Муж мой. Враг мой. Дракон

Глава 60. Раны

Спрятаться в блаженном беспамятстве мне не позволили шлепки по щекам.

Перед глазами все расплывалось, тело пронзала лихорадочная дрожь, шею жгло и саднило.

Фэнрид склонился надо мной, пережитая им только что ярость еще не сошла с лица. Он приподнял мою голову над полом, давая возможность сделать резкий глоток воздуха и оглядеться.

Морах валялся неподалеку у стены, не подавая признаков жизни. Голова повернута под неестественным углом, безжизненные глаза открыты.

Верные псы Фэнрида подняли с пола бесчувственное тело Арисоба, источающее рассеивающуюся голубоватую магию, и поволокли прочь, как куклу. А двое из них подошли к моему мужу, тревожно выговаривая пугающие слова.

— Она в порядке, мой король? — спросил один глухо.

— Будет, — уверенно пообещал муж странным голосом, как будто ему трудно говорить.

— А вы, мой король?..

— Буду, — рявкнул он грубо сквозь хриплое и непривычно частое дыхание.

Я никогда не видела его таким напряжённым. С ним что-то было не так: серебро в его глазах вспыхивало и тут же гасло, защитная чешуя шла рябью по шее и лицу, будто внезапно кончались и возвращались силы. Он тяжело дышал, а его рубашка напитывалась кровью на плечах, словно он ранен.

— Ты цела? — едва смог выговорить он, будто и сам готов вот-вот лишиться сознания, но держится волевым усилием.

Его прохладные ладони ощупывали мой затылок, из которого быстро уходила боль.

— А ты? — привстала я и в ужасе ахнула, увидев стрелы, торчащие из его спины.

Прямо сейчас один из его солдат взялся за древко и выдернул одну из них. А муж, покачнувшись и задохнувшись болью, судорожно оперся о стену.

Святые старцы, если бы не его новообретенная броня, он был бы сейчас мертв!

Когда пришло время выбирать, он бросился на Мораха, чтобы помешать дяде навредить мне. Но он не мог одновременно с этим отклонять стрелы, и прежде, чем остановил Арисоба ударом ледяной магии, тот успел выстрелить раз десять!

Я лишь надеялась, что острия вошли не слишком глубоко и не угрожают жизни.

Схватив мужа за лицо, покрытое капельками испарины, я вгляделась в красивые, измученные глаза, потерявшие серебристое свечение. Фэнрид рухнул на колени при вытаскивании следующей стрелы.

— Смотри на меня, — прошептала я отчаянно, боясь представить свое будущее в случае, если он умрет. — Держись, слышишь!

Его дракон истекал кровью вместе с ним: один наконечник пробил растрескавшуюся оболочку яйца и вошел прямо в сердце. Недостаточно глубоко, чтобы всерьез угрожать жизни, но этого хватило, чтобы парализовать хищника и лишить половины силы.

— Наш сын?.. — хрипло выдавил муж, заскрежетав зубами от боли.

— С ним все хорошо, — поклялась я, строго прислушавшись к себе.

Мой крошечный, мужественный малыш, отчаянно цепляющийся за жизнь. Он яростно боролся против яда саламандры, и какой-то удар о стену по сравнению с этим его не сломит. К тому же, он ведь все еще оставался заморожен и защищен льдом, как щитом.

— Ладно, — тогда успокоился муж и уперся обеими руками в стену, позволяя солдатам избавить его от оставшихся стрел.

Я поднялась и следила за пыткой в ужасе, не в силах отвести глаз. Мужчины всегда такие безумцы? Неужели нельзя было позвать лекаря и сделать все аккуратно и безболезненно? Обязательно геройствовать прямо здесь и сейчас? Он все-таки король, а не рядовой солдат, жизнь которого ничего не стоит!

Должно быть, это чисто мужские принципы, которых мне никогда не понять. Что-то вроде «настоящий солдат никогда не плачет и не просит пощады». Легче умереть от ран и от потери крови, чем показать другим свою слабость.

Я хорошо изучила характер Фэнрида и знала, как болезненно он относится к своей устрашающей репутации. Вряд ли со смертью дяди его позиция в этом вопросе изменится. Даже, вернее всего, укрепится, ведь теперь ему предстоит править королевством самому.

