Месть демонов

Глава 18 Сломанные вместе

— Калеа. — позади меня раздался мягкий голос, и я оглянулась через плечо. В тусклом каменном зале для гостей в открытом дверном проеме стояла Пема. Она позвала меня к себе, и мои нервы напряглись при виде тревожных морщин на ее лбу. Я выпрямилась, вытянула руки над головой, и села на меховом поддоне. При слабом свете факела Кэсси спала под мягкими мехами, ее золотистые волосы рассыпались вокруг спокойного лица, а грудь вздымалась и опускалась в тихих вздохах. Рядом с кроватью в плетеной люльке лежал спящий Ксандер. Его темные волосы обрамляли голову, словно пух маленького грифона.

Я встала и присоединилась к Пеме у двери.

— Что случилось? — прошептала я, заметив неподалеку Харпер, спавшую на другом поддоне из мехов в дальнем углу комнаты.

Пема проследила за моим взглядом, переминаясь с ноги на ногу.

— Мне не хочется просить тебя оставлять сестру, но Райкер приходит в себя. — мое сердце бешено заколотилось, когда она продолжила, и в ее голосе послышалась паника. — Я бы просто сказала ему, что ты здесь, но боюсь, он не поверит, и, думаю, будет лучше, если он увидит тебя лично…

— Все в порядке. — я взяла ее дрожащие руки в свои. — Я хочу его увидеть.

Она сглотнула и кивнула, но ее страх был заразителен. Почему она была так встревожена? Лана сказала, что Райкер расстроен, но может, она что-то забыла мне сказать?

Пема вышла из комнаты, и я посмотрела на Кэсси. Я заколебалась, не желая оставлять сестру, но Харпер была рядом, если ей что-то понадобится, и моя потребность быть со своей парой и знать, что с ним все в порядке, заставила меня выйти вслед за Пемой за дверь. Она захлопнулась за мной, и я прищурилась в ярком свете освещенного каменного коридора.

— Спасибо, что согласилась пойти. — Пема вздохнула, ее голос стал чуть громче, когда она убрала за ухо локон черных волос.

— Конечно. Райкер в порядке?

Пема скривилась и свернула налево.

— С ним все будет в порядке, просто я слишком много волнуюсь.

— Будет в порядке? То есть сейчас он не в порядке? — я последовала за ней, заметив, что стены туннеля здесь покрыты рисунками из пещеры.

— В последнее время его мучают сильные головные боли, и единственное, что помогает, — это сон…

Я нахмурилась. Неужели прибывание во тьме причиняло ему боль? Почему он ничего не сказал? За поворотом мы столкнулись с парой Чужеземцев, которые прижались к своей стороне прохода, бросая на меня настороженные взгляды, прежде чем поспешить дальше.

Пема продолжала как ни в чем не бывало.

— Ранее Райкер проснулся после сильнейшей головной боли, которую он когда-либо испытывал, был очень расстроен и отчаянно хотел тебя найти. Никто не мог убедить его остаться. — ее голос дрогнул. — Было ужасно видеть его таким разбитым.

Волна паники сдавила мне грудь. Какие бы страдания он ни испытывал, это все было из-за меня. Я провела пальцами по спутавшимся волосам, только потом осознав, насколько растрепанной выгляжу, словно только что встала с кровати.

— Мне нужно привести себя в порядок, хотя бы попытаться выглядеть наполовину презентабельно…

— Райкеру все равно, как ты выглядишь, — заверила меня Пема. — Он будет просто счастлив, что ты здесь, живая и невредимая.

Возможно, это и так, но мне было не все равно, как я выгляжу. По крайней мере, немного. Я наконец-то собиралась воссоединиться со своей парой и была в полном порядке. Бегство по пещерам, избиение Чужеземцами и духота в комнате, наполненной горячими источниками, убедило меня в этом. Я не хотела предстать перед любимым мужчиной в таком виде. Впрочем, так ли уж важен мой внешний вид? Мне нужно было увидеть Райкера, а, если судить по страху Пемы, то Райкеру нужно было увидеть меня как можно скорее. Прикусив губу, я продолжала перебирать пальцами пряди своих волос, надеясь, что они не будут торчать во все стороны, словно я попала в грозу.

