Метафизик 1

Глава 11

За последние несколько дней я как будто прошел экспресс-курс по подготовке к математической олимпиаде средних классов. Дроби, пропорции, последовательности, прогрессии, модули, переменные, квадратные уравнения с засевшим в печенках дискриминантом. Круги, треугольники со всеми их биссектрисами, медианами и пифагоровыми штанами (пусть здесь вместо Пифагора и используется другое имя), отрезки, лучи, параллельные и перпендикулярные прямые, углы, соотношения сторон и фигур на плоскости... Большую часть вещей я уверенно вспоминал самостоятельно, но какие-то аспекты оказывались для меня в новинку. Я жадно впитывал всю информацию, стараясь не упускать ничего. И все же, по мнению Конфуция, этого было недостаточно. Спорить я не стал, поскольку тут ему действительно виднее, а потому большую часть свободного времени проводил, совершенствуя устный счет. Я брал случайные трех и четырехзначные числа, перемножал их, делил, возводил в степень, извлекал корень...

Мой мозг кипел, бунтовал, отказывался идти на сотрудничество, предлагал сделать перерыв, причем желательно на подольше — и все же я пересиливал свою лень и делал все от меня зависящее, чтобы наловчиться разбираться с мысленным счетом.

Как ни странно, небольшую отдушину от мозгодробительных операций я нашел в физических тренировках. На место Фан Лина был назначен Кайядан — тот самый лысый амбал, что по просьбе Лиары зашел ко мне ванную перед пиром с предложением потереть мне спину. Несмотря на тот слегка неловкий эпизод, мы с ним довольно быстро поладили. Он показал мне несколько упражнений на мышцы спины, груди и плечи, а также принялся тренировать меня во владении мечом и луком. Время нещадно летело вперед, так что я старался выжимать из себя все, что только можно. Мышцы стали ныть, на руках появились мозоли, однако я пытался воспринимать это исключительно как фактор, означающий, что я на верном пути.

Этой мыслью я утешаю себя, наматывая ближе к вечеру круги вокруг крепости. Ноги несут меня по привычным тропкам между деревьями, а в голове перемножается тысяча шестьсот восемьдесят девять на семьсот тринадцать, чтобы потом быть поделенными на сто сорок четыре. С первой частью упражнения я справляюсь без труда и начинаю приступать к делению, когда краем глаза вижу за вереницей местных дубов одинокий силуэт. Цифры мгновенно вылетают прочь из головы, а сердцебиение ускоряется в пару раз. Я принимаюсь тормозить, думая лишь об одном — только бы не болотники. Лорд Конфуций с утра уехал куда-то по делам, так что надеяться я смогу только на себя. Мгновением позже я обрушиваю на себя шквал негодования. О чем я только думал, решив, что бегать по лесу, где меня недавно чуть не грохнули, отличная идея? Еще и без оружия. Еще и...

Силуэт, однако, не спешит двигаться в мою сторону, а наоборот — как будто пытается слиться с местностью. Я останавливаюсь, немного перевожу дыхание и, движимый любопытством, направляюсь к ряду дубов.

— Элейн? — осторожно спрашиваю я, мельком увидев россыпь золотистых волос. — Это ты?

Я отчетливо слышу вздох, а затем Элейн выскальзывает из-за ствола. В руках ее дымится трубка, а глаза бегают из стороны в сторону.

— Лорд Грэй... — Она виновато склоняет голову. — Умоляю, только не говорите моему отцу. И лорду Минэтоко... если можно.

— Брось, о чем ты! — Все еще тяжело дыша, я становлюсь рядом с ней и гляжу на петляющий внизу овраг. — Ты ведь взрослая девушка! Сколько тебе, девятнадцать?

— Вообще-то семнадцать.

Элейн теперь глядит на меня так, как будто я только что сказал самую оскорбительную фразу на всем свете. Я понимаю, что немного... сморозил глупость.

— Семнадцать, разумеется. Я так и думал. Хотя нет, я вообще думал, что тебе шестнадцать.

Элейн вскидывает бровь и чуть покачивает головой, как бы говоря: «не прокатило».

— Слушай, — я отчаянно пытаюсь сменить тему, — давай ты возьмешь пример со своего брата и будешь обращаться ко мне на «ты» и без «лорда». Тем более, что нам вместе вскоре ехать в столицу. Поверь, мне совсем не хочется чувствовать себя... каким-то особенным.