Поэтому, как только экзекуция закончилась, я незаметно подставила ему свое плечо и дала распоряжение принести все необходимое для лечения в королевскую спальню, обещая самостоятельно о нем позаботиться.

— Арисоб мертв? — тихо спросила я мужа, когда мы добрались до его покоев спустя бесконечное количество минут, во время которых истекающий кровью упрямец умудрился отдать пару десятков важнейших распоряжений солдатам и слугам.

Кого-то в темницу, кого-то казнить. Сменить всю вертикаль власти, выстроенную Морахом. Убрать горничных, личного камердинера, всех слуг, которые ухаживали за крылом, в котором жил его дядя, без поблажек и возможности вернуться когда-либо во дворец. Выгнать прочь всех, кто был так или иначе связан с регентом.

Жестко, но логично и справедливо, учитывая обстоятельства. Церемониться ни с кем новоиспеченный король не собирался.

— Твой мальчишка жив и невредим, — сообщил муж хмуро. — Хоть он и заслуживает кары за то, каким глупцом был, подавшись на манипуляции Мораха, я все же понимаю, что его действия не были полностью осознанными. Прожив все свои годы с ледяным сердцем, я знаю, каково это: не чувствовать ничего. Сейчас он как пустой сосуд, в который Морах вложил свои убеждения. Парень действовал слепо. Посмотрим, как он заговорит, когда получит свой осколок сердца и осознает, что за это время натворил!

— Ты очень великодушен, — тихонько поблагодарила я мужа, чтобы никто этого не услышал. — Я знаю: ты так к нему добр еще и из-за меня. Он — мой друг с детства, и мне будет больно его потерять. Спасибо, что щадишь мои чувства.

— Поверь, он не прожил бы и минуты, если бы не твоя к нему привязанность, — признался Фэнрид голосом, полным лютой ненависти. — Он пытался убить тебя!

И его. И даже почти преуспел в этом.

— Я верю, — шепнула я подавленно.

Как не поверить, ведь Фэнрид, не раздумывая ни секунды, сломал шею тому, кого всю жизнь считал приемным отцом. Не стал бы он подбирать мягкое наказание Арису, если б не я, убил бы и его в ту же секунду, так же как дядю, без сомнений и сожалений.

— А что там с Зоабом? И со всеми его солдатами?

Снаружи давно закончился бой. Вместо звонов клинков раздавались крики ликования и залихватские песни, словно бы горожане уже праздновали победу над поверженными врагами, опустошив все бакалейные лавки города.

На шее Фэнрида периодически озарялся свечением амулет: муж постоянно был с кем-то на связи. Но я не лезла в эфир, уважая его рабочее пространство. И, конечно же, опасаясь его неодобрения.

— Зоаб мертв, а с ним и почти все, кто братьев поддерживал. Некоторые сбежали, и вряд ли они когда-нибудь вернутся — конечно, если не хотят лишиться головы. Все остальные, — глянул Фэнрид в сторону окна, — готовятся провозгласить новых королеву и короля. Не будем с этим тянуть, Шена. Ты же согласна продлить наш брак, верно я тебя понял?

— Да, да, — я улыбнулась, чувствуя щипание слез в глазах.

Неужели все позади? Неужели то, ради чего я оказалась здесь, в самом деле осуществилось?

— Я прикажу подготовить нашу коронацию, — кивнул мой муж, сжав мое плечо, на которое опирался совсем немного, — и отправлю Соторику предложение о мире. Довольно кровопролития, я устал. Думаю, он тоже.

Закрыв на мгновение глаза, я просто позволила себе насладиться этим сладким чувством облегчения и победы. Так или иначе, я добилась того, для чего вышла замуж: Ланхария спасена, столетиями продолжающаяся, опустошающая война, наконец, прекратится!

Я проявляла терпение, сколько могла. Но когда за нами закрылась дверь спальни, я подвела мужа к камину и настойчиво усадила перед собой.

Горничная оставила таз с теплой водой, бинты и заживляющую мазь.

Я аккуратно сняла с мужских плеч продырявленный камзол, затем и липкую от крови рубашку. Бросила их раздраженно в огонь, чтобы глаз не мозолили.

Взглянула на раны и ужаснулась…