Пема усмехнулась.

— Если ты так беспокоишься о внешнем виде, используй вот это. — она порылась в сумке и достала простой деревянный гребень с широкими зубьями, затупленными на конце.

— С-спасибо? — я взяла его, не понимая, зачем она носит с собой расческу.

— У Зайлит сейчас режутся зубки, и это одна из ее любимых игрушек, которую она грызет…

Я замешкалась, расческа наполовину запуталась в моих волосах.

— Не волнуйся, я мою ее всякий раз, когда она заканчивает. — Пема ухмыльнулась, покачав головой, как будто борьба с детской слюной стала теперь просто частью жизни.

— Где твоя дочь?

— Она с Ланой.

— Как она поживает? Как твои дела? — прошло не так много времени с тех пор, как она и ее маленькая дочь освободились из рабства, и я не могла представить, что этот период был легким.

Пема пожала плечами.

— Жизнь стала намного лучше и проще, чем раньше. Зайлит наконец-то может быть нормальным ребенком, ей есть с кем играть, а я не нахожусь в напряжении каждую секунду каждого дня. Но жить с неизбежной угрозой войны…

— Мне очень жаль. — я опустила голову, желая, чтобы все было по-другому. Даже если я не была полностью виновата, все равно чувствовала себя в центре этой войны. Я помогла породить этот страх и беспорядки.

— Все в порядке. — Пема просветлела. — С твоим появлением появилась надежда, что мой народ снова станет свободным, что на земле восстановится мир. Ты, Райкер, Джуэл, Дилан и Харпер — все они доказывают, что наш народ может существовать в гармонии.

Я сглотнула, ее слова тяжелым грузом легли на мои плечи.

— Я просто надеюсь, что мы не разочаруем всех.

Пема остановилась, повернулась ко мне, и нахмурилась.

— Ты не сделаешь этого, Калеа.

— Даже если мы потерпим поражение?

Понимающая улыбка озарила ее лицо.

— Я верю в вас обоих.

Что ж, поэтому она и стала одной из нас. Я не могла не задаться вопросом, не видела ли она что-то в одном из своих видений, но не успела спросить, как мы обогнули последний поворот и я, споткнувшись, остановилась.

Туннель заканчивался массивной каменной аркой, высеченной в виде ствола дерева; его корни и ветви покрывали потолок над нами, выглядя настолько реалистично, что я боялась, как бы позолоченные листья не упали на нас. Коридор дальше состоял из знакомых гладких черных стен. Сквозь черноту проступали золотые линии, инкрустированные различными кристаллами и бриллиантами, имитирующими россыпь звезд на ночном небе. По обеим сторонам через равные промежутки располагались двери из черного дерева, а завершали коридор две позолоченные двери, перед которыми стояли два вооруженных стражника.

— Если ты еще не поняла, то мы в Королевском крыле… король Орион был очень материалистичен, и все это место было отремонтировано для него и его семьи, — пробормотала Пема, скривившись, но потом остановилась и повернулась ко мне, озабоченно наморщив лоб. — Прежде чем мы войдем, я должна предупредить тебя, чтобы ты была начеку. Сет пытался исцелить его…

— Райкер ранен…

— Ничего опасного для жизни, — поспешно ответила она, протягивая руки, словно не давая мне преодолеть оставшееся расстояние до дверей. — И ничего такого, чего не могло бы исправить твое присутствие и целительские способности. Райкер не позволил Сету исцелить его, но я уверена, что тебе позволит.

Кровь застучала у меня в ушах.

