- В смысле не мой? - удивилась я, глядя на мужа. - А чей тогда?
- Ты родила мертвого ребенка. Его тут же унесли, пока ты валялась без сознания. А спустя три недели принесли другого. Как раз… Пришлось уволить всех слуг, чтобы никто не разболтал. И нанять новых.
- И чей же это ребенок? - спросила я.
- Мой, - произнес муж, глядя мне в глаза. - Он младше нашего на три недели. А когда его принесли к тебе, и ты спросила, а почему такой маленький, тебе сказали, что роды были очень тяжелые, а ребенок родился очень слабеньким. И ты поверила.
Повисла тишина. Все внутри звенело. Последние слова утонули в звоне. Получается, я все это время, любила, растила, баловала ребенка от любовницы? Меня обманули…
- Я печеньем подавился, - заметил ректор, слегка покашливая. Канцлер округлил глаза и посмотрел на Северина. - Громкое заявление. Но нужны доказательства.
- Пожалуйста, - махнул рукой мой муж. - В моем столе, в нижнем ящике… В самом нижнем если убрать все бумаги, увидишь магическую печать. Открой ее и увидишь доказательства.
- А кто тогда его мать? - спросила я, чувствуя, как внутри все замирает.
- А тебе это значит зачем? - удивился муж. - Какая разница, кто его мать?
Я посмотрела на Фрезию, а та побледнела.
- Так вот, значит твоя кузина на полгода, - произнес канцлер, глядя на жену. - Ах, у нее такие тяжелые жизненные обстоятельства, ах, она заболела, ах, ее нужно поддержать!
Если муж прав, то мой драгоценный мальчик - это их ребенок? Которого мне просто подсунули.
- А если бы второй ребенок родился живой? Тогда что? Двойня была бы? - спросил ректор.
Все смешалось перед глазами. “Не вздумай верить!”, - прошептала я себе. - “Он сейчас готов на все, лишь бы его отпустили! Он нарочно это говорит, чтобы я перестала бороться за дитя! Пока я не увижу доказательств, я в это не верю!”.
От этой мысли мне стало легче. Я выдохнула и вышла из камеры.
- Дверь-дверь! - спохватился Гербальд. - А то мы так всех узников растеряем.
- Северин, ты - свинья, - послышался голос канцлера. И тут же дверь закрылась, скрывая все разговоры. В коридоре было тихо.
- Мадам, - послышался голос Гербальда. - Не надо делать преждевременные выводы! Мы должны посмотреть документы… Главное - успокойтесь! Матильда! Где эта женщина, когда она так нужна!
- Иду, - произнесла Матильда, спеша на крик.
- Вечно не дозовешься! - ворчал Гербальд. - Где носит вас, когда ва так нужны! Тут госпоже плохо! А ее носит где-то!
- То есть, вы считаете меня плохой служанкой! - уперла руки в боки Матильда. - И в приличном доме мне делать нечего?
- Я такого не говорил! - возмутился Гербальд. - Вы это придумали! Нашли время сотрясать дом скандалом! Надо поддержать госпожу!
Я шла в сторону выхода. Просторный холл отражал эхом наши шаги. “А что если он прав?”, - билась в голове мысль. Я понимала, что пока своими глазами не увижу, не успокоюсь. Дверь в кабинет мужа была прикрыта, и я распахнула ее, подходя к столу.
Вытащив нижний ящик, я стала вытряхивать оттуда какие-то донесения и рапорты. Все бумаги сыпались на пол и мне на ноги.
И тут я увидела печать, которая была нацарапана прямо в глубине ящика. Стоило мне поднести руку, печать вспыхнула.
Кольцо отозвалось, а потайное место открылось.
Там лежал открытый конверт, в котором я нашла письмо.
Мне было страшно его открывать…