую одежду к груди.

— Августино, — Николь протяжно застонала, когда он потащил ее к авто, — ненаглядный мой, неужели ты меня в машине решил отодрать?

— Да я к тебе пальцем после такого не притронусь, — мужчина со злобой затолкал девушку в салон авто, а сам сел на переднее сидение, рядом с молчаливым Драгошом, который не знал куда деть мягкое и влажное от крови пальто. Вампир выхватил тряпку из рук водителя и с остервенением кинул в фамильярку, тянущуюся к нему с жаркими объятиями, — сука отвратительная!

— Такого еще не было, — бугай завел машину, — я спать не смогу!

— Драгош! — Николь привалилась к водительскому сидению и обняла вздрогнувшего мужчину за шею, — я умею быть ласковой, тебе понравится.

— А, ну, села! — Августино зашипел на девушку, скаля клыки, — и заткнулась!

Николь вжалась с писком в кожаные сидения и под пристальным взглядом своего хозяина задрала юбку и юркнула рукой в кружевные трусики.

— Салон придется отмывать, — Драгош сжал руль, — знал бы, полиэтиленовую пленку захватил.

Николь отозвалась тихим стоном, и Августино загнанно взглянул в каменное лицо водителя.

— Не смотри на меня так, — бугай зло уставился на дорогу, — это ты виноват, ты ее превратил в непонятно что.

— Я не виноват, — вампир покачал головой, — мои фамильяры послушные и покладистые. Милые котятки, а эта дрянь как бойцовская псина.

Стоны Николь участились. Она запрокинула голову, задыхаясь от болезненного оргазма и разрыдалась от счастья — подобного экстаза сытости и сексуального удовлетворения она еще не испытывала.

— Но зато на твоей цепи, — Драгош осуждающе вздохнул, — в следующий раз, Августино, не развращай милых и стыдливых девочек.

— Нет, — Николь было даже лень убрать руку из трусов, — развращай, нам нравятся плохие вампиры.

— Замолчи! — мужчина обиженно посмотрел на девушку, — как ты посмела сравнить меня с этим уродом в спортивках с тремя полосками?

— Ну, — Николь размяла шею, — хочешь, сравню с Амедеем? Я же не виновата, что вы похожи, ваши тени на запах одинаковые, просто у тебя он сильнее, а у кастрированного мной чуть слабее. Так что, это не Лоренцо меня наградил страстью к твоей крови, я, оказывается, любительница вампирятины и жестокости. Унижений и оскорблений.

— Как же больно на тебя смотреть! — вампир покачал головой.

— Я чую твой стояк, — Николь хохотнула, глядя в лицо оскорбленного мужчины.

— Я ожидал и надеялся, — вампир отвернулся от фамильярки и посмотрел на дорогу бездумными глазами, — она парнишку в туалете съест. Красивенького и молодого! А тут ни рожи, ни кожи, так еще и маньяк!

— Такие у меня пристрастия, — Николь соизволила одернуть платье и свести колени вместе, — что поделать, — она хитро улыбнулась, — кстати,не так уж просто член откусывать, с твоим бы пришлось повозиться.

Августино со злобой обернулся к девушке и зарычал:

— Это все твоя поганая кровь в тебе говорит, — он ткнул в нее пальцем, — поколения черни и уродов! И вот, собственно, результат!

— И чего ты ко мне прицепился, — Николь повалилась на сидения ничком, — сам влез в ритуал, никто тебя не заставлял. И не просил о помощи.

— Я же не знал, — Августино скривил лицо в презрении, — что ты настолько отбитая на голову.

— Я могу быть такой, — Николь внимательно и открыто посмотрела на вампира, — какой ты захочешь. Ты определись с желаниями, а я как послушная рабыня выполню все твои хотелки. Моя ночь свободы окончилась и я вся твоя.

— Я бы его тоже убил, — Драгош зло процедил, — и член отрезал. Это была честная жертва. Все не против кушать мраморную говядину, а вот от погани все воротят носы, потому что считают себя особенными и благородных кровей. Скидывают грязную работу на чужие плечи и выделываются друг перед другом, хотя сами ни разу могилу не копали.

— Я хорошо тебе за это плачу! — Августино вскинулся.

— Вот бы ты еще мне гроши платил! — бугай рассмеялся и строго посмотрел на Августино, — я за тебя все проблемы решаю, пока ты сладенько спишь в подвале или подвешиваешь своих пупсиков за разные места к потолку.

— Ты наглый стал в последнее время, — Августино высокомерно окинул взглядом мужчину, — страха не чуешь.

— Да только такие, — Драгош повернул руль направо, — и могут с тобой ужиться в здравом уме. Тот, кто боится, — он бросил сердитый взгляд, — покидают хозяев, когда наступает опасность.

— А она и сбежала! — Августино вскинул руку в сторону Николь, которая рассматривала свои пальцы в засохшей крови, — к Лоренцо!

— Он меня купил! — девушка потянула за заусенец и поморщилась, — а ты убить хотел.

— И сейчас хочу, золотце, — Августино посмотрел в свое отражение в зеркале заднего вида и начал стирать пятно крови с щеки, — ты мне костюм испоганила.

— Прости, — девушка меланхолично смотрела, как ранка возле ногтя затягивается, — больше не буду.

Мужчина повернул зеркало так, чтобы увидеть лицо Николь:

— Золотце, — он прищурился, — ты будешь долго и слезно умолять меня остановиться следующей ночью, но не жди никакой пощады. Лоренцо заждался твоих историй, не могу же я тебя отправить к старику без сказок на день.

Николь вздрогнула и перевела настороженный взгляд на Августино. Слишком уж его самодовольство истекало ядом, который морозными иглами впились между лопаток.

— А еще, — он спокойно продолжил, — если я не захочу, твои раны не будут затягиваться так быстро и безболезненно, поэтому даже не надейся, что мои хлысты стали для тебя бесполезны, — он оглянулся, — наоборот, теперь я могу дозировать твой страх по моему усмотрению.

— Это нечестно! — прошипела Николь, сжимая кулаки, — играй по правилам.

Августино вскинул бровь, и она спрятала лицо за руками, чувствуя, как трепет перед чудовищем нарастает. Почему вампиры не предоставляют своим потенциальным рабам подробные договоры, где прописаны такие нюансы, как полная зависимость вампира от эмоций и желаний хозяина? И совершенно нелогично, что у смертных фамильяров оказывается больше прав и простора для маневрирования.

— Потому что за сто лет нужна соответствующая плата, — Августино устало вздохнул, — и не думай так громко.

— А как думать тихо? — Николь выглянула из-под ладоней.

— Не думать, золотце, — вампир стряхнул с рукава фантомную пыль, — ты бессловесная и безмозглая кукла для моего члена.

Драгош с укоризной крякнул и нахмурился, пытаясь сосредоточиться на дороге и абстрагироваться от вампира, который периодически бесстыдно стискивал свой пах. Он уже не раз был рад тому, что некрасив, довольно стар и лыс. Большее, что ему грозит — это быть подвешенным к потолку за ноги с перерезанным горлом.