— Мне показалось, ты сказала, что его усыпили. Почему же тогда он не исцелил его?

— Даже в бессознательном состоянии разум Райкера не позволял Сету его исцелить.

Я еще несколько раз провела расческой по своим теперь уже гладким серебристым волосам, прежде чем передать ее обратно Пеме.

— Мне нужно его увидеть.

Пема кивнула, и наши быстрые шаги отразились от гладкого камня, когда мы остановились перед богато украшенными дверями.

— Как он, Ген?

Стражник слева от нас тяжело вздохнул и покачал головой, отчего его черно-серебристая коса перекинулась через плечо.

— Он не желает ни с кем разговаривать и не притрагивается к еде, которую мы ему принесли. Сомневаюсь, но, возможно, ты сможешь до него достучаться.

— Мы здесь именно для этого. — Пема выдохнула и указала на дверь.

Другой стражник, молодая женщина, придвинулась к ней, сняла с пояса связку с ключами и повернула ключ в замке.

— Уверена, что хочешь взять ее с собой? — спросила стражница, скептически выгнув бровь.

— Она его жена, так что да, — коротко ответила Пема, и от ее слов по мне пробежали мелкие мурашки счастья.

Бровь женщины приподнялась, но она опустила голову в поклоне.

— Прости, я не…

— Все в порядке, — перебила я, стараясь расслабиться. Меньше всего мне хотелось, чтобы эти люди мне кланялись. Они ничем мне не обязаны, и каждый раз, когда я встречалась с ними взглядом, я не могла не видеть, как кровь их народа окрашивает мои руки.

Я вздрогнула, но никто, казалось, этого не заметил. Стражники распахнули двери, и у меня перехватило дыхание. По ту сторону двери царила кромешная тьма, похожая на мрак, который я слишком часто посещала в своей собственной душе.

Пема сжала губы и заглянула в комнату.

— Райкер?

Воцарилась тишина, и мое сердце бешено заколотилось. Был ли он там вообще? Что, если он ушел? Что, если он уже на полпути к дворцу? Что, если…

— Пожалуйста, принеси факел, — попросила Пема женщину. Она поклонилась и ушла, а мои нервы с каждой секундой становились все напряженнее.

— Все будет хорошо. — Пема положила руку мне на плечо, и мне пришлось побороть в себе желание, чтобы не вбежать в комнату и не позвать Райкера. Передо мной расстилалась темнота, зловещая и пугающая, и я почти боялась того, что мы обнаружим, когда свет ее прогонит.

Я подпрыгнула, когда стражница вернулась и передала Пеме горящий факел.

— Спасибо. — она взялась за ручку и высоко подняла его. — Райкер? Мы заходим.

Ответа по-прежнему не было. Пема сглотнула и шагнула вперед. Я последовала за ней в комнату, пока пламя пожирало тени, и дверь с щелчком закрылась за нами.

Пема повернулась, чтобы зажечь костер по обе стороны от двери, и я ахнула, увидев знакомую, но едва узнаваемую комнату. Стол, стул, книжные полки и кровать были разрушены; куски сломанной мебели валялись по всей комнате вперемешку с разорванными свитками и порванными книгами.

Я поднесла руки ко рту, мои глаза расширились. Посреди обломков, спиной к нам и подтянув колени к груди, сидел Райкер. Из меня вырвалось сдавленное рыдание. По всей его спине тянулись глубокие царапины, пересекающие печати и покрытые засохшей кровью.

Черт! Я пересекла комнату, спотыкаясь и задевая обломки.

— Уходи, Пема… — тихий рык Райкера оборвался, когда я упала на колени рядом с ним и обняла за шею. Он напрягся и повернулся в моих руках, его золотые глаза наполнились печалью и шоком, при взгляде на меня. В мгновение ока растерянность сменилась изумлением, и Райкер сжал меня в крепких объятиях. Я не могла дышать, но мне было все равно.