— Но ведь это правда. — Элейн вздыхает. — Вы ведь действительно особенный. Вы путешествовали по десяткам миров, участвовали в великих битвах, совершали подвиги... Никому из нас ничего такого даже близко не светит.

«Знала бы ты, насколько далека от истины...»

Мне как никогда хочется раскрыться и рассказать, кто я на самом деле такой, однако я заставляю себя удержать язык за зубами. Конфуций строго-настрого запретил мне разрушать выстроенную легенду. Вот только актер из меня, пожалуй, весьма посредственный.

— Разве это повод грустить? — Я осторожно забираю трубку у Элейн и делаю затяжку. Тут же раскашливаюсь так сильно, что Элейн невольно начинает смеяться. Скорчив кислую мину, я возвращаю ей трубку и прочищаю горло. — Я... гхэ-кхэ... Как ты вообще можешь курить эту дрянь? Гхэм-кхэм... А, неважно. Я что хотел сказать?

— Что курить — это не ваш... не твой профиль?

«Ну, уже успех».

— Ага, вроде того. А еще — что тебе явно рано впадать в кризис среднего возраста.

— Во что впадать?

— Я о том, что тебе ведь только семнадцать. Впереди вся жизнь, и... кто знает, вдруг у тебя тоже будет возможность путешествовать по измерениям и совершать подвиги.

Элейн кривит лицо.

— Где-то в параллельном измерении — возможно. А по факту через пару лет мой отец выдаст меня за какого-нибудь лорда болотников, молотоглавцев или степных волков ради укрепления клановых связей, и мне лишь останется надеяться, что удача повернется ко мне лицом, и мой «избранник» не будет сильно старым и уродливым.

— Ерунда какая-то. Такого...

— Не может быть? Грэй, открой глаза. — Я еще ни разу не слышал, чтобы Элейн говорила так много и со столь ярым напором. — Мы изгнанники. Мы живем на краю Альянса, презираемые прочими доминионами. У нас то засухи, то пожары, то землетрясения. Крестьяне горбатятся в полях с утра до ночи, чтобы мы были сыты — но этого недостаточно. Думаешь, я первая такая уникальная? Ничего подобного. Мою двоюродную сестру, Исфилин, уже выдали насильно замуж за старшего сына лорда Кратеоса, что из молотоглавцев. Она прорыдала всю ночь перед тем, как отправиться в горные долины, и знаешь, как я смогла ее утешить? Никак! Потому что если отношения с молотоглавцами ухудшатся и торговля сойдет на нет, наша экономика рухнет за считанные недели!

Я стою столбом, не зная, что и сказать. Что-то в монологе Элейн цепляет меня, словно рыболовный крючок, за живое. В конце концов я решаюсь приблизиться к ней и осторожно приобнять за плечи.

— Так значит... — тихо говорю я. — Именно поэтому вы с Лиарой так хотите отправиться с нами в столицу? Не для того, чтобы приглядывать за Фан Лином, а чтобы... постараться не вернуться оттуда.

Элейн приподнимает голову. В уголках ее лазурных глаз блестят слезы.

— Лорд Минэтоко не дурак, — наконец произносит она, отвернувшись и сделав затяжку. — Он лучше любого другого понимает, что мы с Лиарой понадобимся ему здесь. Уверена, он даст нам месяц, может два, а потом... Потом вернет нас обратно, убеждением или силой. Таков уж порядок вещей... по крайней мере, в нашем доминионе.

— Значит, я изменю этот гребаный порядок! — Чувство несправедливости начинает клокотать внутри меня угрожающей выплеснуться из вулкана лавой. Левой рукой я продолжаю приобнимать Элейн за плечо, а правой рублю по воздуху. — Это неправильно! Каждый должен иметь право сам распоряжаться своей судьбой, а не следовать чьим-то прихотям!

Я немного в шоке от того, что меня вынесло на подобную тираду. Для полного эффекта не хватает лишь рупора, броневика и толпы восторженных зрителей.

— При всем уважении, Грэй... ты же понимаешь, что это так не работает? — хмыкает Элейн. — Лидеры кланов, которым принадлежит реальная власть в Альянсе, никогда не допустят перемен.

— Никогда не говори никогда, — парирую я, хоть и понимаю, что Элейн права. По большей части, по крайней мере. — Скажи, Элейн, ты веришь в судьбу?

Элейн недоверчиво щурится.

— Ну... допустим.

— Тогда ты ведь понимаешь, что я — не случайный гость в вашем мире?

«Еще самому бы в это поверить, было бы вообще здорово».

— Да... Наверное.