— Ты жива, — выдохнул он, прижимаясь ко мне. Все, что я могла сделать, — это кивнуть, борясь с эмоциями, грозящими меня захлестнуть. Звук захлопнувшейся двери сопровождался учащенным биением его сердца, и я могла только предположить, что Пема ушла.

— Что случилось? — прошептала я, не в силах забыть о кровавых ранах на его плечах и спине.

Грудь Райкера тяжело вздымалась, и его хватка слегка ослабла. Он опустил голову, распущенные черные волосы обрамляли его лицо.

— Это не важно.

Я заправила прядь ему за ухо и приподняла подбородок.

— Для меня это важно.

Его лицо сморщилось, когда Райкер провел большим пальцем по ране на моем виске.

— Это ничто по сравнению с той болью, которую ты перенесла, и меньшее, что я заслужил. Если бы я сказал тебе о своих чувствах раньше, если бы я сломал печати…

— Райкер. — он вздрогнул, когда я в ужасе посмотрела на него. Он поранил себя сам? Разрушил свою комнату? Поэтому его пришлось усыпить?

— Меня не было рядом, когда ты нуждалась во мне… я не мог тебя защитить. В темноте сбылись мои худшие страхи. Я подвел тебя, как и всех остальных…

Я прервала его поцелуем, не в силах больше терпеть его самобичевание и желая, чтобы он знал, что творится в моем сердце. Он ни в чем не был виноват. Райкер напрягся под моим прикосновением, но я не позволила ему отстраниться, пока он не расслабился. Мне пришлось бороться с желанием поцеловать его, пока наши страдания не исчезли, и я отпустила его, глядя в его наполненные болью глаза.

— Ты спас меня, Райкер. Я была готова сдаться и позволить демону победить. — я вытерла слезы, стекающие по его щеке, но его рука схватила мое запястье. Он перевернул его и посмотрел на мою перевязанную ладонь, скрывающую колотые раны, и его взгляд стал жестким.

— Пожалуйста, не делай этого с собой. Меня бы здесь не было, если бы не ты.

Он поморщился и поднес мою руку к своей щеке, и в моей груди немного спало напряжение. Я закрыла глаза и потянулась к своей силе, боясь того, что найду, но и желая помочь Райкеру.

Моя божественность пробудилась во мне, сильная и чистая, больше не почерневшая и не обугленная демоном. Я почувствовала, как она шевельнулась, но не приближалась, и я двинулась мимо нее, ища свою связь с землей.

Земля поприветствовала меня, и я обняла ее, как старую подругу. Впустив ее божественность в свои вены, я сосредоточилась на своей связи с Райкером и направила ее силу в него. Он резко вдохнул, но я прижалась ближе, не желая разрывать связь. Сущность земли потекла через него, и я направила ее на его спину, желая, чтобы неглубокие раны затянулись. За несколько ударов сердца кожа снова срослась, и Райкер отстранился, разрывая связь.

— Я хотел найти тебя, — прошептал он, проводя пальцами по моему лицу и разжигая пламя, медленно разгорающееся во мне.

— Я знаю, что ты этого хотел, но рада, что ты не смог… Я не могу потерять тебя, Райкер.

Губы Райкера приподнялись в слабой улыбке, и я изо всех сил старалась не смотреть на него.

— Теперь ты знаешь, что я чувствую. — он переплел свои пальцы с моими, но из-за повязки наши ладони не соприкасались. — Обещаю, что убью этого ублюдка за то, что он сделал с тобой.

Я помрачнела.

— Думаю, что ты громко и ясно дал понять о своих намерениях… ты изуродовал его лицо своим огнем.

Глаза Райкера расширились.

— Значит, пламя все-таки сработало.

— Это более чем сработало. — я указала на свою безрогую голову. — Кроме того, придав Каину новое лицо, ты практически уничтожил моего демона.

— Никаких рогов. — он провел пальцами по моим волосам, мягкая улыбка озарила его экзотические черты, заставляя мое сердце забиться чаще.

— Я ни капельки не буду по ним скучать. А вот мои крылья… — я замолчала, когда меня осенила внезапная мысль. — Райкер?

Он наклонил голову, на его лице плясало веселье, смешанное с отблесками пламени.

— Калеа?

— Я хочу увидеть твои крылья, сломать твои печати, чтобы…

— Скоро, любимая. — он наклонился ближе и прижался своим лбом к моему, посылая электричество по моим венам. — Калеа. Я люблю тебя. И, если я все еще буду с тобой, хочу, чтобы ты стала моей королевой…

Не в силах больше противостоять желанию, я бросилась к нему на грудь и стала целовать его. Он улыбнулся мне в губы, притянув меня ближе, а затем напрягся. Райкер зашипел сквозь зубы, и я отшатнулась, боясь причинить ему боль.

Он зажмурился, опустился на колени и выгнул спину. Я ахнула. Черные печати, начертанные на его спине, засветились темно-красным светом, словно освещенные изнутри. Загорелая кожа заблестела от пота, а под ней над лопатками что-то зашевелилось. Райкер застонал, каждый мускул его тела напрягся, и он свернулся калачиком посреди разрушенной комнаты.

Веки Райкера раскрылись, явив пылающие золотые радужки… огонь Уриэля возвращался, его печати разрушались. Я сжала его руку, желая хоть чем-то облегчить боль, но по собственному опыту знала, что не могла. Изменения должны были идти своим чередом.

— Я здесь, — пробормотала я. Оставалось надеяться, что этого будет достаточно.

Он крепче сжал мою руку, и свет за яркими красными печатями усилился, заливая комнату пунцовым сиянием, пока мне не пришлось прищуриться от яркости. Свет вспыхнул, на мгновение ослепив меня, и, когда я наконец смогла снова видеть, кожа на лопатках Райкера уже не была покрыта чернилами, и он откинул голову назад, издав сдавленный крик.

— Райкер! — черт! Почему ни Пема, ни стражники не пришли? Что я должна была сделать? Что, если его изменение отличалось от моего? Что, если были другие условия, которые необходимо выполнить, чтобы печати полностью разрушились? — Пожалуйста, Райкер, — взмолилась я, страх душил меня. — Скажи мне, как тебе помочь.

Он закричал, а из его спины вырвались черные перья, влажные от крови. Райкер вздрогнул и, застонав, рухнул на бок. Его тело задрожало, когда крыло за его спиной раскрылось, разбрасывая обломки.

Сердце так и рвалось из груди, когда я склонилась над ним, осматривая его спину в поисках ран. Но огрубевшая кожа у основания крыльев снова срослась, и не осталось никаких следов только что пережитого испытания.

— Калеа, — устало позвал меня Райкер, и я села на колени, с облегчением обнаружив, что его глаза снова стали обычного золотистого цвета, пока он пытался сесть.

— Спасибо Создателям! — я обняла его, прижимая к себе. — С тобой все хорошо.

— Почему ты так волновалась? — прошептал он, в его измученном взгляде плясало веселье. — Ничего такого, через что ты бы уже не прошла. Ты думала, я слишком слаб…

— Нет. — я вздохнула, наслаждаясь тем, как его пальцы перебирают мои волосы и проводят по коже головы. — Я не была уверена, каким изменениям подвергнешься ты. Твоя божественность была запечатана, и ты — нефилим, а я — демон…

— Ты не демон, Калеа. — рука Райкера замерла, и я снова открыла глаза: его дыхание касалось моей кожи, заставляя меня дрожать. — Ты ангел.

С моих губ сорвался непрошеный смех, и вместе с ним вырвались наружу накопившиеся страх и тревога. Я ничего не могла с собой поделать. Он назвал меня ангелом — это было так мило, но после всего того страха, который так долго тяготил меня, что-то внутри меня просто сломалось.