— Значит, все возможно. Не сегодня и не через месяц, но я сделаю все возможное, чтобы искоренить эту несправедливость по отношению... к таким как ты. Обещаю.

— Мир никогда не станет идеальным. — Элейн вновь вздыхает и небрежно стряхивает из трубки прогоревший табак. — В нем всегда будет место беззаконию и несправедливости.

— Может и так. Но ведь все равно нужно хотя бы попытаться, разве нет?

Наконец, на лице Элейн проскальзывает улыбка. Немножко вымученная, и все же я доволен.

— Я с большим интересом буду наблюдать за твоими попытками, — говорит мне она, а затем хмурится. — Кстати... разве тебе не пора на сеанс?

— Сеанс?

Я приподнимаю глаза к вечереющему небу, вспоминая, на какой сеанс мне пора отправиться. Судя по каше в моей голове, на сеанс к психотерапевту — вот только вряд ли тут такие водятся. Кстати.. Может, если не смогу поступить на метафизика, открою свою клинику? «Лечебница доктора Зигмунда Грэя» — расскажу о том, какие у вас плохие родители, всего за пять тысяч рублей в переводе на местную валюту. Звучит как план.

— Сеанс одновременной игры. — Элейн возвращает меня из фантазий, где я открываю на подставные лица фирмы-однодневки и перевожу заработанные миллионы в офшоры. — В шахматы, — на всякий случай уточняет она.

Я мысленно хлопаю себя по лбу. Ну конечно. Сеанс одновременной игры, о котором я успешно забыл. Изначально Конфуций был категорически против того, чтобы я тратил свое время на партии в шахматы с местными, однако слава о моих талантах разлетелась по окрестностям так, что терроризировать просьбами начали и меня, и его. В итоге вчера вечером Конфуций согласился на компромисс: я сыграю со всеми желающими одновременно, на нескольких досках, чтобы и усложнить задачу себе, и удовлетворить любопытство многочисленных желающих воочию посмотреть на человека, сделавшего ничью с Минэтоко. Однако вчера мой мозг был в таком уставшем состоянии, что я напрочь забыл об этом.

— Так. Я, похоже, полетел. — Я дружески хлопаю Элейн по плечу и, развернувшись, начинаю бежать в сторону крепости.

— Успехов, лорд Грэй, — доносится мне в спину.

Уже подбегая к крепости, я вижу, что все всполошились не на шутку моим отсутствием. Из-за этого я чувствую себя немного неловко — обычно я стараюсь не забывать о том, что что-то кому-то пообещал. Возможно, мне все-таки стоит взять перед скорым отъездом денек-другой отдыха, чтобы немного разгрузить мозг. Хотя... кого я обманываю? Если Конфуций прав, и большинство абитуриентов целенаправленно занимаются математикой с детства, шансов у меня не то, чтобы много, так что на счету не просто каждый день, но и каждый час тренировок.

— Лорд Грэй. — В главном холле меня встречает миледи Кьяльми — полнотелая женщина, по совместительству мать Лиары. — Мы все переволновались. Гости собрались в Пиршественном Зале и ожидают вас. С вами все в порядке?

— Что? А, да. Просто немного... заблудился в лесу.

— Наш лес — очень красивое и уютное место. — Кьяльми, одетая в пурпурно-синее платье, зачем-то берет меня под локоть и начинает подниматься со мной по лестнице. — В молодости я так любила гулять среди деревьев, слушать пение птиц и наблюдать за тем, как блики солнца играют на кроне и листьях деревьев... Ах, где мои безвозвратно утерянные годы!

— Перестаньте, какие ваши годы, миледи, — говорю я, чтобы не затягивать неловкую паузу. — Вы прекрасно выглядите.

— Правда? — Моя спутница кокетливо моргает. — Ох, лорд Грэй, вы такой обольститель. Быть может, следующий раз, когда вы отправитесь на прогулку в лес, я составлю вам компанию? Например, сегодня ночью?

Только сейчас до меня доходит, в какую ловушку я сам себя загнал. Да уж.

Да уж...

— Я... обязательно позову вас в лес, как только соберусь.

«Видимо, теперь придется бегать не вокруг крепости, а по этим коридорам. Боги, ну когда я научусь нормально отказывать людям?»

Не успеваю я подумать о том, что это одна из самых неловких ситуаций в моей новой жизни, как из-за угла коридора навстречу нам выворачивает Лиара. Она окидывает нас обоих настолько красноречиво-вопросительным взглядом, что я готов буквально провалиться под землю.