— Что? — Райкер игриво нахмурился, а я схватилась за бока, не в силах остановить смех, сотрясающий мое тело. — Не думал, что это так смешно.

— Именно ты открыл мне глаза на то, кем я являюсь, на то, что я демон.

— Я ошибался тогда, а ты — сейчас. — он провел рукой по ране на моем лбу, которая была приветственным подарком его народа. По мне разлилось тепло, и я резко вдохнула. Он уже несколько раз исцелял меня, но всегда черпал из собственной жизненной силы, а не использовал божественность земли, и чуть не погубил себя в процессе. Теперь же его божественность хлынула через меня, мощная и необременительная. Боль в виске отступила и притупилась, пока не исчезла через несколько ударов сердца.

— Спас…

Он взял мою поврежденную руку и сжал ее в своей. Осторожно размотал повязку, и я вздрогнула от его мягкого прикосновения. Его лицо ожесточилось, когда РАйкер обнаружил две колотые раны, пронзающие шрам в форме звезды на моей ладони, и я сжала пальцы, пытаясь их спрятать. Он взял меня за руку, и от его прикосновения стало еще теплее, а под кожей зародилось едва заметное свечение. Он отпустил меня, и я разжала пальцы. Метка Каина исчезла.

Поток эмоций обрушился на меня, и я бросилась в объятия моего связанного. Зарылась лицом в его шею.

— Спасибо, — прошептала я, прижимаясь к нему так близко, как только могла.

Руки Райкера сомкнулись вокруг меня, прижимая к себе.

— Еще рано благодарить меня, — пробормотал он, уткнувшись носом мне в шею. — Я все еще должен его убить. Никогда не позволю Каину снова причинить тебе боль. Обещаю. — одним быстрым движением он подхватил меня на руки и поднялся. Мой вздох быстро перешел в икоту, и я в ужасе закрыла рот руками.

Райкер усмехнулся, прокладывая себе путь через завалы мусора на полу.

— Не волнуйся, комната полностью звуконепроницаема, благодаря гнусному образу жизни моего деда. Твоя очаровательная икота в безопасности.

Это объясняло, почему никто не прибежал раньше. Я снова икнула и ухмыльнулась в ответ на улыбку Райкера, прежде чем заметила, куда мы направляемся, и в животе у меня зашевелились перышки. Мы подошли к изысканной кровати с балдахином, и он опустил меня на атласные белые меха. То ли из-за мягкости кровати, то ли из-за моего восторженного настроения, но я чувствовала себя, словно в облаках.

Райкер наклонился над матрасом, его губы коснулись моего лба и того места, которое он только что залечил. Огонь пронесся по моему телу, словно молния, но этого было недостаточно. Я хотела большего. Хотела его. Раздраженная из-за его медлительности, я обняла его руками за шею и потянула на кровать рядом с собой. Обняв его лицо ладонями, я поцеловала его. Райкер коротко ответил на поцелуй и отстранился, на его точеных чертах лица отразилась нерешительность.

Меня охватило очарование.

— Что случилось? — я надулась, страстно желая его прикосновений.

Он нервно провел руками по распущенным черным локонам.

— Калеа, если мы продолжим… Ты уверена, что хочешь этого?

Мне не нужно было думать дважды.

— Это единственное, в чем я уверена. Я люблю тебя, Райкер.

Решимость, сменившая его сомнения, отражала мои собственные желания, когда он снова поцеловал меня, и на этот раз не сдержался.

— Я тоже люблю тебя, Калеа. Спасибо, что освободила меня, — прошептали его губы на моей коже.

Но, когда поцелуи стали глубже, и я потеряла себя в его прикосновениях, не могла не поверить, что это он спас меня. Как бы я ни была разбита, исчезновение печатей означало, что он принял меня. Не только как свою королеву, но и как вторую половину своего сердца.