— Мам? — с прищуром произносит Лиара. — Ты ведь обещала помочь мне начать собираться...

— Ах, совсем вылетело из головы. — Кьяльми наконец-то отпускает мой локоть и подходит к Лиаре. — Кстати, девочка моя, я тут подумала... Почему бы мне тоже не отправиться вместе с вами?

— Что? — выпучивает глаза Лиара.

— Что? — почти синхронно восклицаю я.

— А что такого? Мне сорок лет, а я даже соседние доминионы не посещала, что уж говорить о легендарном Тальданоре.

Мы с Лиарой обмениваемся короткими взглядами. Похоже, в кои-то веки мы с ней оказались по одну сторону баррикад.

— Но мам! Как же твой отец? Лорд...

— Лорд Минэтоко вполне в состоянии справиться с управлением кланом и без моей помощи, я уверена. А вот за вами, молодыми, кто-то ведь должен приглядывать. А то я наслышана... — Миледи Кьяльми заговорщицки мне подмигивает, — как быстро ветер столичной жизни может ударить в голову.

— Но ведь Фан Лин как-то справился без... поддержки со стороны. — Лиара отчаянно пытается подобрать аргументы.

Я вижу, что двери в Пиршественный Зал открыты, и что снующие у дверей слуги поглядывают на меня с недвусмысленными намеками насчет того, что меня все ждут — однако я считаю своим долгом остаться и... дослушать, чем все кончится.

— Фан Лин только-только приходит в себя. — Кьяльми качает головой. — Даже если допустить, что вы с Элейн будете приглядывать за Фан Лином, то кто будет приглядывать за вами?

Лиара оборачивается в мою сторону и резко выбрасывает руку.

— Лорд Грэй! — восклицает она так резко, словно я только-только здесь материализовался. — Он ведь... он ведь только выглядит так молодо! А в действительности... Сколько вам лет, лорд Грэй? Сто? Двести?

«Сделаю вид, что это комплимент моей мудрости у и чувству юмора».

Ну а кроме шуток, хороший вопрос. Сколько мне лет на самом деле? Мне сложно даже предположить, поскольку в обрывках воспоминаний о прошлой жизни я не видел и не мог видеть себя со стороны. Ну, а в этом теле я действительно чувствую себя весьма молодым и энергичным. Получается, на этот вопрос я даже не могу дать однозначного ответа?

— Видите ли... — Я нервно почесываю облепившую подбородок щетину. — В разных мирах и года разные. В некоторых планета делает полный оборот вокруг местного солнца за триста шестьдесят пять дней, в некоторых за двести, а в некоторых так вообще за тысячу. — Тут мне даже не приходится врать: уверен, так оно и есть.

— Ой, опять эта ваша математика. — Миледи Кьяльми хихикает и делает небрежный жест рукой. Потом оборачивается в сторону своей дочери. — Нисколько не сомневаюсь в способностях лорда Грэя, но он часто будет на учебе...

«Похоже, в том, что я поступлю, уверены все, кроме меня. Забавно».

—...так что я все-таки обсужу с отцом мою кандидатуру. — Кьяльми подмигивает мне, в то время как Лиара закатывает глаза и шевелит губами — и вряд ли там что-то цензурное. — Впрочем, я прошу прощения, лорд Грэй — вас все заждались, а я отобрала у вас кучу времени... Если позволите, я постараюсь загладить...

— Мам!

— Ну все, все. — Миледи Кьяльми вновь подмигивает мне на тот случай, если я каким-то образом пропустил намек. — Успешной вам игры, лорд Грэй. Увидимся.

— Э... обязательно, да.

Я заставляю себя нацепить на лицо улыбку и кивнуть Лиаре и Кьяльми. Затем делаю глубокий вдох, отчаянно надеясь хоть как-то устаканить весь этот сумбур в моей голове, и направляюсь в Пиршественный Зал.

Переступив порог зала, я на некоторое время впадаю в ступор. Я ожидал, что поиграть со мной наберется человек пять, максимум десять.

Чего я никак не ожидал — так это того, что все три длинных стола (плюс еще четыре дополнительных) будут полностью заставлены досками, а собравшихся со мной сыграть окажется по меньшей мере полсотни.

«Похоже, в прошлой жизни я все-таки слишком часто разбрасывал носки по квартире», — мысленно вздыхаю я, понимая, что ближайшие несколько часов мой мозг будет подвергаться непрерывному изнасилованию.

Что ж. Придется смириться и доказать, что я готов и к такому.